БЕСЕДА
НА ПСАЛОМ 140
 
1 Псалом давиду. Господи, воззвах к тебe, услыши мя: вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к тебe.
2 Да исправится молитва моя яко кадило пред тобою: воздeяние руку моею, жертва вечерняя.
3 Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих.
4 Не уклони сердце мое в словеса лукавствия, непщевати вины о грeсeх с человeки дeлающими беззаконие: и не сочтуся со избранными их.
5 Накажет мя праведник милостию и обличит мя, елей же грeшнаго да не намастит главы моея: яко еще и молитва моя во благоволениих их.
6 Пожерты быша при камени судии их: услышатся глаголи мои, яко возмогоша (усладишася).
7 Яко толща земли просeдеся на земли, расточишася кости их при адe.
8 Яко к тебe, Господи, Господи, очи мои: на тя уповах, не отими душу мою:
9 сохрани мя от сeти, юже составиша ми, и от соблазн дeлающих беззаконие.
10 Падут во мрежу свою грeшницы: един есм аз, дондеже прейду.
 1 Псалом Давида. Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня, вонми гласу моления моего, когда я взываю к Тебе.
 2 Да возносится молитва моя, как фимиам, пред Тобою, поднятие рук моих - да будет (как) жертва вечерняя.
 3 Положи, Господи, хранение устам моим и дверь в ограждение уст моих.
 4 Не уклони сердце мое к словам лукавым, для измышления извинения во грехах вместе с людьми, совершающими беззаконие, и да не соединюсь с избранниками их.
 5 Наставит меня праведник милостиво и обличит меня, елей же грешника да не помажет главы моей, но и молитва моя (да не будет) в благоволении у них.
 6 Пожраны были близ камня судии их, услышаны были слова мои, ибо они могущественны.
 7 Как глыба земли распадается на земле, так кости их рассыпались при аде.
 8 Но к Тебе, Господи, Господи, очи мои (обращены), на Тебя я уповал: не отними душу мою.
 9 Сохрани меня от сети, которую расставили для меня, и от соблазнов (со стороны) делающих беззаконие.
 10 Падут в сеть свою грешники, а я один останусь, пока не перейду (ее).
 
Упрек слушателям за непонимание смысла этого псалма; важное его значение, равно как и другого, – утреннего (62-го). – Какое воззвание слышит Бог? Чему научает пророк, говоря о жертве вечер ней? – Что внушается сравнением молитвы с фимиа мом? – Первое прошение псалмопевца – о разумном упо треблении дара слова; что следует и чего не следует говорить; примеры не благовременного молчания и спа сительного употребления слова. – Какое разумеется "ограждение уст"? Гибельность праздных слов, ковар ных лобзаний, слов ропота на Промысл Божий. Охра нять нужно не только уста, но еще прежде – мысль. "Не уклони сердце мое к словам лукавым, для измышления извинения во грехах". – Общества порочных людей нужно избегать, а обличения праведных – принимать. – "Но и молитва моя (да не будет) в благоволении у них. Пожраны были близ камня судии их". – Ожидание псалмопевцем луч шего будущего, когда наставления праведников будут принимаемы и, не смотря на крайние бедствия, утвердится надежда на Бога. – Молитва об избавлении от тайных козней нечестивых и надежда на то, что по следние будут побеждены. – "Я один останусь, пока не перейду".
 
1. Слова этого псалма, можно сказать, все знают и во вся ком возрасте постоянно поют, но смысла их не разумеют. Это не малого заслуживает осуждения – каждый день петь и устами произносить слова, а не стараться вникнуть в силу мы слей, заключающихся в словах. Кто видит чистую и прозрач ную воду, тот не может удержаться, чтобы не приблизиться, не взять и не испить ее, и кто часто ходит на луг, тот не может уходить оттуда, не собравши несколько цветов; а вы, с раннего возраста до глубокой старости продолжая повторять этот псалом, знаете только слова его, сидите у закрытого сокровища, носите с собою замкнутый кошелек, и даже из лю бопытства никто из вас не старался узнать, что значат эти слова, никто не исследовал, не вникал. Между тем нельзя сказать и того, чтобы этот псалом был ясен и всех кло нил ко сну, чтобы в нем не оставалось исследовать ничего, так как все находится на виду. Нет, он неясен, и в состоянии разбудить того, кто засыпает, и даже того, кто уже крепко спит. Что значит, например: "не уклони сердце мое к словам лукавым"? Что значит: "наставит меня праведник милостиво и обличит меня"? А следующее затем, скажи мне, не тем нее ли всякого мрака? "Но и молитва моя (да не будет) в благоволении у них. Пожраны были близ камня судии их, услышаны были слова мои, ибо они могущественны" (ст. 4-6). Но не смотря на то, что в этом псалме столько неясного, многие пробегают его без внимания, как бы какую-нибудь песню. Впрочем, чтобы, слишком распространяясь в укоризнах, не сделать слова сво его тяжким, приступим к объяснению сказанного. Слушайте со вниманием, потому что, я думаю, отцы установили читать этот псалом каждый вечер не напрасно и не для одного, на ходящегося в нем, выражения: "поднятие рук моих – да будет (как) жертва вечерняя". Тоже самое выражение встречается и в других псал мах, как например: "вечером и утром и в полдень поведаю, и возвещу, и Он услышит голос мой" (Пс.54:18); и еще: "Твой – день и Твоя – ночь" (Пс.73:16); и еще: "вечером водворится плач, а утром – радость" (Пс.29:6); и много можно найти псалмов, приличествую щих вечернему времени. Следовательно, не поэтому отцы из брали этот псалом, но заповедали читать его, как некоторое спасительное врачество и средство для очищения грехов, чтобы все, чем бы ни осквернились мы в продолжение дня, нахо дясь на площади, или дома, или в другом каком-нибудь ме сте, мы очистили при наступлении вечера посредством этой ду ховной песни. Она есть врачество, которое истребляет все по добное. Таков и утренний псалом, – ничто не препятствует нам кратко упомянуть и об нем, – он воспламеняет любовь к Богу, возбуждает душу и, сильно воспламенив ее и испол нив великой благости и любви, в таком расположении позво ляет приступать к делу. Посмотрим же, чем он начинается и чему научает нас. "Боже, Боже мой! К Тебе с утра обращаюсь, возжаждала Тебя душа моя" (Пс.62:2). Видишь ли, как он выска зывает слова воспламененной души? А где любовь к Богу, оттуда убегает всякое зло; где память о Боге, там забвение грехов и прекращение зла. "Так бы и явился к Тебе во святилище,
чтобы видеть силу Твою и славу Твою!" (ст. 3). Что значит: "так"? С та кой, говорит, преданностью, с такою любовью, чтобы видеть славу Твою, которую можно видеть везде на земле. Но чтобы нам, оставив находящееся под руками, не заняться посто ронним, отсылаем слушателя к тому, что сказано об этом псалме, а сами обратимся к предложенному теперь.
