Том II

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
ВИЗАНТИИ И АРАБОВ
ЗА ВРЕМЯ МАКЕДОНСКОЙ ДИНАСТИИ*


ПРЕДИСЛОВИЕ

      Настоящая книга является продолжением наших трудов в области изучения политических отношений Византии и арабов и охватывает время первых трех императоров знаменитой македонской династии. Основная точка зрения в этом труде остается та же самая, какая высказана была нами в предыдущем сочинении о времени аморийской династии: изучение политической, чисто внешней истории взаимных отношений Византии и арабов, сделанное на основании хорошаго знакомства со всеми важнейшими источниками, должно дать твердое начало, от котораго уже легче будет направляться к разработке более сложных и более интересных вопросов внутренней жизни обоих государств (Пред. с. V). Такая работа над внешней историей этих государств в высшей степени необходима и полезна, что и было признано критикою на наш первый труд. В настоящей книге мы привлекли рукописные apaбcкие материалы, добытые нами во время работ в библиотеках Берлина, Парижа, Лондона и Оксфорда.
      Как и прежде, мы посвятили довольно много места в Приложениях арабским писателям, оставив в стороне источники греческие; в последнем случае мы считали себя в праве уклониться от этой задачи, так как для последняго вопроса существует прекрасный труд Гирша (Hirsch) "Byzantinische Studien", охватывающий наше время.
      Рецензенты на первую книгу, отметив ея различные недостатки, указали также на некоторые допущенные нами пропуски в источниках и литературе предмета. Русский рецензент, Хр. М. Лопарев, дал в этом отношении очень ценные указания на агиографическую литературу, и мы, чем могли, воспользовались в настоящем случае. Но житие св. Варвара с его интересными указаниями на то, что арабы подходили к Амбракии и Драгоместу в Греции, оставлено все-таки нами в стороне, так как из-за неопределенности изложения жития и поздняго времени его составления (может быть, в XIV веке) мы решительно не могли приурочить его свидетельства к известным нам из других источников событиям1.
      Другой рецензент, ученый итальянец Aurelio Palmieri, сетует на то, что мы недостаточно воспользовались итальянской литературой и приводит список нескольких итальянских сочинений2.
      Почти все эти работы, заимствованные автором рецензии из Mira "Bibliografia Siciliana" (Vol. I., Palermo, 1875), теперь нами просмотрены; новаго оне ничего не дают, а представляют из себя или отрывки из источников, известных уже нам в новейших изданиях, или краткие, совершенно устаревшие исторические очерки. Что же касается до указаннаго у Palmieri многотомнаго сборника Аlf. Airoldi "Codice diplomatico di Sicilia sotto il governo degli Arabi" (Tomo primo, parte prima, Palermo, 1789 и т.д.), где издатель приводит в итальянском переводе арабскую рукопись одного итальянскаго монастыря, содержащую в себе целый ряд писем аглабитов, фатимидов, губернаторов и т.д. с подробным описанием различных интересующих нас фактов, то это есть не что иное, как фальсификация капеллана иерусалимскаго ордена, мальтийца Giuseppe Vella, который сам сочинил все эти письма, поставил на этом сборнике уважаемое имя Airoldi и по открытии обмана итальянскому королю был лишен всех наград и приговорен к тюремному заключению на 15 лет3.
      Сердечную, глубокую благодарность приносим мы профессору С.-Петербургскаго университета, академику барону Виктору Романовичу Розену, который с необыкновенной любезностью взял на себя труд просмотреть и исправить наши арабские переводы; ему мы и взяли на себя смелость посвятить свою работу. Искренно признательны мы Вице-Президенту Академии Наук Петру Васильевичу Никитину и профессору С.-Петербургскаго университета Николаю Александровичу Медникову за их полезные указания во время работы, а дорогому Сергею Александровичу Жебелеву за его любезную готовность просмотреть корректурные листы за нашим отъездом на Синай.



Глава I

ИМПЕРАТОР ВАСИЛИЙ I МАКЕДОНЯНИН

(867-886 г.)

      Василий I, вступивший на престол, предательски убив своего предшественника, оказался государем твердой воли и определенной политики. Борьба с мусульманским миром составляла главную задачу его правления.
      Нельзя не сознаться, что положение Византии относительно других государств как нельзя более способствовало возможности для Василия направить все свое внимание и все свои силы на борьбу с арабами. Бросим взгляд на общее состояние государств, особенно соседних с Византией, за время шестидесятых и семидесятых годов IX столетия и начнем обзор с востока, а именно с Армении; подобный обзор даст нам возможность яснее представить себе, те благоприятные условия, в которых находилась византийская империя при Василии I для борьбы с мусульманами.
      Во время правления перваго представителя македонской династии Армения переживала важную эпоху своей истории. Ашот Багратид, один из лучших правителей Армении, прекрасно понимавший как внешния, так и внутренния отношения и потребности своей истощенной страны4, особенно в ея тяжелой зависимости от халифата и в постоянных внутренних междоусобиях, успешно добивался самостоятельности и в восьмидесятых годах IX столетия, о чем мы скажем ниже, получил царский венец как от арабскаго халифа, так и от византийскаго императора. В виду того, что с одной стороны Армения была очень занята устройством своей собственной судьбы, а с другой стороны Византия при Василии должна была обращать свое главное внимание на восточных и западных арабов, отношения между двумя государствами не завязывались до самых последних годов царствования Василия. Правда, некоторые армянские историки разсказывают, что Василий, достигнув императорскаго престола, отправил одного из своих приближенных Никиту или Никодима к Ашоту с приглашением последнему явиться в Константинополь, чтобы, следуя древнему армянскому обычаю, возложить на Василия корону. Не будучи в состоянии лично прибыть в столицу византийской империи, Ашот, будто бы, отправил Василию великолепный венец5. Но этот разсказ безусловно весьма сомнителен и должен быть поставлен в связь с армянским происхождением Василия и его вымышленной генеалогией от арзакидов.
      Ашоту удалось под своим скипетром соединить не только Армению, но и Грузию, Албанию и еще некоторые другия христианския страны Кавказа6. Последнее обстоятельство имело очень важное значение в истории передней Азии: в то время, как греки и арабы в Малой Азии истребляли друг друга в почти непрерывных войнах, их торговые люди через посредство Армении и благодаря торговым договорам, заключенным у армян с греками, могли безпрепятственно продолжать свои торговые сношения7. Случалось, что люди, вынужденные по чему-либо покинуть свою кавказскую родину, искали убежища в Византии. Так, во время Василия Наср, убивший Давида Куропалата, близкаго своего родственника, и разбитый выступившими против него армянами, грузинами и Ашотом, братом убитаго Давида, бежал в Константинополь, где оставался долгое время8. Но подобные отдельные эпизоды нисколько не нарушали общаго хода мирных отношений.
      Вместе с тем Василий не терял из виду деятельности арабских правителей в Армении и не давал халифату возможности распространять там и удерживать своего преобладающаго влияния. Особенно характерен в этом отношении факт поднесения царскаго венца Ашоту в последние годы правления Василия, о чем речь будет ниже.
      Отношения к отдаленной, к только что начинающей политическую жизнь Руси во время Василия отличались мирным характером. Впечатление от перваго русскаго нашествия на Константинополь в 860 году уже сгладилось; эта "северная и страшная гроза" пронеслась; это "варварское упорное и грозное море" отхлынуло9; "мрачная и страшная ночь, когда жизнь всех греков готова была закатиться вместе с закатом солнца", прошла10; но этого мало: "скифский грубый и варварский народ"11 отправил вскоре после своего неудачнаго нападения на Константинополь в столицу византийской империи посольство, просившее "соделать его участником божественнаго крещения"12. Итак, еще при императоре Михаиле III среди народа русов появились первые начатки христианства13. Император Василий и в этом отношении показал себя мудрым правителем. Он, во избежание дальнейших русских нашествий, с помощью щедрых подарков золота, серебра и шелковых одежд привлек русов к переговорам и, заключив с ними мир, "убедил их сделаться участниками спасительнаго крещения", и принять рукоположеннаго патриархом Игнатием архиепископа14. Мы не видим достаточных оснований к тому, чтобы признавать в этом известии лишь умышленную или неумышленную путаницу Константина Багрянороднаго, который смешал императора Михаила с императором Василием и патриарха Фотия с патриархом Игнатием15. Подобная попытка обращения русов в христианство как нельзя лучше вытекает из общей в этом отношении деятельности Василия и отнюдь не является эпизодом, стоявшим совершенно отдельно. Известны старания Василия об утверждении православия в Болгарии. Несколько ниже мы увидим, что при Василии приняли христианство пелопоннесские славяне. При нем же настойчиво проводилось насильственное обращение евреев в христианство16. Вероятнее всего нам представляется следующее разрешение вопроса: отправление к русам епископа могло быть и при Фотии, и при Игнатии; но ни та, ни другая миссия не имели серьезнаго значения для обращения в христианство всего русского народа; это были лишь первые попытки насадить христианство среди небольшого числа русов17.
      Все приведенные примеры из времени Василия как нельзя более объясняют нам и его отношение к русам; ему удалось прожить с ними в мире и согласии, что имело громадную важность для проведения его замыслов против мусульман. С севера опасность ему не грозила.
      Отношения Византии к Болгарии за время Василия также отличались весьма мирным характером. Как известно, тотчас после смерти императора Михаила III начались переговоры о возсоединении болгарской церкви с греческою, что и произошло 3 марта 870 года. Сын болгарскаго царя Бориса Симеон был отправлен для получения образования в Константинополь. Непрестанные протесты пап, Адриана II и Иоанна VIII, угрозы греческому духовенству в Болгарии и отлучение от церкви не оказывали никакого действия18. Подобные дружественные отношения были очень выгодны для обоих государств. Василий мог, не задумываясь о севере, направлять свои силы на отдаленные восточные окраины своей империи, на борьбу с сарацинами, павликианами, а также и на запад в Италию, которая переживала смутное и тяжелое время. В течение своего двадцатилетняго правления Василий не дал никакого повода к неудовольствию со стороны болгарскаго государя, в свою очередь свято хранившаго этот мир, столь нужный ему для внутренняго упрочения своей юной, незадолго перед тем принявшей христианство страны19.
      Славяне, поселившиеся в Греции и поднявшие возстание в последние годы императора Феофила (829-842), были усмирены при его преемнике Михаиле III протоспафарием Феоктистом, который подчинил все славянския племена, кроме двух - езеритов и милингов, живших в неприступной местности по склонам Тайгета и отстоявших свою самостоятельность, хотя и обязавшихся платить византийскому правительству довольно незначительную дань. Время правления Василия пелопоннесские славяне прожили в мире, и на императора выпала высокая культурная задача насадить среди них христианство; милинги и езериты, по всей вероятности, были крещены при Василии; в его правление славяне-язычники, дольше других племен хранившие заветы своей прежней религии благодаря недоступной местности, где они жили, просили императора окрестить их20.
      Улучшилось положение Византии относительно адриатических славян. Опасность со стороны арабов заставила обратиться за помощью к Византии в шестидесятых годах IX столетия иллирийских славян, на Адриатическом море, где в течение VIII и первой половины IX века греческое влияние почти совершенно исчезло; не только сербы и хорваты стали считать себя независимыми от восточной империи, но и римские города Далмации также, повидимому, забыли о правах и власти византийскаго императора. Конечно, подчинение далматинских городов власти византийской империи и кратковременное сближение сербов, хорватов и далматинцев с православною греческою церковью было построено на очень шатких основаниях. На самом деле западные славяне оставались вполне самостоятельными, так что Византия пользовалась только как бы почетным господством. Но во всяком случае подобное покровительственное отношение Византии к юго-западным славянам сильно подняло, хотя и на короткое время, значение империи21.
      Отношения мирные у Василия были и с Венецией, которая в половине IX века, благодаря деятельности своих дожей Петра Традонико и Урса Партициака (Particiacus), совершенно освободилась от византийской зависимости и стала самостоятельной. Конечно, подобное явление противоречило взглядам Василия; но он в виду своих планов относительно мусульман не решался ничего предпринять против усилившейся и разбогатевшей республики св. Марка, предпочитая с ней поддерживать мир и согласие, так что, когда в конце семидесятых годов вновь завязались сношения между Византией и Венецией, то это были уже сношения двух самостоятельных государств, интересы которых очень близко сходились в вопросе о западных арабах и адриатических славянах22.
      Интересы императора-каролинга и Василия сталкивались наитеснейшим образом в Италии; но и здесь эти отношения, как мы увидим ниже, никогда не приводили к разрыву или крупным раздорам. Германия, лежавшая в стороне, раздираемая внутренними смутами, которые так сильно процветали там во время каролингов, устрашаемая начавшимся усилением велико-моравской державы и нашествиями венгров, жила отдельною от Византии жизнью и поэтому нисколько не должна была смущать Василия. То же самое можно сказать о далекой Франции, которая в это время, помимо внутренних смут соперничества двух фамилий, робертинцев и каролингов, непомерно страдала от губительных набегов норманнов, осаждавших в 885-886 году даже самый Париж.
      Из этого краткаго, общаго обзора видно, в каких благоприятных обстоятельствах находилась Византия во время Василия I для борьбы с арабами.
      Между тем мусульманския дела, оставленные в наследство Михаилом III Василию, не находились в особенно блестящем состоянии, особенно на западе. Если на востоке в Малой Азии аморийская династия ничего существеннаго не потеряла, и пограничный ряд восточных крепостей остался почти таким же, каким он был при императоре Феофиле (829-842), то на западе византийская империя должна была признать многое утерянным. К концу аморийской династии из больших сицилийских городов в руках христиан оставались только одне Сиракузы; большая же часть Сицилии была завоевана мусульманами. Не многим лучше было положение Византии в Южной Италии. Там, хотя в половине IX века арабския завоевания и не занимали больших, сплошных территорий, тем не менее византийское влияние уже почти исчезло; население Южной Италии изверилось в силе восточной империи, и на помощь южно-итальянским городам против сарацин два раза являлся западный император23. В шестидесятых годах IX столетия восточный халифат слабел все более и более; целый ряд халифов, ал-Мунтасир, ал-Мустаин, ал-Мутазз, ал-Мухтади, были возводимы на престол и свергаемы всесильными при арабском дворе турками. Стремления областных правителей к самостоятельности продолжались, и именно в это время посланный управлять Египтом Ахмед-ибн-Тулун настолько там усилился, что сбросил иго ослабевшаго халифата и основал самостоятельную династию тулунидов, во время которой Египет достиг небывалаго расцвета своей внутренней жизни. Тулун самостоятельно предпринимал успешные военные действия против северо-африканских аглабитов и по предложению халифа выступил через Сирию на Север против греков, что позволило ему удержать за собою эту богатую страну по окончании войны.
      Северо-африканские арабы истребляли свои силы в междоусобной борьбе, в столкновениях с берберами и в частых ссорах с арабами Сицилии. Испанские оммайяды были слишком заняты своими внутренними отношениями, особенно к христианскому населению полуострова, что не принимали участия в делах востока и Сицилии.
      Таким образом положение арабов на востоке, юге и западе было таково, что не могло внушать Василию серьезных опасений; казалось, что все как нельзя лучше должно было способствовать успешному выполнению его намеченных планов и упорных желаний.
      Император в своих действиях против арабов сразу выказал разумную осторожность: стараясь поддерживать мирные отношения с восточными арабами и не будучи тревожим последними с этой стороны, он направил свои силы на запад, где круг его действий охватил далматинское побережье, Южную Италию и Сицилию.


§ 1. ОТНОШЕНИЯ ВАСИЛИЯ
К ДАЛМАЦИИ И ИТАЛИИ
ЗА 867-871 ГОДЫ

      Еще в царствование Феофила мусульмане, желая отомстить Венеции за ея морское нападение в защиту византийскаго императора, которое, впрочем, кончилось полным поражением флота республики св. Марка, двинулись на север по Адриатическому морю, к берегам Далмации, и в течение 839 и 841 года опустошали острова залива Кварнеро и далматинское побережье24. В царствование Михаила III мусульманский флот в 36 кораблей под начальством Муфариг-ибн-Салима, Кальфуна и Сабы, занял целый ряд далматинских городов, Вутову (Boutoba), Росу ('Rosan) и Каттаро (ta kato Dekatera, Catari)25, и в 866 году приступил к осаде Рагузы26.
      Рагуза (Дубровник) была самым укрепленным пунктом на побережье, так что мусульмане надеялись, в случае, если они овладеют ею, господствовать во всей Далмации27. Уже в те времена Рагуза начала проявлять те особенности, которые отличают собою всю ея последующую историю. Владея чрезвычайно малою территорией, которая не могла удовлетворять первым потребностям ея жителей, Рагуза заставляла последних искать средств к существованию на чужбине. "Родственная им Италия, от которой они были отделены морем, манила их к себе своими богатствами, а плодородные соседния области, занятые славянами, предоставляли им в изобилии все необходимое для жизни: под таким влиянием развилась торговля и мореплавание дубровничан, расширение и усовершенствование которых составляли главную их заботу впродолжении многовекового политическаго существования Рагузы. Не подлежит сомнению, хотя и умалчивает об этом история, что торговые сношения Дубровника с Италией и соседними славянскими краями начались вскоре по его основании; заключение перваго торговаго договора с Боснией летописи относят к 831 году"28. В IX веке Рагуза имела уже значительный флот, что мы увидим нисколько ниже. Для средневекового военнаго искусства, до изобретения огнестрельнаго оружия, положение города было превосходно; жители Рагузы хвалились тем, что у их города нет ни одного подходящаго места для лагерной стоянки врага, который пожелал бы осаждать Рагузу29.
      Действительно, город оказал арабам в 866 году сильное сопротивление, и осада затянулась на пятнадцать месяцев30. Однако, жители города не могли одними собственными силами справиться с мусульманами и в 867 году обратились за помощью к византийскому императору. Рагузинские послы уже не застали в живых Михаила III31. Его преемник Василий, пользуясь удобным случаем возстановить утраченное византийское влияние на далматинском побережье, благосклонно отнесся к их просьбе и отправил, вероятно, в начале 868 года к ним сто судов-хеландий под начальством друнгария флота Никиты Орифы32. Узнав о приближении подобной внушительной силы, арабы сняли осаду Рагузы и удалились на юг33.
      Таким образом, первое вмешательство Василия в дела западных арабов окончилось для него полною удачею: арабы удалились, и византийское влияние вновь получило известное значение на берегах Адриатическаго моря.
      Трудно предполагать, чтобы арабы могли после осады Рагузы предпринять какия-нибудь серьезные действия на адриатическом побережье; им нужно было в это время сосредоточить свои силы в Италии, так как против них составилась сильная коалиция.
      Шестидесятые годы IX столетия для Италии были временем полной анархии; раздор царил повсюду: Беневент враждовал с Салерно, Неаполь с Капуей, Капуя с Салерно, капуанцы между собою, епископ Капуи с сыновьями своего родного брата. Конечно, при таком положении вещей арабы быстро могли идти вперед, и попытки итальянцев заставить удалиться султана города Бари, занятаго мусульманами еще в 841 году, кончились полной неудачей. Тогда Италия вторично обратилась за помощью к западному императору Людовику II. Потребовав к оружию всех итальянских вассалов, Людовик в начале 867 года открыл поход против мусульман. В первом столкновении с султаном Бари христианския войска потерпели неудачу34; но за этим целый ряд городов, занятых арабами, Матера, Веноза, Каноса, Opиa и некоторые другие, перешли в руки Людовика, так что, по словам итальянских хроник, у мусульман остались почти только две крепости, Бари и Тарент35. Но и у Тарента венецианский дож Урсус с помощью флота нанес арабам поражение, чем и ограничились, впрочем, наступательные действия Венеции: после этой победы венецианский флот возвратился в Венецию36. Папа Адриан II в своем письме к Людовику одобрял последняго за то, что он сражался за безопасность св. Церкви и папы и за освобождение верных37.
      Ближайшею целью Людовика был город Бари, осада котораго была им начата еще в 867 году38. Но он быстро понял, что с одним сухопутным войском ему не справиться, так как осажденный город всегда мог иметь подкрепления с моря. В таких обстоятельствах он предложил союз византийскому императору Василию. Начатые переговоры быстро кончились согласием Василия, который, как мы уже видели, именно в это время помог флотом далматинским славянам против арабов. Союз должен был быть скреплен браком дочери Людовика Ирменгарды с сыном Василия и его соправителем Константином39. К союзу примкнул папа40. Василий оказал весьма значительную помощь, отправив под Бари громадное число кораблей под начальством патриция Георгия41. Мы почти уверены, что такой многочисленный флот был предназначен не для одной Италии, но и для действий против Сицилии. Приняли участие в этом походе и славянския племена хорватов, сербов, захлумлян, тервуниотов, каналитов и рагузян. Интересно, что рагузяне, владевшие в то время уже флотом, перевезли на своих кораблях в Италию хорватов и других славянских начальников42. Конечно, рагузяне уже не впервые посещали Италию; в своих торговых предприятиях они знали Сицилию, и в Палермо, например, в средние века жило много славян, образовавших в городе даже особый квартал43. Венеция не участвовала в этой экспедиции; об этом источники, по крайней мере, молчат. Из последняго обстоятельства можно заключить, что Венеция, которая раньше была обязана помогать своим флотом Византии в итальянских водах, мало-по-малу, от этого обязательства освободилась и, как мы уже заметили выше, добилась полной фактической независимости от восточной империи44.
      Этот союз, обещавший много, не оправдал ожиданий. Прибывший в Бари зимою 870-871 года греческий флот с патрицием Георгием во главе, конечно, улучшил положение Людовика, но не принимал деятельнаго участия в осаде, какого мог ожидать западный император от своего союзника; византийский флот больше наблюдал за ходом событий и, где можно, пользовался. Может быть, Василий пришел к тому убежденно, что он и без помощи Людовика сможет самостоятельно выполнить свои планы; тем более, что союзу уже был нанесен удар безуспешностью переговоров относительно брака Ирменгарды с Константином. Но если Василий только сохранял для себя свободу действий и не пользовался ею, то Людовик не терял времени. Летом 870 года к нему обратилось население Калабрии, т.е. греческой области, с просьбою помочь им сбросить сарацинское иго, обещая ему за это подчинение, верность и платеж определенной дани. Людовик помог им и получил от Калабрии клятву в верности Далее, интересно отметить образ действий Людовика по отношению к Неаполю. Пользуясь тем, что неаполитанский герцог Сергий держал в заключении доверенное лицо Людовика, епископа Афанасия, император предъявил герцогу требования, которые предлагает обыкновенно господин своему вассалу; получив отказ, Людовик отправил в неаполитанскую область войско, чтобы этим путем побудить Сергия нарушить мир, уже довольно давно существовавший между Неаполем и мусульманами45. Наконец, 2 февраля 871 года Людовик, может быть, при небольшой помощи византийскаго флота, взял штурмом Бари46. Мусульмане понесли тяжкия потери, и сам султан, правитель Бари, попал живым в плен в руки Людовика. Город перешел во владение западному императору; но в общей добыче получили свою долю и греки47.
      Конечно, Василий не мог быть доволен действиями Людовика в Калабрии и Неаполе. Оба императора обменялись письмами, в которых было высказано не мало неприятнаго для них обоих48. Отношения обострились. Василий, пользуясь тем случаем, что папские легаты, присутствовавшие на константинопольском соборе 869-870 года, на обратном пути попали к Дураццо в руки слявянских нарентанских пиратов, отправил одновременно с флотом в Бари для охраны адриатических берегов с кораблями уже известнаго нам Никиту Орифу, который якобы в наказание за нападение на легатов, разрушил в области Южной Сербии много селений и увел в плен жителей, - одним словом, производил опустошения в областях, находившихся под властью Людовика49.
      Разбив сарицинское войско, выступившее с целью отомстить за потерю Бари, в области Беневента, Людовик стал делать приготовления уже к осаде Тарента. Казалось, что наступило последнее время для мусульманскаго господства в Италии50. Но в это самое время против него составился заговор во главе с беневентским герцогом Адальгисом, который боялся, что Людовик собирается в действительности овладеть Беневентом. В августе 871 года заговор был приведен в исполнение, и Людовик попал в плен к беневентскому герцогу, который только через месяц его отпустил, взяв клятву, что он не будет мстить заговорщикам и никогда более не вступит на территорию Беневента.


