БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 41 "Как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже" (ст. 2). И о том, для чего псалом, будучи введен в жизнь, произносится с пением. И о долготерпении Божием. 1 В конец, в разум сынов кореовых, псалом давиду, 2. Имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к тебe, Боже. 3 Возжада душа моя к Богу крeпкому, живому: когда прииду и явлюся лицу Божию? 4 Быша слезы моя мнe хлeб день и нощь, внегда глаголатися мнe на всяк день: гдe есть Бог твой? 5 Сия помянух, и излиях на мя душу мою: яко пройду в мeсто селения дивна, даже до дому Божия, во гласe радования и исповeдания, шума празднующаго. 6 Вскую прискорбна еси, душе моя? и вскую смущаеши мя? уповай на Бога, яко исповeмся ему, спасение лица моего и Бог мой. 7 Ко мнe самому душа моя смятеся: сего ради помянух тя от земли иордански и ермониимски, от горы малыя. 8 Бездна бездну призывает во гласe хлябий твоих: вся высоты твоя и волны твоя на мнe преидоша. 9 В день заповeсть Господь милость свою, и нощию пeснь его от мене (у мене), молитва Богу живота моего. 10 Реку Богу: заступник мой еси, почто мя забыл еси? и вскую сeтуя хожду, внегда оскорбляет враг? 11 Внегда сокрушатися костем моим, поношаху ми врази мои, внегда глаголати им мнe на всяк день: гдe есть Бог твой? 12 Вскую прискорбна еси, душе моя? и вскую смущаеши мя? уповай на Бога, яко исповeмся ему, спасение лица моего и Бог мой. 1 В конец. В научение. Сынам Кореевым. Псалом Давида. 2 Как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже. 3 Возжаждала душа моя (явиться) к Богу крепкому, живому (говоря): когда приду и явлюсь лицу Божию? 4 Слезы мои были мне хлебом день и ночь, когда говорили мне ежедневно: "где Бог твой?" 5 Это я вспоминал и изливал пред собою душу мою. Как пройду я к месту селения дивного, до дома Божия, при гласе радости и исповедания (Бога), при праздничном восклицании! 6 Почему прискорбна ты, душа моя? И почему смущаешь меня? Уповай на Бога! Ибо я исповедаюсь Ему (говоря): (Ты) спасение лица моего и Бог мой! 7 Во мне самом душа моя смущена, посему я буду воспоминать о Тебе от земли Иорданской и Ермониимской, от горы Малой. 8 Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих: все валы Твои и волны Твои прошли надо мною. 9 Днем явит Господь милость Свою, а ночью - песнь Ему от меня, молитва Богу жизни моей. 10 Скажу Богу: Ты - заступник мой, почему Ты меня забыл? И почему я сетуя хожу, когда оскорбляет враг? 11 Когда сокрушались кости мои, поносили меня враги мои, говоря мне ежедневно: "где Бог твой?" 12 Почему прискорбна ты, душа моя? И почему смущаешь меня? Уповай на Бога, ибо исповедаюсь Ему (говоря): (Ты) спасение лица моего и Бог мой! Похвала вниманию слушателей во время предшествующей беседы и потребность разнообразить предметы поучений. – Для чего введено в Церкви псал мопение? – Чрез священные песни очищается и освящается душа. – Особенно благовременны священные песни при принятии пищи и после этого. – Изображае мая Псалмопевцем сила любви к Богу. – Как можно любить Бога, не видя Его? – Три побуждения к этой любви: высочайшая красота божественного Существа, бесчисленные Его благодеяния и величайшая любовь Его к человеку вообще и к каждому в отдельности. – Увещание проявлять пламенную любовь к Богу не словами только, но и делами. – Любовь к Богу ограждает нас от земных привязанностей, страстей и уныния в несчастьях. – Благотворное действие пения псалмов на душу христианина. 1. Недавно, когда я беседовал о Мелхиседеке[1], вы удив лялись продолжительности моей речи, а я удивлялся вашему усердию к слушанию и благоразумию, по которому вы, не смотря на продолжительность речи, до конца следовали за мною, хотя речь моя не только была длинна, но и содержала в себе много трудного. Между тем, ни обширность, ни трудность ее не осла били вашего усердия. Теперь же я постараюсь вознаградить вас за тот труд, предложив вам беседу более ясную. Не нужно держать всегда в напряжении душу слушателей, потому что она скоро изнемогает; не нужно и давать ей всегда послабление и покой, потому что от этого она становится недеятельной. Нужно разнообразить поучения и касаться предметов то более общепо нятных, то более трудных. Тогда я говорил, что пастухи, при нападении волков на стадо, оставляют свирель и берутся за пращу; а теперь, когда прошли праздники иудеев, которые хуже всяких волков, мы оставим пращу и возьмемся