Что же говорит пророк? "Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня". Что, скажи мне, говоришь ты? Потому ли, что ты воззвал, требуешь быть услышанным, и представляешь эту причину, как достаточную, чтобы тебе быть услышанным? Следовательно, теперь нужны люди с громким и сильным голосом? Но это было бы неосновательно. Чем согрешил тот, у кого голос слабый и тихий и язык медленный? Не таков ли был Моисей, и однако он был услышан скорее всех? Не больше ли всех взывали иудеи, и однако Бог не внял молитвам их? Сильный и слабый голос – это совершенство и недостаток природы; но это не служит основанием ни быть услышанным, ни быть неуслышанным, потому что не заслуживает ни по хвалы, ни порицания. Бывает много природных совершенств и у порочных людей. Не был ли благообразен и прекрасен Авессалом, и даже до кудрей волос не простиралась ли кра сота тела его? И что же? Не был ли плешив Елиссей, так что дети смеялись над ним? Но ни первому красота не принесла никакой пользы, ни последнему неблагообразие не причи нило вреда. Что я говорю о слабом голосе, или медленном языке, когда и молчавший Моисей и не говорившая Анна были услышаны? А обращаясь к иудеям, Бог сказал: "когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу" (Ис.1:15). Что же выражает Псал мопевец словами: "Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня"? Он разумеет здесь внутреннее воззвание, которое произносит сердце воспла мененное и дух сокрушенный, которое произнося и Моисей был услышан. Как человек, взывающий голосом, напря гает всю свою силу, так и взывающий сердцем напрягает весь ум свой.
2. Такого воззвания требует Бог, воззвания, которое про исходит от сердца и не дозволяет поющему зевать и раз влекаться. Впрочем, не только Он требует такого воззвания, но и молитвы к Нему. Есть много людей, которые стоят и не взывают к Богу; уста их взывают к Богу и произносят имя Божие, а ум не разумеет ни одного слова. Такой человек не взывает, хотя и громко произносит слова, и не молится Богу, хотя и кажется молящимся Ему. Не так – Моисей; он взывал, и был услышан; потому и Бог сказал ему: "что ты вопиешь ко Мне?" (Исх.14:15)? И не только когда взывал, но и когда молчал, он получал желаемое, потому что оказывался достойным того, чтобы быть услышанным. Если хочешь ви деть и грешников, усердно молившихся, громко взывавших и получавших просимое, то посмотри на блудницу, молившуюся молча; посмотри на мытаря, получившего оправдание одною мо литвою. Так взывает и Псалмопевец, почему и говорит: "Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня"; поэтому и просит быть услышанным.
"Когда я взываю к Тебе". Посмотри и на другое достоин ство его молитвы. Не потому он просит быть услышанным, что молится усердно, но и потому, что приносит молитву, достой ную недремлющих очей Божиих. Какая же это молитва? Та, когда кто молится не против врагов, не о богатстве и при бытке, не о власти и славе, и ни о чем-нибудь из благ тленных, но о благах нетленных и вечных. "Ищите же", гово рит Господь, "прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам" (Мф.6:33). "Когда я взываю к Тебе". Видишь ли, как он желает, чтобы и мы взывали с усердием, с ревностью? Ведь в это особенно время диавол строит нам козни. Он знает, что молитва есть величайшее оружие, и что, хотя бы мы были греш никами и достойными осуждения, мы можем совершить многое, если молимся с ревностью и согласно с законами Божиими; потому он тогда и старается вселить в нас беспечность и внушить порочные помыслы, чтобы сделать для нас молитву бесплодною.
Зная это, мы должны охранять от него наше усердие и никогда не молиться против врагов, но подражать апостолам. Они, претерпевши тысячи бедствий, находясь в узах, подвер гаясь крайней опасности, прибегали к молитве и говорили: "воззри на угрозы их". А затем что? Не говорили: сокруши или умертви их, как многие часто говорят с проклятиями; нет, а что? "Дай рабам Твоим со всею смелостью говорить слово Твое". Как и каким образом? Не умерщвлением ли противни ков? Не уничтожением ли и погублением их? Нет, а как? "Как Ты простираешь руку Твою на исцеления и на соделание знамений и чудес именем Святаго Сына Твоего Иисуса" (Деян.4:29,30). Видишь ли молитву, исполненную любомудрия, в которой и после таких бедствий не испрашивается ника кого наказания врагам? Но так молились они, находясь еще в живых и имея дыхание; а Стефан, уже оставляя настоящую жизнь, не только не просил зла врагам, но и старался бро савших в него камни и убивавших его спасти молитвою своею от гнева Божия за такое их беззаконие и взывал: "Господи! не вмени им греха сего" (Деян.7:60). Какое же может быть прощение, какое оправдание тем, которые молятся против врагов?