§ 2. ВАСИЛИЙ И СИЦИЛИЯ
ЗА 867-871 ГОДЫ

      Плен Людовика несколько должен был успокоить Василия, который с большим неудовольствием смотрел на его итальянские успехи. Помешать им силою Василий не мог, так как его интересы ограничивались не одной Италией: они были разделены на западе между Южной Италией и Сицилией, где дела шли очень неблагоприятно для греков. Мы видели, что в правление Михаила III положение греков в Сицилии становилось все стесненнее и труднее. Василий имел намерение поправить это и после своей удачной экспедиции на адриатическое побережье отправил в Сицилию большое войско во главе с каким-то патрицием, который прибыл на место назначения в марте 868 года, в то время, когда арабский правитель Сицилии Хафаджа выступил 19 марта (20 числа мес. Раби' I 264 г. хиджры) из Палермо сухим путем, а сына своего Мухаммеда отправил морем с зажигательными судами, так называемыми харраками51, по направлению к Сиракузам. Узнав о прибытии патриция, Хафаджа вышел к нему на встречу, и в происшедшем жарком сражении греки понесли полное поражение, потеряв много тысяч убитыми и оставив в руках врагов обоз, оружие и лошадей. После этого Хафаджа безпрепятственно подошел к Сиракузам и, выжегши по обыкновению засеянные поля и опустошивши окрестную страну, возвратился 26 июня 868 года (1-го числа мес. Реджеба 254 г.) в Палермо, откуда в тот же день отправил с флотом своего сына Мухаммеда для нападения уже на Италию; последний некоторое время осаждал, вероятно, Гаэту, опустошил ея окрестности и с богатой добычей возвратился в Палермо в октябре мес. этого же года52.
      В начале следующаго, 869 года Хафаджа сделал попытку овладеть важным пунктом, Таорминой. Дело в том, что один из шпионов донес арабскому вождю, будто он знает тропинку, по которой сможет ввести его войска в город. Хафаджа для этой цели тотчас отрядил к войскам недавно возвратившагося от берегов Италии своего сына Мухаммеда, который, подошедши к Таормине, выслал вперед шпиона с частью своего войска. Было условлено, что в известный час сам Хафаджа должен был подойти к городу с остальным войском. Действительно, высланному вперед отряду удалось овладеть воротами и частью стены, захватить даже в плен защищавшихся в этом месте греков и приступить к обычному в таких случаях грабежу; но почему-то Мухаммед замедлил своим приходом, и вошедшие в город арабы, видя свою малочисленность и боясь быть отрезанными от выхода, в безпорядке поспешили оставить город, в то время, как Мухаммед уже подходил к воротам. Видя такое положение дела, он отказался от дальнейших попыток овладеть Таорминой и возвратился в Палермо53. Но Хафаджа не унывал. Уже в феврале или марте того же 869 года54 он двинулся к какому-то городу, может быть, Tiracia, который соответствовал позднейшему Randazzo55, на север от горы Этны; но результат этого движения, направленнаго опять-таки против Таормины, неизвестен. В то же время Хафаджа отправил своего сына Мухаммеда к Сиракузам; но последний встретился с сильным греческим войском, вступившим в сражение с мусульманами. Арабы, потеряв в битве не мало воинов, отступили, оставив тела убитых мусульман в лагере, и возвратились к Хафадже, который, желая смыть позор только что понесенной неудачи, сам двинулся на Сиракузы и осаждал их в течение некотораго времени. Но город оказал сильное сопротивление, так что Хафаджа принужден был удовольствоваться опустошением страны, выжиганием посевов, после чего направился в июне месяце этого года (т.е. 869 г.) обратно в Палермо56. Это было последним военным предприятием Хафаджи, так как еще на пути в Палермо в ночь на 15 июня один бербер из его войска, по имени Хальфун-ибн-Зияд, убил его копьем и бежал к грекам в Сиракузы. Тело Хафаджи было перевезено в Палермо, где и предано погребению57. В лице Хафаджи арабы лишились деятельнаго, неустаннаго, хотя и не всегда побеждающаго правителя, а греки - одного из своих самых ярых и опасных противников. Нам кажется вполне возможным предположить, что и смерть Хафаджи была результатом тайной византийской политики, которая, желая избавиться от него, подкупила бербера убить своего начальника. Слава о победах Хафаджи над византийцами не ограничилась пределами Сицилии и Италии, а перешла в Африку и на долгое время сохранилась среди африканских мусульман58.
      Преемником Хафаджи был выбран сын его Мухаммед. Судя по кипучей деятельности последняго в походах при жизни отца, можно было думать, что, ставши правителем, он также будет продолжать лично участвовать в военных предприятиях; на самом же деле он предпочитал оставаться в Палермо и действовал обыкновенно через своих подчиненных начальников отдельных частей. Африканский правитель Мухаммед-ибн-Ахмед-ибн-ал-Аглаб тотчас же утвердил избрание Мухаммеда присылкою ему в Сицилию диплома и почетнаго платья. Кратковременное правление его было для мусульман удачно. Дядя Мухаммеда, Абдаллах-ибн-Суфиан, сделал обычный поход с уничтожением посевов под Сиракузы59; но, конечно, не этот самый обыденный эпизод выдвинул правление Мухаммеда. При нем остров Мальта перешел в руки мусульман, и таким образом все острова, окружавшие Сицилию, как-то: Мальта, Коссира (Пантеллария), Эгатские и Липарские (Эолийские острова), были потеряны Византией. Коссира, это преддверие из Африки в Сицилию, была занята мусульманами еще около 700 года60. Эгатские острова, повидимому, перешли в их руки в первые годы сицилийскаго завоевания, когда африканским арабам подчинялась западная часть Сицилии. Наконец, при императоре Феофиле в 836 году мусульманский флот опустошал Липары, место, весьма почитаемое христианами, так как на этих островах хранились мощи св. Варфоломея. Узнав об опасности, грозившей Липарским островам со стороны мусульман, беневентский правитель, желая спасти святыню от поругания, приказал жителям Амальфи отправиться на кораблях на острова и перевезти мощи в Беневент, что и было благополучно сделано61. Во власти греков после этого оставался только один остров на юг от Сицилии, в высшей степени важный стратегический пункт, Мальта. Но в 869 году африканские арабы под начальством Ахмед-ибн-Омар-ибн-Убейдаллах-ибн-ал-Аглаба неожиданно заняли ее. Подоспевшие на выручку византийцы сначала, невидимому, имели некоторый успех и осадили мусульманский гарнизон; но отправленное Мухаммедом на помощь из Сицилии войско врасплох застало греков, и 29 августа 870 года Мальта перешла в руки мусульман62. Вероятно, в это время был взят арабами в плен и заключен в темницу в Палермо епископ Мальты, с которым после падения Сиракуз встретился в Палермо в заключении епископ сиракузский63. Таким образом Сицилия со всех сторон была окружена уже мусульманскими владениями; доступ на остров для греков становился все труднее. В их руках находился, впрочем, еще Региум, откуда через Мес*инский пролив они могли довольно удобно делать высадки на западном побережье Сицилии, преимущественно в двух наиболее важных пунктах, остававшихся еще в их руках, т.е. в Таормине и Сиракузах. Но и в этом месте мусульманский флот зорко следил за действиями неприятеля.
      Мухаммеду не долго пришлось стоять во главе правления Сицилии: 27 мая 871 года собственные евнухи убили среди белаго дня Мухаммеда и сумели скрыть свое преступление до следующаго утра, так что имели полную возможность бежать. Когда дело открылось, за ними была отправлена погоня; убийцы были пойманы и некоторые из них преданы казне64.


§ 3. ПОСОЛЬСТВО ПЕТРА СИЦИЛИЙЦА
В ТЕФРИКУ

      Во все время с 867 по весну 871 года, когда внимание Василия было занято всецело почти на западе, на восточной границе царило редкое спокойствие. O столкновениях с арабами не слышно. Относительно восточной границы у Василия был очень разумный план, пользуясь смутами в багдадском халифате, привлечь на свою сторону секту павликиан, столь сильно пострадавших во время гонения и преследования их при императрице Феодоре, супруге Михаила III, и покинувших вследствие этого византийскую территорию. Василий решил поправить политическую ошибку своих предшественников и сделать попытку иметь на восточной границе снова друзей, а не врагов. К этому побуждало его и то обстоятельство, что павликиане, пользуясь затруднениями империи на западе, в Италии и Сицилии, куда была отправлена большая часть войска, не оставляли греков в покое и производили смелые и далекия вторжения в пределы малоазиатских владений византийской империи.
      В самом начале правления Василия ставший во главе павликиан Хрисохир, племянник и зять Карбеаса, известнаго представителя этой секты, павшаго в сражении с греками в 863 году65, безпрестанно тревожил византийские пределы и простирал свои нападения через всю Малую Азию, с одной стороны, до Никомидии и Никеи, а с другой - через оракисийскую фему до Эфеса. Здесь на северо-восток от города, в том месте, где прежде находился языческий храм Артемиды, в средние века возвышалась известная церковь во имя св. Иоанна Богослова, от которой на народном языке и самый город стал называться 'Agios Teologos66. Павликиане не пощадили святыни: они ввели в храм лошадей и ввезли обоз67. Подобная смелость и успехи павликиан на самом западном побережье Малой Азии только еще раз показывают, какия силы двинул Василий на запад.
      В таких обстоятельствах нападения павликиан должны были сильно безпокоить императора; он желал мира на востоке и поэтому во второй год своего правления, а именно в 869 году68, послал с богатыми подарками Петра Сицилийца, который, как и многие другие, оставил Сицилию вследствие мусульманскаго нашествия и отправился искать счастья в Константинополь.
      Вопрос о посольстве Петра Сицилийца в Тефрику является очень спорным в науке, особенно в последнее время. Один из основательных изследователей вопроса о павликианах отрицает даже самое существование Петра Сицилийца, путешествие в Тефрику и сношения павликиан с болгарами в то время. По его мнению, древнейшее свидетельство о павликианах принадлежит игумену Петру, может быть, малоазиату, входившему в личные сношения с еретиками. Это известие было списано Продолжателем Георгия Амартола. Сочинение же Фотия против манихеев представляет из себя лишь распространенное изложение Петра Игумена. Сочинение так называемаго Петра Сицилийца сплошь составлено по Фотию в позднейшее время69. Но эти выводы далеко не все приняты в науке. Ученый Фридрих отвергает предположение о Петре Игумене, привлекает к делу отрывок эскуриальскаго кодекса, но считает известия Петра Сицилийца о павликианах недостоверными и совершенно отвергает возможность сношения их с болгарами70. Между тем, прежнее мнение ученых, которые принимали путешествие Петра Сицилийца и сношения павликиан с болгарами, нашло приверженца и в последнее время в лице известнаго английскаго ученаго71. Скептические выводы новых ученых не поколебали нас, и мы остаемся вместе с Fr. Соnуbeare при том мнении, что описание самаго путешествия Петра Сицилийца к павликианам, косвенно подтверждаемое другими источниками, хронологическия указания и сношения павликиан с болгарами должны приниматься в разсчет при разборе событий этого времени.
      Император через Петра Сицилийца писал Хрисохиру, предлагая ему мир и обмен пленных, которых при частых столкновениях византийцев с павликианами, особенно в предыдущее правление Михаила III, набралось, очевидно, не мало72. Петр благополучно прибыл, в главный город павлиакан Тефрику, современный Дивириги в турецком округе Сивасе-Севастии73, где и оставался девять месяцев74. Как известно, одним из самых ценных результатов пребывания Петра в Тефрике было близкое знакомство его с ересью павликиан и составление им ея истории. Но в эти девять месяцев он узнал там и другия интересные вещи. Оказалось, что павликиане в это время находились в сношениях с болгарами, к которым они собирались отправить посольство с целью склонить их к принятию павликианскаго учения75. Момент для открытия подобных переговоров с болгарами был выбран очень удачно. Болгария, преобразовываясь в то время из языческаго в христианское государство, была настоящим Эльдорадо, по выражению проф. Иречка, для различных религиозных апостолов, которые надеялись там приобрести себе последователей. Известно, что евреи также вели в то время деятельную пропаганду в Болгарии. Подобные планы находили поддержку в долговременном колебании царя Бориса между Римом и Константинополем и вытекавшей отсюда нетвердости его в вере76. Привезенное Петром Сицилийцем Василию известие o замышлявшихся сношениях павликиан с болгарами не должно было быть приятным императору, который, уж не говоря о своем желании видеть болгар православными, стремился жить с ними в мире в виду своих политических замыслов против мусульман.
      Если цель посольства Петра относительно выкупа пленных осуществилась77, то всякия попытки вступить в мирные переговоры с Хрисохиром окончились полнейшей неудачей, так как последний предложил императору отказаться в его пользу от всей восточной половины империи, т.е. Малой Азии, и удовольствоваться только западною; в случае же отказа на это условие, Хрисохир грозил императору изгнанием из византийских пределов78. С такими печальными вестями возвратился в 870 году Петр Сицилиец в столицу. В высокомерных, почти безумных требованиях, выставленных Хрисохиром, заключался верный залог будущих несогласий и военных действий.


§ 4. ВОЙНА ВАСИЛИЯ
С ПАВЛИКИАНАМИ

      Ответ Хрисохира должен был жестоко оскорбить достоинство Василия. Получив его через возвратившагося Петра Сицилийца, император немедленно перенес свою деятельность с запада на восток и лично стал во главе армии, которая должна была выступить против павликиан. Весь интерес в ближайшие годы во внешней политике Византии сосредоточивается на востоке, а именно на борьбе с павликианами. Момент для начала действий был выбран чрезвычайно удачно, так как восточные арабы, занятые внутренними смутами, не могли и не хотели помочь павликианам, которые должны были одни выступить против могущественной империи, вызванной на военныя действия неосторожностью их же собственнаго представителя.
      Весною 871 года79, т.e. незадолго до катастрофы императора Людовика в Италии, Василий выступил в поход против павликиан и направился к их главному укрепленному пункту Тефрике. Но начало его военных действий было неудачно: он потерпел сильное поражение и сам чуть было не попал в плен, от котораго избавился только благодаря храбрости Феофилакта Авастакта (Abastaktos), отца будущаго императора Романа Лекапина80. Не будучи в состоянии овладеть Тефрикой, Василий разрушил несколько близь лежавших крепостей: Абару ('Abaran), Спафи (Spatnn), Копт (Kopton)81, и возвратился в столицу. Хрисохир не терял времени и, пользуясь своей победой, в следующем 87282 году дошел со своим войском до Анкиры и турмы Коммат, лежавшей в южной Галатии83, и, разорив страну, с большой добычей возвратился.
      Император, услышав об этом, отправил против него своего зятя, доместика схол, Христофора84, которому удалось, после блестящей победы над павликианами, овладеть их главным центром Тефрикой, которая была срыта до основания85. Вслед за падением Тефрики целый ряд крепостей подчинился Василию; передался союзный и соседний с Тефрикой большой город Таранта (Taranta), современный Деренде, приблизительно в трех днях пути на запад от Малатии. Это показывает, что павликианская территория занимала всю горную страну, которая тянется от Тефрики к югу, по крайней мере, до реки Токма Су, а, может быть, и несколько дальше86. За Таранта подчинился Василию город Локана (Lokana) co своим начальником, армянином (павликианином) Куртикием, и некоторые другие укрепленные пункты87.
      За этим начался последний акт военных действий против павликиан, а именно - борьба с вождем их Хрисохиром, которому удалось бежать из взятой и разрушенной греками Тефрики.
      Доместик схол, подготовляя нападение, следовал за ним на разстоянии мили, опасаясь, как бы при большей близости его планы не были открыты, и дошел до места Сиворон (Siboron), в то время как Хрисохир, войдя в харсианскую фему, остановился в Агранах (eis Agranas)88. Стратиги фем Армениака и Харсиана получили от доместика приказ, взяв несколько подчиненных им начальников, несколько хороших всадников и провианта на двенадцать дней, следовать за Хрисохиром до укрепленнаго пункта Вафириака (mexri tou Batyruakos), современнаго J nikhan на северо-запад от Сиваса (Севастии)89, и в случае, если он отправит часть своего войска, с которой не трудно будет справиться, в Армениак или в Харсианскую фему, то чтобы они известили об этом доместика; если же Хрисохир уйдет от Вафириака, то стратиги должны будут возвратиться к доместику. Вечером Хрисохир расположился лагерем на равнине, в то время как византийские начальники остановились на крутой, поросшей густым лесом горе, в местности, называвшейся Зоголоин (Zogolonnos)90. Пользуясь господствующим в войске воодушевлением, византийские начальники решили произвести нападение немедленно; они выбрали из войска Армениака и Харсиана по 600 человек и, приказав остальным оставаться в палатках и только в случае нужды выступить к ним с громким криком на помощь, направились к лагерю врагов, которые, очевидно, не ожидали нападения. Греки с криком "stayros neniknken" напали на неприятельский лагерь еще до разсвета, и войско Хрисохира, даже не сообразив, с каким отрядом византийскаго войска оно имеет дело, в полном смятении бросилось бежать; греки преследовали их от Вафириака на разстояние тридцати миль к востоку до так называемой горы Константина около Севастии (Сиваса)91. Один из греков, по имени Пуллад (Poylladns), бывший в плену в Тефрике и хорошо знавший Хрисохира, увидел его среди беглецов и в то время, как лошадь Хрисохира должна была перескочить через ров, он ударил его копьем в бок; испуганная лошадь сбросила Хрисохира. Один из его слуг Диаконици (Diakonitzns), который впоследствии отрекся от павликианства, сошел со своей лошади и старался помочь раненому господину; но подоспевшие византийские начальники схватили Хрисохира и, отрубив ему голову, послали ее в виде подарка императору92, который в это время, уже снова покинув столицу, находился в местности Петрион93.
      Победа над павликианами и взятие Тефрики сопровождались торжественным въездом императора в столицу94. Прибыв в Гиерию, дворец на малоазиатском берегу, напротив Константинополя (совр. Фенер-бахче или Фанараки)95, император переправился на европейский берег к Гебдомону, недалеко от Константинополя (современное селение Makri Keui), где его встретил весь сенат в сопровождении громадной толпы столичного населения всех возрастов с венками, розами и другими цветами. Судя по описанию этого въезда, в нем рядом с императором принимал участие старший сын его, Константин. Трудно сказать, участвовал ли он лично в самом походе, так как источники об этом молчат, или встретил отца-победителя в Гебдомоне и таким образом участвовал в процессии; в виду того, что в данном месте обрядника соединены два триумфальных въезда императора в столицу, то очень вероятно, что Константин попал в обрядник, как участник одного из позднейших походов, который также сопровождался триумфальным въездом и о котором известно, что в нем Константин сопровождал своего отца96. Мы в данном случае будем следовать обряднику Константина Багрянороднаго.
      Приветствовав сенат, Василий вошел в храм Иоанна Предтечи в Гебдомоне, где помолился и возжег свечи; затем, облачившись в пурпуровое одеяние - скарамангий (skaramaggion triblation), он в сопровождении своего сына Константина, предшествуемый сенатом и городским населением, верхом направился к монастырю Аврамитов (ton Abramiton) или Богородицы Axeiropointos, расположенному за городскими стенами, недалеко от Семибашеннаго замка, где при въездах император обыкновенно останавливался перед тем, как через Золотые ворота вступить в город97. Сойдя перед монастырем с коня, Василий вошел в храм и, возжегши свечи, оставался в нем некоторое время.
      Между тем, городской эпарх, на обязанности котораго лежало, между прочим, в торжественных случаях украшать город, сделал распоряжение об убранстве всего пути от Золотых ворот до Халки, великолепнаго входа в большой дворец; город был разукрашен лавром, размарином, миртом, розами и другими цветами, различными тканями, парчею и паникадилами; самая дорога, по которой должно было проследовать шествие, была вычищена и усыпана цветами. На равнине перед Золотыми воротами были разбиты палатки, куда перевезли из Гиерии знатнейших арабских пленников, лучшую часть добычи, знамена и оружие98; все это было распределено и нашло себе место в процессии. Император облекся в надетый на панцырь златотканный гиматий, усыпанный драгоценными каменьями, опоясался мечом и надел на голову так называемую кесарскую диадему. Сын его Константин ехал в золотом панцыре, с мечом, с золотыми украшениями на ногах, держа в руке золотое, украшенное драгоценными каменьями копье; на его голове был белый, вытканный золотом убор, на передней части котораго виднелось изображение венка99. Оба они сидели на белых конях в попонах, убранных драгоценными каменьями.
      Прежде всего, еще у самаго монастыря Аврамитов император принял димархов, т.е. предводителей цирковых партий, и две самые партии; члены парий облеклись в лучшия одежды, а димархи в свои торжественные плащи, которые они надевали во время цирковых состязаний в случае победы. Они встретили Василия и Константина громкими кликами: "Слава Богу, возвратившему нам с победой наших владык! Слава Богу, возвеличившему вас, самодержцы Ромеев! Слава Тебе, Пресвятая Троица, за то, что мы увидели наших государей победителями! Добро пожаловать, победоносные, храбрейшие государи!". Шествие двинулось к Золотым воротам; впереди шли две цирковыя партии с громкими победными кликами и с пением воинственных гимнов; перед открытыми Золотыми воротами партии остановились. Здесь городской эпарх и апомоневс, т.е. царский наместник, пав ниц, приветствовали императора и по древнему обычаю поднесли ему золотой и несколько лавровых венков, как символ победы, за что получили от императора сумму денег, превосходившую стоимость золотого венка. Затем, окруженный громадной толпой, император через Золотыя ворота вступил в столицу и через часть города, называвшуюся Сигма, направился ко дворцу; путь лежал через местность Ексакионион, занимавшую, по всей вероятности, западный склон седьмого холма100; затем, через Ксиролоф, как назывался весь седьмой холм или Forum Arcadii (теперь Аврет-базар) на вершине этого холма; через Forum bovis по улице Филадельфион, шедшей от Forum Amastrianorum к Forum Tauri, где находился Капитолий (теперь Сераскерат)101, и по Артопулию, улице, ведшей от Forum Tauri к форуму Константина, процессия дошла до него. Здесь император слез с лошади и вошел в храм Богородицы на этом форуме, где его встретил патриарх с клиром церкви св. Софии; император с сыном, прияв свечи от препозита и помолившись, вышли. Затем, сняв военное одеяние и облачившись в пурпурный дивитисий и златотканную хламиду, император, предшествуемый различными знаменами и лавурами (labara)102 и усыпанным драгоценными каменьями честным крестом, достиг милия (сооружение, более или менее похожее на триумфальную арку) у Августеона и через орологий св. Софии и мутаторий красных церковных врат (tns oraias polns)103, где он снял венец, вошел вместе с патриархом и духовенством в нартекс св. Софии и вознес молитву. После этого торжественное шествие направилось во дворец, где в Юстиниановом триклине было предложено превосходное угощение; сенаторы получили богатые подарки. По обыкновению, много милостей было даровано как участникам похода, так и жителям столицы.
      Блестящие успехи Василия в борьбе с павликианами, расширившие границы Византийской империи до верхняго Евфрата, отозвались неблагоприятно на ея восточных отношениях. Павликиане, покидая византийские пределы, где они в течение долгаго времени служили довольно надежным пограничным оплотом для империи против арабов, переходили в мусульманския владения, где встречали радушный прием. Со времени падения Тефрики замечается интересное явление, что, когда бы мусульмане ни встречались с павликианами, они встречались друзьями, а, где нужно, и союзниками. Византия, благодаря этому успеху, нажила себе на востоке новаго неприятеля, вражда котораго к империи давала себя чувствовать на долгия времена104.


§ 5. ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ
НА ВОСТОКЕ В 873 ГОДУ

      Удача с павликианами побудила императора продолжать свою наступательную политику на востоке, и на этот раз против арабов. Последняя павликианская война сильно расширила византийскую границу и довела ее до сильной пограничной крепости Малатии (Мелитины)105, которая, оставаясь в руках мусульман, всегда угрожала бы византийским пределам. Время для начала военных действий было чрезвычайно удачно для Византии в виду все тех же внутренних раздоров среди аббасидов и революций в Багдаде, что уже облегчило Василию победу над павликианами. Поход был решен в 873 году и быстро приведен в исполнение. Во главе войска снова стал сам Василий. Главною целью военных действий была укрепленная Малатия.
      Но раньше, чем приступить к самой Малатии, которая, как греки знали, должна была оказать им весьма сильное сопротивление, Василий составил план завоевать некоторые пограничные, менее укрепленные пункты, чтобы этим самым, в случае успеха предприятия, иметь для наступательных действий против Малатии уже готовую базу, на которую можно было бы опираться; последнее обстоятельство в значительной степени облегчило бы действия под Малатией. Составив такой план, император прошел всю Малую Азию и остановился, не много не доходя до Малатии, в местности Керамисион106, у реки Зарнук (Zarnoux), притока Кубакиба (совр. Токма-су), впадающаго в Евфрат107, откуда выслал отряд против Запетры (Зибатры, современный Вираншехер), города, расположеннаго у верховьев реки Каракиса (совр. Султан-су), притока уже известной нам реки Кубакиба, на юго-запад от Малатии108. Запетра была взята; много жителей было перебито или взято в плен; много христианских пленников, томившихся долгие годы в заточении, было освобождено; войску досталась богатая добыча. Опустошив окрестныя местности, войско овладело Самосатой и даже перешло Евфрат, после чего с богатой добычей и большим количеством пленных возвратилось к императору в Керамисион на Зарнуке109.
      После этого уже Василий со всем войском двинулся к Малатии. Подойдя летом 873 года к Евфрату110, он овладел соседнею, вероятно, с Малатией крепостью Рапсакион ('Rapakion), и в то время, как войска фем Халдеи и Колонеи были отправлены для военных действий в местности между Евфратом и его главным верхним притоком с левой стороны Арсином111 и овладели крепостями Куртикия (to Koyrtikioy), Хахон (to Xaxon), Амер (to 'Amer), Муриникс (Moyrinix) и Авделой ('Abdela)112, сам император двинулся к Малатии, и вначале ему, очевидно, удалось одержать верх над некоторою частью арабскаго войска113; но, в конце концов, Василий понес поражение, а арабский вождь Ахмед-ибн-Мухаммед-ал-Кабус убил одного из главных начальников, патриция Насра Критскаго114.
      Чтобы хоть несколько сгладить впечатление о мелитинском поражении, Василий вторгнулся на территорию павликиан, где сжег и срыл крепости Аргаус (Argaout), Кутакия (to Koytakioy), Стефана (to Stepanoy) и Рахат ('Raxat)115.
      Эти удачи заставили забыть недавнее поражение и дали возможность Василию сделать новый триумфальный въезд в столицу при громких кликах народа, где в храме св. Софии патриарх возложил на него венец победы116.


