БЕСЕДА ХХIII
 
"Тогда Петр, пригласив их, угостил. А на другой день, встав, пошел с ними, и некоторые из братий Иоппийских пошли с ним. В следующий день пришли они в Кесарию. Корнилий же ожидал их, созвав родственников своих и близких друзей" (Деян.10:23,24).
 
Бог не есть причина грехов. – Не нужно отклады вать крещения.
 
1. Угостив мужей (посланных Корнилием), отправляется (Петр) вместе с ними; и хорошо: сначала он с любовью при нимает их, как утомившихся от пути, и располагает к себе, а потом уже отправляется с ними. "А на другой день, встав, пошел с ними, и некоторые из братий" (ст. 23). Не один он, но и другие идут с ним; и это с тою предусмотрительностью, чтобы впоследствии были свидетели, когда Петру нужно будет оправдываться. "Корнилий же ожидал их, созвав родственников своих и близких друзей" (ст. 24). Таково свойство друга, таково свойство благочестивого (человека), чтобы, прежде всего, делать участни ками таких благ близких друзей. Естественно он созывает тех, кому всегда доверял, особенно рассуждая о таких предметах, о которых еще излишне было говорить с другими. Мне кажется, что и друзья, и родственники им же были назидаемы. "Когда Петр входил, Корнилий встретил его и поклонился, пав к ногам его. Петр же поднял его, говоря: встань; я тоже человек" (ст. 25, 26). Делая это, (Корнилий) проявляет свое смирение, научает прочих, благодарит Бога и показывает, что хотя он и получил повеление, однако, и сам в себе имел великое благочестие. Что же Петр? "Встань; я тоже человек". Видишь ли, как он, прежде всего, научает их не думать слишком много о самих себе? "И, беседуя с ним, вошел в дом, и нашел многих собравшихся. И сказал им: вы знаете, что Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником" (ст. 27, 28). Смотри: тотчас же начинает беседо вать о человеколюбии Божием, и показывает, что Он даровал им великие блага. Но здесь достойно удивления не только то, что он беседует о таких предметах, но и то, как он говорит о предметах высоких и вместе соблюдает смирение. Не сказал: мы – люди, не удостаивающие никого своего общения, пришли к вам; но что? "Вы знаете". Бог, говорит, запретил (нам) входить в общение или обращаться с иноплеменником. Потом, чтобы не показать пристрастия к нему, продолжает: "но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым" (ст. 28). Присовокупляет это, чтобы не подумали, что он льстит ему. "Посему я, будучи позван, и пришел беспрекословно" (ст. 29). Чтобы не подумали, что хотя дело было и противозаконное, но он послушался потому, что (Корнилий) был начальник, а чтобы все приписывали Богу, для того говорит, что не дозволено не только "сообщаться", но даже и "сближаться". "Итак спрашиваю: для какого дела вы призвали меня?" (ст. 29)? Спрашивает не потому, чтобы не знал. Петр знал все из видения, слышал и от воинов; но он хочет, чтобы сначала они сами исповедали и предра сположили себя к вере. Что же Корнилий? Он не сказал: разве воины не сказали тебе? Но смотри, как кротко и смиренно гово­рит: "четвертого дня я постился до теперешнего часа, и в девятом часу молился в своем доме, и вот, стал предо мною муж в светлой одежде, и говорит: Корнилий! услышана молитва твоя, и милостыни твои воспомянулись пред Богом" (ст. 30, 31). "И в девятом", говорит, "часу молился". Что это значит? Мне кажется, что у него назначены были часы для благочестивых занятий, и при том в известные дни. Потому он и сказал: "четвертого дня". Смотри, как важна молитва! Когда он предался благоче стивому