Как может быть услышана такая молитва, когда она возносится вопреки заповедям Божиим? Не будем же гово рить ничего подобного. Нам не только не должно молиться про­тив врагов, но даже должно истреблять в себе гнев про тив них; потому и говорит апостол: "желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения" (1Тим.2:8); т.е. если ты имеешь врага, то истреби гнев, и таким образом приступай к Господу, и не только устами не говори ничего против него, но и душу очисти от этого яда. Если такова будет молитва твоя, и если ты будешь усердно призывать Бога, то прежде, нежели окончишь молитву, будешь услышан. Этого и просит Псалмопевец, когда говорит: "вонми гласу моления моего, когда я взываю к Тебе". И сам Бог обещал это: "ты воззовешь", говорит, "и Он скажет: "вот Я!" (Ис.58:9). "Да возносится молитва моя, как фимиам, пред Тобою". Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): да поставится молитва моя, как кадило пред тобою (ταχθήτω). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): да уготовится (έτοιμασθήτω). "Поднятие рук моих – да будет (как) жертва вечерняя". Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): дар вечерний (δω̃ρον). Третий (неизвестный, см. Ориг. Экз.): приноше ние вечернее (προσφρὰ).
Чему хочет научить нас пророк, говоря о жертве вечер ней? В древности было два жертвенника: один сделанный из меди, другой – золотой; первый был всенародный, назначенный почти для всех жертв народа; а последний находился в свя тилище, за завесою. Но, чтобы сказанное нами было яснее, поста раемся изложить этот предмет с начала. У иудеев в древ ности был храм, длиною в сорок локтей, а шириною в двадцать. Десять локтей этой длины отделялись внутри завесою, и отделенная часть называлась: святое святых; а находившаяся вне завесы – просто: святое. И все сияло золотом.
3. Некоторые говорят, что и верхняя доска (того жертвен ника) была скована из золота. Туда один первосвященник входил однажды в год; там находился и кивот, и херувимы; там и стоял золотой жертвенник, на котором приносился фимиам, и который не для чего иного был устроен, как только для фимиама. Это происходило однажды в год. Во внешнем же храме находился жертвенник медный; на нем каждый вечер был приносим и сожигаем агнец. Это назы валось жертвою вечернею, потому что была и утренняя жертва, и дважды в день надлежало зажигать жертвенник в храме, кроме других жертв, приносимых от народа. Священникам было повелено и постановлено законом, когда никто не прино сил, собственно от себя приносить и сожигать одного агнца утром и одного вечером; первая жертва называлась утреннею, а последняя вечернею. Так делать было заповедано Богом, Который этим внушал, что должно служить Ему непрестанно, и при начале и при конце дня.
Такая жертва и такой фимиам были всегда благоприятны Богу; а жертва за грехи была иногда благоприятна, иногда и не- благоприятна, смотря потому, к добродетели или к пороку расположены были приносившие ее; напротив, то, что прино силось не за грехи других, но как узаконенное священнодей ствие и обычное служение, всегда было благоприятно. Итак Псал мопевец просит, чтобы молитва его была такова, как эта жертва, не оскверняемая никакою нечистотою приносящего, как этот фимиам чистый и святой. Таким прошением он научает и нас приносить молитвы чистые и благовонные. Такова правда; напротив, грех зловонен. Вот почему, показывая зловоние греха, он же говорит: "ибо беззакония мои превысили голову мою, подобно тяжелому бремени отяготели на мне" (Пс.37:5).
Как фимиам и сам по себе хорош и благовонен, но особенно издает благоухание тогда, когда бывает положен на огонь, так и молитва и сама по себе хороша, но бывает лучше и благовоннее тогда, когда приносится от души пламенеющей ревностью, когда душа становится кадильницею и возжигает в себе сильный огонь, фимиам не был полагаем прежде, не жели был разложен огонь или разгорались угли; тоже и ты делай с душою: сначала воспламеняй ее ревностью, и тогда по лагай в нее молитву. Пророк просит, чтобы молитва его была как кадило, а воздеяние рук как жертва вечерняя, потому что, то и другое благоприятно Богу. Как? Если то и другое бу дет чисто, если то и другое будет непорочно, – и язык и руки, – эти чисты от любостяжания и хищения, а тот сво боден от злословия. Как в кадильнице не должно быть ничего нечистого, а только огонь и фимиам, так и уста не должны произносить ни одного скверного слова, но слова исполненные святости и хвалы; также и руки должны быть кадильницей. Пусть же будут уста твои кадильницей, и смотри, чтобы не наполнять их навозом. Так поступают те, которые произносят срамные и нечистые слова. Почему же Псалмопевец не сказал: жертва утренняя, но: вечерняя? Мне кажется, это сказано безразлично. Если бы он сказал: утрен няя, то любопытный спросил бы: почему он не сказал: вечер няя? Если же кто хочет слышать не из одного любопытства, то скажу, что утренняя жертва еще ожидает вечерней, а вечерняя довершает собою священнодействие, и по совершении ее дневное служение не остается как бы незаконченным, но уже совершилось и получило конец. А что значит воздеяние рук во время молитвы? Так как руки служат орудием при совершении многих злых дел, как-то: побоев, убийств, хищения, любостяжания, поэтому самому нам и повелевается воздевать их, чтобы служение в молитве было для них пре пятствием ко злу и воздержанием от порока, чтобы ты, наме реваясь похитить или присвоить что-нибудь, или убить другого, и вспомнив, что ты будешь простирать свои руки, как бы хо датаев пред Богом, и ими приносить духовную жертву, не посрамлял их и не делал их безответными от служения порочным делам. Итак, очищай их милостыней, человеколю бием, помощью нуждающимся, и потом простирай их на мо литву. Если ты не позволяешь себе приступать к молитве с неумытыми руками, то тем более не должен осквернять их грехами. Если ты боишься меньшего, то тем более страшись большего. Молиться с неумытыми руками не так непристойно; а простирать руки, оскверненные множеством грехов, – это навлекает великий гнев Божий.