НЕСКОЛЬКО ЗАМЕЧАНИЙ
К ГРЕЧЕСКИМ ИСТОЧНИКАМ
О СОБЫТИЯХ 871-873 ГОДОВ

      В биографии Василия Македонянина известия о его борьбе с павликианами распадаются на два отдела: первый из них (с. 41-43) находится в зависимости от Генесия (Gen. р. 121-126); второй (с. 37-40) исходит из неизвестнаго источника. Генесий, упомянув односложно о победе Василия над агарянами Тефрики, о его походе под Германикию, Самосату и Мелитину на стр. 115, уже на стр. 120-121 говорит о двукратном походе самого Василия под Тефрику и о разрушении последней от землетрясения, что, на основании показания Продолжателя Амартола, является несколько сомнительным. Затем Генесий переходит к Хрисохиру и описывает его военныя действия против Византии до разрушения Тефрики, говорит о переговорах императора с ним о мире, о надменном ответе Хрисохира; затем Генесий прибавляет, что через два года после этих переговоров началась последняя борьба византийцев с Хрисохиром, окончившаяся гибелью последняго (р. 121-126). Еще Гирш заметил, что во втором разсказе Константин Багрянородный соединил в один поход то, что случилось в два различные похода117. Действительно, разсказав о неудавшемся нападении на Тефрику, Константин говорит о разрушении Василием нескольких окрестных крепостей (с. 37, р. 267), затем сразу переходит к тому, что сильный измаелитский город Таранта, видя многочисленныя убийства в Тефрике118, просил у Василия мира и из врага превратился в союзника; этому примеру последовало не мало других городов, между прочим Локана (Lokana) с ея правителем армянином Куртикием (с. 38, р. 267-268).
      Уже то обстоятельство наводит на сильныя сомнения, что после поражения Василия при Тефрике и его поспешнаго бегства, о чем нам сообщает кратко, но точно Продолжатель Амартола (р. 755), столько городов добровольно подчинились Василию. Далее, что это за убийства в Тефрике? Очевидно, здесь речь идет о событиях, следующих уже за падением Тефрики. Далее, Константин разсказывает о победах Василия при Запетре, Самосате и Мелитине (с. 39-40, р. 268-270).
      Здесь уже он окончательно путается, так как, на основании точных арабских показаний, взятие Василием Самосаты и поражение его при Мелитине были в 873 году после разрушения Тефрики и смерти вождя павликиан Хрисохира119.
      В следующих трех главах (с. 41-43) Константин разсказывает, на основании показаний Генесия (р. 121-126), историю последней борьбы Василия с Хрисохиром и смерть последняго, т.е. то, что было раньше похода Василия под Самосату и Мелитину. Христохир был убит в 872 году, о чем говорят арабы120, - значит, за год до Самосаты и Мелитины.
      Из этого краткаго обзора видно, какая хронологическая путаница заключается в показаниях Константина, которыми можно пользоваться лишь после строгой проверки по другим источникам, а в данном случае, преимущественно, по источникам арабским. Интересно еще отметить то, что Константин не разсказывает ничего о самом факте взятия Василием Тефрики и только уже после смерти Хрисохира замечает: kai ta men kata ton Xrysoxeira kai tnn antousan tote dunamin tns Teprikns toiouton to telos edexato... (с. 43, p. 276). Если иметь в виду вставку Василия из Генесия о последней борьбе с Хрисохиром, которая помещена им совершенно не на месте, то разсказ о взятии Тефрики должен быть вставлен между главами 37-й и 38-й.


§ 6. ДЕЛА В ИТАЛИИ И СИЦИЛИИ
С 871 ПО 873 ГОД

      Целый ряд только что изложенных экспедиций на восток в 871-873 годах, не всегда удачных для Василия, не давали ему, конечно, возможности с таким же вниманием и с одинаковым напряжением сил относиться к делам запада. И действительно, деятельность греков за это время на западе весьма незначительна.
      Потеря города Бари была сильным ударом для мусульман в Италии. После этой неудачи мусульмане Калабрии, повидимому, обратились за помощью к своим соотечественникам в Сицилии и Африке. Аглабитский правитель Мухаммед-ибн-Ахмед задумал план похода на Италию. Абдаллах-ибн-Якуб, назначенный правителем Италии, высадился с 20.000 или 30.000 войска, вероятно, в Таренте и в сентябре 871 года вступил на территорию Салерно. Владетели Салерно и Беневента заперлись в своих главных городах, в то время как арабы обложили Салерно. Но Абдаллах не ограничился этим: некоторые его отряды доходили до Неаполя, а две более сильныя колонны направились - одна на Беневент, другая на Капую; из них первая была разбита Адельхисом и потеряла три тысячи человек, вторая потерпела поражение от капуанцев и потеряла тысячу человек. Между тем, осада Салерно продолжалась, и в городе уже стал чувствоваться голод, так что, когда после смерти Абдаллаха был назначен в декабре 871 или в январе 872 года новый начальник Абд-ал-Мелик, город готов был уже открыть ворота.
      В этот критический момент владетель Салерно Гуайферий и епископ Капуи обратились снова за помощью к Людовику, который еще не успел удалиться из Италии. Последний, не забыв еще, вероятно, своих прежних замыслов относительно Италии, явился в 872 году на призыв и, поразив арабов при Сан-Мартино и у Беневента, навел такой страх на мусульман, что они сняли осаду Салерно и, поспешно сев на корабли, удалились121.
      В то же самое время, а именно в 873 году, Адельхис беневентский, уже не решаясь обратиться за помощью к Людовику после своего недавняго с ним поступка, устремил свои взоры на византийскаго императора и обратился за помощью к нему, обещая стать в отношении его в такое же подчиненное положение, в каком он раньше находился по отношению к франкским королям. Только что вернувшийся из похода Василий, пользуясь случаем вмешаться в дела Италии, отправил туда с войском патриция Григория, который и прибыл в Отранто122.
      Между тем, Людовику нельзя было воспользоваться плодами своей победы: он удалился из Южной Италии и в августе 875 года умер в Брешии (Brescia).
      В Сицилии время с 871 по 873 год не ознаменовано никакими выдающимися событиями во внешней политике; остров переживал трудное время внутренних несогласий и раздоров. Там после смерти Мухаммеда арабы избрали правителем Мухаммед-ибн-Абу- л-Хусейна и написали об этом в Африку; но эмир не утвердил их выбора и послал дипломы на управление Сицилией Рабах-ибн-Якубу и на управление завоеванных арабами областей в Италии брату последняго, известному нам Абдаллах-ибн-Якубу. Однако, уже зимою 871 года123 умер Рабах, а вскоре за этим, как мы видели выше, и брат его Абдаллах124. После смерти Рабаха, на протяжении менее чем трех лет, с 871 по 873 год, в Сицилии сменились шесть или семь арабских правителей125. Из всего этого времени до нас дошло только одно известие о том, что в 873 году мусульмане подступили к Сиракузам, жителям которых, однако, удалось заключить с арабами перемирие на условии выдачи последним находившихся в руках греков 360 мусульманских пленников. Получив их, арабы удалились126.
      Можно с большою вероятностью предположить, что только что упомянутые мусульманские пленники, молчание арабских хронистов о военных действиях за эти годы, столь частая смена сицилийских правителей, - все это заставляет думать о печальном положении мусульманских поселений в Сицилии. Нам уже известны неудачи арабов в Италии при Капуе и Беневенте; внутренние раздоры в самой Сицилии также не позволяли дать настоящаго отпора грекам127. Нельзя не сознаться, что подобныя обстоятельства весьма благоприятствовали Византии, и если бы западные арабы, пользуясь отсутствием императора из столицы и его тяжелыми походами на восток, воспользовались этим и приступили к решительным действиям, Византии, конечно, не удалось бы так скоро покончить с восточными делами. Благодаря подобному стечению обстоятельств, Византия во время своих восточных походов 871-873 годов не потеряла почти ничего.


§ 7. ВИЗАНТИЯ И
КРИТСКИЕ АРАБЫ

      Но если западные арабы не могли воспользоваться восточными затруднениями Василия, то критские арабы, постоянная гроза побережья Средиземнаго моря, не теряли времени и, зная, что главная часть византийскаго войска отправлена на восток, снова устремили свои силы на прибрежные далматинские города.
      В мае месяце 872 года они, поднявшись по Адриатическому морю, опустошили целый ряд городов по берегу Далмации, между которыми был один из крупных центров, а именно Brazza, остров на юг от Спалато; с громадною добычею арабы возвратились на Крит128.
      Весьма возможно, что в этом же 872 году, пользуясь теми же затруднениями Византии на востоке, правитель Крита Саид (Sant), сын его завоевателя Апохавса, и один христианский ренегат Фотий, деятельный помощник Саида, собрали у Крита флот в 27 кумбарий и, присоединив к ним достаточное число пентеконтер и других судов, выступили в Эгейское море. Все почти острова подверглись опустошению, и арабские корабли иногда доходили даже до Проконниса в Геллеспонте; население, конечно, уводилось в рабство. Избегая мусульманскаго нашествия, жители города Ерисса на острове Митилине ушли на Афон. Афонская гора, после арабских нашествий в шестидесятых годах IX века129, опустела и начала заселяться лишь после 870 года. В числе поселенцев большую часть составляли выходцы из вышеназваннаго митилинскаго города Ерисса, бежавшие от арабских нашествий; они устроили себе небольшое селение у развалин древней Аполлонии, назвав его именем своего родного города Ериссо. Конечно, подобныя переселения на Афон с Митилины совершались неоднократно и настолько увеличили численность афонской колонии, что туда солунским митрополитом был назначен епископ130. Против арабов был отправлен уже известный нам Никита Орифа с флотом, который, вступив в сражение с арабами у Кардии131, сжег греческим огнем 20 критских кораблей, экипаж которых был убит, сожжен или потоплен; остальные арабские корабли обратились в поспешное бегство.
      Но арабы не унывали и сейчас же после своего поражения перенесли свои нападения на более отдаленныя области византийской империи, а именно на западные берега Пелопоннеса и на окрестные острова. Мефона, Пилос, Патрас, окрестности Коринфа уже подверглись нападению критскаго флота, когда Никита Орифа, благодаря попутному ветру, быстро явился с кораблями в Пелопоннес и остановился в гавани Кенхры (to limeni Kegxreon), в глубине Сароническаго залива. Не желая терять времени на обход всего Пелопоннеса, где на юге у мыса Малеи уже сторожили днем и ночью посланные Фотием арабы, ожидая появления византийскаго флота, Никита ночью перевез по сухому пути через Коринфский перешеек свои корабли и совершенно неожиданно предстал перед арабским флотом. Испуганные арабы понесли полное поражение: часть их кораблей была сожжена, часть потоплена; экипаж также подвергся сильному избиению; успевшие высадиться на берег разбежались по Пелопоннесу, но, будучи пойманы, подверглись мучительным казням. Сам Фотий пал в битве132. Эта победа настолько подействовала на критских арабов, что они, повидимому, приблизительно в течение десяти лет платили Василию дань133. Конечно, эта десятилетняя дань критских арабов обусловливалась не только разсказанной неудачей мусульманскаго флота у берегов Греции. Критские арабы принуждены были платить императору дань в силу его удачнаго похода на остров Кипр, который находился в зависимости от Крита, державшаго в своих руках Средиземное море.
      Морския удачи критских арабов побуждали к подобным же предприятиям других прибрежных мусульманских владетелей, которые в данном случае, по всей вероятности, действовали сведома и с согласия своих критских единоверцев. Именно к этому времени следует относить следующий сообщаемый источниками эпизод.
      Эмир Тарса Осман (Esman) с 30 большими кораблями-кумбариями направился к берегам Греции с намерением взять крепость Еврип (Халкиду) на Эвбее. Узнав об этом плане эмира, пелопоннесский стратиг Ойниат (o Oiniatns), стянув из Греции войска в крепость и приготовив к обороне стены, смело встретил врага; византийския камнеметательныя машины, стрелы и даже бросаемые руками камни производили сильныя опустошения в рядах мусульманскаго войска, а греческий огонь уничтожил большую часть арабских кораблей. Наконец, греки сделали первые нападение из города и одержали полную победу; сам эмир с большинством своего войска пал в битве; оставшиеся в живых арабы, сев на малочисленные корабли, поспешно возвратились в свою страну134.
      Подобныя морския предприятия арабов должны были обратить серьезное внимание византийскаго правительства. Надо было принять меры для обуздания мусульманских пиратов, не дававших покоя побережью Средиземнаго, Эгейскаго и Ионическаго моря. Временное затишье на востоке и западе дало возможность императору сосредоточить свои силы для борьбы на море. Являлся вопрос, куда будут направлены первыя действия, где будет нанесен первый удар мусульманскому владычеству на Средиземном море. Василий остановился на острове Кипре. Причины заставившия императора остановиться именно на этом пункте, чрезвычайно интересны; оне вытекают из совершенно исключительных условий, в каких находился остров Кипр после завоевания его мусульманами. Драгоценнейшия сведения по этому вопросу сообщает нам письмо патриарха Николая Мистика к критскому эмиру, написанное, по всей вероятности, вскоре после 915 года135; в нем он бросает взгляд на предшествующия отношения на Кипре покоренных греков к победителям мусульманам. До сих пор этот важный памятник еще не был использован учеными и даже специальным историкам острова Кипра оставался неизвестным136.
      Об истории Кипра в IX и X веке дошло до нас очень мало сведений, да и теми, как мы уже отметили выше, вполне не воспользовались специальные историки этого острова. Один из них, разсказав о тех опустошениях, которым подвергся остров во времена халифа Харун-ар-Рашида, еще в самом начале IX века, говорит: "будучи снова взят византийцами при Василии Македонянине и потерян немного времени спустя, Кипр окончательно остался за империей только со времени царствования Никифора Фоки, т.е. со второй половины X века"137. Другой историк острова Кипра, на основании данных Константина Багрянороднаго138, пишет: "Василий Македонянин, сделавшись в 867 году императором, вырвал, при помощи своего вождя Алексия, Кипр из рук арабов, но только на семь лет. В 902 году, когда Имерий выступил в поход против критских арабов, Кипр был во власти государя Льва Мудраго. В 904 году Кипром снова владели арабы, как мы узнаем от Иоанна Камениаты, который, будучи взят в плен арабами при разрушении его родного города Фессалоники, был ими в качестве пленника перевезен после пятидневнаго плавания на Кипре в гавань Пафос и оттуда в Триполис"139.
      Помимо хронологической путаницы у последняго историка, которую мы надеемся посильно разрешить ниже, в главе о походе Имерия, оба историка опустили из виду вышеназванное письмо Николая Мистика к критскому эмиру; незнакомство с последним заставило второго историка предполагать, что в 902 году Кипр принадлежал Византии, в 904 году - арабам, что по внимательном разсмотрении источников оказывается совершенно несостоятельным. Общее мнение ученых историков в настоящее время таково, что остров Кипр был вполне покорен и подчинен арабами. Между тем, на самом деле вопрос обстоял иначе.
      Арабы напали впервые на Кипр в 647 году и овладели им; но несмотря на эту победу они вступили с христианским населением острова в определенныя соглашения, которыя на обе стороны налагали известныя обязанности. В 648 году арабы и кипрские греки разделили остров между собою, как бы на две половины140. Победители и побежденные заключили между собою договор о полном нейтралитете обеих сторон: киприоты не должны были помогать ни грекам против мусульман, ни мусульманам против греков; этого мало: поземельный налог (харадж) с киприотов должен был идти наполовину мусульманам, наполовину грекам141. Эти новыя отношения были закреплены письменными обязательствами, подтверждениями и клятвами со стороны мусульман. И действительно, мир и спокойствие царили на острове, и обе стороны, опираясь на договоры несмотря на разность первоначальнаго положения победителей и побежденных, несмотря на различие веры и обычаев, жили в течение более двухсот лет в согласии и единении. Кипрские греки не чувствовали обычной тяжести положения побежденных142. Вся дальнейшая судьба острова, главным образом, зависела от соблюдения нейтралитета со стороны киприотов, которые должны были знать, что их ожидает, в случае, если они тайно или явно станут на сторону византийскаго императора143.
      Когда в 825 году остров Крит перешел в руки испанских арабов, последние мало-по-малу начали распространять свое владычество по Средиземному морю к востоку от Пелопоннеса и получили сильное влияние на Кипре, стратегическое значение котораго признавалось во все эпохи вплоть до настоящаго времени.
      Император Василий, желая положить конец морским разбоям критских арабов, решил начать свои действия с Кипра, где надеялся найти поддержку в греческом населении острова. Василию удалось привести в исполнение намеченный план: Кипр был присоединен к империи и обращен в фему, во главе которой был поставлен стратиг Алексий, родом армянин. Но исключительная власть византийскаго императора на острове продолжалась всего семь лет: мусульмане снова одержали верх и, как прежде, стали получать дань с Кипра144. Столь кратковременный успех византийскаго оружия на Кипре нужно отчасти объяснять тем, что Василий не нашел в киприотах той поддержки, на которую разсчитывал. Киприоты, очевидно, предпочитали свое полусвободное, вполне определенное положение под мусульманским главенством византийской централизации. Это можно заключить из того, что, несмотря на завоевание Кипра императором Василием, после возстановления мусульманскаго главенства отношения киприотов к арабам на острове установились, повидимому, прежния, т.е. Кипром стали снова владеть обе стороны сообща. Семилетнее господство Византии над Кипром не нарушило установившихся жизненных условий острова, а это только могло быть в том случае, если киприоты остались верными прежним соглашениям и договорам с мусульманами и уступили временно лишь силе византийцев, не оказав им существенной поддержки в их завоевательной политике на море.
      Если причина кипрскаго похода Василия представляется нам довольно ясно из общаго положения вещей на Средиземном море, то неопределенным остается вопрос о хронологии этого похода; источники времени не определяют, так что для уяснения этого вопроса остается место только для более или менее вероятных предположений. Мы уже видели выше, что кипрская экспедиция была вызвана морскими нападениями мусульман на адриатическое и эгейское побережье, что отнесено нами приблизительно к 872 году. В 873 году император, окончив восточную сухопутную войну торжественно вернулся в столицу, после чего настает время с 874 по 877 год, когда, судя по молчанию источников, не было военных действий ни в Малой Азии, ни в Сицилии; только в Италии, в 875 году греческия войска после смерти императора Людовика II вступили в город Бари. Это время нам кажется наиболее удобным для кипрской экспедиции, тем более, что дальнейший ход событий нам еще яснее покажет, почему Византия так быстро потеряла Кипр. Одна причина этого была уже нами указана: император ошибся в поддержке кипрских греков. Вторую причину потери Кипра надо искать в событиях на западе. Мусульмане, как мы увидим ниже, в 877 году осадили сицилийский город Сиракузы, который и пал в следующем 878 году. Византийское правительство на помощь осажденным отправляло неоднократно незначительныя морския силы, которыя не могли оказать настоящей поддержки; наконец, был снаряжен большой флот, который, прибыв, однако, к берегам Сицилии уже после сдачи Сиракуз, потерпел также неудачу. Подобныя обстоятельства, безусловно, должны были отвлечь часть морских сил, охранявших недавно завоеванный Кипр, на запад и тем самым облегчили мусульманам обратное завоевание острова. Эти соображения дают нам основание относить завоевание Кипра византийцами ко времени 874-876 года, а потерю его к одному из годов, непосредственно следующих за 878 годом, когда Сиракузы перешли в руки мусульман, и, вероятнее всего, к 879-880 году, когда Кипр уже лишился большей части византийских морских сил, отозванных на запад, чем мусульмане и воспользовались145. Во всяком случае, в 878 году, т.е. в год вторичнаго избрания Фотия, Кипр принадлежал еще Византии, так как сохранилось письмо патриарха Фотия к правителю Кипра Ставракию, где первый упрекает последняго за то, что этот на глазах отечества допускает различныя беззакония на острове146.


§ 8. ПЕРИОД ЗАТИШЬЯ С 874 ПО 877 ГОД

      Время с 874 по 877 год, если не иметь в виду кипрской экспедиции, отличается мирными отношениями к мусульманам. На востоке после войны 873 года и торжественнаго въезда императора в Константинополь царил полный мир. Халифат был слишком занят своими внутренними делами: долговременным, страшным возмущением перса Зенджа, враждебными действиями Якуба Саффарида и образованием новой самостоятельной династии в Египте тулунидов.
      Не было серьезных столкновений за это время и в Сицилии, где внутренние раздоры также мешали мусульманам сплотиться против греков. В начале 875 года в Африке умер слабый аглабитский правитель Мухаммед-ибн-Ахмед, прозванный за свою страсть к охоте на водяных птиц "отцом журавлей" (Абу-л-Гараник), и народ избрал на его место, помимо малолетняго сына Мухаммеда, его брата, Ибрахим-ибн-Ахмеда, известнаго впоследствии своими страшными жестокостями. С его избранием обстоятельства переменились147. Вероятно, к этому времени надо относить весьма тенденциозное известие Константина Багрянороднаго об обширном морском предприятии африканских арабов против Византии. Деятельно производилась постройка кораблей в Египте и Сирии, и весь этот флот должен был с нескольких сторон напасть на византийския владения; но этот замысел не был приведен в исполнение, так как Василий будто бы держал в Константинополе наготове большой флот148. Если подобныя приготовления со стороны мусульман действительно были, то их надо поставить в связь с успехами византийскаго оружия на Кипре. Но с другой стороны, это известие можно разсматривать, как желание писателя-венценосца оправдать несколько в глазах потомства своего деда Василия за его неудачу под Сиракузами149.
      В Италии же за время с 874 по 877 год византийская политика без большого напряжения пожала даже довольно обильные плоды. Как мы уже видели выше, в 875 году умер император Людовик, деятельность котораго в Италии очень часто сталкивалась с планами Василия и мешала им. Италия потеряла в Людовике своего деятельнаго защитника и оказалась вновь, благодаря внутренним раздорам, безсильной против вторжений арабов. Помимо сухопутнаго войска, Италии нужен был флот, который, действительно, охранял бы ея берега и окружавшия полуостров моря. Адриатическое море, например, было открыто для арабских морских нападений, и мы знаем, что в год смерти Людовика, т.е. в 875 году, арабы дошли на север до Триестскаго залива и сделали попытку овладеть городом Градо, на запад от Триеста; но встретившись с упорным сопротивлением жителей и услышав после двухдневной осады, что венецианский дож отправил на помощь жителям корабли, арабы сняли осаду и удалились, хотя на обратном пути в июле 875 года успели опустошить на итальянском берегу город Cornacchio, на север от Равенны150.
      После смерти Людовика Василий, получив возможность действовать в Италии с большею свободой, воспользовался этим и стал твердою ногою в Южной Италии151. Этому очень помогали постоянные внутренние раздоры в Италии. Беневент, Салерно, Капуя, республики Неаполя, Амальфи и Гаэты находились в непрерывной вражде. После неудачи под Салерно мусульмане некоторое время не открывали военных действий в Италии; но с 875 года столкновения возобновились. Как известно, главным пунктом, остававшимся в руках мусульман в Южной Италии, был Тарент, откуда они под начальством Османа начали вновь свои нападения. Их отряды доходили до Бари, Канн, опустошали Беневентское княжество и, наконец, пришли к соглашению с Адельхисом, владетелем Беневента152.
      Папа Иоанн VIII, видя грозившую опасность, просил помощи у императора Карла Лысаго и в своих письмах рисовал печальныя картины сарацинскаго безчинства. "Кровь христиан проливается, - пишет папа в 876 году, - преданный Богу народ истребляется в постоянной резне. Кто избегает огня или меча, тот становится добычею, увлекается в плен и делается вечным изгнанником. Города, замки и имения, лишенные населения, погибли; епископы разсеяны в различныя стороны"153. В 877 году папа пишет тому же Карлу Лысому: "Вся Кампания совершенно опустошена ненавистными Богу сарацинами; они уже тайком переходят реку, которая от Тибура течет в Рим, и грабят как Сабины, так и прилежащия к ним местности"154.
      Со времени же удаления Людовика из Южной Италии Василий начал проявлять сильную деятельность, а сами владетельные итальянские князья облегчали его политику. Бари, видя надвигавшуюся опасность со стороны Османа, обратился в 875 году за помощью к византийскому стратигу Григорию, который с войском, как мы видели выше, находился в Отранто. Последний сейчас же двинулся и в декабре этого же года был впущен в город, главные представители котораго были отправлены стратигом в Константинополь в качестве пленных. В то же время византийское правительство разсылало послов в Беневент, Салерно и Капую, предлагая им союзныя действия против мусульман, но безуспешно. В Беневент был отправлен для переговоров сам стратиг Григорий155. Многие города, как, напр., Неаполь, Гаэта и Амальфи, жили в то время в мире с сарацинами, а владетель Салерно заключил даже с ними союз156. Папа Иоанн VIII в письме к вышеназванному стратигу Григорию от 877 года поздравлял императора Василия с тем, что тот выслал против сарацин флот на защиту церкви, и убеждал его послать десять хеландий для охраны западных берегов полуострова157. Но несмотря на эти видимые успехи, о действиях греков в Южной Италии мы ничего не слышим до 880 года.
      Подобное затишье в военных действиях против арабов, не обусловленное какими-нибудь мирными соглашениями, заставляет предполагать, что обе стороны готовились к решительному удару. Такою стороною оказались африканские арабы, подготовившие сиракузскую катастрофу 878 года.