занятию, тогда является ему ангел. Это был первый день; когда посланные отправились, еще один; когда возвраща лись, еще один; а на четвертый (Петр) прибыл, так что это был второй день, в который (Корнилий) предавался молитве. "Стал предо мною муж в светлой одежде". Не называет анге лом: так он чужд гордости! "И говорит: Корнилий! услышана молитва твоя, и милостыни твои воспомянулись пред Богом. Итак пошли в Иоппию и призови Симона, называемого Петром; он гостит в доме кожевника Симона при море; он придет и скажет тебе. Тотчас послал я к тебе, и ты хорошо сделал, что пришел. Теперь все мы предстоим пред Богом, чтобы выслушать все, что повелено тебе от Бога" (ст. 31-33). Для того (Петр) и сказал: "для какого дела вы призвали меня?", чтобы (Корнилий) высказал все эти слова. "Петр отверз уста и сказал: истинно познаю, что Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему" (ст. 34, 35), т.е., будет ли он необрезанный, или обрезанный. Тоже выражает и Павел, когда говорит: "нет лицеприятия у Бога" (Римл.2:11). "Теперь все мы", говорит, "предстоим пред Богом". Смотри, какая вера, какое благочестие! Он уразумел, что Петр вещал не челове ческое учение, когда сказал: "мне Бог открыл". Потому и говорит: "теперь все мы предстоим пред Богом, чтобы выслушать все, что повелено тебе от Бога". Как? Неужели "приятен" Ему и принадлежащей к персам? Если он достоин, то будет "приятен" так, что сподобится веры. Потому Он не презрел и евнуха из Эфиопии. Но что, скажут, думать о лю дях богобоязненных и между тем оставленных в презрении? Нет; ни один богобоязненный не оставляется в презрении. Не может, никогда не может быть презрен кто-либо из таких (людей). "Но во всяком народе", говорит, "боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему". Правдою он называет всякую добродетель.
2. Видишь ли, как Он внушает смирение словами: "во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему"? Как бы так гово рил: Он никого не отвергает, принимает всех верующих. Потом, чтобы они не почли себя в числе отверженных, про должает: "Он послал сынам Израилевым слово, благовествуя мир чрез Иисуса Христа; Сей есть Господь всех" (ст. 36). Говорит это для присутствующих, чтобы убедить и их. Для того он рас положил и Корнилия – предложить рассказ. "Слово", говорит, "послал сынам Израилевым". Смотри: сначала им отдает преимущество, а потом и тех приводит в свидетели, и го ворит: "вы знаете происходившее по всей Иудее, начиная от Галилеи, после крещения, проповеданного Иоанном" (ст. 37). Что это так, подтверждает следующим: "как Бог Духом Святым и силою помазал Иисуса из Назарета" (ст. 38). Не сказал: вы знаете Иисуса, – так как они еще не знали Его, – но излагает деяния Его: "и Он ходил, благотворя и исцеляя всех, обладаемых диаволом". Указывает здесь на многие недуги и страдания те лесные, причиняемые диаволом. "Потому что Бог был с Ним" (ст. 38). Снова выражается смиренно; не просто, я думаю, но примени тельно к понятиям человеческим. "И мы свидетели всего, что сделал Он в стране Иудейской и в Иерусалиме". И вы, гово рит, и мы (свидетели). "И что наконец Его убили, повесив на древе" (ст. 39). Здесь говорит о страдании (Христовом). "Сего Бог воскресил в третий день, и дал Ему являться не всему народу, но свидетелям, предъизбранным от Бога, нам, которые с Ним ели и пили, по воскресении Его из мертвых" (ст. 40, 41). Это – вели чайшее свидетельство воскресения. "И Он повелел нам проповедывать людям и свидетельствовать, что Он есть определенный