4. Так же мы должны рассуждать и касательно уст и языка, и их должны соблюдать недоступными для порока и та кими употреблять на молитву. Если тот, кто имеет золотой сосуд, не решится обратить его на низкое употребление по при чине драгоценности вещества его, то тем более мы, имея уста драгоценнее золота и жемчуга, не должны осквернять их бесстыдными, гнусными, поносительными и бранными словами. Не на медном и не на золотом жертвеннике ты приносишь фи миам, но на гораздо драгоценнейшем, – в храме духовном. Там бездушное вещество; а в тебе обитает Бог, ты – член и тело Христа. "Положи, Господи, хранение устам моим и дверь в ограждение уст моих" (ст. 3). Испросив у Господа, чтобы молитва его была услышана и благоприятна, посмотри, какое первое приносит пророк прошение, какое моление. Он не сказал: дай мне богатство, дай мне по чести от людей, дай мне победу над врагами, дай мне детей; ничего такого он не просит, но, оставив все это лежать на земле, просит того, чего должно просить у Бога. Как, скажешь, разве не нужно просить благ телесных? Нужно, но умеренно, как говорил Иаков: "если [Господь] Бог даст мне хлеб есть и одежду одеться" (Быт.28:20), и как Христос заповедал нам мо­литься: "хлеб наш насущный дай нам на сей день" (Мф.6:11). А, прежде всего, должно просить благ духовных. Так поступает Псалмопевец: "положи", говорит, "Господи, хранение устам моим". Видишь ли его мудрость? Видишь ли его любомудрие? С чего он начинает прошение? С величайшего из добрых дел, которое, будучи пренебрегаемо, становится причиною всех зол, а будучи ревностно исполняемо – причиною благ. Дей ствительно, много зла причиняет болтливость языка, и напро тив, воздержание его – много добра. Как нет никакой пользы от дома, города, стен, дверей, ворот, если нет при них стражей и людей знающих, когда надобно запирать их и когда отворять, так не будет пользы и от языка и уст, если ра зум не будет приставлен открывать и закрывать их с точ ностью и великою осмотрительностью, и знать, что нужно произ носить и что держать внутри. Не столь многие, говорит Пре мудрый, "пали от острия меча, сколько павших от языка" (Сир.28:21); и Христос говорит: "не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека" (Мф.15:11); и еще другой: "для слов твоих сделай вес и меру, и для уст твоих – дверь и запор" (Сир.28:29). Псалмопевец же, зная, что это дело весьма трудное, присовокупляет молитву и при зывает Бога на помощь. Впрочем, и Премудрый выражает тоже самое, когда говорит: "кто даст мне печать благоразумия на уста мои" (Сир.22:31)? И нам надобно исполнять должное с своей стороны; потому он и говорит об этом в виде запо веди: "сделай для уст твоих – дверь и запор"; надобно просить и помощи Божией, чтобы наше усердие исполнилось на деле. Будем же постоянно хранить свои уста, приставив разум, как запор, не с тем, чтобы они были заключены постоянно, но чтобы открывались в надлежащее время. Иногда молчание полезнее слов, а иногда слова лучше молчания. Поэтому Премудрый и говорит: "время молчать, и время говорить" (Еккл.3:7). Если бы устам надле жало постоянно быть открытыми, то не нужно было бы для них двери; а если бы им надлежало быть постоянно закрытыми, то не нужно было бы хранения. Для чего хранить то, что заперто? Для того дверь и хранение, чтобы мы делали все в надлежащее время. А другой говорит: "для слов твоих сделай вес и меру" (Сир.28:29), требуя еще большей точности, – чтобы мы не только произносили слова, какие должно, но с надлежащей тща тельностью, так сказать, взвешивали и обсуживали их. Если мы поступаем так с золотом и веществом тленным, то тем более надобно делать это с словами, так чтобы в них не было ни недостатка, ни излишества. Вот почему и говорит Премудрый: "не удерживай слова, когда оно может помочь" (Сир.4:27). Видишь ли время произнесения слов? А в другом месте, указывая на время молчания, говорит: "если имеешь знание, то отвечай ближнему, а если нет, то рука твоя да будет на устах твоих" (Сир.5:14). Еще: "многоречивый опротивеет" (20:8). "Лучше человек, скрывающий свою глупость, нежели человек, скрывающий свою мудрость" (20:31). "Выслушал ты слово, пусть умрет оно с тобою: не бойся, не расторгнет оно тебя" (19:10). Еще: "глупый от слова терпит такую же муку, как рождающая – от младенца" (19:11). Далее и о мере слов говорит: "говори, юноша, если нужно тебе, едва слова два, когда будешь спрошен, говори главное, многое в немногих словах. Будь как знающий и, вместе, как умеющий молчать" (32:9,10). Подлинно, много нужно осмотрительности, чтобы, владея языком, употреблять его совершенно безопасно. Потому он и говорит еще: "бывает обличение, но не вовремя, и бывает, что иной молчит, – и он благоразумен; иной молчит – и оказывается мудрым" (Сир.19:28;20:5). Нужно не только молчать и говорить благовременно, но и с великой благодатью, почему Павел и говорит: "слово ваше да будет всегда с благодатию, приправлено солью, дабы вы знали, как отвечать каждому" (Кол.4:6).
Подумай, что это – член, которым мы беседуем с Богом, которым возносим Ему хвалу; это – член, которым мы при нимаем страшную Жертву. Верные знают, о чем я говорю. Поэтому нужно, чтобы он был чистым от всякого осуждения, порицания, сквернословия, клеветы. Если в нас рождается какой-нибудь скверный помысл, то надобно подавить его внутри, и не допускать ему переходить в слова. Если малодушие заставляет тебя роптать, то нужно истребить и этот корень, содержать дверь крепко и хранить строго. И порочным пожеланиям не нужно дозволять рождаться, а зарождающиеся подавлять внутри и иссушать в самом корне.