опять за сви рель, перестанем говорить о предметах трудных и обратимся к другим более ясным, возьмем псалтирь Давидову и зай мемся тем припевом, который все мы пели сегодня. Какой же этот припев? "Как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже". Но наперед нужно сказать, для чего псалмопение введено в нашу жизнь и почему сами пророчества преимущественно произносятся с пением. Для чего употребляется пение? Послу шай. Бог, видя, что многие из людей нерадивы, тяготятся чте нием духовных писаний и неохотно принимают на себя этот труд, и желая сделать этот труд вожделенным и уничтожить чувство утомления, соединил с пророчествами мелодию, чтобы все, услаждаясь стройностью напева, с великим усердием возносили Ему священные песнопения. В самом деле ничто, ничто так не возвышает и не окрыляет душу, не отрешает ее от земли, не избавляет от уз тела, не располагает любомудрствовать и презирать все житейское, как согласное пение и стройно со ставленная божественная песнь. Природа наша так услаждается песнями и стройными напевами и имеет к ним склонность, что и грудные дети, когда плачут и бывают неспокойны, усып ляются ими. Кормилицы, нося их на руках, и ходя взад и вперед, напевают им какие-нибудь детские песни и тем погружают в сон глаза их. Часто и путешественники, в жаркий полдень, погоняя вьючных животных, продолжают путь с пением, и этими песнями облегчают тягость путешествия. И не только путешественники, но и земледельцы, выжимая виноградный сок, собирая или очищая виноград, или делая что-нибудь другое, часто также поют. И мореплаватели, работая веслами, делают тоже. Даже и женщины, когда прядут и спутавшуюся пряжу расправляют гребнем, иногда каждая порознь, а иногда все вместе поют какую-нибудь песню. Все же, и женщины, и путешественники, и земледельцы, и мореплаватели, делают это для того, чтобы пением облегчить трудность работы, так как душа, при звуках стройной песни, легче может переносить скуку и труд. Поэтому, так как душа наша имеет склон ность к этому роду наслаждения, то дабы злые духи введением развратных песен не испортили всего, Бог для ограждения от них установил псалмы, от которых бывает и удоволь ствие и вместе польза. От мирских песен может произойти вред, погибель, и много других зол, потому что все то, что есть в них дурного и безнравственного, проникая в душу, расслабляет ее и развращает. Напротив, духовные песни до ставляют великую пользу, великое назидание, великое освящение, и служат руководством ко всякому любомудрию, потому что и слова их очищают душу, и Дух Святый скоро нисходит в душу, поющую эти песни. А что действительно поющие их с разумением призывают на себя благодать Духа, о том, послу шай, как говорит Павел: "не упивайтесь вином, от которого бывает распутство; но исполняйтесь Духом"; далее указывает и способ испол нения Духом: "поя", говорит, "и воспевая в сердцах ваших Господу" (Еф.5:18,19). Что значит: "в сердцах ваших"? Зна чит: с разумением, не так, чтобы уста произносили слова, а душа блуждала где-то по внешним предметам, но чтобы душа внимала тому, что произносит язык. 2. Как туда, где грязь, бегут свиньи, а где цветы и благоухания, там пребывают пчелы, так и туда, где разврат ные песни, собираются бесы, а где песни духовные, туда нисходит благодать Духа и освящает уста и душу. Говорю это не для того, чтобы вы только хвалили меня, но чтобы вы и де тей и жен учили петь такие песни не только при занятии пряжей и при других работах, но особенно за трапезой. Так как диавол строит козни большей частью во время пиршеств, при помощи упоения, пресыщения, непристойного смеха и душев ного расслабления, то особенно тогда, и пред трапезой и после трапезы, нужно защищать себя от него оградою псалмов и, вставши из-за стола, вместе с женою и детьми воспевать Богу священные песни. Если Павел, имея на себе нестерпимые раны, нося на ногах колоду и находясь в темнице, в пол ночь, когда все покоятся особенно сладким сном, вместе с Силою воспевал славословие Богу, и ни место, ни время, ни заботы, ни склонность ко сну, ни утомление от таких трудов и ничто другое не принудило его прекратить песнопение, – то тем более мы, наслаждаясь благоденствием и дарами Божиими, должны возносить Богу благодарственные песни, чтобы, если от упоения и пресыщения войдет в нашу душу что-нибудь нечистое, псалмопением прогнать все нечистые и порочные по желания. И как многие из богатых, намочив