§ 9. ОСАДА И ВЗЯТИЕ СИРАКУЗ
В СВЯЗИ С ДЕЛАМИ НА ВОСТОКЕ

(877-878 ГОДЫ)

      В Сицилии в семидесятых годах IX столетия в руках Византии оставалось только два крупных пункта по восточному побережью острова: Сиракузы и Таормина, из которых особенно важным являлся большой, хорошо укрепленный и обладавший прекрасной гаванью город Сиракузы, последний оплот византийскаго оружия в Сицилии. Арабы прекрасно понимали всю важность этого пункта и уже с первых лет правления Василия направляли туда свои нападения. Известныя уже нам попытки арабов в 868, 869 и 873 годах не дали положительных результатов. Впрочем, мусульмане в то время и не могли предпринять решительнаго нападения, сопряженнаго с большими трудностями и требующаго многосторонней подготовки, как вследствие внутренних раздоров в Сицилии, так и вследствие слабости аглабитских правителей в Африке, которые мало обращали внимания на Сицилию. Но с избранием в Африке Ибрахим-ибн-Ахмеда обстоятельства переменились. Новый правитель решил покончить с вопросом о Сиракузах. Было постановлено, что африканский флот отправится в Сицилию, где будет действовать совместно с сицилийскими войсками158.
      Военными действиями сицилийских мусульман руководил новый правитель острова, Джафар-ибн-Мухаммед, который в 877 году начал экспедицию с того, что уничтожил посевы около Сиракуз, Катании, Таормины, Раметты и других городов и занял некоторыя предместья Сиракуз159. После этого в августе месяце 877 года160 арабы окружили Сиракузы с моря и с суши161. Греки были хорошо подготовлены к обороне, так как арабы в течение девяти месяцев должны были осаждать город162. Между тем, и арабы владели всеми возможными в то время средствами для успешнаго ведения осады, особенно самыми разнообразными видами осадных машин163, один уже вид которых приводил греков в ужас164 и действие которых было поистине разрушительно. Если при этом еще иметь в виду неослабную энергию самих арабов, которые ни днем, ни ночью не давали покоя осажденным, то этого будет вполне достаточно, чтобы понять, насколько греки должны были страдать165.
      Подобное тяжелое положение последняго крупнаго византийскаго центра на острове должно было бы побудить императора к деятельным мерам помощи. На самом деле, этого нельзя заметить. Нисколько греческих кораблей пришли к Сиракузам, но, вероятно, не в достаточном количестве, так как сицилийский правитель без труда разсеял их166. Между тем, сильнаго флота Василий не счел нужным послать, будучи занят в самое время сиракузской осады постройкой около дворца новой церкви во имя Спасителя, архистратигов и Илии Фесвита; для этой цели было куплено и снесено много окрестных частных домов, и подвозом материала и очисткою местности было занято столько кораблей и народу, что в снаряжении необходимаго флота произошло большое замедление, которое, может быть, и оказалось одною из главных причин гибели осажденных Сиракуз167. Часть флота, отправленная на выручку города под начальством Адриана, ничего не сделала; вина в этом падает, конечно, на самого Адриана, который, доплыв до пелопоннесскаго города Монемвасии и остановившись в его гавани Иераксе (Ierax), настолько долго ожидал попутнаго для Сицилии ветра, что известие о взятии арабами Сиракуз застало его еще в Греции168. Снаряжению большого флота в Сицилию препятствовало также, как мы уже говорили выше, завоевание Василием острова Кипра, который нужно было охранять.
      К этим обстоятельствам присоединились совершенно неожиданно осложнения в Малой Азии, на восточной границе, которыя хотя и окончились благополучно для греков, тем не менее довольно сильно отвлекали внимание правительства от осажденных Сиракуз.
      На востоке, именно, в 877 году, вероятнее, несколько ранее начала осады Сиракуз, византийцы овладели, благодаря возникшим на границе раздорам, сильною крепостью Лулу, укрепленным пунктом первостепенной важности, находившимся на дороге из Тарса через Каликийския ворота в Тиану169.
      Как известно, поселенные раньше на границе в Малой Азии славяне составляли почти исключительно все население Лулу. Они были недовольны новым правителем Тарса Архуз-ибн-Яулг-ибн-Тарханом, который, отличаясь необыкновенною грубостью и лихоимством, прекратил выдачу жителям Лулу жалованья и продовольствия. Очевидно, славянское население этой важной пограничной крепости за свою верность арабам получало от них особыя суммы. Раздраженные славяне написали в Тарс, угрожая, что, в случае неполучения ими должнаго жалованья и продовольствия, они передадут город грекам. Население Тарса, которое понимало, какую важную роль играла крепость Лулу в защите Киликийскаго ущелья, а следовательно, и в судьбе самого Тарса, поспешно собрало 15.000 динаров и вручило их Архузу для передачи в Лулу. Но последний удержал их для себя. В таких обстоятельствах славяне, не получая ни денег, ни продовольствия, привели свою угрозу в исполнение и передали крепость грекам, которые, в свою очередь, зная о существовании вышеизложенных недоразумений, соблазняли славян обещанием богатых милостей170. Получив это известие, жители Тарса пришли в ужас, понимая всю важность только что понесенной потери. По выражению арабских хронистов, крепость Лулу была костью в горле врага, который не мог выйти ни сухим путем, ни морем, без того, чтобы не быть замеченным мусульманами. Подобный образ действий Архуза был доведен до сведения халифа Мутамида, и последний, сместив его, назначил правителем Тарса Ахмед-ибн-Тулуна, известнаго уже нам самостоятельнаго правителя Египта171. Такое назначение как нельзя более подходило к честолюбивым намерениям Тулуна, который, направляясь в Тарс через Сирию, уже заранее решил не возвращать этой страны халифу, что ему и удалось: обе страны, Египет и Сирия, остались в его власти до 905 года, когда прекратилась династия тулунидов172.
      Вследствие сдачи Лулу, и другая сильная пограничная крепость, находившаяся в одном из таврских проходов, Мелуос или Милос передалась грекам173. Это была крепость на дороге из Ларанды в Адрасос и Германикополь, т.е. из Ликаонии в Киликию; древнее имя ея сохранилось в современной форме Мелисс-Тепе, приблизительно в 20 милях к юго-западу от Ларанды174. В то же время другая часть византийскаго войска разрушила павликианский город Катабаталу, находившийся, вероятно, в Армении близь Тефрики, Аргауса и других павликианских городов175.
      Между тем, в Сиракузах стал уже чувствоваться недостаток в съестных припасах, который дошел вскоре до ужасающих размеров. Цены на пищу поднялись; модий хлеба, если только его можно было найти, стоил 150 византийских золотых176, модий муки более двухсот; за две унции хлеба платили номисму; триста золотых платили за скот для еды, а за лошадиный или ослиный череп давали от 15 до 20 номисм. Домашних птиц не осталось вовсе; не было ни масла, ни сушеных припасов, ни сыра, ни овощей, ни рыбы. Жители дошли до того, что ели траву, шкуры животных, истолченныя кости с водою из знаменитаго в древности источника Арефузы177 и даже, если верить Феодосию Монаху, трупы убитых и детей. Голод, утоляемый подобным образом, повлек за собою эпидемию, которая тысячами истребляла население178. Наконец, греки начали уступать.
      Арабы, господствуя уже на море, разрушили укрепления, защищавшия доступ к обоим сиракузским портам и называвшияся braxiolia179. От постояннаго обстреливания камнями одна из приморских башен в большом порте треснула и упала, а через пять дней обрушилась прилегавшая к ней часть стены, так что получилась весьма значительная брешь180. Сюда и направили свои силы арабы. Но греки под предводительством своего патриция181 доблестно защищались в течение двадцати дней и ночей против далеко превосходившаго силами врага182; место битвы было усеяно трупами183. Наступило последнее время осады, которая длилась уже девять месяцев184.
      Утром 21 мая 878 года185 было, повидимому, все спокойно. Патриции с большею частью войска удалились со стен для отдыха по домам. У бреши остался небольшой отряд под начальством Иоанна Патрина (loannes Patrinus). Осажденные, очевидно, нападения не ожидали.
      Неожиданно арабы открыли сильное обстреливание из всех своих машин. Деревянная лестница, посредством которой осажденные сообщались с полуразрушенной башней, сломалась. Сидевший за столом патриций, услышав шум, вскочил и быстро поспешил к стенам для защиты. Но было уже поздно. Арабы, увидя незначительность отряда, защищавшаго башню, быстро ею овладели и перебили весь отряд во главе с Иоанном Патрином; после чего через брешь ворвались в город. Попытавшийся преградить арабам дорогу у храма Спасителя186 отряд греческаго войска был тотчас же избит; мусульмане, выломав двери, с обнаженными мечами ворвались в церковь, где скрывалась большая толпа горожан, женщин, юношей, девиц, стариков, монахов, священников, рабов; все они были перебиты. Патриций, с семидесятью воинами запершись в какой-то башне, сделал последнюю отчаянную попытку к сопротивлению, но на следующий день был взят в плен и на восьмой день после взятия города казнен. Стойкость и достоинство, с каким патриций встретил смерть, поразила даже арабскаго начальника Бусу, сына Хаджиба187, присутствовавшаго при казни. Семьдесят греков, взятых в плен вместе с патрицием и некоторые другие пленные были выведены арабами за город, где последние их перебили каменьями, палками, копьями, одним словом, всем, чем попало, а трупы сожгли. С невероятною жестокостью был убит один из доблестных защитников Сиракуз, Никита из Тарса, хорошо известный мусульманам тем, что он ежедневно поносил их пророка Мухаммеда188.
      Сам автор письма о взятии Сиракуз, в момент вступления врагов в город, находился с епископом, может быть, Софронием189, в храме. Шла служба. Когда известие о взятии арабами башни пришло в церковь, молящиеся были охвачены страхом. Пока арабы еще занимались грабежом города вне храма, епископ, Феодосий и еще два клирика, сняв священническое облачение и оставшись одетыми в простыя шкуры, скрылись в алтарь, где перед грозившею опасностью они друг у друга просили прощения в грехах. Наконец, толпа врагов с обнаженными мечами ворвалась в храм, и один из врагов вошел в алтарь, где увидел епископа с Феодосием и другими, которые пребывали в молитве. Арабский воин не позволил себе в отношении их никакого насилия, но узнав, что один из них был епископ, и осведомившись, где находится ризница, в которой хранилась драгоценная церковная утварь, он их привел туда. На всем пути и в ризнице пленники не подвергались никаким оскорблениям. Утварь, конечно, была расхищена. В тот же самый день пленные были выведены за город к главному эмиру, возседавшему в церкви (in veteri Majore Ecclesia); последний приказал заключить их в тесную, грязную комнату190.
      Печальна была участь Сиракуз. Население подверглось избиению; одних знатных патрициев было убито более 4.000 человек. В руки врагов досталась несметная добыча, и сам город был разрушен191. Несколько находившихся во время осады в Сиракузах полопоннесских мардаитов и воинов спаслось от общей гибели и добралось до греческих берегов, где в Монемвасии и сообщили византийскому начальнику флота Адриану печальную весть об участи Сиракуз192. Адриан направился обратно в Константинополь и, боясь императорскаго гнева, искал убежища в храме св. Софии. Василий подверг его изгнанию193.
      Два месяца оставались в Сиракузах арабы после взятия их194. Потом, в конце июля они с пленными и добычей возвратились в Палермо, где были торжественно встречены народом195.
      На пятый день епископа с Феодосием привели к правителю Сицилии (ad majorem Amiram), пред которым он выступил с защитой православной религии. Отведенные в тесную, темную тюрьму, они были помещены вместе с эфиопами, тарсийцами, евреями, лонгобардами и с пленными христианами; среди последних находился с оковами на ногах мальтийский епископ. Оба епископа, встретившись в темнице, облобызались, немного погоревали о случившемся несчастии и вознесли хвалу Богу196.
      Византийский флот, очевидно, был все-таки отправлен Василием на освобождение Сиракуз, но пришел поздно, уже после падения города. Мусульмане сразились с ним и, одержав победу, взяли в плен четыре корабля, экипаж которых был перебит197.
      В 885 году, при византийском стратиге Полите, были выкуплены греки, попавшие в плен при взятии Сиракуз198. Тогда, вероятно, получил свободу и монах Феодосий. Преемник Василия I Лев Философ посвятил падению Сиракуз два не дошедшия до нас стихотворения199, а константинопольский патриарх X века Николай Мистик всю ответственность за потерю Сиракуз возлагал на нерадение уже известнаго нам начальника флота Адриана200.
      Сиракузское поражение заставило Василия отказаться от намеченнаго им плана борьбы с мусульманским миром. Предпринять решительныя действия в Сицилии с достаточным количеством сухопутнаго войска и флота не было возможности. Кипр был снова потерян Византией. Союзников у Василия не было. Поэтому вся внешняя его политика с 878 года была обоснована не каким-нибудь заранее определенным планом, как то было в начале правления, а рядом простых случайностей: один год он воевал на востоке; на следующий год его войска проявляли известную деятельность на западе. Но все это не могло уже дать положительных и твердых результатов. Падение Сиракуз является поворотным пунктом во внешней политике Византии в царствование Василия: сиракузская неудача разбила планы византийскаго императора, который, как бы признавая крушение своей политики на западе, устремил в последние годы своего правления главное внимание на восток.


§ 10. ДЕЛА НА ВОСТОКЕ
В 878-879 ГОДУ

      В год взятия Сиракуз, т.е. в 878 году201, один из арабских начальников сирийской пограничной области, Абдаллах-ибн-Рашид-ибн-Каус, с отрядом в 4.000 человек сделал удачное нападение в пределы южной Каппадокии, а именно: на укрепления ал-Хасин (Х.снейн) и на ал-Масканин202, т.е. на местность, известную целым рядом подземных жилищ-убежищ и носившую название "метамиры". Одним из таких подземных убежищ и был ал-Хасин (по-гречески Kasin), на равнине Веназа около Сасима и Малакопеи203. Но это нападение Абдаллаха окончилось для него полной неудачей.
      Когда он с добычей уже возвращался и находился в некотором разстоянии от реки Подендона (Бодендуна), на него напали неожиданно греки под предводительством правителей киликийскаго города Селевкии, Казайзии (Кадиды?)204, каппадокийской крепости Курры205, Каукаба, города, лежавшаго недалеко от Киликийскаго прохода к северу206, и Харшаны, крепости в древней Каппадокии. Арабское имя Харшаны соответствует греческому названию Xarsianon, крепости, находившейся в византийское время в феме Армениак, которая в административном отношении делилась на три части; из последних центральная часть получила название Харсианской фемы207. Главное начальство было, вероятно, в руках Андрея, родом скифа208.
      В происшедшей схватке мусульмане потерпели сильное поражение; из всего их отряда спаслись только 500-600 человек, а сам тяжело раненый предводитель Абдаллах-ибн-Рашид попал в плен и через Лулу был отправлен к императору209, который, впрочем, в следующем 879 году возвратил его правителю Тарса, Ахмед-ибн-Тулуну с большим числом мусульманских пленных и с несколькими экземплярами корана в виде подарка210.
      Военныя действия пяти вышеназванных греческих правителей не ограничились этою победой. В январе месяце 879 года они во главе 30.000 войска направились к Адане, затем к загадочной для нас местности ал-Мусалла211 и в происшедшем сражении одержали победу, взяв в плен бывшаго правителя пограничной области Урхуза, известнаго нам по делу о передаче грекам Лулу, и с ним около 400 арабов; последние в этом столкновении потеряли около 1.400 человек убитыми212.
      Очевидно, к этому же времени надо относить известие византийских хроник о выступлении в поход Василия со своим старшим сыном Константином к сирийским границам. Император, остановившись на некоторое время в каппадокийском городе Кесарии у горы Аргея213, отправил часть войска вперед, а сам с главными силами двигался несколько позади. Два города, Псилокастелл (Pilokastellon) и Парамокастелл (Papamokastellon), были разрушены, и население захвачено в плен; третья крепость Фалакра (to tou Palakrou legomenon kastron) поспешила добровольно подчиниться императору214, а эмир Аназарбы с толпою жителей Мелитины искал спасения в бегстве215. В части войска, высланной императором вперед, мы склоняемся видеть войско пяти греческих правителей в арабских хрониках216. После этого поражения мусульманския крепости Каис или Катасама (Касама) и Робам (у Кедрина Карба) были разрушены, а Енделехоне или Андала (у Кедрина Ардала) и Еремосикея добровольно перешли на сторону императора217. За свои удачныя действия в борьбе с арабами Андрей был удостоен императором сана патриция и начальника схол218.
      Надо полагать, что император в 879 году оставил войско и возвратился в Константинополь, где его постигла тяжелая утрата: в конце этого года умер сын его, первенец Константин. Но это обстоятельство не прекратило военных действий на востоке; пограничныя распри шли своим чередом, разоряя страну, истребляя население и не давая ни одной из воюющих сторон каких-либо действительных выгод.
      Зимою 879-880 года219 греки направились в область Дияр-Рабии в верхней Месопатомии к крепости Телла-Басма (т.е. холм Басма), развалины которой видны еще до сих пор220, и нанесли поражение арабам, потерявшим около 250 человек убитыми и пленными. Население Нисибина и Мосула, видя приближение врага, оставило свои жилища, сильно страдая от наступивших холодов; но греки, видя наступление зимняго времени, возвратились221.
      В то же время Сима, наместник Ахмед-ибн-Тулуна в сирийской пограничной области, выступил с 300 тарсийцев, но столкнулся с далеко превосходившими его силами греков, которые в числе 4.000 человек подвигались от Гераклеи; в происшедшем столкновении обе стороны понесли тяжелыя потери, и даже сам наместник Сима попал в плен222.



§ 11. ДЕЛА НА ЗАПАДЕ
В 879 - 880 ГОДАХ

      Успехи византийскаго оружия в 877-879 годах на востоке дали империи двухлетний мир в Малой Азии. Последнее было очень кстати, так как внимание императора в это время было особенно занято созванным в Константинополе в 879-880 году для возстановления Фотия собором, на котором присутствовали сам Василий и легаты папы Иоанна VIII. Собор, как известно, окончился возстановлением Фотия на патриаршем престоле и полной неудачей папских притязаний на вмешательство в церковныя дела византийской империи. Этот успех Василия в церковной политике сопровождался значительным, но случайным успехом византийскаго оружия на западе.
      В год взятия Сиракуз в Палермо был убит собственными слугами правитель острова Джафар-ибн-Мухаммед. После непро- должительной смуты правителем был избран Хусейн-ибн-Риях, или, как поправляет Амари, Хусейн-ибн-Рибах223. Грекам дано было мало времени, чтобы хоть несколько оправиться после сиракузскаго погрома. Уже летом 879 года новый сицилийский правитель сделал удачный поход под Таормину, последний более или менее крупный центр, остававшийся еще в руках византийцев; последние, потеряв много убитыми, обратились в бегство; в числе павших находился их начальник, патриций224, по имени, может быть, Хрисафий225.
      После падения Сиракуз сицилийские мусульмане стали предпринимать походы все далее на восток и постепенно через южную Италию и острова Ионическаго моря доходили уже до Пелопоннеса226. Но не всегда морския нападения арабов были для них удачны. Известно их сильное поражение в 880 году, когда африканский эмир, выступив с шестидесятью кораблями, сделал опустошительное нашествие на западную часть византийских владений, т.е., как мы увидим ниже, на берега Греции, и, плывя по Ионийскому морю к северу, достиг островов Кефалонии и Закинфа. Услышав об этом, император в 880 году снарядил большой флот227 под начальством Назара228, который, пользуясь благоприятным ветром, быстро доехал до пелопоннесской гавани Мефоны; но здесь он должен был на время отказаться от дальнейшаго плавания, так как большая часть его экипажа тайно бежала, а с оставшимися силами было не благоразумно предпринимать какия-нибудь военныя действия. Назар тотчас сообщил об этом императору, который, быстро поймав беглецов, подверг их различным унижениям в Константинополе и после этого для большаго устрашения отправил их в Пелопоннес к стратигу Иоанну Критскому, который, согласно ранее полученному императорскому приказанию, посадил их на кол. Настроение флота тотчас изменилось, и экипаж, пополненный пелопоннесскими войсками и мардаитами, сам просил Назара скорее вести их на врагов; последний, в виду увеличения своих военных сил, назначил себе помощника. Между тем, арабы, видя долговременное бездействие греков, уже думали, что последние отказались от своего намерения напасть на них. Поэтому они, покинув свои корабли, занялись грабежом прибрежных местностей и островов. Все это дало возможность греческому флоту застать арабов врасплох. Он ночью произвел нападение на арабские корабли, очевидно, у западных берегов Греции и нанес им полное поражение; большая часть их была сожжена вместе с экипажем; остальныя же суда были приведены Назаром в Мефону и посвящены им в виде благодарственнаго дара мефонской церкви; добыча и пленники были отданы в распоряжение войска. Император тотчас же был уведомлен об этой блестящей победе и вместе с похвалой за подобный успех послал Назару приказ двинуться дальше.
      Византийский флот двинулся к берегам Сицилии, где в то время был византийский стратиг Евпраксий229, и разорял области Палермо и других подвластных арабам городов. В руки византийцев досталось большое число мусульманских торговых судов с весьма ценным грузом; особенно много было захвачено масла, так что цена на него настолько понизилась, что литр продавался за обол. После этого Назар переправился в Италию, вероятно, в Региум230, где, соединившись с сухопутными войсками, конницей и пехотой, протовестиария Прокопия и Льва Апостиппа (Apostuppns), стратига Фракии и Македонии, одержал ряд побед. Выступивший из Африки мусульманский флот потерпел поражение у мыса Stnlai и укрылся в Палермо; многия крепости в Италии перешли обратно в руки греко231. Эти успехи позволили грекам отправить спафария Григория, турмарха Феофилакта и комиса Диогена к Неаполю, где они одержали большую победу над арабами232. Нагруженный добычей и увенчанный лаврами возвратился византийский флот с Назаром в Константинополь, к полному удовольствию императора233.
      По преданию, эта победа была предсказана святым Илией Младшим234. В письме к западному императору Карлу Лысому от 30 октября 880 года папа Иоанн VIII, отвечая на его вопрос о греках и сарацинах, сообщал ему о блестящей морской победе греков над измаелитами235.