5. Такое хранение языка имел Иов, почему он и не произ нес ни одного непристойного слова, но большею частью молчал, а когда следовало отвечать жене, то произносил слова испол ненные любомудрия. Тогда только следует говорить, когда слова полезнее молчания. Потому и Христос сказал: "за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда" (Мф.12:36). И Павел: "никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших" (Ефес.4:29). А как можно содержать эту дверь в безопасности и хранить строго, об этом послушай другого, который говорит: "всякая беседа твоя – в законе Вышнего" (Сир.19:20). Если ты научишься не говорить ничего лишнего, но постоянно ограждать и мысль и уста свои беседою из божественных Писаний, то хранение твое будет крепче адаманта. Есть много путей погибели чрез уста, напр., когда кто сквернословит, когда насмехается, когда пустословит, когда тщеславится, как фарисей, который, не имея ограждения при устах своих, в немногих словах излил все, что находилось у него внутри, и потому, как дом без двери, не имея возможности удержать находившегося в нем сокровища, вдруг сделался бедным. Другой, посмотри, погиб чрез тщеславие, когда сказал: "выше звезд Божиих вознесу престол мой" (Ис.14:13). А иудеи иногда за то, что радовались несчастиям ближнего, слышат: "всякий, делающий зло, хорош пред очами Господа"; иногда укоряются за то, что роптали и говорили: "лучше устраивают себя делающие беззакония, и хотя искушают Бога. И ныне мы считаем надменных счастливыми". Так написано в книге (Мал.2:17;3:15). Другие погибли чрез ропот, как говорит Павел: не будем роптать, "как некоторые из них роптали и погибли от истребителя" (1Кор.10:10). Когда же они роптали? Когда говорили: "разве нет гробов в Египте, что ты привел нас умирать в пустыне?" (Исх.14:11). Иные чрез насмешки: ели и пили, "а после встали играть" (Исх.32:6). Иные чрез злословие: "всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: "рака", подлежит синедриону" (Мф.5:22). И другие, гораздо в большем числе, погибли другими способами, не со хранив уст своих.
Если ты хочешь слышать, как некоторые погибали и чрез неблаговременное молчание, я покажу тебе. "Если ты не будешь вразумлять его и говорить, чтобы остеречь беззаконника", говорил Господь, "Я взыщу кровь его от рук твоих" (Иез.3:18). А иной – чрез то, что говорит всякому без разбора и бросает вверенное ему: "не давайте", сказал Господь, "святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями" (Мф.7:6). Иной – чрез смех, почему и сказано: "горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете" (Лук.6:25). Ви дишь ли, как губят уста? Посмотри, как напротив и спа сают уста. Видел ли ты фарисея, погибшего чрез них? По смотри на мытаря, спасшегося чрез них. Видел ли инопле менника, потерпевшего наказание за тщеславие? Посмотри на пра ведника смиренного и сказавшего: "я, прах и пепел" (Быт. 18:27). Видел ли радующегося чужим бедствиям, и за то осужденного и наказанного? Посмотри на сострадательного, полу чившего спасение, – сказано: "сделай знак на челах людей скорбящих, воздыхающих" (Иез.9:4). Потому и Павел говорит: "радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими" (Рим.12:15); если ты, говорит, не можешь сделать ничего другого, то не малое до ставишь утешение сетующему своим соболезнованием. Видел ли смеющегося, и за то преданного плачу? Посмотри на скорбящего и получающего утешение. "Блаженны плачущие", сказал Гос подь, "ибо они утешатся" (Мф.5:4). Видел ли ропщущих, и за то наказанных? Посмотри на благодарных – спасающихся. "Благословен Ты, Господи Боже", говорит пророк, "хвально и прославлено имя Твое вовеки. Ибо праведен Ты во всем, что соделал с нами", и немного далее: "Ты совершил истинные суды во всем, что навел на нас" (Дан.3:26,27,28). Те говорили: "всякий, делающий зло, хорош пред очами Господа"; а эти напротив: "чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния" (Авв.1:13). Те ублажали чуждых, "лучше устраивают себя делающие беззакония"; а этот ублажает получающих помощь от Бога: "блажен", говорит, "народ, у которого Господь – Бог его" (Пс.143:15); и еще: "не ревнуй лукавым и не завидуй делающим беззаконие" (Пс.36:1). Видел ли, как святые и других увещевают пре бывать, и сами пребывают твердыми в искушениях? Послушай Иакова, который говорит: "и даст мне хлеб есть и одежду одеться" (Быт.28:20), и Авраама, который говорит: "даже нитки и ремня от обуви не возьму" (Быт.14:23), и когда целомудрие жены его было в опасности, когда угрожал ему голод, он не произнес ни одного непристойного слова; также, когда сын сказал ему: "отец мой! вот огонь и дрова, где же агнец" – посмотри, с какою кротостью и любомудрием он говорит в ответ: "Бог усмотрит Себе агнца" (Быт.22:7,8). Ни природа, ни сострадание не заставили его изменить намерение при этих словах, которые сказал сын его, один на один, когда лю бовь особенно должна была воспламениться с большей силою. Чтобы кто-нибудь не сказал, что он не плакал, стыдясь дру гих, он, отделившись от всех и находясь наедине, пока зал столь великое любомудрие.
6. Видел ли наказываемых за смех? Посмотри на спа сающихся слезами и постом, вспомнив о ниневитянах. Ви дел ли наказываемых за злословие? Посмотри на получающих награду за благословие. "Благословляющий тебя благословен, и проклинающий тебя проклят" (Числ.24:9). "Благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного" (Мф.5:44,45). Видишь ли, что не должно ни совершенно заключать уста, ни всегда открывать их, но знать время для того и другого? Зная это, и пророк сказал: "положи, Господи, хранение устам моим и дверь в ограждение уст моих". Какое же это ограждение, как не мысль, которая грозно стоит и держит в руках огонь, готовый сжечь упо требляющих уста безрассудно? Ее поставь привратником и стражем, угрожающим совести, и она никогда не отворит двери безвременно, но во время, на пользу и на неисчислимые блага. Потому и сказал некто: "помни о конце твоем, и вовек не согрешишь" (Сир.7:39). Видишь ли, как и этот предлагает ту же мысль? А я сделал ее более грозною, сказав, что она держит в руках не только то, что происходит при смерти, но и после смерти. Если будет так, то никакое зло не родится в душе.