губку бальза мом, вытирают ею столы, чтобы, если останется от кушаньев какое-нибудь пятно, стереть его и сделать стол чистым, так точно будем поступать и мы, вместо бальзама наполняя уста духовной мелодией, чтобы, если от пресыщения произойдет в душе какая-нибудь нечистота, смыть ее этою мелодией, и встав все вместе будем восклицать: "Ты, Господи, возвеселил меня творением Твоим, и делами рук Твоих я буду восхищаться" (Пс.91:5). К псалмопению пусть присоединится и молитва, чтобы вместе с душою нам освятить и сам дом. Подобно тому, как те, которые приводят на пиршества шутов, плясунов и непо требных женщин, призывают туда бесов и диавола и напол няют свои дома множеством бесчинств, – потому что отсюда происходят ссоры, блуд, прелюбодеяние и множество зол, – так те, которые призывают к себе Давида с псалтирью, чрез него призывают к себе Христа. А где Христос, туда ни один бес никогда не осмелится не только войти, но и загля нуть; напротив, мир, любовь и все блага польются туда, как из источников. Те обращают дом свой в зрелище; а ты сделай свое жилище церковью. Подлинно, где псалом, молитва, ликование пророков и боголюбезное настроение духа поющих, – там собрание безошибочно можно назвать церковью. Даже, хотя бы ты не разумел силы слов, приучай по крайней мере уста произносить их. И язык освящается этими словами, когда они произносятся с усердием. Если мы приобретем себе такой на вык, то уже ни по воле, ни по лености никогда не оставим этого прекрасного занятия, потому что навык будет побуждать нас даже помимо воли каждый день совершать это прекрасное служение. При таком песнопении, будет ли кто стар или мо лод, или с грубым голосом, или совершенно незнаком с стройностью пения, в том не будет никакой вины. Здесь тре буется целомудренная душа, бодрый ум, сердце сокрушенное, помысл твердый, совесть чистая. Если с этими качествами ты вступишь в святой хор Божий, то можешь стать на ряду с самим Давидом. Здесь не нужно ни псалтири, ни натянутых струн, ни смычка, ни искусства, и никаких орудий; но, если захочешь, можешь сделать самого себя псалтирью, умертвив члены плотские и настроив свое тело согласно с душою. Когда плоть не будет желать "противного духу" (Гал.5:17), не будет повиноваться его велениям и приводить их в исполнение на этом прекрасном и дивном пути, тогда ты составишь духов ную мелодию. Здесь не требуется искусство, приобретаемое дол говременным упражнением, а нужна только твердая реши­мость, и мы в самое короткое время приобретем опытность. Для этого не требуется ни особенное место, ни особенное время, но на всяком месте и во всякое время можно петь мысленно. Ходишь ли на торжище, находишься ли в путешествии, си дишь ли в обществе друзей, везде можно возбудить душу, можно взывать и молча. Так взывал Моисей, и Бог услы шал. Ремесленник ли ты? Сидя в мастерской и занимаясь ра ботою, ты можешь петь. Воин ли ты, или заседаешь в суде? Можешь делать тоже самое. 3. Можно петь и без голоса, когда душа внутри издает звуки, потому что мы поем не для людей, но для Бога, Который может слышать сердца и проникать в сокровенную глубину нашей души. Об этом свидетельствует и Павел, когда гово рит: "также и Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными. Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых по воле Божией" (Римл.8:26,27). Так он говорит не в том смысле, будто Дух воздыхает, но в том, что духовные мужи, обладающее дарованиями Духа молясь о ближ них и вознося прошения, делают это с сокрушением сердца и с воздыханиями. Тоже будем делать и мы, и каждый день станем обращаться к Богу с псалмопением и молитвами. Впрочем, чтобы нам не слова только произносить, но разуметь саму силу слов, изъясним начало псалма. Какое же это на чало? "Как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже". Таково свойство любящих, – не скрывать любви в молчании, но обнаруживать ее пред ближ ними и говорить, что они любят. Любовь по свойству своему пламенна, и душа не может терпеть, чтобы хранить ее в мол чании. Вот почему и Павел, воодушевленный любовью, говорил Коринфянам: "уста наши отверсты к вам, Коринфяне" (2Кор. 6:11), т.