от Бога Судия живых и мертвых" (ст. 42). И это много способствует к тому, чтобы они явились достоверными (свидетелями). Но он приводит и (другое) свидетельство – следующее: "о Нем все пророки свидетельствуют, что всякий верующий в Него получит прощение грехов именем Его" (ст. 43). Это – предсказание будущих по следующих событий; для подтверждения его благовременно при водит в свидетели пророков. Но обратимся к вышесказан ному о Корнилие. "Пошли", говорит (писатель), "людей в Иоппию и призови Симона, называемого Петром". Веровал, что он непременно придет; потому и по слал. "Он придет и скажет тебе". О чем? Беседуя, думаю, о том, что сказано выше. "И поклонился, пав к ногам его". Смотри, как слово (его) всегда чуждо лести и исполнено смирения. Чрез это же показал себя достойным и тот евнух; он пригла сил Филиппа взойти и сесть на колесницу, хотя и не знал, кто он таков, разве только после изъяснения пророчества. А этот даже пал к ногам. Видел ли ты, как он был чужд гордости? Посмотри же, как Петр показывает боже ственность своего пришествия, когда говорит: "вы знаете, что Иудею возбранено". Почему он не сказал тотчас о плащанице? Потому, что был весьма не тщеславен. О том, что был послан от Бога, он говорит, но как, пока еще нет; а когда открылась нужда, тогда и сказал. "Вы знаете, что Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником". Так он был далек от тщеславия! "Вы знаете". Говоря это, ссылается и на их знание. Что же Корнилий? "Теперь все мы предстоим пред Богом", говорит, "чтобы выслушать все, что повелено тебе от Бога". Не сказал: пред человеком, но: "пред Богом", показывая, что так должно внимать рабам Божиим. Видели ли вы высокую душу его? Ви дели ли вы, как он был достоин всего этого? "Петр отверз уста и сказал: истинно познаю, что Бог нелицеприятен". Говорил это и для присутствовавших иудеев, в свое оправдание. Так как ему предстояло вести с ними речь, то он наперед представляет как бы оправдание. Что же? Разве прежде этого (Бог) был лицеприятен? Да не будет! Он и прежде был таков же. "Во всяком народе", говорит, "боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему". Об этом и Павел пишет так: "ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают" (Рим.2:14). Здесь (Петр) преподает и учение, и правила жизни. Если (Бог) не презрел волхвов, и эфиоплянина, и разбойника, и блудницу, то, без сомнения, тем более не презрит делающих правду и желающих (веровать). Почему же бывают люди добрые и кроткие, и, однако, не хотят веровать? Вот сам ты и сказал причину: потому, что не хотят. С другой стороны, добрым он называет здесь не кроткого, но "поступающего по правде", т.е., благоугодного (Богу) во всем, каковым человек бывает тогда, когда имеет надлежащий страх Божий; такого знает один Бог. Смотри, как этот был "приятен". Как скоро он услышал, то и повиновался. И теперь, скажешь, повиновался бы вся кий, кто бы то ни был, если бы явился ангел? Но нынешние знамение гораздо больше тех, и, однако, многие не веруют. За тем (Петр) начинает учение, наблюдая достоинство иудеев. "Он послал сынам Израилевым слово, благовествуя мир чрез Иисуса Христа; Сей есть Господь всех". Во-первых, говорит о господстве Его, и весьма возвышенно, как и следовало, потому что имел пред собою душу, которая уже сделалась высокою и с горячностью принимала все, им сказанное. Потом, чтобы показать, как Он есть "Господь всех", присовокупляет слова: "послал благовествуя", т. е., призывая на благое, а, не возвещая суд.