Сравни с этим и другое изречение, – что за всякое празд ное слово дашь ответ в день судный (Мф.12:36). Вспомни, что отсюда и смерть произошла. Если бы жена не говорила со змием о том, о чем говорила, если бы не приняла слов его, то и сама не получила бы вреда, и мужу не дала бы плода, и он не вкусил бы. Говорю это не для того, чтобы винить язык и уста, – нет, – но неблаговременное их употребление, которое происходит от небрежности ума. Есть и другой путь погибели чрез уста, когда бывают лобзания постыдные и нечистые, или коварные и льстивые. И на них положи хранение. Таково было лобзание Иуды, исполненное коварства. Но не таково лобзание Павла, которым он заповедует лобзать друг друга: "приветствуйте", гово рит, "друг друга лобзанием святым" (2Кор.13:12). Не таково было лобзание Давида с Ионафаном, но святое, честное, исполненное искренней любви (1Цар.20:41). Таково же было лобзание тех, которые, пали на выю Павлову, и облобызали его (Деян.20:37). Потому и говорит пророк "положи, Господи, хранение устам моим и дверь", не просто дверь, но прибавляет: "в ограждение", чтобы она все обнимала и сохраняла в безопасности. Есть и иной род погибели чрез язык, когда говорят: почему это так, для чего это так сделано? Укоряя тех, которые предлагают та кие безрассудные вопросы, Павел говорит: "ты кто, человек, что споришь с Богом?" (Рим.9:20)? Впрочем надобно охранять не только уста, но и мысль еще прежде уст. Потому и сказал некто: "кто приставит бич к помышлениям моим, чтобы они не щадили проступков моих" (Сир.23:2)? Потому и Христос истребляет сами внутренние порочные помыслы, когда говорит: "всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею" (Мф.5:28). Видишь ли, как Он не дозволяет произра стать и даже получать начала ни похоти, ни гневу? "Всякий, гневающийся на брата своего", говорит Он, "подлежит геенне огненной" (Мф.5:22) Не мало служит к безопасности и то, чтобы не говорить много, почему и сказано: "при многословии не миновать греха, а сдерживающий уста свои – разумен" (Притч.10:19). "Не уклони сердце мое к словам лукавым, для измышления извинения во грехах вместе с людьми, совершающими беззаконие, и да не соединюсь с избранниками их" (ст. 4). Другой (Симмах): не отврати сердца моего в слова лукавые помышлять мысли беззаконные (μὴ παρατρέψης… έννοει̃ν εννοίας παρανόμους). Почему пророк изменил по рядок речи, и сказал сначала об устах, а потом перешел к сердцу? Он сделал это не напрасно и не случайно. Как имеющие надзор за узниками, замышляющими бегство, постав ляют первым делом держать крепко двери темницы, и об этом все заботятся, и когда это сделано, то остальное сделать легко, так точно поступает здесь и Псалмопевец и в своей молитве как бы так говорит: пусть будут заключены двери, и порочные помыслы скоро будут укрощены. Поэтому он как останавливает извне входящие помыслы в самом начале, так истребляет и злой корень их: "не уклони", говорит, "сердце мое к словам лукавым", говорит не потому, будто Бог укло няет, – да не будет, – но в таком смысле: не попусти укло ниться, не попусти обратиться к порочным помыслам.
Действительно, там – в сердце – источник добродетели и порока. А какие бывают "слова лукавые"? Многие и различ ные. Таковы словеса тех, которые строят козни, хулят Бога, отвращаются от добродетели, гоняются за пороком, с охотою слушают о развращенных учениях и греховной жизни, слова, происходящие от великого нечестия. Но как есть слова и по мыслы "лукавые", так есть и слова жизни. Поэтому ученики и говорили Христу: "Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни" (Ин.6: 68). Словами жизни называются такие, которые достав ляют жизнь, называются словами спасения те, которые достав ляют спасение. Потому и говорит один Премудрый:
"не удерживай слова, когда оно может помочь" (Сир.4:27). А "слова лукавые" делают лукавыми и тех, которые произносят их.
7. Как воздух бывает вредным и заразительным, так и слова. Что производит воздух в теле, то же и слова в душе, которая принимает их. Поэтому пророк, продолжая речь, молится и говорит: не попусти уклоняться туда. Видишь ли, как он указывает на свободное произволение души, на то, что природа сама в себе не заключает порока, но принимает его, увлекаясь беспечностью? "Измышления извинения во грехах". Это в особенности служит путем к погибели, когда или сама согре шающая душа, отвергнув страх, вымышляет предлоги к беспечности, или когда другой, желая у кого-нибудь, совершив шего прелюбодеяние, исторгнуть чувство сокрушения, говорит: "разве ты виноват? – Виновата похоть". Грешить – зло; но еще тягчайшее зло – отпираться по совершении греха. Это в особенности и есть оружие диавола. Так было и с перво зданными людьми. Тогда как Адаму следовало признаться в грехе, он слагает вину на жену, а она потом на диавола. Тогда как следовало бы говорит: "совершающими беззаконие", иные не только не признаются, но еще составляют оправдание. Диавол, зная, что исповедание греха есть избавление от греха, склоняет душу к бесстыдному упорству. Но ты, возлюбленный, когда согрешишь, говори: я согрешил. Нет ничего справед ливее такого оправдания. Таким образом, ты умилостивишь Бога; таким образом, и сам себя сделаешь более медленным на те же грехи. А если станешь отыскивать пустые предлоги и освобождать душу от страха, то усилишь в ней расположение снова предаваться тем же грехам и много прогневаешь Бога. Ни у кого из согрешивших не бывает недостатка в бесстыдных оправданиях. Человекоубийца может ссылаться на свою раздражительность, вор на бедность, прелюбодей на по хоть, иной на власть; но все это – предлоги неосновательные, не представляющие никакого уважительного оправдания. Не от них происходят грехи, но от воли согрешающих. А что это дей ствительно так, я объясню близкими к делу примерами. Если встречается иной человек, который проводит жизнь в бедности, имеет похоть, подлежит всем потребностям при роды, и однако, не впадает в такие грехи, то, какое они могут иметь оправдание? Хорошо сказал один Премудрый: "кто приставит бич к помышлениям моим и к сердцу моему наставника в мудрости, чтобы они не щадили проступков моих и не потворствовали заблуждениям их" (Сир.23:2)? Посмотри: Давид, согрешив, не оправды вается, но говорит: "согрешил я пред Господом" (2Цар.12:13). Хотя он мог бы сказать: для чего эта женщина обнажалась, для чего мылась пред моими глазами? – но он знал, что это был бы неосновательный предлог, и потому прибегает к прямому оправданию и говорит: "согрешил". Не так посту пил Саул, но будучи укоряем за то, что прибег к вол шебнице, сказал: "тяжело мне очень; Филистимляне воюют против меня" (2Цар. 28:15); потому и был строго наказан. Тогда как следовало сказать: согрешил, сделал беззаконие, он этого не сказал, но старался уклониться, представляя пустые пред логи. "С людьми, совершающими беззаконие". Присовокупляя это, про рок показывает, что таким людям особенно свойственно искать предлогов и бесстыдствовать. Вот почему Давид часто представляет добродетелью – избегать таких обществ, и даже этим начинает саму книгу: "блажен муж, который не ходил на собрание нечестивых, и на пути грешных не стоял, и в обществе губителей не сидел" (Пс.1:1). Поэтому самому ты видишь его всегда исповедующим грехи свои.