е. я не могу скрывать и держать в молчании любовь, но всегда и везде, и в душе и на языке, ношу вас. Так и блаженный пророк, питая любовь к Богу и пламенея этою лю бовью, не мог молчать, но иногда говорил: "Как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже", а иногда: "к Тебе с утра обращаюсь, возжаждала Тебя душа моя", как земля непроходимая и безводная, и пустынная (Пс.62:1,2), – так сказал другой переводчик (неизвестный, см. Ориг. Экз.). Не имея сил изобразить любовь словом, он везде ищет сравнения, чтобы, хотя таким образом показать нам свою любовь и сделать нас участниками любви. Послушаем же его и научимся любить так же. Пусть никто не говорит мне: как могу я любить Бога, Которого не вижу? И многих мы любим, не видя их, как например: отсутствующих друзей, детей, родителей, родственников и домашних, и то, что мы не видим их, нисколько не служит препятствием, но это самое особенно и воспламеняет любовь, усиливает привязанность. Потому и Павел, говоря о Моисее, что он, оставив сокровища, богатство, царскую славу и все прочие почести египетские, решился лучше страдать с иудеями, и затем, показывая нам причину этого в том, что все это он делал для Бога, присовокупляет: "как бы видя Невидимого" (Евр.11:27). Ты не видишь Бога, но видишь созда ние Его, видишь дела Его – небо, землю, море. А кто любит, тот, увидев произведение любимого, или обувь, или одежду, или что-нибудь другое, воспламеняется любовью. Ты не видишь Бога, но видишь Его служителей и друзей, т.е. мужей святых и имею щих пред Ним дерзновение. Послужи же теперь им, и бу дешь иметь не малое утешение для своей любви. И между людьми мы обыкновенно любим не только друзей своих, но и тех, кого они любят. Если кто из любимых нами скажет: я люблю такого-то, и всякое благодеяние, оказанное ему, считаю оказан ным мне самому, то мы делаем все и стараемся всячески уго дить этому человеку, как будто видим в нем самого люби мого. Тоже можно делать теперь и в отношении ко Христу. Он сказал: Я люблю бедных, и если они получат какое-нибудь благодеяние, Я воздам за то, как бы Сам получить его. Бу дем же делать все для облегчения их участи, или лучше, исто щим на них все свое имущество, веруя, что в лице их мы питаем Бога. А что действительно, питая их, мы питаем Самого Бога, об этом, послушай, что говорит Христос: "ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был наг, и вы одели Меня" (Мф.25:35-36); и много доставляет Он нам случаев к удовлетворению нашей любви. Любовь обыкновенно возбуждают в нас следующие три предмета: или телесная красота, или великое благодеяние, или любовь к нам другого. Каждый из этих предметов, сам по себе, может воспламенить в нас любовь. Хотя бы мы от ка кого-нибудь человека не получали никакого благодеяния, но если слышим, что он постоянно любит нас, хвалит нас и удив ляется нам, то и сами тотчас привязываемся к нему душою и любим его, как благодетеля. А в Боге не одно только это, но и все три совершенства можно видеть в такой высокой сте пени, что невозможно выразить их словом. И во-первых, кра сота этого блаженного и нетленного Существа неизъяснима, ни с чем несравненна, превосходнее всякого слова и выше вся кого разумения. Впрочем, возлюбленный, когда ты слышишь о красоте, то не предполагай ничего телесного, но разумей неко торую славу бестелесную и великолепие невыразимое. 4. Изображая эту славу, пророк говорит: "вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф" (Ис. 6:2,3), – от изумления, от удивления этой красоте, этой славе. И Давид, представляя эту самую красоту и восхищаясь славою этого блаженного Существа, говорит: "препояшься мечом Твоим по бедру Твоему, Сильный, Красотою Твоею и добротою Твоею" (Пс.44: 4, 5). Потому и Моисей часто выражал желание видеть Его, что был уязвлен любовью к Нему и любил эту славу. Потому и Филипп говорил: "Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас" (Ин. 14:8). Впрочем, сколько бы мы ни говорили, мы не можем представить ни малейшего, ни даже самого слабого подобия Боже ственной красоты. Но ты желаешь, чтобы мы исчислили Его благодеяния? И их невозможно изобразить словом. Поэтому Павел говорил: "благодарение Богу за неизреченный дар Его" (2Кор. 9:15), и еще: "не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его" (1Кор.2:9); И еще: "о, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!" (Рим.11:33). А любовь, которую Он показал нам, какое слово может изоб разить? Удивляясь ей, Иоанн говорил: "ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного" (Ин.3:16). Если же ты хочешь слышать собственные слова Его и узнать Его любовь, то послушай, что говорил Он чрез пророка: "забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя" (Ис.49:15). И