§ 12. ДЕЛА НА ВОСТОКЕ
ЗА ВРЕМЯ С 882 ПО 886 ГОД

      Победы Василия на востоке в 877-879 годах и морская победа Назара у берегов Греции несколько ободрили удрученнаго императора, который после двухлетняго отдыха снова двинулся на восток с прежнею мыслью овладеть укрепленною Малатией, необходимой ему для более надежнаго и прочнаго утверждения в сильно разросшейся после павликианскаго похода пограничной области.
      Летом 882 года Василий выступил в поход на восток и осадил Малатию; но последнюю своевременно поддержало население Мараша и Хадаса, так что император, сняв осаду, должен был отступить, преследуемый арабами до какой то местности С.ри', может быть, Sirica (совр. Kemer) в верховьях реки Сароса236. Желая отомстить Марашу и Хадасу за помощь Малатии, Василий поздним летом того же 882 года выступил в новый поход по совершенно необычной дороге. Перейдя реки Онопникт или Кармалас (совр. Заманти Су), приток с правой стороны реки Сароса (совр. Сейхан)237, и самый Сарос в их верхнем течении, император занял Кукуз (совр. Gцksun), откуда после тяжелой и утомительной дороги через дремучие леса, среди которых ему приходилось прокладывать путь и работать наравне с другими, особенно при переходе через реку Парадис238, через Каллиполь и Падасию (Padasia), два города между Кукузом и Германикией239, направился на Мараш, который византийские писатели иногда, как напр., и в данном случае, называют неверно Германикией; жители Мараша заперлись в городе, и Василий мог только опустошить его окрестности; самым же городом овладеть в состоянии не был. После этого Василий направился к Хадасу (Адате). Но здесь повторилось тоже самое: жители заперлись в городе и не вступали в открытое сражение, так что император, разрушив близ лежавшее местечко Герон240, решил приступить к настоящей осаде города с помощью разнообразных военных машин241. Но осада вперед не двигалась, и Василий, видя приближение зимы, предпочел отступить242.
      Однако, надо полагать, что в конце похода император имел некоторыя удачи. На возвратном пути в каких-то теснинах он одержал победу над арабами, так что местный арабский правитель Абделомел (Aboelomel) должен был просить о мире и подчинился Василию, который, пройдя снова около горы Аргея, возвратился в Кесарию, где получил известия об успехах византийскаго оружия у Колонии и Лулу; много пленных сарацин и курдов было перебито, чтобы они не служили лишней обузой для войска. В Мидее (en Mnoaio), на восток от Дорилеума (совр. Эски-Шехир), на военной византийской дороге243, император, одарив войско, распустил его на зимовку, а сам, как и после похода на павликиан, совершил торжественный въезд в Константинополь по прежнему церемониалу244.
      Но слишком поспешил со своим триумфом Василий, так как уже следующий 883 год принес не мало неудач и огорчений грекам.
      Летом 883 года назначенный Ибн-Тулуном правитель сирийской пограничной области Халаф-ал-Фергани произвел очень удачное нападение на византийскую территорию, во время котораго греки понесли тяжелыя потери и оставили в руках врага такую добычу, что доля каждаго участника в этом походе достигала до сорока динаров245.
      В это время на византийской границе произошли некоторыя перемены в составе греческих начальников. Скиф Андрей, который, как мы видели выше, с честью поддерживал достоинство византийскаго орудия и достиг звания патриция и начальника схол, приобрел при дворе не мало врагов, которые постарались очернить его в глазах императора после его победы при Подендоне в 878 году; утверждали, что он, если бы двинулся дальше с войсками, то мог бы овладеть легко самым Тарсом; и отступление Андрея после победы приписывали его малодушию246. По другим известиям, Феодор Сантабарин, любимец императора, обвинил Андрея в том, что, при возникшем тогда разногласии между императором и его сыном Львом, он держал сторону последняго247.
      Как бы то ни было, враги Андрея добились своего: он был отставлен от должности, и вместо него был назначен Кеста Стиппиот (Kesta o Styppiotns), обещавший уже заранее завоевать Тарс248.
      Но, очевидно, он не был опытным вождем; он не знал, что особенно с тарсийцами надо действовать было в высшей степени осторожно, точно изследуя проходимую местность, чтобы не попасть в засаду249. Стиппиот этого не сделал и жестоко поплатился за свою самонадеянность.
      Новый начальник с четырьмя другими патрициями выступил по направлению к Тарсу во главе 100.000 войска в начале сентября 883 года250 и, не приняв должных предосторожностей и не имея точных сведений о положении врага, остановился в шести милях от Тарса в местечке Хрисовулл в области Каламъя251.
      Против византийцев действовал евнух Язаман, который, воспользовавшись небрежностью неприятелей, напал на них ночью252.
      Византийское войско, очевидно, не ожидало совершенно нападения, было застигнуто врасплох253 и 14 сентября 883 года понесло страшное поражение. Сам Стиппиот был убит254, одинаково как правители Каппадокии и Анатолика. Сильно раненый правитель Курры спасся бегством. Потери греков были громадны255. Среди богатой добычи, доставшейся в руки арабов, они захватили семь золотых и серебряных крестов, из которых один золотой, больших размеров, был усыпан драгоценными камнями, громадное количество украшенных золотом и серебром мечей, около 10.000 парчевых знамен, много парчи и шелковой материи с рисунками, собольи покрывала, много сосудов, 15.000 лошадей, мулов, почти столько же седел, громадные запасы оружия и палаток. После этого поражения Андрей был возстановлен в прежнем звании главнаго начальника пограничных войск256.
      До своей смерти Василий уже не предпринимал больше походов на восток и, повидимому, старался даже после недавних поражений установить мирныя отношения; по крайней мере мы знаем, что в конце января месяца 884 года победитель Язаман выкупил население местности Сатидамы257, но уже летом следующаго 885 года произвел новое нападение на византийския области258.
      Несмотря на свои неудачи с восточными арабами, Василий зорко следил за их действиями в прикавказских странах, где Ашод Багратид деятельно и успешно работал над возстановлением самостоятельной Армении. Он сумел заслужить такое расположение халифа ал-Мутамида, что последний в 885 году через своего правителя в Армении Ису торжественно возложил на голову Ашода в Ани царский венец. Узнав об этом, Василий, не теряя времени, незадолго до смерти, поспешил воздать новому армянскому царю подобную же честь: он также отправил ему царский венец и заключил с ним союзный и дружественный договор, называя Ашода в письме своим возлюбленным сыном и уверяя его, что из всех других государств Армения всегда останется его особенно близким союзником259.
      Таким образом, к концу своего правления Василий понял, что одному ему не справиться с арабами; он искал надежнаго, вернаго союзника. Союз, заключенный им в начале своего правления с императором Людовиком против западных арабов, не оправдал возлагаемых на него надежд. В конце своего правления Василий сделал вторую попытку заключить союз с Ашодом армянским, на этот раз уже против восточных арабов, которые тоже стали одерживать верх в пограничных восточных областях. Но судьба не дала Василию возможности воспользоваться плодами своего новаго союза: 29 августа 886 года Василия не стало.


§ 13. СИЦИЛИЯ
С 881 ПО 886 ГОД

      После поражения в 880 году у берегов Греции, арабский правитель в Сицилии Хусейн-ибн-Рибах был, очевидно, удален от должности или убит, потому что в следующем 881 году правителем острова был уже ал-Хасан-ибн-ал-Аббас, который задался целью хоть несколько заставить забыть понесенное в предыдущем году поражение. Он разослал отряды во все стороны; сам выступил в Катании и Таормине, уничтожал посевы и вырубал деревья. Разбитый греческий стратиг Варсамий, которому, по преданно, св. Илия Младший предсказал поражение, бежал в Тавромений, потеряв много войска260. Уничтожив посевы у какого-то города Бакары261, ал-Хасан возвратился в Палермо. Греки также выслали войска против арабов и одержали над ними верх, так что арабы понесли весьма значительныя потери262.
      В следующем 882 году греки одержали новую победу. Арабский отряд под начальством Абу-с-Саура (Таура, Тура) встретился с греками и был весь истреблен, за исключением семи человек263. Имя разбитаго арабскаго начальника сохранилось до сих пор в названии города Кальтавутуро, т.е. крепость ат-Тура, что дает нам возможность определить место сражения. Над греками, но всей вероятности, начальствовал Мусилик (Moysilixns), с именем котораго связано чудесное сказание, относящееся, мы думаем, к сражению при Кальтавутуро. В трудную минуту стратопедарх Мусилик призвал на помощь св. Игнатия, который явился ему на белом коне и побуждал вести войско в правую сторону. Мусилик поступил согласно указанию святого, и победа была одержана264.
      Последнее поражение арабов повело к новой смене сицилийских правителей: ал-Хасан-ибн-ал-Аббас был отозван и на его место назначен Мухаммед ибн-ал-Фадл265. Его отряды были разосланы по всей Сицилии, а сам он, сделав два нашествия на области Катании и Таормины с обычным уничтожением посевов и поразив греков, которые в это время на своих судах266 опустошали, вероятно, восточный или северный берег Сицилии, встретился с главными силами греков и после сражения обратил их в полное бегство; три тысячи греков было убито, и головы их отправлены в Палермо. После этой победы мусульмане направились к одной крепости, которую незадолго перед тем выстроили греки и называли "Городом царя"267. Город был взят приступом; гарнизон перебит, и население уведено в плен268.
      Положение византийцев в Сицилии слабело все более и более; в их владении оставалось почти только территория по восточному берегу острова, долина между Monti Pelorilani и Этной269. Но решительных действий не предпринимали и мусульмане. Летом 883 года Мухаммед-ибн-ал-Фадл сделал удачный поход в область Раметты и Катании, а в июне или июле месяце этого года с большим числом пленных и с богатой добычей уже возвратился в Палермо270.
      Вскоре после этого Мухаммед был сменен или умер, так как в 884 году мы уже застаем в Сицилии новаго правителя ал-Хусейн-ибн-Ахмеда, который, однако, после новаго удачнаго нашествия на Раметту в том же году умер271. На его место из Африки был прислан новый правитель в лице Севада-ибн-Мухаммед-ибн-Хафаджи из племени Темим. Последний предпринял опустошительный поход в области Катании и Таормины. В качестве посла к нему от греческаго стратига Полита272 явился один патриций с предложением перемирия и обмена пленных. Севада согласился. Перемирие было заключено на три месяца; греки отпустили триста мусульманских пленников; арабы в свою очередь возвратили пленных греков, взятых после разрушения Сиракуз. Среди последних, как мы заметили уже выше, находился, вероятно, и Феодосий Монах, автор письма о взятии Сиракуз. После этого Севада, возвратился в Палермо273. По окончании перемирия, в 885 или 886 году274 Севада разослал свои отряды по Сицилии, которые возвратились с богатой добычей275. В это время, 29 августа 886 года, умер Василий I.
      Какие же были за время императора Василия результаты сицилийской деятельности мусульман? После взятия Сиракуз в 878 году мы видим длинный ряд столкновений, которыя не всегда оканчивались удачно для мусульман (напр., дело под Кальтавутуро). Последние обращали главное свое внимание на восточную часть острова, которая, хотя и не вся, но к северу от Сиракуз была еще в руках греков; главные центры, на которые нападали арабы после 878 года, были Раметта, Тавромений, Катания, именно города, лежавшие в этом районе. Конечно, арабы, при несколько больших усилиях, могли бы уже довольно легко справиться с ними; но сами мусульмане страдали от своих внутренних раздоров в Сицилии, от своих весьма изменчивых отношений с африканскими правителями, которые в свою очередь были довольно часто заняты местными осложнениями, особенно распрями с северо-африканскими берберами. Все это не давало арабам возможности сплотиться воедино и нанести последний удар византийскому владычеству в Сицилии. Кроме того, надо помнить, что конец правления Василия I ознаменовался рядом крупных неудач для арабов в Южной Италии, что также должно было останавливать их в решительном наступательном движении вперед. К разсмотрению южно-итальянских событий мы теперь и перейдем.


§ 14. ЮЖНАЯ ИТАЛИЯ
С 880 ПО 886 ГОД

      Мы уже видели выше, что Назар, одержав в 880 году победу над мусульманским флотом у берегов Греции и опустошив берега Сицилии, переправился в Италию, где, соединившись с сухопутными войсками Прокопия и Льва Апостиппа, одержал ряд побед. После поражения африканскаго флота у мыса Стило Назар возвратился в Константинополь276.
      По удалении его флота византийцы продолжали одерживать верх над арабами в Южной Италии благодаря деятельному и опытному вождю Прокопию. Но в одном из сражении Лев Апостипп, враждебно относившийся к Прокопию, намеренно не помог ему, когда последний был тесним неприятелем. Прокопий, в отряде котораго участвовали славяне277, должен был уступить и во время преследования был убит арабами. Лев, желая отличиться перед императором, собрал остатки войска Прокопия и, двинувшись на Тарент, находившийся в руках арабов, овладел им. Но до императора дошла истина о поражении и смерти Прокопия. Лев был смещен и сослан в Малую Азию в Котией278.
      На его место был назначен Стефан Максенций, каппадокиец, в состав итальянскаго войска котораго входили оракийцы, македонцы, а также избранныя войска из малоазиатских фем: харсианской и каппадокийской279. Новый византийский начальник, не отличаясь никакими военными достоинствами, после неудачной попытки отнять у мусульман город Амантию, на западном берегу Калабрии, был отставлен от должности, и в Италию был назначен один из самых талантливых и деятельных византийских военноначальников, Никифор Фока. Последний прибыл в 885 году в Италию, имея с собою подкрепление из малоазиатских фем и даже из подчиненных в царствование Василия павликиан, которые были с бывшим приближенным Хрисохира Диаконицей280. Соединившись с войсками Стефана, Никифор быстро поправил дела греков. Ряд крепостей: Амантия, под которой Стефан потерпел неудачу, Тропея (Tropas) и крепость св. Северины быстро, одна за другой, сдались византийцам на протяжении 885 и первой половины 886 года на условии пощады мусульманскаго населения, которое тотчас же после сдачи переправилось в Сицилию281.
      Видя подобные успехи греков, теснимый арабами папа Стефан V (885-891) обратился за помощью к Василию. "Мы просим, - писал папа, - тебя снарядить хеландии и снабдить их всем необходимым на время с апреля месяца по сентябрь; пришли, кроме того, тех, кто охранял бы стены наши от набегов сарацин"282. Папа уже верил в действительное значение помощи с востока, а не с запада.
      Во время этих успехов к Никифору пришло известие о смерти Василия в августе 886 года. Письмо, отправленное папою Стефаном Василию, было получено уже после его смерти и прочтено его преемником Львом Мудрым.

* * *

      Василий I умер, видя, что все его замыслы рушились, что ни одна из его надежд во внешней политике не исполнилась. Подобное грустное сознание должно было особенно печалить и угнетать перваго императора македонской династии, потому что в этой неудаче он видел не только ряд неблагоприятных случайных явлений, а крушение своего строго обдуманнаго и взвешеннаго плана борьбы с мусульманским миром, плана весьма мудраго, который так подходил к богато одаренной натуре Василия. Последний был личностью далеко не дюжинною; некоторые идут дальше и причисляют Василия к личностям гениальным. "Он принадлежит, - говорит один из современных ученых, - к тем гениальным, но страшным, сильным натурам, как Сулла, Теодерих, Хлодовех, Наполеон I, которые не прибегают к безполезному преступлению, но зато совершают или позволяют совершать полезныя кровавыя деяния с величайшим хладнокровием, как неизбежную необходимость"283. Если мы не решаемся поставить Василия наравне с вышеприведенными историческими деятелями, то это тем не менее не мешает нам видеть в нем одного из самых выдающихся государей византийскаго времени и не позволяет разделять мнения тех ученых, которые, сделав самый общий обзор военной деятельности Василия и признав ее весьма удачною для государства, говорят, что византийское правительство по собственному побуждению ничего хорошаго не делало; если же нечто подобное происходило, то оно было обязано или силе обстоятельств, или влиянию духовенства284. Приведем любопытный отзыв о Василии Павла Алеппскаго, путешествовавшаго в XVII веке по России с антиохийским патриархом Макарием; он сравнивает Василия Македонянина с Богданом Хмельницким. "Этот Хмель (т.е. Богдан Хмельницкий), - пишет Павел Алеппский, - муж преклонных лет, но в изобилии наделен дарами счастия: безхитростный, спокойный, молчаливый, не отстраняющийся от людей; всеми делами занимается лично, умерен в еде, питье и одежде, подражая в образе жизни великому из царей, Василию Македонянину, как о нем повествует история"285.
      Император Василий, олицетворявший собою византийское правительство, выступил с весьма обширным и в высшей степени трудным планом общей борьбы с мусульманским миром. Как опытный дипломат, он установил добрыя отношения с Болгарией, Русью, Венецией, Арменией и, чувствуя, что одними собственными силами не совладать со столь широкими планами, он заключил союз с западным императором. До года сиракузской катастрофы император с большим или меньшим успехом придерживался намеченнаго плана. Особенно Василию удавались его военныя действия на востоке: война с павликианами, взятие крепостей Запетры и Самосаты, подчинение Кипра, победы 877 и 878 года - все это позволяло надеяться, что успехи византийскаго оружия на этом не остановятся и расширят границу империи далеко на восток. На западе дела шли менее блестяще, но тем не менее не без успеха: византийское влияние снова появилось на далматинском побережье; после смерти западнаго императора греки вступили в Бари.
      Потеря Сиракуз сразу все переменила; этот удар был настолько силен для политики Василия, что о каком-нибудь дальнейшем проведении планов нечего было думать; некоторыя случайныя удачи не могли поправить дела. Кипр снова отошел к арабам. Успехи Никифора Фоки в Южной Италии в самые последние годы правления Василия и заключенный союз с Арменией, казалось, снова должны были призвать императора к прежней деятельности; но в это самое время он умер.
      Если на западе при Василии империя потеряла не мало, то в Малой Азии, несмотря на некоторыя неудачи, граница подвинулась значительно на восток. Василий являлся императором, который на восточной границе поднял уже значительно успевшее ослабнуть византийское влияние, снова внушил уважение к имени империи и подготовил эпоху блестящих походов Никифора Фоки, Иоанна Цимисхия и Василия II Болгаробойцы. В этом заключается главное значение царствования Василия I со стороны его внешней политики.



Хронология византийско-арабских отношений за время Василия I
(867-886)



Глава II

ИМПЕРАТОРЫ ЛЕВ VI ФИЛОСОФ И АЛЕКСАНДР

(886 - 912 - 913)

      Лев VI вступил на престол после смерти Василия в очень трудное для государства время. Дела с мусульманами во вторую половину правления Василия, несмотря на отдельныя удачныя для Византии действия, окончились для империи неблагополучно. На востоке, после поражений греческаго войска в 883 году, о каких-либо серьезных столкновениях мы не слышим. Император отказался от дальнейшей личной наступательной политики и стал искать союзников, что ему и удалось. Незадолго до своей смерти, как мы уже видели выше, он заключил союз против восточных арабов с армянским царем Ашодом. В Сицилии после потери Сиракуз византийское влияние почти совершенно пало, и окончательное изгнание греков оттуда оставалось только вопросом времени. В одной Италии победы Никифора Фоки несколько поддерживали еще честь византийскаго орудия.
      Но Василий, по счастью, жил в мире с болгарами и поэтому мог располагать своими войсками против мусульман, нисколько не заботясь о северной границе своих европейских владений. Между тем, время Льва VI в международном отношении становится уже значительно сложнее. Болгары из друзей превращаются во врагов; впервые появляются в истории Византии мадьяры; к концу правления Льва у Константинополя стоят русские. Внимание новаго императора не могло быть направлено исключительно на мусульманский мир, и его политика относительно арабов всегда находилась в зависимости от политических отношений империи с вышеназванными народами, особенно с болгарами. С Арменией дружба и союз продолжались; но в последнем случае Лев VI не был в состоянии выполнить всех своих обязательств, как друг и союзник, благодаря своим столкновениям с мусульманами, особенно на Средиземном море, в Сицилии и Италии.
      В Армении, после смерти Ашода I в 890 году, поддерживавшаго тесныя, дружеския сношения с византийским императором в виду общих действий против арабов, на армянский престол был возведен сын его Семпад I286. Последний, покончив удачно борьбу с возмутившимся против него дядей Апасом, сделался в 891 году правителем Армении. Самой главной задачей его, как и покойнаго Ашода, было установить надлежащия отношения с халифом и императором. К первому от новаго царя был отправлен посол с просьбою подтвердить его избрание на престол; польщенный этим халиф поручил остикану287 Афшину, правителю Адербиджана, от котораго зависела Армения, возложить на Семпада царский венец. Но еще настоятельнее было стремление Семпада продолжать политику своего отца в отношении к Византии, которая также считала Армению в некоторой зависимости. Оба государя, Лев и Семпад, обменявшись неоднократно богатыми подарками, заключили в 893 году тесный союз против арабов; Лев называл Семпада возлюбленным сыном и уверял его в ненарушимости дружбы и союза; Семпад же относился ко Льву, как к старшему, и оказывал повиновение, как отцу288.
      Подобно царю Армении, и более мелкие правители, сохранившие еще известную долю самостоятельности, должны были также держаться двойственной политики в зависимости от их положения между императором и халифом. Современник Льва, Григорий, владетель Тарона, на запад от озера Ван, притворяясь другом императора, доносил обо всем случавшемся в византийской империи арабам289.
      Между тем, Лев, действительно, зорко следил за кавказскими делами; так, услышав о том, что в области Фасианы, которою в то время владели мусульмане, церкви были обращены в крепости, он отправил туда патриция и стратига Армениака Лалакона со стратигами Колонеи, Месопотамии и Халдеи, которым удалось освободить церкви из рук мусульман. Спустя некоторое время магистр и доместик схол Катакал, явившись в Феодосиополь (Эрзерум), опустошил его окрестности и Фасиану и, разрушив находившияся там крепости, нанес сильный удар сарацинскому владычеству в тех местах290.
      Выше отмеченныя отношения императора к Семпаду должны были возбудить сильное неудовольствие и подозрение Афшина, который и открыл враждебныя действия против Армении, шедшия в начале неудачно для него; но вскоре обстоятельства переменились, и в 896 году Афшин, овладев крепостью Карсом, заставил Семпада заключить унизительный мир291. Побежденному Семпаду грозило новое нашествие Афшина, и только смерть последняго в 901 году избавила Армению от этого новаго бедствия.
      Преемником Афшина в Адербиджане был назначен Юсуф. Последний возмутился в 905 году против халифа, но, не видя возможности совладать с его силами, смирился и тем избегнул наказания. Семпад во время этого возстания держал себя враждебно к Юсуфу; вследствие этого последний решил отомстить Семпаду. Воспользовавшись недовольством различных кавказских князей на преобладание влияния Семпада, Юсуф в течение 908-910 года подвергнул Армению страшному опустошению. За этим для Семпада следовал непрерывный ряд неудач.
      Вся надежда Армении оставалась только на ея союзника, византийскаго императора. Действительно, Лев, услыхав о несчастиях, постигших Армению, собрал большое войско и двинулся в поход; но и в этот, повидимому, благоприятный момент судьба была против Семпада: Лев во время похода умер292. Преемники его, Александр и малолетний Константин, отказались от предприятия Льва. Несчастный Семпад умер в плену Юсуфа в 914 году293. "В это время, - говорит армянский историк Асохик, - вся земля армянская обратилась в пустыню и развалины: города были разрушены, селения опустошены, жители разсеяны между иноязычными и чужеплеменными народами, (церкви) лишены служителей, паствы и всего своего благолепия"294.
      Из только что сделаннаго очерка видно, что Лев VI, занятый своими внутренними и внешними делами, забывал о своем союзнике и ни разу ему не помог.
      Если, помимо внешних затруднений с болгарами и русскими, о которых мы будем иметь случай говорить ниже, еще вспомнить внутреннее брожение в византийском государстве, вызванное вопросом о четвертом браке императора, то мы должны будем признать положение государства весьма серьезным.