Так, когда он перечислил народ, то сказал: "вот, я согрешил, я [пастырь] поступил беззаконно" (2Цар.24:17). Не сказал: что в том, что я сделал перечисление? – но осудил сам себя, и за то получил прощение. Подлинно, ничто так не уми лостивляет Бога, как исповедание грехов. А это бывает тогда, когда избегают обществ, заглушающих страх ко гре хам и располагающих к беспечности. Потому и Павел, и Иеремия много говорят об этом и оба заповедуют избегать общения с людьми порочными и столь беспечными. Иов также полагает это в числе добродетелей, когда говорит: "если я ходил в суете, и если нога моя спешила на лукавство" (Иов.31:5). А этот свидетельствует о себе, что он даже не сидел вместе с ними: "не сидел я", говорит, "в собрании суетном" (Пс.25:4). Потому и Павел запрещает даже вкушать пищу с порочными и иметь какое-нибудь общение с ними: "если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его" (2Фес.3:14). "И да не соединюсь с избранниками их". Другой (Симмах): и не буду вку шать с ними сладостей их (μηδὲ συμφάγοιμι τὰ ήδέα). Третий (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): не буду участвовать в удовольствиях их (μὴ συναυλισθω̃ εν ται̃ς τερπνότησιν). Здесь он согласно с апостолом выра жает, что должно избегать удовольствий и пиршеств людей, где особенно возрастает грех, где бывает много бесстыдства.
8. Немаловажный признак добродетели, немаловажное средство к исправлению – избегать таких пиршеств и об ществ, не поддерживать дружбы с ними, не ослаблять кре­пости души и не терять силы любомудрия раболепством чреву. Многие, уважая такую дружбу, потонули в пучине пьянства, впали в прелюбодеяние, воспламенили в себе огонь сладо страстия, бегая по пиршествам и зрелищам, исполненным великого нечестия. А Псалмопевец свидетельствует о себе, что он удалялся от подобных обществ, что не участвовал и в трапезе их. "Наставит меня праведник милостиво и обличит меня, елей же грешника да не помажет главы моей, но и молитва моя (да не будет) в благоволении у них" (ст. 5). Другой (неизвестный, см. Ориг. Экз.): да поразит меня праведник по милости и да обличит (κατελασάτω… ελεγζάτω). И это вместе с предыдущим немаловажный вид добродетели – не избегать обличений и укоризн от людей праведных. Смысл слов его следующий: в тех обществах, в которых приятно говорят ко вреду, я не хочу участвовать, но лучше же лаю быть с теми, которые обуздывают, исправляют, обли чают, обнажают грехи, наказывают. Это особенно и свой ственно милосердию и человеколюбию – врачевать раны. "Елей же грешника да не помажет главы моей". Видишь ли душу, срод нившуюся с добродетелью? Она с удовольствием переносит и укоризны праведных, а от нечестивых не принимает и приятных слов. Почему? Потому, что последние, оказывая благосклонность, часто губят, а первые, обличая и укоряя, исправ ляют, с укоризною первых соединена милость, а с милостью последних – смерть. Поэтому и сказал некто: "искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего" (Притч.27:6). Заметь притом, как здесь выражается апостольская заповедь. "обличай, запрещай, увещевай" (2Тим.4:2). Таково обличение святых, так поступают и врачи, – не только отсекают, но и обвязы вают. Вот почему и Христос, желая сделать обличение удо боприемлемым, не позволяет в самом начале укорять все народно и говорит: "пойди и обличи его между тобою и им одним" (Мф.18:15). Так и Павел поступал, соединяя обличение с милостью и выражаясь то: "о, несмысленные Галаты", то: "дети мои, хорошо ревновать в добром всегда" (Гал.3:1; 4:17,18). Обличающий должен мно го обдумывать, чтобы обличение было принято охотно; нужно много благоразумия тому, кто прилагает это врачество; лучше сказать – обличающий должен иметь больше мудрости, нежели режущий тело. Почему? Потому, что там одно режется, а другое терпит боль; здесь сама (душа) и поражается и чувствует боль. "Елей же грешника да не помажет главы моей". Что это значит? Этот, говорит, ищет не пользы слушателя, а своей собственной, чтобы показаться приятным, дружественным; а тот имеет в виду пользу другого прежде собственного удовольствия; так и в этом отношении они весьма разнятся между собою. Если же надобно удаляться от нечестивых людей и тогда, когда они оказывают милость, то когда же должно допускать их к себе? Никогда. Хотя бы нечестивый предлагал деньги, хотя бы обещал удовольствия и почести, отвергай его и убе гай; а за праведником следуй, хотя бы он уязвлял тебя словами и укорял, потому что он и есть любящий тебя. "Но и молитва моя (да не будет) в благоволении у них". Другой (Симмах): так как еще и молитва моя между злодеяниями их (εντὸς τω̃ν κακιω̃ν). Третий (Акила.): так как еще и молитва моя при нечестии их (εν ται̃ς πονηρίαις).