как Псалмопевец гово рит: "как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже", – так и Христос говорил: "сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели" (Мф.23:37). И еще говорит пророк: "как отец ущедряет сынов, так Господь ущедрил боящихся Его"; и еще: "ибо сколь высоко небо над землею, (столь же великую) милость Свою утвердил Господь на боящихся Его" (Пс.102:13,11). И как пророк ищет подобия для выражения своей любви, так и Бог употребляет некоторые подобия, чтобы выразить нам любовь, какую Он по казывает в устроении нашего спасения. Пророк приводит в пример жаждущую лань и иссохшую землю, а Бог – любовь птиц к своим птенцам, попечительность отцов, высоту неба от земли и сердоболие матерей, не потому, чтобы Он любил нас только так, как мать дитя, но потому, что, кроме этих образцов, подобий и примеров, у нас нет других сильней ших выражений любви. А что Он любит нас не только так, как нежная мать детей, а гораздо больше, выслушай слова Его: "забудет ли женщина грудное дитя свое, то Я не забуду тебя". Этими словами Он выразил, что любовь Его к нам пламеннее вся кой другой любви. Представь же себе все это вместе, и ты воз­будишь в себе горячую любовь, возжешь светлый пламень. Ведь и любовь к людям обыкновенно ничем так не воспламе няется в нас, как воспоминанием о благодеяниях, которые мы получили от них. Так будем поступать и в отношении к Богу. Представим себе, сколько Он сделал для нас – само небо, землю, море, воздух, земные растения, различные цветы, животных, пресмыкающихся, обитающих в море, в воздухе, звезды небесные, солнце, луну, вообще все видимое, молнии, по рядок времен, преемство дня и ночи, перемены времен года. Он вдохнул в нас душу, одарил нас разумом, почтил величайшей властью; посылал ангелов, посылал пророков, наконец – Сына Своего Единородного. И затем Он продол жает призывать тебя ко спасению и Сам и чрез Единород ного Сына. И Павел не перестает убеждать и говорить: "от имени Христова просим: примиритесь с Богом" (2Кор.5:20). Не ограничился Бог и этим, но, взяв начаток от твоего естества, посадил Его "превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем" (Еф.1:21). Поистине, теперь благовре менно сказать: "кто поведает могущество Господне, во всеуслышание возвестит все хвалы Его?" (Пс.105:2) И еще: "что воздам Господу за все, что Он даровал мне?" (Пс.115:3) Действительно, что может сравниться с такою честью, когда начаток нашего рода, кото рый столько оскорблял Бога и столько был унижен, сидит на такой высоте и обладает такою честью? И не только общие благодеяния исчисляй в уме своем, но и те, которые касаются собственно тебя, – например, как ты некогда подвергался кле вете и избавился от обвинения, как некогда в бурную и тем ную ночь ты попал в руки разбойников и избежал их умыслов, как ты никогда был вознагражден после понесен ного тобою убытка, как подвергся тяжкой болезни и получил облегчение. 5. Исчисляй все благодеяния Божии, оказанные тебе в те чение всей твоей жизни, и конечно ты найдешь их много не только в целой жизни, но и в одном дне. И если бы Бог захотел представить нам все благодеяния, которые мы, не со знавая и не разумея, получаем от Него каждый день, то мы не могли бы и перечислить их. Сколько бесов носится в этом воздухе! Сколько противных нам сил! Если бы только Бог позволил им показать нам свои страшные и отвратительные лица, то не пришли ли бы мы в ужас, не погибли ли бы, не уничтожились ли бы? Размышляя о всем этом, равно и о гре хах своих, которые мы совершаем сознательно или по неве дению, – и то ведь не малое благодеяние, что Бог не каждый день наказывает нас за наши согрешения, – мы можем питать в себе любовь к Богу. В самом деле, когда ты подумаешь, сколько каждый день ты грешишь, сколько каждый день получаешь благодеяний, каким пользуешься долготерпением, какою снисходительностью, когда подумаешь, что, если бы Бог каждый день наказывал, ты не прожил бы и краткого вре мени, – по словам пророка: "если беззакония будешь усматривать, Господи, Господи, кто устоит?" (Пс.129:3), – то воздашь Ему благодарность, и не будешь роптать ни на что, случающееся с то бою; напротив, увидишь, что если бы ты потерпел бесчи сленное множество зол, и тогда еще не понес бы достойного наказания. При таком расположении духа ты воспламе нишь в себе великую любовь и будешь в состоянии говорить вместе с пророком: "как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже". Здесь уместно обратить внимание на то, почему пророк привел в пример это именно животное? Лань сильно чувствует жажду и потому часто прибегает к водным источникам; а это чувство жажды происходит в ней и от природы, и от того, что она пожи рает змей и питается их мясом. Так же поступай и ты: по глощай умственного змея, умерщвляй грех, и ты возжаждешь любовью к Богу. Как порочная совесть делает нас нечи стыми и ввергает в отчаяние, так тогда, когда мы умертвим свои грехи, очистим себя от пороков, мы будем в состоя нии прозреть для духовной жажды, с великим усердием при зывать Бога, воспламенить в себе сильнейшую любовь, и не словами только, но и самими делами воспевать этот при пев. Не для того воспел нам псалмы блаженный муж, или лучше – благодать Духа, чтобы мы произносили одни только слова, но чтобы осуществляли их самими делами. Поэтому не думай, будто ты входишь сюда для того, чтобы только произносить слова; нет, когда ты подпеваешь этот припев, то почитай его договором между Богом и тобою. Когда ты произнес: "как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже", ты заключил с Богом договор, написал обязательство без бумаги и чернил, громогласно исповедал, что ты любишь Его больше всего, что ты не предпочитаешь Ему ничего и горишь к Нему любовью. Итак, если ты по выходе отсюда увидишь какую-нибудь красивую и бесстыдную женщину, которая станет соблазнять тебя и привлекать к своей любви, то скажи ей: я не могу следовать за тобою; я заключил дого вор с Богом в присутствии братии, священников, учите лей; я исповедал и обещал чрез этот припев любить Его так, "как олень стремится к источникам вод"; стра шусь нарушить договор, и к Нему одному питаю любовь. Если на торжище ты увидишь серебро, или золотые одежды, или людей, гордо выступающих в сопровождении слуг, на златосбруйных конях, то не обольщайся этим блеском, но опять припевай в самом себе и скажи душе своей: недавно мы пели: "как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже"; я при ложил это изречение к себе и сделал его своим. Так не будем любить эти житейские блага, чтобы любовь к Богу оставалась в нас чистою и не ослабевала от разделения. Это богатство может доставить нам всякое другое богатство, вся кое сокровище, всякую почесть, всякую славу, всякую знамени тость. Будем же хранить его, и мы не станем нуждаться ни в чем другом. Если иные, предавшись постыдной любви и воспламенившись страстью к какой-нибудь красивой девице, часто, не смотря на угрозы родителей, на упреки друзей и насмешки посторонних людей, не оставляют ее, но из привязанности к ней пренебрегают и своим домом, и отцовским наследством, и славою, и добрым именем, и увещанием друзей, считал ве ликим для себя вознаграждением за все это, когда бывают угодны своей любимице, хотя бы она была незнатна, бесчестна и какая бы ни была, то любящие Бога, как должно, могут ли когда-нибудь быть чувствительными к человеческим радостям или горестям? Нет, преданные этой любви даже не станут смотреть на блеск настоящей жизни, но будут смеяться над всяким благоденствием, презирать и всякое бедствие, привязав шись любовью к Богу, не видя ничего другого, кроме Его одного, представляя Его везде и считая себя блаженнее всех. Хотя бы они были в бедности, хотя бы в бесчестии, хотя бы в узах, хотя бы в скорбях, хотя бы в крайних бедствиях, они будут считать себя счастливее самих царей, находя не­которое дивное услаждение среди всех своих страданий в том, что они терпят их для своего Возлюбленного. 6. Вот почему и Павел, находясь среди ежедневных смертных опасностей, в темницах, в кораблекрушениях, в пустынях, подвергаясь бичеваниям и другим бесчисленным наказаниям, радовался и веселился, ликовал и хвалился, и то говорил: "хвалимся надеждою славы Божией, и не сим только, но хвалимся и скорбями" (Рим.5:3), то опять: "ныне радуюсь в страданиях моих, и восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых за Тело Его" (Кол.1:24); и при том называл это благодатным даром, исповедуя и выра­жаясь так: "вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него" (Флп.1:29). Постараемся и мы иметь такое же расположение духа и будем с радостью переносить все постигающие нас бедствия. А мы будем в состоянии переносить их, если возлюбим Бога, как любил про рок. Любовь его можно видеть не только из этого припева, но и из дальнейших его слов. Сказав: "как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже", он продолжает: "возжаждала душа моя (явиться) к Богу крепкому, живому (говоря): когда приду и явлюсь лицу Божию?" (ст. 3) Не сказал: полюбила душа моя Бога живого, или: возлюбила душа моя Бога живого, но чтобы выразить свое расположение, назвал любовь "жаждою", показывая нам два качества своей любви, и пламен ность ее и постоянство. Как жаждущие чувствуют жажду не один день, и не два, и не три дня, но во всю свою жизнь, по тому что природа побуждает их к тому, так точно и этот блаженный муж и все святые не один только день были в чувстве сокрушения, как многие из людей, и не два или три дня, – такое сокрушение нисколько не удивительно, – а постоянно и каждый день продолжали благоговейно любить и усиливали свою любовь. Выражая это, он и говорит: "возжаждала душа моя к Богу крепкому, живому". Здесь он хочет и объяснить при чину своей любви, и тебе показать, как должно любить Бога. Это он показал в следующих словах: "возжаждала душа моя к Богу", присовокупив: "живому". Он как бы так взывает и убеждает всех, привязанных к вещам житейским: для чего вы безумно обольщаетесь телами? Для чего жаждете славы? Для чего гоняетесь за удовольствиями? Ничто из всего этого не остается всегда и не живет постоянно, но все уходит и проходит, все – ничтожнее тени, обманчивее сновидений, увядает скорее весенних цветов; одно оставляет нас вме сте с настоящей жизнью, а другое погибает еще раньше. Обла­дание этими вещами ненадежно, наслаждение непрочно, превра щения быстры. Но в Боге нет ничего подобного. Он живет и пребывает вечно, не подвергаясь никакому ни изменению, ни превращению. Поэтому, оставив временное и скоротечное возлю бим Вечного и Присносущего. Кто любит Его, тот не посты дится никогда, не потеряет и не лишится любимого. Кто лю бит богатство, тот при наступлении смерти или еще прежде смерти лишается предмета своей любви. Тоже бывает и с тем, кто любить временную славу. А красота телесная часто прохо дит гораздо скорее, нежели названные нами предметы. Вообще все житейское кратковременно и скоротечно и, лишь только нач нется и появится, тотчас исчезает. Но любовь к предметам духовным совсем не такова: она живет и цветет постоянно, не знает старости, не доступна ветхости, не подвержена ника кой перемене и превращению, и не страшится безвестности бу дущего. Кто стяжал ее, тем она и здесь приносит пользу и ограждает их со всех сторон, и по отшествии отсюда не оставляет их, но вместе с ними переходит туда и сопут ствует им и явит их светлейшими самых звезд в тот будущий день. Это знал блаженный Давид и потому любил Бога непрестанно, и своей любви не мог скрывать внутри себя, но всяким образом старался пред слушающими обнаружить тот огонь, который пылал внутри его. Сказав: "возжаждала душа моя к Богу крепкому, живому" он присовокупляет: "когда приду и явлюсь лицу Божию?" Смотри, как он пламенеет. Смотри, как горит. Зная, что, по отшествии отсюда, узрит Бога, он тяготится замедлением, не терпит отсрочки, но обнаруживает нам здесь апостольское расположение духа. Так и апостол воздыхал о замедлении отшествия отсюда (2Кор.5:2). То же самое чувствовал и Псалмопевец, и потому говорил: "когда приду и явлюсь лицу Божию?" Если бы он был человеком простым и незнатным, жившим в уничижении и бедности, и презирал настоящую жизнь, то это было бы хотя великим делом, но не столь великим, как теперь, когда царь, на слаждающийся всеми удовольствиями, достигший столь великой славы, одержавший тысячи побед, победивший множество вра гов, пользующейся славою и знаменитостью повсюду, смеется над всеми этими благами, над богатством, славою и всеми удовольствиями, и пламенно стремится к благам будущим. Это – свойственно духу возвышенному; это – знак души любо-мудрой и окрыленной небесною любовью. 