§ 1. ОТНОШЕНИЯ К МУСУЛЬМАНАМ
С 886 ПО 900 ГОД

      За первые четырнадцать лет правления Льва VI отношения империи к мусульманам отличаются своею незначительностью и случайностью; какого-нибудь определеннаго плана борьбы с арабами, который можно было заметить в Василии, у Льва не было. Замечается даже совершенно обратное явление: новый император, повидимому, не желал этой борьбы, уклонялся; как бы ни были случайны арабо-византийския столкновения за это время, инициатива нападения всегда принадлежала мусульманам. Византия до 900 года только оборонялась, всячески избегая наступательных действий. Подобная политика императора совершенно ясно вытекала из его отношений в это время к болгарам.
      Тотчас после вступления на престол Льва VI мир с болгарами был нарушен. Дело заключалось в том, что новый император, отдав на откуп двум грекам пошлины с болгарских товаров, предоставил этим случай причинять всякия притеснения болгарским купцам, что и происходило, особенно, когда эти купцы перенесли свою деятельность в удаленную от столицы Фессалонику. Протест болгарскаго царя Симеона был оставлен без внимания, после чего он открыл против Византии враждебныя действия. Эта война имела, как известно, в истории то громадное значение, что впервые ввела в международныя отношения европейских государств новое племя мадьяров, к которым за помощью против болгар обратился император Лев, терпевший в начале войны с Симеоном неудачи. С помощью подарков венгры согласились сделать вторжение в болгарские пределы, куда их высадил перевезший мадьярския толпы через Дунай византийский флот. В столкновении с венграми Симеон потерпел сильное поражение, но быстро оправился от погрома. Собравшись с силами и заключив союз с печенегами, он летом 892 года жестоко опустошил Ателькуз, где жили мадьярския орды, а затем направился против византийскаго императора, войскам котораго нанес сильное поражение при Болгарофиге. По заключенному в 893 году миру Византия обязалась платить болгарам ежегодную дань. Таковою в самых общих чертах представляется история болгаро-византийских отношений до мира 893 года, продолжавшагося около двадцати лет295.
      Теперь мы имеем в виду кое-что добавить к этому вопросу и отметить прямое или косвенное участие мусульман в болгаро-византийской распре. Оказывается, что одной из главных причин, почему Византия не могла справиться с болгарами и решилась обратиться к помощи венгров, было то обстоятельство, что византийския войска, как сообщает нам "Тактика" Льва, были заняты тогда войною с арабами296, т.е., другими словами, отозваны из местностей, защищавших доступ к Константинополю с суши. Это сообщение Тактики Льва превосходно поясняется уже известными нам событиями в Южной Италии в последние годы правления Василия, когда туда были стянуты войска не только из нескольких малоазиатских фем, но также из Фракии и Македонии297. Это не могло укрыться от внимания Симеона. Если южно-итальянския дела отвлекли фракийския и македонския войска и тем самым облегчили выполнение воинственных замыслов болгарскаго царя, то дела на восточной, малоазиатской границе в первые годы царствования Льва VI, благодаря постоянным нападениям Язамана, о которых речь будет ниже, не позволяли вызвать подкрепления в Константинополь из Азии. Поэтому Византия, видя, что Фракия, а следовательно и Константинополь, вследствие малочисленности войска, не будет в состоянии оказать должнаго сопротивления Симеону, решила обратиться к диким мадьярским ордам, которыя в трех сражениях победили Симеона. Нельзя определенно сказать, к какому году надо относить вызванную Византией болгаро-мадьярскую войну: мнения ученых колеблются между 888-892 годами298.
      Теперь является вопрос, что же, собственно, вызвало обращение греков к мадьярам; для этого нужны были весьма серьезные успехи болгарскаго оружия. В последнем вопросе нам являются на помощь арабские хронисты. По их словам, болгары, которые у арабов названы славянами, сделали неожиданное вторжение на византийскую территорию, очевидно, во Фракии, и, разорив много селений, дошли почти до Константинополя, так что греческое население было принуждено укрыться в столицу и запереть ворота. Напрасно император вступил в переговоры с болгарским царем, убеждая его прекратить неприязненныя действия против своего единоверца. Симеон отклонил переговоры. В таких критических обстоятельствах император, роздав оружие находившимся в его руках мусульманским пленным и пообещав им свободу, выставил их на борьбу с болгарами, которые после этого удалились. По уходе болгар император, опасаясь козней со стороны мусульманских пленных, отобрал обратно у них оружие и разселил их по разным местам империи. Таков разсказ арабских хроник299. В них, как мы видим, нет упоминания об обращении Византии к мадьярам, что нас не должно удивлять, так как подобныя сношения с северным народом могли вполне легко не дойти до сведения арабских летописцев. Но последние относят нападение болгарскаго царя к 896 году (283 г. хиджры = 19 февраля 896 - 7 февр. 897 г.), т.e. ко времени, когда между Византией и Болгарией установился уже мир. Это видимое противоречие не может нас смущать, так как ненадежность хронологических показаний арабов о событиях в Константинополе и в отдаленных от арабов частях империи уже нами в достаточной степени показана300, тем более, что в настоящем случае Табари, например, под 896 годом говорит, что в этом году пришло из Тарса в Багдад письмо с известием о нападении славян на Константинополь; самое нападение могло быть и раньше, что на самом деле и было. В исторической последовательности событий это нападение болгар нужно помещать раньше факта обращения греков к мадьярам; оно и было главной причиной этого обращения301. Арабское известие о призвании к оружию императором мусульманских пленных служит лишним доказательством того безпомощнаго положения, в котором находился Константинополь в момент нашествия Симеона. Таким образом мы видим, что отношения империи к мусульманам имели большое значение в борьбе ея с болгарами.
      Мир с болгарами, заключенный к 893 году, продолжался около двадцати лет; он был нужен и Византии и Симеону. Первая могла обращать больше внимания на арабов; второму мир нужен был для отдыха юной страны, уставшей в тяжелой, хотя и победоносной войне, и для дальнейшей расправы с мадьярами. Кроме того, по всему видно, что Симеон решил воспользоваться этим миром для внутренняго развития и упрочения своей обширной державы, занимавшей уже большую часть Балканскаго полуострова302. Эти мирныя отношения продолжались до смерти Льва Мудраго, когда преемник его Александр порвал их грубым образом303.
      Если мы бросим взгляд на западных славян, то увидим, что Хорватия во время Льва VI сбросила свою зависимость от Византии и заняла очень твердое, самостоятельное положение, которое особенно укрепилось в первой четверти X века304. Сербы и южно-далматинские славяне, подчинившиеся около 870 года верховной власти Византии, в начале X века очутились под верховной властью болгар305.
      Таким образом, из этого обзора видно, что Византия, по крайней мере, до 893 года, не могла обращать серьезнаго внимания на мусульман. К счастью для империи. мусульмане также не могли воспользоваться подобными благоприятными обстоятельствами в виду своих внутренних затруднений. Особенно занимала халифа борьба за Сирию, длившаяся несколько лет, с преемником Ахмед-ибн-Тулуна, умершаго в 884 году. Вследствие этого военныя действия на восточной границе за указанное время и носят случайный характер.
      Главным врагом греков до 891 года был правитель восточной пограничной области Язаман, который упорно совершал летние походы, начавши их с 886 года, т.е. года вступления на престол Льва VI.
      Несколько времени спустя после смерти Василия известие о перемене правления в Константинополе дошло до двора халифа через того же Язамана, послы котораго, явившись из Тарса, передали неверныя сведения о том, что "три сына тирана греков напали на него, убили и избрали одного из них царем над собою"306.
      Во второй половине января или в первой половине февраля 888 года Язаман сделал удачное вторжение в греческие пределы и, дойдя до известной уже нам местности ал-Масканин307, с большим количеством пленных и добычи без потерь возвратился в Тарс308. Вероятно, в этом же 888 году Язаман выступил из Тарса в морскую экспедицию и, столкнувшись с греками, отнял у них четыре корабля309. К этому же времени надо относить, повидимому, еще один крупный успех арабскаго оружия в Харсианской феме. Сильная пограничная крепость Ипсела ('Ypnln), лежавшая на северо-восток от Севастии (Сиваса) и юго-восток от Токата, была взята арабами, которые увели в плен все ея население310.
      Столь энергичная деятельность Язамана могла принять весьма грозные размеры для византийской восточной границы, если бы смерть неожиданно не избавила греков от опаснаго врага.
      Третьего октября 891 года прибыл в Тарс мусульманский начальник Ахмед-ал-Уджейфи и, соединившись с Язаманом и правителем Тарса, Ибн-Аби-Исой, предпринял поход на запад против греков и дошел по южному берегу Малой Азии до Саланду (древний Селинунт, соврем. Селинди, Селинти), прибрежнаго города западной Киликии311. По всей вероятности, в этом походе главное участие принадлежало флоту, которым особенно славился Язаман. Город готов был уже сдаться, как 21-го октября 891 года камнем был смертельно ранен Язаман. Смущенное войско тотчас отступило от Саланду по направлению к Тарсу. На следующий день, в пятницу 22-го октября, Язаман умер в дороге; тело его на плечах было перенесено в Тарс, где и предано погребению у ворот ал-Джихад (Священной войны)312. Имя евнуха Язамана, волноотпущенника (маула) ал-Фатх-ибн-Хакана, пользовалось большою известностью на востоке благодаря его неустанной, храброй борьбе с христианами на море и суше. Особенною отвагою по разсказам, отличались моряки Язамана, о подвигах которых мы, к сожалению, почти ничего не знаем. Мусульманские писатели говорят, что после Амр-ибн- Убейдаллах-ибн-Мервана-ал-Акта, правителя Малатии, и Али-ибн-Яхъи-ал-Армени, правителя сирийской пограничной области, известных военных деятелей времени императора Михаила III, нельзя указать на более храбраго борца против христиан, чем Язаман. Один из греков, принявших ислам, разсказывал известному писателю Масуди, что греки в одной из своих церквей имеют изображения десяти наиболее храбрых, энергичных и хитроумных греков, а также и особенно выдающихся мусульман, среди которых находился Язаман, окруженный, как бы во время триумфального шествия, толпою народа313.
      Но смерть Язамана не принесла грекам желаннаго облегчения: нападения не прекратились, а стали повторяться почти ежегодно с новою силою и упорством.
      20-го сентября 893 года314 от имени Хамаравейхи, сына и преемника Ахмед-ибн-Тулуна, правителя Египта и Сирии, прибыл в Тарс Ахмед-ибн-Абба, а за ним Бедр-ал-Хаммами, которые вместе с известным уже нам Ахмед-ал-Уджейфи произвели нападение на западную Киликию, так называемую Cilicia Trachea, и дошли до Лалассиса, местности, известной нам по монетам315.
      Заключенной в это время тесный союз против арабов с армянским царем Семпадом не принес ожидаемых выгод316.
      Летом 894 года тот же тулунид Хамаравейхи снова для летняго похода в византийские пределы отправил в Тарс Тугдж-ибн-Джуффа, который, прибыв на место своего назначения около 20-го августа317, перешел границу, дошел до какого-то пункта Т. раюна (Т. разуна) и взял Малурию318.
      В декабре 895 года на востоке произошло новое столкновение между арабами и греками. Враждебныя действия продолжались двенадцать дней и кончились полной победой мусульман, которые удалились с богатой добычей319. Тотчас после этого между воюющими сторонами было заключено перемирие в виду предстоящаго обмена пленных еще при египетском и сирийском властителе тулуниде, Абу-л-Джейше- Хамаравейхи, который, впрочем, до совершения обмена был убит в Дамаске320; после его смерти власть перешла к его сыну Джейшу-ибн-Хамаравейхи321.
      Однако, прошло не менее девяти месяцев со времени заключения перемирия до того, как совершился обмен пленных. Руководить обменом был назначен Ахмед-ибн-Туган. Для дальнейших разъяснений и справок по вопросу о пленных от имени византийскаго императора был отправлен к мусульманам некто Симеон, а со стороны Тулунида к грекам Яхъя-ибн-Абд-ал-Баки.
      В четверг 16-го сентября 896 года322 Ахмед-ибн-Туган оповестил всех тех лиц, которые должны были присутствовать при обмене, a сам на следующий день, в пятницу после молитвы в главной мечети Тарса, выступил к обычному месту обменов на р. Ламусе, где уже находился мусульманский лагерь. Согласно его приказанию, Ахмед-ибн-Тугана сопровождали клиент ал-Муваффака Рагиб, местные сановники, клиенты (маула), вожди и добровольцы в лучших нарядах. До понедельника 20-го сентября323 продолжался сбор участников обмена у Ламуса, после чего начался самый обмен, продолжавшийся двенадцать дней. Общее число выкупленных мусульман, мужчин, женщин и детей, было 2.504 души. По окончании обмена, 5 октября324 были с обеих сторон отпущены византийский посол Симеон и арабский Яхъя-ибн-Абд-ал-Баки. Возвратившись в Тарс, Ахмед-ибн-Туган вскоре покинул его, оставив вместо себя правителем Тарса Дамиана. Однако, Ахмед-ибн-Туган уже более в Тарс не возвратился, и после Дамиана правителем был назначен Юсуф-ибн-ал-Баг.м.рди325.
      Итак, Лев, заключив в 893 году мир с болгарами, думал обезопасить себя на некоторое время и с востока, но ошибся. Обмен также не дал продолжительнаго покоя на восточной границе, и уже в августе 897 года один из участников обмена, клиент ал-Муваффака Рагиб и Ибн-Келуб, сделав поход в Каппадокию, овладели крепостью Куррой326.
      Сухопутныя удачи мусульман сменялись успехами морскими.
      25 августа 898 года327 пришло к халифу известие о крупном морском успехе арабов. Уже знакомый нам евнух Рагиб встретился летом этого года, вероятно, в августе же, с греческим флотом, охранявшим берега Малой Азии, который в происшедшей битве потерял много кораблей и народу. По распоряжению Рагиба трем тысячам греческих пленных были отрублены головы, а взятые корабли сожжены; благодаря поражению греческаго флота целый ряд, очевидно, прибрежных крепостей сдался арабам. После этой победы Рагиб с кораблями без больших потерь возвратился в Тарс328.
      Эта морская неудача греков имела большое значение несколько позднее, во время морских побед мусульманскаго флота в 902-904 годах; она ослабила греческий флот, охранявший малоазиатския приморския фемы и облегчила дальнейшие морские успехи мусульман.
      В конце декабря 898 года или в начале января 899 года329 произвел из Тарса нападение на западную Киликию Ибн-ал-Ихшад, правитель Тарса, дошел до известнаго уже нам города Саланду и, овладев им, возвратился в Тарс в начале 899 года330.
      Мы видим, что в последние годы большая часть военных действий в Малой Азии происходила в западной Киликии, в которой мусульмане успешно подвигались и по побережью, и внутри страны. На последнее обстоятельство надо обратить внимание, так как это поможет нам объяснить события следующих лет, и особенно нападение арабскаго флота на побережный город Малой Азии Атталию в 904 году. Арабы в это время имели вполне определенную цель овладеть южным побережьем Малой Азии, и выше изложенные походы служили началом их действий в этом направлении.
      Таким образом, до начала 900 года, несмотря на заключенное перемирие и обмен пленных, на восточной границе и преимущественно в Киликии, Византия потерпела целый ряд последовательных неудач на суше, a морская победа Рагиба в 898 году нанесла чувствительный удар византийскому провинциальному флоту. Нужна была крепкая рука, которая бы могла возстановить византийское влияние на востоке. Таким лицом явился переведенный из Италии, уже известный нам победитель итальянских мусульман, Никифор Фока. Все эти неудачи на востоке объясняют нам, почему Византия не могла оказать помощи своей союзнице Армении, которая в конце IX века после опустошительнаго нашествия остикана Афшина должна была заключить с ним унизительный мир331.
      Только серьезныя основания могли заставить императора удалить Никифора Фоку из Италии. Лев VI вступил на престол, когда благодаря деятельности этого византийскаго военноначальника дела в Южной Италии приняли весьма благоприятный оборот для греков; как мы уже сказали выше, целый ряд крепостей сдался Никифору, и можно было ожидать, что через несколько лет мусульмане будут совершенно удалены из Южной Италии. Но осложнения на востоке помешали этому.
      Около 900 года Лев отозвал Никифора Фоку из Италии в Малую Азию332. Деятельность Никифора в Италии оставила там глубокие следы и воспоминания благодаря его гуманности и справедливости в отношении местнаго населения, которое в его память выстроило даже храм во имя св. Никифора333. Последнее было вызвано особенно следующим обстоятельством. Когда византийское войско уходило с Никифором из Италии, оно вело с собою большое число пленных местных жителей, имея в виду обратить их в рабов в своей стране. Но когда византийския войска прибыли в Брундузий, откуда они должны были переправляться в Иллирию, Никифор, не сказав никому ни слова, посадил свои войска на корабли, а всех пленных оставил на полной свободе в Италии334. Обхождение Никифора с итальянским населением послужило в Тактике Льва образцом того, как, в случае сдачи города или крепости, следует обходиться с их населением335.
      Не радовали императора в первую половину его царствования и дела в Сицилии, становившияся с каждым годом отчаяннее. Лев VI уже не думал о возвращении острова; он только оборонялся и при первой возможности старался установить перемирие. И здесь, как на востоке, мусульмане не могли нанести Византии решительнаго удара благодаря внутренним неурядицам.
      В 888 году императорский флот прибыл из Константинополя в Региум и, пройдя Мессинский пролив, встретился в октябре этого года с готовыми к бою мусульманскими судами у города Mylae (теперь Milazzo), на берегу Тирренскаго моря, в северо-восточном углу Сицилии. Сражение было гибельно для христиан; они потеряли 7.000 человек убитыми; около 5.000 утонуло. При известии об этом поражении жители Региума и других прибрежных городов бежали. Мусульмане, преследуя разбитый флот, достигли до берегов Калабрии, опустошали побережье и после этого возвратились в Палермо336. Предание разсказывает, что итальянские подвижники, Илия Младший, Илия Спелеот и Арсений, предчувствуя мусульманское нападение на Региум, покинули Италию и на время переселились в Грецию, именно в Патрас337.
      Вскоре после сражения при Милаццо мусульманским правителем Сицилии и Калабрии был назначен из Африки Муджбар-ибн-Ибрахим-ибн-Суфиан, проис- ходивший из дома, родственнаго аглабитам, человек, приобретший в Африке громкую славу своею храбростью и пением. Но его постигла неудача: на пути из Сицилии в Калабрию новый правитель был захвачен в плен греками и увезен в Константинополь, где и умер. Из своего плена он написал длинное стихотворение (касиду), которое, будучи отправлено в Кайруван в Африке, сделалось очень популярным во времена аглабитов338.
      В 889 году сицилийский правитель Севада-ибн-Мухаммед подступил к Таормине и осаждал ее, хотя и безуспешно339. В это время в самой Сицилии, очевидно, произошли распри между ранее поселившимися там арабами и вновь прибывшими подкреплениями из Африки; в марте 890 года был убит один из африканских начальников ат-Таули; возстание в Сицилии было направлено, вероятно, против самого африканскаго эмира340. Правителем в Сицилии в 891 и 892 году был Мухаммед-ибн-ал-Фадл341. Военные столк- новения между греками и мусульманами на время прекратились; по крайней мере, в источниках о них упоминаний нет. Замечается даже совершенно обратное явление: в конце 895 или в начале 896 года, при сицилийском правителе Абу-Али, было заключено между греками и сицилийскими мусульманами перемирие на сорок месяцев на условии выдачи греками тысячи мусульманских пленных, но чтобы, в свою очередь, греки получали каждые три месяца мусульманских заложников, один раз арабов, другой раз берберов342.
      Согласие мусульман заключить мир с христианами именно в это время вполне понятно в виду тех раздоров, которые существовали между Сицилией и африканскими аглабитами. Аглабит Абу-Исхак-Ибрагим II (875-902 г.) своей неслыханною даже в восточных летописях жестокостью возбудил против себя не только многия африканския племена, но и Сицилию, которая возстала против тирана. Возстание было подавлено; посланный правителем в Сицилию Абу-Малик-Ахмед-ибн-Омар-ибн-Абдаллах оказался довольно слабою личностью. Смуты не прекращались. Тогда в 900 году Ибрахим отправил в Сицилию своего сына Абу-Аббас-Абдаллаха с большим флотом, который с неимоверною жестокостью подавил недовольных сицилийских арабов. После падения Палермо в сентябре 900 года громадное число горожан с женами и детьми искали убежища еще в находившейся в византийских руках Таормине. Глава возстания Ракамуя и другие наиболее деятельные его соучастники направились, кто в Константинополь, кто в другия христианския страны, где не могла достать их рука Ибрахима343.


§ 2. УСПЕХИ ГРЕКОВ НА ВОСТОКЕ
В 900-901 ГОДУ

      Перевод Никифора Фоки из Италии на восток оправдал ожидания императора. Нельзя не сознаться, что прибытие его на восточную границу было как нельзя более во время, так как в 900 году мы имеем дело уже не с обыкновенным летним походом мусульман, а с настоящим, подготовленным военным предприятием, которое стало возможным для халифа Мутадида, установившаго около этого времени после упорной борьбы порядок в халифате344.
      В начале 900 года сильное мусульманское войско, выступив из Киликии, двинулось на северо-запад и, углубившись в фему Анатолик, осадило крепость Мисфию (Misteia), лежавшую в северо-восточном углу современнаго озера Бей-Шехер (Kirili-Gцl, древн. Caralis lacus), в местности Monastir между Khiak-Dede и Kirili Kassaba на римской дороге Антиохия - Неаполь (Кара-Агач) - Мисфия - Караллиа (Бей-Шехер)345. В это самое время император приказал Никифору Pokе двинуться в Киликию с войсками из восточных фем, Харсиана, Армениака и других, так как стратиги Анатолика и Опсикия должны были действовать против арабов, осаждавших Мисфию. Между тем, Никифор через горный проход Маврианон (to Mayrianon), ведущий от Тианы в Киликийския ворота346, приближался к Адане. Во главе арабскаго войска стоял правитель Тарса Абу-Сабит, сменивший умершаго в 899 году Ибн-ал-Ихшада. Население сделало неудачную попытку сопротивления; при самом начале сражения оно обратилось в полное бегство к городу. Часть жителей, не успевшая запереться за городскими стенами, была истреблена или захвачена в плен Никифором, который, овладев богатой добычей, уничтожил в окрестностях города виноградники и все плодовыя деревья. В числе пленных был сам Абу-Сабит. Но византийский полководец не имел в виду осады Аданы; он на следующий день, забирая в плен население и многочисленныя стада скота, дошел до берега моря и остановился лагерем на берегах Кидна347 выше моста, ведущаго в Адану, в местности Баб-Каламъя348. Здесь пробыл Никифор только один день, после чего с богатой добычей и пленными по восточной горной дороге Каридион (to Karudion)349 выступил обратно.
      Пленные мусульмане с Абу-Сабитом были отправлены через Конию в Константинополь. Услышав о неудаче мусульман под Аданой, арабское войско, осаждавшее Мисфию, сняло осаду и быстро направилось к своим пределам, надеясь, может быть, в горном проходе отрезать путь Никифору; но последний, как мы видели выше, удалился восточной дорогой, и пришедшие арабы уже не застали греков. Последними арабами начальствовал, вероятно, Ибн-Келуб, хотевший напасть на Никифора в горном проходе Дарб-ас-Салама, который, повидимому, тожественен со средней горной дорогой в Тиану350.
      Действия Никифора в этом походе послужили императору Льву VI примером для его Тактики; особенно отличился Никифор в одном из вышеизложенных столкновений, когда он незаметно для сторожившаго его врага с пленными и богатой добычей перешел из лагеря в другое место, зажегши в лагере много огней и тем обманувши неприятеля351.
      Неожиданный плен Абу-Сабита поставил вопрос о будущем правителе сирийской пограничной области. Созванные на совещание шейхи остановили свой выбор на Али-ибн-ал-Араби; но сын Абу-Сабита силою оружия хотел добиться положения своего отца. Дело было улажено через посредничество Ибн-Келуба, который в апреле месяце 900 года352 убедил сына Абу-Сабита отказаться от его плана идти против Али-ибн-ал-Араби353. После этого некто ан-Н.угейл сделал вторжение в греческие пределы, но без особеннаго результата возвратился в Тарс354.
      Повидимому, обстоятельства все более и более благоприятствовали грекам. В том же 900 году серьезное бедствие постигло Тарс. Один из представителей усилившейся в то время в Адербиджане династии саджитов Мухаммед-Афшнн (889-900 г.) возымел намерение при помощи своего вольноотпущенника Васифа овладеть землями тулунидов. Васиф притворно просил халифа поручить ему начальство над пограничной с Византией областью и над стоявшими в Тарсе на якоре судами. Халиф открыл его план и вместо диплома с назначением Васифа правителем границы отправил отряд войска, который и схватил Васифа на пути в Аназарбу. Получив известие о том, что Тарс находился в соглашении с Васифом и Афшином, халиф Мутадид прибыл в Массису, потребовал к себе тарсийских правителей и арестовал их; но этого мало: халиф отдал приказ сжечь тарсийские корабли со всеми их снастями, на которых тарсийцы совершали свои походы против греков. Эта мера должна была несколько облегчить положение Византии в Средиземном море355. Но истреблена была, очевидно, часть кораблей; мусульманский флот, состоявший не из одних тарсийских судов, от этого не потерпел существеннаго ущерба, и, как мы увидим ниже, морския затруднения Византии возобновились через самое короткое время.
      Однако, случалось, что и неудачи постигали Никифора. Так, в 901 году правитель пограничной области ал-Хасан-ибн-Али-Курэ отправил для летняго похода Назар-ибн-Мухаммеда, который взял несколько греческих укрепленных пунктов и доставил в Тарс около двухсот знатных пленных, светских и духовных, много крестов и знамен. Всю эту добычу отправил Курэ в Багдад356. Но уже в конце ноября 901 года357 от купцов города Ракки в Багдад пришли известия, в которых сообщалось об удачном нападении греков. Последние с одной стороны произвели пользуясь уничтожением тарсийскаго флота, морское нападение на прибрежные города, а с другой стороны дошли до пограничнаго месопотамскаго города Кейсума358. 15.000 мусульман, среди которых немало было зиммиев, были уведены в плен греками359.
      После этой победы деятельность греков на восточной границе на несколько лет ослабевает; восточные же арабы начинают обращать свое главное внимание на экспедиции морския.


§ 3. ПОТЕРЯ ГРЕКАМИ СИЦИЛИИ
(900-912 г.)