Пророк одного просил у Бога, а другое представляет от себя, и тем показывает, что люди не должны полагаться на одну молитву, предаваясь сами беспечности и сну, но прино сить должное и с своей стороны. Что же он приносит от себя? Не овец, не волов, не деньги, но кротость нравов и крайнее отвращение к нечестию беззаконников. Я не только, говорит, буду избегать пагубной благосклонности, не только охотно приму обличение праведных, но и восстану против похотей беззакон ников; я так далек от желания их милости, что даже мо люсь против их похотей. Это означают слова: "пожраны были близ камня судии их, услышаны были слова мои, ибо они могущественны" (ст. 6) Другой (Симмах): рассыплются в руке камня (εκτιλήσοντι εν χειρὶ πέτρας). Здесь пророк показывает, как порок легко побеждается, как стремительно падает нечестие. Сами, говорит, властители, которые всем распоряжались, по гибли. И не сказал: погибли, но: "пожраны были", выражая, что они погибли так, что не видно и следа их, как он говорит еще о нечестивом: "и прошел я мимо, и вот его нет: и искал его, и не нашлось место его" (Пс.36:36). Что значит: "близ камня"? Вблизи. Смысл слов его следующий: как камень, брошенный, в море, не может быть виден, так и их благоденствие, исчезая, делается, наконец, невидным и совершенно погибает. Или это он выражает, т.е. неизвестность, совершенную погибель, или силу, могущество, крепость. Вот что означают слова: "рассыплются в руке камня". "Услышаны были слова мои, ибо они могущественны". Другой (Акила): потому что они ограждены стражей (εδορυφορήθησαν). Третий (Симмах): потому что они благообразны (ευπροσωπίσθησαν). Т.е. они на опыте узнают приятность моего увещания и совета. Как? Обличение от праведных приносит этот плод и наставление их доставляет великое удовольствие.
9. Такова добродетель: она требует кратковременного труда, а доставляет вечную радость. "Как глыба земли распадается на земле, так кости их рассыпались при аде" (ст. 7). Другой (Симмах): как земледелец, когда разрывает землю, так рассыпаны кости наши в устах адовых (ωσπερ γεωργ̀ς οταν ρήσση τήν γη̃ν… εις στόμα αδου). Третий (Акила): подобно рубящему и разрывающему землю, рассыпаны кости наши во аде (ομοίως αποκλω̃ντι καὶ διασχίζοντι τὴν γη̃ν). Четвертый (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): как возделы вающий и копающий на земле, рассыпаны кости наши при аде (ώς καλλιεργω̃ν καὶ σκάπτων εν τη̃ γη̃). Сказав, что слова его заключают в себе много приятности, пророк говорит и о прежних бедствиях. Хотя, говорит, мы терпели крайние бедствия и подобно тому, как земля рассе кается и раскапывается, или разбрасывается плугом, так и мы все были рассеяны, погибали и приблизились к самым вратам смерти, – но и в таком состоянии мы хотели бы лучше принять вразумление и обличение от праведников, нежели милость от грешников; и что ни случилось бы, мы пребудем в надежде на Тебя и никогда не перестанем взирать на Тебя.
Вот почему пророк и присовокупляет: "но к Тебе, Господи, Господи, очи мои (обращены), на Тебя я уповал: не отними душу мою" (ст. 8). Хотя бы, говорит, постигли нас бесчисленные бедствия, войны, битвы, смерти, врата адовы, мы не отступим от священного якоря, но будем держаться надежды на Твою помощь и, оста вив оружие и ополчения, отсюда будем ожидать избавления, – от Твоей помощи. "На Тебя я уповал: не отними душу мою". Другой (Акила): не истощи (μὴ έκκενώσης), т.е. не попусти мне отойти без всякого доброго дела. "Сохрани меня от сети, которую расставили для меня, и от соблазнов (со стороны) делающих беззаконие" (ст. 9). Он говорит здесь не просто о коз нях, но о кознях тайных, скрытых, которых трудно осте речься и заметить, и против которых особенно нужна высшая помощь. Поэтому он и заключает речь молитвою, оканчивая ее тем же, чем и начал. Он показывает, что с его сто роны приносится надежда на Бога, постоянное обращение к Богу, удаление от нечестивых обществ, ненависть к их по рочным пожеланиям; а от Бога подается помощь, содействие, сила – стать выше самых трудных обстоятельств. Так совер шается добродетель, – т.е. когда привносится и наше старание и помощь Божия содействует. "Падут в сеть свою грешники, а я один останусь, пока не перейду (ее)" (ст. 10)[1]. В чью мрежу впадут они? Во мрежу самого Бога, т.е. будут уловлены, побеждены. Праведных бедствия постигают для их исправления и возбуж дения их любомудрия; а грешных, как неисцелимо больных, для наказаний и мучения. "Один останусь, пока не перейду". Другой (Акила): вместе буду, пока пройду (αμα). Третий (Феодотион и неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): при одном и том же (επὶ τὸ αυτὸ). Т.е. уединен, сосредоточен, нерассеян, или, по переводу семидесяти толковников, отделен от нечестивых, чужд их общества и как бы проводя жизнь один, что и составляет величайший вид добродетели; и притом не один, два или три дня, говорит, я так веду себя, но во всю свою жизнь. Вот чем ограждается, укрепляется и возрастает доброде тель, – тем, чтобы удаляться от нечестивых, быть собранным и сосредоточенным в самом себе во всю жизнь и жить в уединении от людей развращающих. Не пустыня делает уеди ненным, но любомудрая воля. Таким образом и живущие в городах, среди шума и торжищ могут быть уединенными, если будут избегать развратных обществ и прилепляться к собраниям праведников. Это – путь безопасный. Итак, кто спо собен исправлять и других, тот пусть обращается с теми, которые расположены принять врачество, и делает их луч шими; а кто слаб, тот пусть избегает людей нечестивых, чтобы не заразиться от них. Таким образом он и настоящую жизнь проживет безопасно, и получит будущие блага, которых да сподобимся все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

[1] В славянском: во мрежу свою; святитель читал: его (αυτο̃).