3. Здесь он показывает, что (Христос) был послан от Бога прежде к иудеям. Затем доказывает это тем, что Он совершил во всей Иудее, и говорит: "вы знаете происходившее по всей Иудее", и, к удивлению, "начиная от Галилеи, после крещения, проповеданного Иоанном". Сначала сказал об Его делах, а потом решается сказать об Его отечестве: "Иисуса из Назарета". Он знал, что это отечество служило соблазном. "Как Бог Духом Святым и силою помазал". Затем снова (приводит) до казательство; чтобы кто не сказал: откуда это видно? – присово купляет слова: "и Он ходил, благотворя и исцеляя всех, обладаемых диаволом". Вместе с добрыми делами, которые Он совершил, показывает, что велика была и сила Его; она должна быть могущественна и велика, если побеждает диавола. Приво дит и причину: "потому что Бог был с Ним". Потому и иудеи говорили так: "мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог" (Ин.3:2). Потом, когда доказал, что Он был послан от Бога, тогда уже и говорит, что Он был умерщвлен, чтобы ты не подумал (о Нем) чего-либо недостойного. Видишь ли как они никогда не скрывали о кресте, но, между прочим, упоминали и об образе (распятия)? "Его убили", говорит, "повесив на древе". "И дал Ему являться не всему народу, но свидетелям, предъизбранным от Бога, нам". Хотя Он сам избрал их, но и это (Петр) приписывает Богу. "Предъизбранным", говорит. Смотри, чем он доказывает воскресение – ядением. Почему же, по воскресении, (Христос) не совершил никакого знамения, а ел и пил? Потому, что воскресение и само по себе было вели ким знамением; а для доказательства (подлинности) его ничто не может быть больше того, что Он ел и пил. "Мы свидетели всего", говорит. Здесь он внушает и страх, чтобы они не могли оправдываться неведением. И не сказал, что Он есть Сын Божий, но, – что особенно могло устрашить их, – "Он есть определенный от Бога Судия живых и мертвых". Затем (приводит) сильное доказательство от пророков, потому что они были в великой славе. "О Нем все пророки свидетельствуют". Внушив страх, представляет потом прощение (грехов), го воря не от себя, но от лица пророков. Страшное (говорит) от себя, а приятное – от лица пророков. Вы, которые получили это прощение, которые удостоились веры, постарайтесь, умоляю вас, познавши величие дара, не оскорбить Благодетеля. Не для того мы получили прощение, чтобы сделаться худшими, но чтоб быть гораздо лучшими и совершеннейшими.
Итак, пусть никто не говорит, будто Бог есть виновник наших грехов, потому что не подверг нас наказанию и му чению. Скажи мне: если бы какой начальник, имея в руках своих убийцу, отпустил его, то может ли он считаться ви новником последующих убийств? Нисколько. Как же мы сами, дерзая нечестивыми устами своими оскорблять Бога, не боимся и не трепещем? И чего не скажут? Чего не произнесут? Он сам, говорят, попустил им; надлежало наказать их, если они достойны того, не раздавать им почестей, венцов и пре имуществ, а подвергнуть наказанию и мучению. Не делая с ними ничего такого, но вместо того удостаивая их почестей, Он и делает их такими. Нет, прошу и умоляю, пусть никто не произносит о нас такого отзыва. Лучше тысячи раз быть зарыту в земле, нежели допустить, чтобы о Боге говорили так из-за нас. Иудеи говорили Ему: "Разрушающий храм и в три дня Созидающий! спаси Себя Самого"; и еще: "если Ты Сын Божий, сойди с креста" (Мф.27:40). Но то богохульнее этого. Итак, чтобы из-за нас не могли называть Его виновником зла и чтобы за это самое богохульство нам не подпасть наказанию, – так как "ради вас", говорит Он, "имя Божие хулится у язычников" (Рим.2:24). – Постараемся, чтобы говорили противное, проводя жизнь достойно Призывающего и приступая к крещению сыноположения. Поис тине велика сила крещения; оно совершенно изменяет сподо­бившихся этого дара, и люди чрез него перестают быть теми же людьми. Пусть же и эллин уверует, что велика сила Духа, потому что она преобразовала, потому что пересоздала. Зачем ты ожидаешь последнего