      Первые годы X столетия являются тяжелым временем для византийскаго государства. Целый ряд крупных неудач на западе и на востоке постиг греков. Мы уже видели, в каком положении находилась Сицилия в 900 году после подавления возстания Абу-л-Аббасом. Византийцы должны были воспользоваться подобными благоприятными для себя обстоятельствами. Действительно, патриций с войском был отправлен в Таормину; большое войско сосредоточено в Региуме; из Константинополя прибыл флот в Мессину. К военным действиям могли побуждать византийцев также искавшие у них убежища от жестокостей Абдаллаха мусульмане360. Но результаты не соответствовали приготовлениям.
      Между тем, Абу-л-Аббас, покорив мятежников и овладев Палермо, немедленно стал продолжать свои военныя действия уже против христиан. В том же 900 году, уже поздней осенью, он выступил к Таормине, вырезал в ея окрестностях виноградники и сражался с населением; но, не имея здесь решительнаго успеха, направился к Катании и осадил ее с таким же неуспехом. После этого, видя наступление зимняго времени, он возвратился в Палермо, где и оставался до 901 года361. Приготовившись к новому походу, Абу-л-Аббас 25 марта 901 года (1-го числа мес. Раби II) отправил флот, а сам двинулся к городу Демоне и осаждал ее несколько дней с помощью камнеметательных машин. В это самое время до него дошло известие о больших военных приготовлениях греков в Региуме, где были стянуты многочисленныя войска. Тогда Абу-л-Аббас, оставив осаду Демоны, направился в Мессину, откуда с военными судами быстро переправился в Региум362. После короткаго сопротивления 10-го июня 901 года Региум перешел в руки Абу-л-Аббаса363. Мусульмане в завоеванном городе произвели страшное избиение, взяли 17.000 пленных, среди которых находился сам почтенный епископ города364; богатейшая добыча из золота и серебра, обильные запасы муки и различной утвари достались победителям, которые нагрузили ими свои корабли365. Соседния крепости с подарками явились к Абу-л-Аббасу, выражая покорность, прося о пощаде и предлагая ему крупную сумму денег в виде налога366.
      Оставшись несколько дней в Калабрии, Абу-л-Аббас со всей добычей переправился обратно в Мессину, где нашел греческий флот, пришедший из Константинополя. В происшедшем столкновении греки потеряли тридцать кораблей. После этой новой победы, Абу-л-Аббас возвратился в Палермо, где и оставался до следующаго 902 года367, когда он принужден был оставить Сицилию в виду африканских событий.
      В это время тунисские мусульмане, выведенные из терпения жестокостью и притеснениями Ибрахима, обратились с жалобой на него к далекому багдадскому халифу Мутадиду. Последний принял их сторону и повелел Ибрахиму отказаться от власти в пользу сына Абу-л-Аббаса, правителя Сицилии. Несмотря на то, что аглабиты в Африке были почти совершенно самостоятельны, и их зависимость от халифа правоверных в Багдаде была очень слаба, тем не менее Ибрахим уступил и послал известить сына в Сицилию о том, чтобы он возвращался в Африку368. Абу-л-Аббас, оставив войско в Сицилии под начальством двух своих сыновей, Абу-Мудара и Абу-Маадда, сам с пятью кораблями переправился в Африку, где в начале 902 года Ибрахим уступил ему власть369. Последний же, известив халифа о своем намерении совершить паломничество в Мекку и не считая возможным проехать туда через египетския владения враждебных тулунидов, избрал далекий путь через христианския земли, чтобы уже после угодной Мухаммеду войны с неверными направиться на поклонение Каабе. Объявив в африканском городе Сусе священную войну и набрав достаточное количество войска, он направился в Сицилию, куда прибыл летом 902 года и 8-го июля подошол уже к Палермо370.
      Первым делом Ибрахима был поход под Таормину, последний укрепленный пункт греков, где были сосредоточены значительныя военныя силы; нам известны имена вождей в Таормине: друнгарий флота Евстафий, Михаил Характ, патриций Константин, Карамал371.
      Византийцы не заперлись в крепости, а храбро вышли навстерчу мусульманам. Завязалась упорная битва, в которой мусульмане начали уже было уступать. Но здесь пришла им на помощь религия. Чтец Корана в трудную минуту битвы прочел следующее место из 48-й суры Корана: "истинно, мы помогли тебе победить верною победою"372. Тогда эмир велел читать следующия слова: "эти два - два спорщика: они спорят между собою о Господе их"373. После этого эмир с возгласом: "О Господи! К твоему суду я прибегаю в борьбе с неверными!" бросился с новой силой в сражение, и греки понесли полное поражение, потеряв много убитыми и ранеными; остальные, частью сев на корабли, удалились, частью заперлись в крепости (теперь Castel di Mola), которую мусульмане тотчас осадили374. Весть об опасности, угрожавшей Таормине, дошла до императора Льва, но он, подобно своему предшественнику во время осады Сиракуз, не оказал немедленной помощи Таормине в виду того, что большая часть флота была занята постройкою двух константинопольских церквей, в память первой супруги императора Феофано, и церкви св. Лазаря, превращенной им в монастырь евнухов375.
      Между тем, осада крепости Таормины шла успешно, и перваго августа 902 года она сдалась мусульманам. Последние овладели богатою добычей; воины, много женщин и даже детей были перебиты; другая часть женщин и детей была продана в рабство. В числе пленных был епископ города Прокопий, который, будучи приведен к эмиру и отказавшись на его предложение отречься от Христовой веры, после ужасных мучений, был обезглавлен со многими другими пленными, и трупы их были даже сожжены376. По словам apaбской хроники, когда известие о падении Таормины дошло до императора, то он от горести в течение семи дней не надевал венца377. Несколько позднее патриарх Николай Мистик потерю Таормины объяснял небрежностью правительства378.
      Ибрахим не остановился на своем успехе под Таорминой; он вскоре же разослал несколько отрядов для нападения на оставшияся греческия области Сицилии. Его племянник 3иядат-Аллах был отправлен к какой-то крепости Мико (Микуш) или Вико, вероятно, недалеко от Capo Scalleta на Мессинском проливе379; сын Ибрахима Абу-л-Аглаб к Демоне, население откуда уже удалилось, так что войска захватили только то, что было там оставлено. Другой сын Ибрахима Абу-Худжр направился на северо-восток к Раметте, население которой просило пощады и соглашалось платить поголовный налог (джизью). Наконец, некто Са'уд-ал-Джалуви был послан в Лиядж, теперь Ачи (Aci), на восточном берегу Сицилии, на север от Катании380.
      От жителей крепостей арабы требовали безусловнаго повиновения, принития ислама, и по выходе населения из крепостей они разрушали стены и камни от них бросали в воду. После ряда этих успехов Ибрахим двинулся в Мессину, где остался два дня, подготовляя переправу в Калабрию381.
      Успехи Ибрахима настолько уже устрашили греков, что прошел слух о намерении арабскаго начальника направиться на самый Константинополь. Император оставил в столице на всякий случай сильное войско и послал в Сицилию, вероятно, незначительныя подкрепления, которыя вообще не могли быть полезными, да к тому же и пришли слишком поздно382. Византийские вожди в Таормине, избежавшие плена, возвратились в Константинополь, где, будучи обвинены в измене, были даже приговорены к смертной казни, и только благодаря заступничеству патриарха казнь была заменена пострижением383.
      Между тем, Ибрахим, переправившись 3-го сентября 902 года с войском в Калабрию, высадился в Региуме, где, по преданию, арабы хотели сжечь тело св. Apcения384, и затем направился к городу Косенце (Cosenza)385. Уже при самом вступлении на итальянскую территорию к Ибрагиму явились послы итальянских городов с мирными предложениями; но гордый своими победами военноначальник только спустя несколько дней удостоил их через посредника заносчивым ответом, где он грозил разрушить город св. Петра и направиться на Константинополь386. Послы, ничего не добившись, быстро удалились, а жители Косенцы, видя приближение неприятеля, стали быстро готовиться к осаде, исправляли стены и поспешно свезли с окрестных полей в город запасы. Опасался нападения Ибрахима и Неаполь. Неаполитанский консул Григорий после совета с епископом Стефаном и другими выдающимися лицами города решил срыть Castellum Luculli, на мысе Miseno y Неаполя, боясь, как бы арабы, заняв его, не прервали сообщения по неаполитанскому заливу. Было решено, что в деле разрушения крепости примет участие все население. Как известно, в Castellum Luculli была гробница св. Северина. Настоятель неаполитанскаго монастыря того же имени Иоанн просил, чтобы останки св. Северина были перенесены, именно, в его монастырь. Мощи были найдены и в октябре 902 года торжественно перенесены в Неаполь387. В то время Косенца была уже осаждена арабами. Сам Ибрахим, чувствуя себя несколько нездоровым, остался немного позади войска, которое расположилось у реки, вероятно, Busento. На 1-е октября 902 года Ибрахим назначил штурм Косенцы, которым руководили его сыновья и наиболее доверенные лица; против стен были поставлены камнеметательныя машины, и нападение было произведено со всех сторон; но последнее не дало существенных результатов. Очевидно, арабское войско было сильно разстроено все усиливавшеюся болезнью Ибрахима, который, понимая безнадежность своего положения, передал начальство своему внуку 3иадат-Аллаху и умер 23 октября 902 года 53 лет от роду388.
      Ничего не зная о смерти Ибрахима, жители Косенцы просили у арабов пощады, чем последние в своих несколько затруднительных по случаю смерти вождя обстоятельствах, конечно, воспользовались, чтобы с честью выйти из предпринятой экспедиции. С большой добычей арабы, под начальством Зиадат-Аллаха, возвратились в Палермо, взяв с собою тело Ибрахима, которое было погребено ими в Палермо или в африканском городе Кайруване389. Некоторые источники сообщают, что на обратном пути в Сицилию арабский флот сильно пострадал от бури390.
      С 902 года и до конца правления Льва VI сицилийские мусульмане были слишком заняты своими внутренними раздорами и особенно своими отношениями к африканским правителям, чтобы иметь возможность вновь начать серьезныя действия против оставшихся в Сицилии христиан. В своей борьбе с сицилийскими арабами африканские правители могли, повидимому, даже получить помощь Византии, так как в 907 году в построенный недалеко от Кайрувана Ибрахимом город Раккаду пришли Хабаши, Ибн-Абу-Худжр и Ибн-Аббас, с которыми был посол византийскаго императора. Тогдашний правитель Зиадат-Аллах принял их с большим вниманием и почетом391. Целью этого посольства византийскаго императора было, как мы увидим ниже, желание заручиться дружественными отношениями с африканским правителем в виду предполагаемой морской эспедиции Имерия против восточных арабов.
      Подобные мирные отношения с византийцами в Сицилии были немного нарушены в 911 году, когда новый назначенный из Африки правитель ал-Хасан-ибн-Ахмед-ибн-Аби-Хинзир, прибыв в Мазару 20-го августа 910 года, выступил со своим войском к Демоне, овладел пленными и добычей и, уничтожив посевы, возвратился без большого результата: крепость взята не была392.
      Мы намеренно довели в этой главе сицилийския события до конца царствования Льва VI. В 902 году с падением Таормины сицилийский вопрос окончил свое существование для Византии: Сицилия всецело перешла в руки мусульман; незначительные пункты, как напр., Демона, остававшиеся еще в руках греков, не имели никакого значения в дальнейшей истории Византии. С 902 года сицилийския события уже не оказывают никакого вляния на ход византийских политических событий. Восточная политика Льва во вторую половину его царствования, а именно с 902 года, нисколько не зависит от отношений к сицилийским арабам. В Сицилии Византия должна была уступить силе.


§ 4. ИТАЛИЯ И ИМПЕРИЯ
ВО ВРЕМЯ ЛЬВА VI

      Итальянския отношения за время Льва VI были очень благоприятны для Византии, которая находила целый ряд предлогов вмешиваться во внутренния дела полуострова. Во время борьбы Неаполя с Капуей в 888 году за Неаполь стояли греки и сарацины393. Неаполь, Гаэта, Амальфи признавали, хотя и номинально, верховенство византийской власти. Раздоры между беневентскими правителями дали грекам желанный случай вмешаться в их дела, и с 891 года императорский протоспафарий жил во дворце лонгобардских герцогов в Беневенте394; если через четыре года прежняя династия и стала править в Беневенте, тем не менее княжество осталось в некоторой зависимости от Византии. Салерно также должно было признать верховенство византийскаго императора.
      Небольшие правители Италии в своих постоянных распрях между собою нередко обращались за помощью к арабам. Docibilis I, правитель Гаэты, благодаря посягательствам папы Иоанна VIII на ея самостоятельность, поселил около 882 года арабов на правом берегу Гарильяно, недалеко от Trajetto. В течение тридцати лет эта колония, разросшаяся, укрепившаяся, сделалась грозою окружающих областей. Знаменитые монастыри св. Виченцо на Вультурно и Монтекассино погибли в пламени. Сполетское герцогство, Рим, вся средняя Италия дрожали перед нашествием арабов гарильянской колонии395. Паломники с большим трудом могли достигать Рима, чтобы поклониться св. Петру; арабы из Гарильяно или удерживали их или отпускали только за большую сумму денег396.
      В начале X века Капуя, Неаполь и Амальфи сделали неудачную попытку прогнать арабов, но после этой неудачи, видя невозможность собственными силами бороться с ними, решили обратиться за помощью к византийскому императору. Ландульф, сын беневентскаго князя, был отправлен в Константинополь, где император Лев его принял с большим почетом. Ландульф изложил ему все то, что в течение стольких лет итальянцы терпели от арабов, и просил императора не отказать в посылке войска в Италию для изгнания арабов от Гарильяно. Лев обещал помощь. Но в это время, т.е. в 910 году, Ландульф должен был немедленно возвратиться в Италию, где умер его отец Атенульф, а вскоре за этим умер и сам император Лев. Как мы увидим ниже, его обещание не было напрасным, и большое греческое войско явилось в Италию; но это было уже в малолетство Константина Багрянороднаго397.
      Отсюда видно, что итальянския дела, хотя и удачныя для императора Льва VI, не могли хоть сколько-нибудь помочь ему в его борьбе с восточными арабами. Итальянския события стояли особняком от событий византийской империи, которая вмешивалась в них случайно, и поэтому не имели, как и сицилийская история второй половины правления Льва, никакого влияния на восточныя дела.