7. Будем же и мы подражать ему и не станем удивляться благам настоящим, чтобы удивляться будущим, или лучше – станем удивляться будущим, чтобы не удивляться настоящим. Если мы будем непрестанно помышлять о тех благах и пред ставлять себе царство небесное, бессмертие, жизнь бесконечную, ликование с ангелами, пребывание со Христом, славу непрехо дящую, жизнь чуждую всякой скорби; если будем помнить, что и слезы, и поношения, и злословия, и смерть, и печали, и труды, и старость, и болезни, и немощи, и бедность, и клеветы, и вдов ство, и грех, и осуждение, и наказание, и мучение, и вообще все, что только есть в настоящей жизни печального и неприятного, не имеет места в той жизни, а напротив того там пребы вают мир, кротость, благость, любовь, радость, слава, честь, свет и прочие блага, которых и описать словом невозможно, то ничто настоящее не прельстит нас, но и мы будем в со стоянии говорить подобно пророку: "когда приду и явлюсь лицу Божию?" А при таком расположении духа мы не впадем ни в гордость от житейского счастья, ни в уныние от несчастья, и ни зависть, ни тщеславие и ничто другое подобное не овладеет нами. Итак, будем приходить сюда не напрасно, и петь при певы не без внимания, но брать их себе вместо жезлов и, та ким образом, выходить отсюда. Каждый из этих стихов мо жет внушить нам великое любомудрие, научить правой вере и принести величайшую пользу для жизни; если мы будем тща тельно исследовать в них каждое слово, то приобретем ве ликие блага. Поэтому не следует здесь ссылаться ни на бед ность, ни на недосуг, ни на мешкотность. Хотя бы ты был беден и по бедности не имел Библии, или, и имея Библию, не имел свободного времени, помни только припевы из псал мов, которые поешь здесь не однажды, не дважды или трижды, но многократно, и ты, по выходе отсюда, получишь великое уте шение. В самом деле, смотри, какое сокровище открыл нам настоящий припев. Пусть никто не говорит мне и того, что до истолкования он не знал силы его; и до истолкования этот припев удобопонятен для всякого слушающего и сколько-ни будь желающего понять. Если только ты приучишь себя говорить: "как олень стремится к источникам вод, так стремится душа моя к Тебе, Боже. Возжаждала душа моя к Богу крепкому, живому: когда приду и явлюсь лицу Божию?", – то и до истол кования можешь исполниться всякого любомудрия. И не этот только, но и каждый припев может доставить нам такое же богатство. Если, например, ты скажешь: "блажен муж, боящийся Господа" (Пс.111:1) и постараешься понять, что ты говоришь, то будешь соревновать не богатому, не начальствующему, не краси вому, не сильному, не дома великолепные имеющему, не вла стью облеченному, не пищу в царских чертогах вкушающему и не другому кому, а тому, кто живет в благочестии, в лю бомудрии, в страхе Божием; и будешь соревновать ему не только ради будущего его состояния, но и настоящего. Подлинно, такой человек и здесь могущественнее тех людей. Когда приключается болезнь, то и облеченный порфирою не получает никакого облегчения болезни ни от телохранителей, ни от всего великолепия, но, тогда как и домашние, и родные, и все окружают его, и на нем и под ним лежат золотые одежды, сам он лежит и горит как бы в пламени. А живущий благочестиво и боящийся Бога, хотя бы не было при нем ни отца, ни слуги, и никого другого, только обратит взоры свои к небу не многократно, но дважды или трижды, и угасит вся кий пламень. То же можно видеть и во время несчастий и всех неожиданных обстоятельств: люди богатые и знаменитые при ходят в смущение, а живущие в благочестии и любомудрии переносят все бестрепетно. Но еще прежде всего этого, хотя бы и не случилось никакого бедствия, совесть человека богобоязнен ного наслаждается удовольствием более высоким и чистым, нежели душа богатого. Этот и среди внешних наслаждений чувствует себя тяжелее всех томимых голодом, припоминая себе свои беззакония и проводя жизнь с нечистой совестью, а тот, не имея даже необходимой пищи, бывает благодушнее изобилующих всякими удовольствиями, питаясь благими на деждами и каждый день ожидая себе воздаяния за свои добрые дела. Впрочем, чтобы обширностью беседы не утомить вас, я предоставляю усерднейшим разбирать каждый припев и ис следовать заключающийся в нем смысл, и оканчиваю здесь свою речь, предлагая любви вашей такой совет: приходите сюда не напрасно, а принимайте и храните эти припевы, как драгоценности, непрестанно размышляйте о них дома и пере сказывайте все это друзьям и женам своим. Постигнет ли вас какое-нибудь страдание, или возбудится похоть, или гнев, или другая какая безумная страсть, припевайте их непрестанно, дабы нам и в настоящей жизни наслаждаться великим ми-ром, и в будущей жизни сподобиться вечных благ, благо датию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого и с Которым Отцу со Святым Духом слава дер жава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь. [1] Разумеется 7-я беседа "Против иудеев", сказанная в Антиохии, в сен тябре 887-го года по Р. X. См. т. 1, стр. 726.