издыхания, как беглый раб, как злодей, как будто не обязанный жить для Бога? Зачем ведешь себя по отношению к Нему, как бы к какому жестокому и бесчеловеч ному властителю? Что может быть холоднее, что жалчее прини мающих крещение в такое время? Бог сделал тебя другом и удостоил всех благ, чтобы и ты с своей стороны явил дела друга. Скажи мне: если бы ты причинил кому-либо вели кие обиды и оскорбления, и после множества сделанных ему не приятностей впал в руки обиженного, а он вместо того по чтил бы тебя, сделал бы соучастником всех своих (благ), за сами обиды, нанесенные ему, увенчал бы тебя между дру зьями своими и сказал бы, что считает тебя за родного сына, и потом внезапно умер, – не почел ли бы ты этого потерею? – не сказал ли бы: я желал бы видеть его живым, чтобы воз- дать ему должное, чтобы возблагодарить его, чтобы не оказаться недостойным пред благодетелем? Так (поступаешь) по отно шению к человеку: а по отношению к Богу почему стараешься устроить так, чтобы не воздать Благодетелю за столь великие дары? Нет, ты тогда и приступи, когда можешь воздать Ему с своей стороны. Зачем ты убегаешь? Так, скажешь; я не могу соблюсти (заповедей). Но разве Бог заповедал невоз можное? Оттого и извратилось все, оттого и растлилась вселенная, что никто нисколько не заботится жить по Боге. Огла шенные, питая такие мысли, не обнаруживают никакого попе чения о благочестивой жизни. Из крещенных одни приняли крещение в детстве; другие в болезни, и так как не имели никакого усердия жить для Бога, то по выздоровлении тоже не прилагают заботы; иные приняли в здоровом состоянии, но и они обнаруживают мало заботы, и они имели пламенное усер дие в то время, впоследствии же угасили свой пламень. Разве не позволяется тебе заниматься делами? Разве я отвлекаю тебя от жены? Удерживаю тебя только от прелюбодеяния. Разве от поль зования имуществом? От любостяжания только и хищения. Разве принуждаю раздать все? Только немногое, по мере возможности, уделять нуждающимся. "Ныне ваш избыток", говорит (апостол), "в восполнение их недостатка" (2Кор.8:14). Но и таким образом мы не убеждаем. Разве принуждаем поститься? Запрещаем только предаваться опьянению и пресыщению. Устраняем то, что причиняет тебе бес честие, что и сам ты еще здесь, прежде геенны, уже признаешь постыдным и ненавистным. Разве (запрещаем) веселиться и радоваться? Только бы (это было) не постыдно и не бесчестно.
4. Чего ты боишься? Чего страшишься? Чего трепещешь? Где брачная жизнь, где доброе употребление имущества, где уме ренность в пище, – какой там повод ко греху? Внешние (языч ники) повелевают противоположное, и их слушают. Они тре буют не по мере возможности, но говорят: столько-то надобно отдать, – и хотя ты ссылаешься на бедность, не отступают и тогда. А Христос не так: дай (говорить) из того, что имеешь, и поставлю тебя в числе первых. Еще те говорят: если хо чешь быть славным, оставь отца, мать, родных, домашних, и будь при царском дворе, перенося труды, испытывая оскорбле ния, раболепствуя, не имея покоя, претерпевая множество не приятностей. А Христос не так, но – будь в своем доме с женою, с детьми, и устраивай дела свои так, чтобы проводить жизнь спокойную и безопасную. Так, скажешь; но тот обе щает богатство? А Он – царство; или лучше: вместе с тем и богатство. Он говорит: "ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам" (Мф.6:33).  Тот (обещает богатство) не в виде прибавления, а Он – еще нечто прежде этого. "Я был молод", говорит (Давид), "и вот, состарился, но не видел праведника оставленным и потомства его просящим хлеба" (Пс.36:25). Нач нем же жизнь добродетельную; положим ей начало; только приступим к ней, и увидишь, сколько в ней благ. Ты не без труда совершаешь те дела; почему же с боязнью смотришь на эти? Да, скажешь, те без труда, а эти с трудом. Нет, не так, не правда. Если следует сказать правду, то те сопряжены с гораздо большими трудностями и совершаются с большим трудом, а эти, если захотим, легко.
Не будем же уклоняться, умоляю вас, от божественных таинств. Не смотри на то, что прежде тебя крещенный сделался худым и лишился своего упования, и не делайся оттого еще нерадивее; и между воинами мы видим одних, отправляю щих воинскую службу не как должно, а других отменно рев ностных, но обращаем внимание не на ленивых, а подражаем этим – исправным. Так и ты смотри на тех, которые после крещения из людей сделались ангелами. Страшись неизвестно сти будущего. Смерть приходит, "как тать ночью" (2Петр.3: 10), и не просто как тать, но нападает на нас спящих и вос хищает не бодрствующих. Для того Бог и оставил будущее неизвестным, чтобы, по неизвестности всегда ожидая, мы про водили жизнь добродетельно. Но Бог, скажешь, человеколю бив. Доколе же мы будем повторять это холодное и возбуж дающее смех изречение? Я не только говорю и не перестану говорить, что Бог человеколюбив, но и (скажу), что нет ни кого человеколюбивее Его и что все в отношении к нам Он устраивает на пользу. Не видишь ли, как многие во всяком возрасте бывают подвержены проказе? Как многие с первого возраста остаются слепыми до старости? Другие подверглись сле поте впоследствии; иные (живут) в бедности; иные в узах; иные в рудокопнях; иные и задавлены там землею; а иные погибли на войне. Дело ли это человеколюбия, скажи мне? Не мог ли бы Он не допустить этого, если бы пожелал? Но Он допускает. Так, скажешь. Скажи же мне, отчего бывают сле пые с первого возраста? Я не скажу, пока не дашь мне обеща ния – креститься и по крещении жить благочестиво. Не следует тебе заниматься разрешением таких вопросов; слово суще ствует не для забавы. И если я разрешу этот вопрос, за ним последует другой; в Писании ведь – бездна вопросов. Поэтому приучайтесь не изыскивать только разрешение вопросов, но и не задавать их, потому что никогда не будет конца нашим вопросам. Вот, если я разрешу этот, то подам повод к бесчисленному множеству других вопросов. Научимся же лучше достигать этого (чтобы не задавать вопросов), нежели искать разрешения их. Если и разрешим, то разрешим не совер шенно, а по человеческому разумению. Самое лучшее разреше ние таких вопросов есть вера, т.е. убеждение, что Бог устраи вает все праведно, человеколюбиво и на пользу, и что причины этого постигнуть невозможно. Вот единственное разрешение, и другого лучше этого нет. В чем, скажи мне, состоит дело разрешения? Конечно, в том, чтобы не искать больше того, что разрешено. Если же ты убедишься, что все управляется Промыс лом Божиим, одно попускающим по известной Ему причине, а другое устрояющим, то и не будешь более задавать вопро сов и получишь для себя готовое их разрешение. Но возвра тимся к предмету. Итак, если ты видишь столь многих пре­терпевающими страдания, а это все попускает Бог, то восполь зуйся здоровьем (своего) тела для здоровья души. Но, скажешь, какая мне нужда подвергаться трудам и лишениям, когда можно очиститься от всего и без труда? Прежде всего (скажу): это неизвестно. Случается не только не очиститься без труда, но и отойти со всеми (грехами). А если бы это и было известно, то не отрадны такие слова. Привел тебя (Бог) на бранное по прище; предложены золотые оружия; следует взять их и дей ствовать; а ты хочешь спастись без славы и не сделать ничего доброго. Скажи мне: если бы происходила война, и сам царь присутствовал, и ты видел бы, как одни бросаются в ряды неприятелей, поражают и наносят бесчисленные раны, другие вступают в единоборство; одни бегут, другие несутся на ко нях и получают похвалу от царя, удивление, рукоплескания, венцы; а иные в то же время считают за лучшее не подвер гаться никакой опасности, держаться позади всех, и остаются в бездействии; потом, по окончании войны, первые вызы ваются, награждаются великими дарами и провозглашаются, а последние остаются неизвестными даже по имени, и только лишь сохранение жизни служит им воздаянием за дела, – в числе которых ты пожелал бы находиться? Хотя бы ты был каменным, хотя бы был беспечнее вещей бесчувственных и бездушных, – не пожелал ли бы ты тысячи раз быть в числе первых? Так, прошу и умоляю. Ведь хотя бы надлежало и пасть среди брани, не следует ли с готовностью решиться и на это? Не видишь ли, как светлы падающие в таких вой нах, хотя они умирают смертью, после которой не могут получить почестей от царя? А в этой брани совсем не так, но (после нее) ты непременно предстанешь со своими ранами, которые да сподобимся все мы явить, и без гонений, во Христе Иисусе Господе нашем, с Которым Отцу, со Свя тым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.