§ 5. МОРСКИЯ УДАЧИ МУСУЛЬМАН
В 902-904 ГОДАХ

      В царствование Льва Мудраго острова Эгейскаго моря и его прибрежныя страны находились постоянно под страхом мусульманских набегов, то критских, то сирийских арабов, которые в своих морских предприятиях становились все смелее и решительнее, заходили даже в Геллеспонт и в 904 году сделали свое известное нападение на Фессалонику, которое произвело столь сильное впечатление в византийском государстве, о чем мы скажем несколько ниже.
      Тяжелыя времена переживала Греция, особенно Пелопоннес, лежавший невдалеке от Крита.
      Помимо внешних нападений в конце IХ-го и начале Х-го века Пелопоннес постигло сильное внутреннее бедствие, а именно голод. Дома, улицы, дороги были наполнены таким количеством трупов, что жителям не хватало времени погребать их. Голодное население питалось корнями и травой398. В то время, как страна была объята столь тяжелым бедствием, критские пираты ежегодно, отправляясь на своих кораблях, подходили к прибрежным островам, городам и деревням и, засев ночью в засаду, грабили население; тот, кто смел сопротивляться, был без пощады убиваем; отдавшиеся же в плен были уводимы в рабство. Прослышав о благочестии и славе епископа аргивскаго Петра, жившаго в начале X века, арабы иногда приплывали к Навплии и за известный выкуп, собранный Петром, возвращали христианских пленных399. Легенда сохранила разсказ о том, что однажды арабский корабль увез одну молодую женщину-христианку в подарок критскому эмиру. Жители обратились за помощью к своему многочтимому епископу Петру Аргивскому, который, вняв просьбе, помолился. Вскоре после этого корабль был взят греческою триремою, и пленница получила свободу400.
      Конечно, не одни берега Пелопоннеса подвергались нападению критских арабов; последние, можно сказать, владели всем Эгейским морем. Остров Наксос в начале X века платил им дань401. Патмосом они распоряжались свободно402. Благодаря арабским нашествиям остров Парос в конце IX века был совершенно пустынен и заброшен; туда приезжали с других островов охотники на диких коз, которыя водились на острове в большом количестве403.
      Опустошенная арабами в двадцатых годах IX века Эгина так и осталась на долгое время в полном упадке и запустении404.
      Около 893 года нападению арабов подвергся остров Самос, где был взят в плен греческий стратиг, патриций Константин Паспала405. Разрушены были арабами находившиеся на Самосе три монастыря, которые возстановил уже в половине X века св. Павел Латрский Младший406.
      Испуганное население островов, преимущественно западной части Эгейскаго моря, спасаясь от смерти и плена, переселялось в большом количестве в укрепленную Фессалонику, где надеялось найти надежное убежище407.
      Особенно грозны стали морския нашествия арабов в первые годы X века. Несмотря на уничтожение тарсийскаго флота в 900 году, о чем мы говорили выше, морския силы мусульман на Средиземном море не ослабели; оставались более сильные флоты, а именно - флот сирийский и критский, которые очень часто действовали вместе.
      В 902 году арабский флот, опустошая под начальством Дамиана острова Эгейскаго моря, вошел в Пегасейский залив у берегов Фессалии и произвел нападение на город Димитриаду, лежавший в феме Эллада. Богатый, населенный город408 оказал сильное сопротивление; особенно способствовали успешности обороны окружавшия город болота, которыя не позволяли арабам вполне обложить его409. Тем не менее, осажденный город был доведен до крайности и сделался добычей врагов, которые, разорив его и захватив, очевидно, не мало пленных, снова ушли в море410. Вслед за этим острова Архипелага подверглись новому нападению, и, вероятно, в 903 году остров Лемнос был захвачен арабами, которые увели в плен большое число его жителей411.
      Одновременно с морскими нападениями в эти годы со стороны арабов замечаются новыя приготовления к военным действиям против Византии на суше. 5 мая 903 года412 ал-Касиму-ибн-Сима было поручено сделать летний поход, для чего ему отпущена была крупная сумма в 32.000 динаров. 11 мая413 в область Тарса вступил Абу-л-Ашаир с многочисленными добровольцами на случай нападения на греческие пределы.
      Но вместе с тем с обеих сторон заметны были признаки желания прекратить на время военныя действия. Так, с Абу-л-Ашаиром были для греческаго императора от халифа ал-Муктафи подарки. С другой стороны, в этом же 903 году от Льва VI, еще не успевшаго оправиться после потери Таормины, прибыли к арабам два посла также с подарками для халифа и мусульманскими пленными; послы должны были предложить выкуп находившихся в руках греков пленных мусульман. Послы получили согласие на свои просьбы и были пожалованы почетным платьем414. Но почему-то в этом году обмен не состоялся, а уже в 904 году мы видим, что военныя столкновения возобновились с большею силой.
      Весною 904 года Лев VI двинул сильное войско в десять легионов, около 100.000 человек, к пограничным областям. Большая часть его направилась к ал-Хадасу, забирала в плен население и выжигала проходимыя местности415. Но, очевидно, всякия более крупныя сухопутныя предприятия должны были быть на этот год оставлены в виду грозной опасности со стороны мусульманскаго флота. Мы уже имели случай говорить выше о наступательных действиях арабов в западной Киликии, внутри страны и по побережью, в последние годы IX столетия. Морскую зкспедицию мусульман 904 года под Атталию надо разсматривать в связи с этим движением арабов на запад по южному берегу Малой Азии.
      В половине июля 904 года греческий ренегат Лев, гулям Зарафы, известный в византийских хрониках под именем Льва Триполитянина, во главе мусульманскаго флота произвел нападение на лежащий на южном берегу Малой Азии город Атталию416, откуда он сам был родом417. Будучи некогда захвачен в плен сарацинами, Лев отрекся от христианской веры и стал ревностным мусульманином418.
      Нужно помнить, что Атталия, обладая прекрасною гаванью, была одной из главных станций с востока к Константинопольскому проливу419, и тогда мы поймем, насколько важно было для обеих сторон стратегическое движение Льва, очевидно, хорошо знакомаго с местными условиями своего родного города. Apaбские хронисты, желая усилить значение этой морской экспедиции, сравнивали Атталию с Константинополем420. Город, укрепления котораго оказались недостаточными421, после безполезной обороны достался в руки Льва; около 5.000 греков было убито, столько же попало в плен; 4.000 пленных мусульман были освобождены Львом. 60 греческих кораблей было захвачено мусульманами, которые увезли из города громадное количество золота, серебра, различной утвари и рабов. Добыча была настолько велика, что доля каждаго участника в этом походе достигала тысячи динаров422.
      Лев Триполитянин не думал этим ограничить свой поход: его планы шли гораздо дальше. Он замышлял нападение на самую столицу византийской империи, на "Богом хранимый" Константинополь423. Ходила молва, будто бы Лев в своей гордости говорил: "я дойду до царственнаго города и возьму его; если же это не удастся, то для меня достаточно похвалиться тем, что я дошел до столицы государства ромеев и потратил на нее стрелы"424. Движение Льва к Константинополю было поставлено в связь с действиями болгар, которые, как слышали арабы, теснили византийские пределы425. Надо оговориться, что с этой стороны расчеты арабов не могли оправдаться. Как мы имели случай уже говорить выше, после поражения византийцев при Болгарофиге в 893 году был с болгарами заключен мир, продолжавшийся около двадцати лет.
      Известие о движении Льва на Константинополь пришло к императору в то время, когда он присутствовал при освящении монастыря, построеннаго его протовестиарием Христофором426. Тотчас же по получении этого тревожнаго известия против Льва был отправлен с флотом друнгарий Евстафий, который, однако, не чувствуя себя в силах сопротивляться превосходившим его судам арабскаго флота, отступил без боя к столице. Лев вступил безпрепятственно в Геллеспонт и овладел Абидосом, главным таможенным пунктом византийскаго государства. Абидос был хорошо укреплен и считался ключем к самому Константинополю427; поэтому можно легко себе представить, какая паника должна была царить в столице428. Между тем арабский флот двигался далее по Геллеспонту и дошел до значительной гавани Парий (Parion), уже при самом входе в Мраморное море429.
      После неудачи Евстафия против арабов был отправлен с флотом протасикрит Имерий. С последним почему-то арабский военноначальник не решился вступить в борьбу и, отказавшись от своего плана идти на Константинополь, покинул Геллеспонт430.
      Выступивший за ним Имерий, повидимому, потерял мусульманский флот из виду, так как, пройдя по Геллеспонту через Лампсак и покинутый неприятелем Абидос, греческие корабли прошли далеко на юг по Эгейскому морю и бросили якорь у расположеннаго на высокой горе прибрежнаго города Стровила в Кивирреотской феме, на полуострове в юго-западной части Малой Азии, на север от острова Коса, недалеко от древняго города Галикарнасса431. После этого Имерий неожиданно повернул обратно на север и, пройдя мимо островов Имвроса и Самофраки, подошел к Фазосу, где и настиг скрывавшагося от него неприятеля; однако Имерий, видя превосходство сил врага, не решился вступить в сражение и дал возможность Льву Триполитянину удалиться из-под Фазоса. Арабский вождь, обогнув Халкидонский полуостров, вступил в Салоникский залив, направляясь к Фессалонике432.
      Легенда передает, что св. Илия Младший сказал в это время следующее по поводу слухов о намерении Льва напасть на Константинополь: "не так случится, как люди вообще думают, но как Бог решил; агаряне не плывут на Византию и не замышляют ея разрушения; среди Геллеспонта они повернут обратно и, проехав Иллирийский залив, нападут и опустошат Фессалонику"433.
      Фессалоника, как известно, лежит в глубине большого Салоникскаго (Фермейскаго) залива. Довольно глубоко вдающийся с востока в залив мыс Embolon434 образует прекрасную гавань, которая как нельзя более подходила к такому торговому центру, как Фессалоника435. С суши город был окружен крепкою стеною436.
      Уже с давних пор Фессалоника, находившаяся под защитою св. Димитрия, пользовалась совершенно особою славою, которая приравнивала ее иногда столице. Подобно последней, Фессалоника, в устах составителя чудес св. Димитрия, называлась n teopulaktos, n teokybernntos basilis ton poleon и т.д.437; это был "большой и обширный город"438, "превосходивший величайшие города"439, "непреоборимый от всех наступающих зол"440; про него писали: "Фессалоника! ты победишь врагов своих; ты - гордость святых, и Всевышний освятил тебя"441. Самое название города производили от трех слов: "tes allo niknn"442.
      Счастливое географическое положение на Via Egnatia, большой дороге из Дураццо в Константинополь, и обширный, надежный порт обезпечивали Фессалонике громадное торговое значение443. Плодородие страны около Фессалоники доставляло в изобилии необходимое жителям; многочисленные корабли подвозили в город остальное. Торговые интересы привлекали туда отовсюду громадныя толпы людей, которыя совершенно заполняли собою солунския улицы. Богатства обильно стекались в город: золото, серебро, драгоценные каменья, шелковыя и шерстяныя ткани, изделия из меди, железа, олова, свинца, стекла и т.д. - все это с избытком можно было найти в Фессалонике444. Болгарские торговые люди, удаленные из Константинополя при Льве VI, были переселены в Солунь, что дало новый толчок торговле. В начале X века по торговле Солунь являлась уже соперницей самой столице445. Многие жители островов Эгейскаго моря, которые подверглись нападениям агарян, переселялись в Фессалонику, будучи уверены в полной своей безопасности под охраною городских укреплений446. Возможно, что население города в то время превышало внушительную цифру 200.000 человек447. Особенное оживление царило в Солуни в октябре месяце в день праздника покровителя города, св. Димитрия. В это время стекалось туда не только местное, коренное население, но и "греки, болгары до самаго Дуная и Скифии, кампанцы, итальянцы, испанцы (иберийцы), португальцы (лузитанцы) и французы (кельты) из-за Альп"448.
      Но Фессалоника отличалась не только блестящим состоянием своей торговли и соединенных с нею финансов. Развитие умственной жизни города шло параллельно с увеличением материальнаго благосостояния: наука, искусства, музыка и пение процветали в Солуни. Особенно славилось церковное пение в многочисленных солунских храмах, из которых выдавались теперь сгоревший храм св. Софии и церковь св. Димитрия Солунскаго449. В то время, как материальная и умственная жизнь города, как мы сейчас видели, стояла очень высоко, нравственность населения заставляла желать гораздо большаго, и благочестивый автор разсказа о разрушении Фессалоники арабами, Иоанн Камениата, видит главную причину этого несчастия в порочности и безнравственности населения и разсматривает бедствие, как заслуженную Божию кару за людские грехи450.
      Город совершенно не был подготовлен к нападению, которое, по несколько неточному выражению патриарха Николая Мистика, произошло "во время глубокаго мира"451. Последняго с мусульманами, конечно, не было. Неожиданно от императора Льва VI явился в Фессалонику в качестве гонца протоспафарий Петронас, сообщивший ея населению тревожную весть о том, что арабы, по донесениям перебежчиков, направляются к Солуни, получив сведения от пленных греков о невозможности города сопротивляться морским силам благодаря отсутствию стен со стороны моря. Смятение и ужас охватили население: опытных воинов не было; укрепления оказались недостаточными, особенно стена с той стороны, откуда ждали нападения. Тем не менее было решено оказать посильное сопротивление. Большая часть населения стояла за постройку и укрепление стен; но прибывший из Константинополя Петронас посоветовал прибегнуть к совершенно новому способу обороны. По его мнению, со стороны моря город был беззащитен, даже если бы была возведена вдоль берега стена, так как в виду плоскаго берега носы подошедших к нему неприятельских кораблей превышали бы стенные зубцы, так что с кораблей, т.е. сверху вниз, легко было бы стрелять в защитников города, находившихся на стене.
      У Петронаса был новый план сделать в некотором разстоянии от берега в воде род подводной стены, которая мешала бы неприятельским кораблям приблизиться к берегу; для этого были разобраны находившияся в окрестностях города многочисленныя, древния каменныя могилы; камень был свезен в город и в определенном порядке погружен в море. Население ожило; появилась надежда на спасение. Ho, когда трудная работа была уже доведена до половины, из Константинополя неожиданно прибыл Лев Хитцилак, назначенный стратигом города и всей окрестной местности и принявший на себя все меры к защите города452. Петронас немедленно был отозван. Новый начальник прежде всего распорядился приостановить предпринятыя в воде работы и приказал приступить к постройке стен. Весь народ был обязан подвозить работникам материал. Но не смотря на всю поспешность, оставалось мало времени. Неприятель был уже у самаго города, а стена не доведена была еще и до половины. Известия, одно ужаснее другого, приходили в город. Ждать врага надо было со дня на день; большинство островов северной части Эгейскаго моря было уже ими опустошено; население прибрежных городов в ужасе обратилось в бегство. Говорили, что у неприятеля было 54 прекрасно вооруженных корабля, экипаж которых состоял из сирийских арабов, египтян, эфиопов. Разсказы об их жестокости, дикости и кровожадности ужасали жителей Солуни, которые предпочитали жить в горах с дикими животными, чем попасть в плен в руки приближавшагося неприятеля453. Между тем неудачи преследовали город. На помощь к последнему прибыл новый стратиг Никита. Уже упомянутый нами стратиг Лев и Никита верхами подъехали друг к другу, с намерением в виде приветствия обняться, как неожиданно лошадь Льва встала на дыбы и сбросила с себя стратига, который при падении страшно разбился и не мог уже участвовать в дальнейших планах относительно городской обороны. Хотя жители за это время и успели укрепить в приморской стене несколько деревянных башень для отражения неприятельских кораблей, тем не менее они ясно понимали всю безполезность подобной защиты454. После несчастнаго случая со Львом вся тяжесть обороны легла на недавно прибывшаго стратига Никиту, который решил призвать на помощь окрестных, подчиненных Византийской империи славян, находившихся под управлением стратига небольшой соседней фемы-клисуры Стримона, заселенной славянскими племенами455. К славянам были отправлены письма, в которых они приглашались явиться в город на помощь в возможно большем количестве и вооруженными особенно стрелами, т.е. тем видом оружия, в пользовании которым были в высшей степени опытны сарацины456. На этот призыв, благодаря недостойным славянским правителям, "ставившим выгоду выше блага общественнаго", явились в Фессалонику весьма немногие славяне, совершенно неприготовленные к военным действиям. Видя подобное положение дел, Никита еще несколько раз обращался письменно с увещаниями к стратигу Стримона, обвиняя его в медлительности и говоря, что, в случае погибели города, он будет считаться виновником несчастия; все было безуспешно: стратиг Стримона решил не только уклониться от помощи, но даже тайно смеялся над угрожавшим городу бедствием и замышлял против него козни.
      Отчаявшись получить помощь от соседних славян, солунское население решило все силы употребить на защиту города и его святынь. Народ день и ночь наполнял храм св. Димитрия и со слезами в горячей молитве обращался к святому, призывая его простить многочисленныя прегрешения, явить силу свою и придти на помощь гибнувшему городу457. Наконец, на разсвете воскресенья 29 июля 904 года кто-то, явившись в город, объявил, что неприятельские корабли находятся уже у входа в гавань, у мыса Ембол458. При этом известии невообразимое смятение и крик поднялись в городе; все, кто мог, в оружии устремились к стенам, но не успели еще добраться до стенных зубцов, как уже увидали сарацинские корабли, быстро несшиеся, благодаря попутному ветру, с распущенными парусами к берегу; арабы бросили якорь еще ранним утром. Паруса были спущены; после чего арабы начали внимательно изучать положение города и не начинали сразу сражения, желая точнее уяснить себе силы греков и приготовиться к столкновению с ними. Первое впечатление от города было весьма сильно: величина его и громадное число народа, повидимому, даже несколько устрашили сарацин, нерешительность которых подняла дух населения Фессалоники459.
      Но это продолжалось недолго. Начальник арабскаго флота Лев объехал на корабле приморскую стену, высматривая место, откуда удобнее было бы приступить к нападению; в то же самое время флот, стоявший на якоре у восточнаго берега гавани, подготовлялся к решительным действиям. Заметив, что часть гавани перетянута железною цепью или завалена камнями, Лев выбрал место, где более глубокая часть моря подходила к более низкому берегу. Отсюда сарацины решили вести приступ. Их корабли, получив приказание своего начальника, ударили в производившие страшный шум кожаные тимпаны и быстро на веслах подплыли к указанному месту. Греки со стены также отвечали им настолько сильным криком, что арабы в первый момент поколебались, не зная, смогуг ли они справиться со столь многочисленным неприятелем. С обеих сторон сыпались целыя тучи стрел. Грекам оказались особенно полезны отозвавшиеся, наконец, на призыв окрестные славяне, известные своим неподражаемым искусством стрельбы из луков460. Надо полагать, что, не смотря на первоначальный отказ присоединиться к грекам, славяне, мало-по-малу, приходили, так что в конце концов составили довольно значительную силу.
      Желая поскорее покончить с городом, некоторая часть наиболее храбрых арабов, захватив деревянныя лестницы, бросилась в море и направилась к берегу, ныряя и прикрывая голову щитами от стрел, пускаемых со стены греками. Цель арабов была приставить лестницы к стене и таким образом подняться на них. Но попытка их не удалась: едва арабы стали взбираться по приставленным лестницам, как целый град камней упал на них и, опустошив ряды нападающих, принудил остальных к поспешному отступлению. При виде такого зрелища неприятельские корабли отошли от стен и только издали осыпали город тучами стрел; в свою очередь, греки также искусно отвечали стрелами и привели в действие камнеметательныя машины, выстрелы которых приводили в ужас врагов. Стратиг Никита в это время обходил стену и обращался с ободрительными словами к осажденным, убеждая их крепко стоять за свой город. Даже известный уже нам стратиг Лев, разбившийся при падении с лошади, с трудом сел на мула и, посещая наиболеe опасные пункты, своим появлением и словами ободрял греков. В течение всего этого перваго дня осады, т.е. 29 июля, варвары сделали еще несколько попыток овладеть городом с моря, но были отбиты и, наконец, оставив план морского нападения, удалились на корабли, на которых и причалили к восточному берегу солунской гавани. Там, сойдя с кораблей, арабы обратили свои действия против греков, занимавших ту часть стены, где были приморския ворота, называемыя Рим ('Romn)461. Здесь сражение продолжалось до глубокой ночи. Арабы не могли одержать решительнаго перевеса и удалились на корабли, чтобы дать отдых уставшим за целый день воинам и выработать план дальнейших действий. Греки в течение всей ночи тщательно охраняли стены в виду возможности неожиданнаго ночного нападения сарацин462.
      С разсветом 30 июля арабы сошли с кораблей; одна часть направилась к стене; другая часть расположилась в некоторых заранее намеченных местах, обратив особенное внимание на выходы из ворот. Снова целый град камней и стрел был направлен на город. У одних уже названных раньше нами римских ворот было наставлено арабами семь камнеметательных машин, которыя были заготовлены ими во время остановки на острове Фазосе. Под прикрытием этих машин, камни которых не позволяли грекам даже нагибаться со стены, к последней были приставлены деревянныя лестницы, по которым осаждавшие уже взобрались было до ея зубцов. Но в это время отряду греческих смельчаков удалось с помощью копей сбросить нападающих, которые, обратившись в бегство, оставили в руках греков лестницу. Эта удача сильно подняла дух осажденных и вместе с тем еще более раздражила осаждающих. До полудня мусульмане усиленно обстреливали город стрелами и камнями, после чего задумали новый способ осады: они решили сжечь двое восточных ворот, Римския и Кассандреотския, чтобы таким образом проникнуть во внутренния укрпления. Под ворота было свезено много различнаго горючаго материала; все это облито смолой и подожжено. Последняя попытка удалась как нельзя лучше: ворота сгорели, и часть внешних укреплений оказалась в руках врагов. Испуганное население Фессалоники, ожидая подобной же тактики и относительно внутренних укреплений, сделали все возможныя приготовления, чтобы в случае новаго поджога залить огонь. Однако, наступила ночь без того, чтобы мусульмане предприняли что-нибудь решительное463. Ho в эту ночь с 30 на 31 июля арабами было постановлено сделать ранним утром общее нападение с моря на стены. Когда разсвело, приведенное в ужас население увидело неприятельские корабли около самых стен, которыя после короткаго сопротивления перешли в руки арабов. После этого город уже находился в полной власти неприятеля. Мусульмане, разсеявшись по улицам, избивали население, не разбирая ни пола, ни возраста; происходили самыя раздирающия сцены464. Все население, за исключением очень немногих, которым удалось укрыться в соседния горы, было взято в плен арабами. Автор разсказа о взятии Фессалоники, Иоанн Камениата, с отцом и несколькими родственниками с трудом выговорили себе жизнь и, будучи приведены к самому Льву Триполитянину, узнали от него, что они будут отправлены вместе с другими пленными через Сирию в Тарс, где в то время предполагался обмен пленных; при чем, эмир обещал пленным, что последние по этому обмену получат свободу465. Присланный императором воевода Никита и стратиг окрестной страны находились на кораблях под стражей. Населению было объявлено, что оно, если желает получить свободу, должно выдать мусульманам все деньги, одежду, обстановку, утварь; арабы таким образом собрали богатейшую добычу. В числе пленных оказался евнух Родофил, отправленный императором на запад с деньгами для сицилийскаго войска и заехавший на пути по делам в Фессалонику; попав в осаду, он накануне взятия города успел переправить порученныя ему деньги на хранение стратигу фемы Стримона, а сам, будучи взят в плен, был по приказанию эмира забит до смерти466. Часть населения, которая казалась лишь излишней обузой для арабов, была оставлена в городе, а относительно увозимых пленных Лев Триполитянин объявил, что жизнь их будет сохранена лишь в том случае, если на предстоящий обмен у Тарса император доставит такое же число пленных мусульман; устроение этого дела перед императором взял на себя некто Симеон, незадолго перед тем присланный им по делам в Фессалонику. Перед уходом Лев Триполитянин издал уже варварский приказ о сожжении города, и только находчивость выше названнаго Симеона, доставшаго переданные Родофилом стратигу Стримона два таланта денег и вручившаго их эмиру, спасла город от полнаго уничтожения467. Наконец, в полдень 9 августа 904 года468 мусульмане подняли якорь. Положение пленных на кораблях во время путешествия было в высшей степени тягостным благодаря полному отсутствию каких-либо удобств или забот469. К вечеру 9 августа суда прибыли к какой то местности Bolbon, за Емболом470, где явившиеся на берегу греческие всадники за громадныя деньги выкупили у мусульман несколько пленных женщин; затем коснувшись оконечности полуострова Паллены, названнаго ошибочно у Иоанна Камениаты островом, суда неожиданно захватили в Диадромах (Diadromoi) греческий корабль, нагруженный хлебом, и, проплыв мимо Евбеи и вблизи Андроса, пристали к безводному Патмосу. Интересно, что мусульманския суда плыли не по направлению к какому-нибудь определенному месту кратчайшим путем, а, "подобно скитальцам", объезжали различные острова, боясь встречи с греческим флотом и желая таким образом укрыться от него471. После шестидневнаго пребывания на Патмосе, Лев Триполитянин через острова Наксос и Санторино (Zontarion; древн. Фера, Thera), прибыл на Крит, где высаженные на берег пленные были сосчитаны; их оказалось 22,000 человек. Многие из них были куплены критскими арабами, которые расчитывали через это получить большую выгоду, так как у них был при обменах с греками древний обычай получать за каждаго пленника вдвое. Но мусульманский флот должен был спешить своим возвращением в Сирию в виду наступления времени зимних бурь472. На пути от небольшого острова Дии, около Крита, к Кипру флот едва не погиб от бури473; однако суда благополучно прибыли в кипрскую гавань Пафос, а за сим и в сирийский Триполис, откуда пленные были в ожидании обмена перевезены в Тарс474. О выкупе их речь будет ниже.
      Разорение столь крупнаго пункта, каким была Фессалоника, должно было произвести глубокое впечатление на современников. Император Лев посвятил особое сочинение "eis tnn alosin tns Tessalonikns"475. Открылась полная небрежность правительства, которое, не смотря на усиленныя просьбы солунцев о помощи, со дня на день откладывало посылку флота и тем самым содействовало несчастию Фессалоники476. Патриарх Николай Мистик с амвона св. Софии в Константинополе произнес риторическую проповедь на тему взятия Фессалоники. "Города опустели, - говорил он, - люди на подобие скота перебиты; жены насильственно отрываются от мужей... Где св. Димитрий, непобедимый союзник! Как предал ты на разрушение свой город? Как подвергся стольким несчастиям находившийся под твоею защитою город, недоступный врагам с тех пор, как солнце смотрит на него!"477.
      Со взятием Фессалоники соединяется очень поэтичная легенда о том, как несколько итальянцев, отправившихся на поклонение св. Димитрию, встретили в Фессалии двух путников, из которых один оказался сам св. Димитрий. Последний, не желая, чтобы итальянские поклонники сделались добычею сарацин, предупредил их о разорении своего города; после чего видение исчезло. Итальянцы обошли Фессалонику подальше и от беглецов узнали правду о ея судьбе478.
      Судьба Фессалоники привлекла внимание болгарскаго царя Симеона, который, не смотря на существовавший между ним и императором мир, имел в виду занять и заселить болгарами разоренный и опустошенный сарацинами город. Император Лев должен был употребить все свои усилия на то, чтобы не допустить занятия столь важнаго пункта болгарами, что послужило бы поводом к новой войне; а последней император предпринять не мог в виду своих отношений с мусульманами. Чтобы уладить это дело, в качестве посла к Симеону был отправлен известный дипломат своего времени Лев Хиросфакт, которому удалось убедить болгарскаго царя отказаться от задуманнаго плана479.
      Судьба Атталии и Фессалоники в 904 году заставила византийское правительство обратить внимание на укрепления выше названных пунктов, оказавшияся вполне непригодными для защиты их от нападений врагов. Атталия по распоряжению императора была окружена второю стеною, возведение которой было поручено императорскому секретарю (tou kratoys mystograpos) Евфимию, о чем сообщает нам греческая надпись на стене Атталии480. Укрепление Атталии продолжалось и во время Константина Багрянороднаго: одна греческая надпись от 916 г. говорит, что новыя стены были возведены против безбожных арабов481. То же было предпринято и относительно Фессалоники. Одна солунская надпись относится к возобновлению приморских стен города и гласит следующее: Была обновлена при Льве и Александре, его брате, самодержавном и христолюбивом царе нашем и при Николае, вселенском нашем патриархе. Была обновлена при Льве Хитцилаке, царском протоспафарии и стратиге Фессалоники, и при Иоанне, архиепископе Фессалоники482.
      Таким образом, нашествие Льва Триполитянина имело для византийской империи уже то положительное значение, что заставило правительство приняться за укрепление наиболее важных прибрежных пунктов государства.



§ 6. ИЗМЕНА АНДРОНИКА И
ОБМЕН ПЛЕННЫХ
904-908 г.

      После разорения Атталии и Фессалоники византийское правительство не только начало укреплять прибрежные города, но и обратило внимание на свой флот. Именно, с этих пор император задумал отомстить мусульманам за поражение 904 года также на море, с помощью флота. Целый ряд последовательных мер в этом отношении привел к морской победе Имерия в 906 году и к снаряжению громадной морской экспедиции против мусульман в конце правления Льва. Поэтому дела на сухопутной восточной границе велись после 904 года, как и раньше, без определеннаго плана и сводились к ряду столкновений, в которых победителями оставались то греки, то арабы; при этом замечается сильное желание со стороны Византии заключить на востоке с мусульманами мир. Все внимание императора было сосредоточено на морских приготовлениях.
      В ноябре или декабре 904 года483 византийский военачальник Андроник произвел нападение на Мараш и его область. К ним на помощь выступило население Массисы и Тарса. Однако мусульман постигла неудача: в происшедшем столкновении пали арабский начальник Абу-л-Риджал-ибн-Абу-Беккар и большое число мусульман. Правитель Тарса и сирийской пограничной области Абу-л-Ашаир, не сумевший предупредить вторжения Андроника, был отставлен от должности, и на его место назначен Рустум-ибн-Барду-ал-Фергани, который и прибыл к месту своего новаго служения в августе 905 года484.
      Но еще в половине 905 года, тарсийский правитель Абу-л-Ашаир и кади Ибн-Мукрам приступили к переговорам с греками относительно обмена пленных. Однако дело затянулось, и обменом руководил уже преемник Абу-л-Ашаира, известный нам Рустум. Обмен начался 27 сентября 905 года485 в обычном месте на реке Ламусе. Со стороны греков обменом заведывал некто Астана, как передается в арабской хронике это неясное для нас имя. Четыре дня уже продолжался обмен, и около 1.200 пленных было выкуплено, как вдруг греки неожиданно удалились, уведя с собою остававшихся в их руках мусульман; то же сделали и арабы. Вследствие этого в мусульманских источниках упомянутый обмен известен под названием обмена измены486. Мы склоняемся поставить это неожиданное удаление греков с места обмена в связь с разорением Атталии и Фессалоники в 904 году, после чего в первый момент византийское правительство решило порвать мирные переговоры. Это был тот самый обмен, переговоры о котором были известны Льву Триполитянину; последний, как мы уже видели выше, обещал солунским пленникам, что они будут выкуплены и возвратятся на родину по предполагавшемуся обмену у Тарса487. Таким образом прервавшийся обмен 905 года на несколько лет задержал их возвращение домой.
      В то время, как подобныя обстоятельства позволяли ожидать возобновления военных действий в Киликии, войско Андроника не ограничилось нападением на область Мараша; повидимому, часть его двинулась к югу и в июле 906 года, проникнув в область Алеппо, напала на лежавший к северу от него город Курус488. Вышедшее против греков мусульманское население Куруса потерпело поражение и обратилось в бегство, потеряв многих убитыми; среди последних находились начальники Бени-Темим. Греки, войдя в город, сожгли мечеть и увели в плен остававшихся там жителей489.
      Военныя действия в Киликии также не заставили себя ждать.
      В конце октября 906 года Ибн-Кайгалаг, выступив из Тарса с известным уже нам Рустумом, дошел по южному берегу Киликии до крепости Саланду490, которая сдалась; после чего арабы направились обратно к реке Ламусу. В этом походе греки потеряли много людей убитыми, тогда как арабы отделались самыми незначительными потерями; около 5.000 человек досталось арабам в плен; в их же руках осталось большое количество верхового и вьючнаго скота и утвари. Один греческий патриций вышел к Ибн-Кайгалагу на капитуляцию и принял даже ислам491.
      Между тем меры, предпринятыя Византией для улучшения флота, привели к тому, что в 906 году византийское правительство могло уже снарядить морскую экспедицию против арабов в Эгейском море. Во главе всего флота был поставлен известный нам асикрит, теперь уже логофет дрома, Имерий. В то же время правитель греческих войск в малоазиатской пограничной области Андроник получил приказание присоединиться ко флоту Имерия для совместных с ним морских действий. Между тем против Андроника вел ловкую интригу один из выдающихся в то время византийских вождей, непримиримый враг Андроника, Самона, по происхождению араб, один из императорских любимцев492. Последний подослал Андронику анонимное письмо, в котором убеждал его не являться на суда Имерия, так как Самона, будто бы, оклеветал Андроника перед императором, который сделал распоряжение схватить его и ослепить. Испуганный Андроник поверил и, несмотря на настоятельныя просьбы Имерия явиться к нему, решил оставаться на месте. Между тем Имерий, не дождавшись Андроника, одержал над арабами блестящую морскую победу в день св. Фомы 6 октября 906493. Сознавая свою вину и чувствуя гнев императора, Андроник поднял возстание и вместе со своими детьми, родственниками и сторонниками захватил крепость Кабалу около Конии, где и решил сопротивляться. План Самоны удался, и он мог сказать императору, что суждение его об Андронике, как мятежнике, было справедливо. Против мятежников был из столицы немедленно отправлен доместик схол Григорий Ивиритца, родственник Андроника. В течение шести месяцев, т.е. с октября 906 года по март 907 года, Андроник держался в Кабале, но, понимая невозможность долгое время сопротивляться силам императора, замыслил перейти на сторону арабов, чтобы там искать защиты и убежища494.
      Подобное обращение греческаго начальника должно было найти благоприятный прием у халифа. Переговоры с арабами начаты были Андроником еще в самом начале 907 года, так как во второй половине февраля или первой половине марта этого года495 правитель арабской пограничной области Рустум уже выступил с войском на помощь осажденному Андронику. Между тем у Андроника с греками происходили неоднократныя столкновения; на стороне перваго было не особенно большое число его приверженцев и около двухсот мусульманских пленных, выведенных им из греческих земель, которым он роздал оружие. Желая пробиться из осажденнаго города и тем самым очистить себе путь в арабские пределы, Андроник сделал неожиданно ночное нападение на Ивиритцу и, повидимому, довольно успешно; много греков пало в битве; часть обоза перешла в руки Андроника. Но окончательно дело было решено прибытием Рустума, который явился в конце сражения. Узнав о прибытии мусульманскаго войска, Ивиритца не решился продолжать боя и отступил. Тогда для окончательных переговоров Андроник отправил к Рустуму своего сына, а арабский начальник, в свою очередь, послал в Кабалу своего секретаря с несколькими моряками, которые и провели ночь в крепости. На утро Андроник со своими родственниками, христианскими приверженцами и выведенными из греческой земли мусульманскими пленными вышел из города и со всем своим имуществом и запасами перешел в лагерь мусульман. Кабала была арабами разрушена, после чего Рустум и Андроник направились в Тарс. Но последний, по желанию халифа Муктафи, оттуда двинулся в Багдад, по прибытии куда был весьма благосклонно принят халифом; там византийский ренегат принял ислам496. Эта измена Андроника была очень неприятна императору, который целым рядом охранных грамот и обещанием прощения старался возвратить в византийские пределы беглеца. Но все было напрасно: Андроник не возвратился. Если поставить вопрос о причинах бегства Андроника, то придется, помимо личной вражды между ним и Самоной и боязни перваго перед гневом императора, обратить внимание на сношения Андроника с патриархом Николаем Мистиком, с которым он находился в переписке. Повидимому, дело шло о заговоре против императора. В столицу явился один перебежчик от Андроника и предъявил императору четыре письма, которыя Андроник получил из Константинополя еще во время осады в Кабале. Прочитав их, император к своему удивлению в одном из них узнал слог и руку патриарха Николая Мистика, который предупреждал Андроника о кознях Самоны, убеждал не доверять никаким обещаниям императора и его приближенных и высказывал надежду, что столица, благодаря стараниям патриарха, вскоре отречется от императора и призовет Андроника497. Это еще более объясняет, почему Лев VI так желал возвращения Андроника, который мог бы дать дальнейшия разъяснения этих неприятных и неясных отношений нелюбимаго патриарха с одним из наиболее влиятельных военачальников. В арабские пределы к Андронику был даже отправлен один мусульманин с письмом от императора, возвещавшим прощение и забвение прошлаго. Но мусульманин, будучи подкуплен во-время Самоной, вручил письмо Льва VI визирю. Переговоры императора с Андроником открылись, и последний со всеми своими родственниками был заключен арабами в темницу. Заключение изменило образ мыслей Андроника: он начал стремиться на родину, но не мог избавиться от тюрьмы. По его совету, сын его Константин с несколькими товарищами успел бежать из заключения и с громадным трудом и с большими потерями достиг Константинополя, где был принят императором. Андронику же суждено было окончить дни свои на чужбине498. Дело Андроника настолько занимало императора, что он посвятил ему отдельное сочинение499.
      До последняго времени хронология этих событий определялась неверно; теперь с помощью арабских хроник мы можем исправить эту ошибку.
      Табари нам точно определяет год перехода Андроника на сторону арабов. Он говорит, что Рустум двинулся для его освобождения в месяце Джумаде I 294 года, т.е. в феврале-марте 907 года, после чего греки удалились; тогда Андроник и перешел к арабам, т.е. весною 907 года, а не в 908 году, как было принято до сих пор на основании не заслуживающих доверия показаний Симеона Магистра500. Точное определение года перехода Андроника к арабам влечет за собою определениe другой даты, именно - удачнаго похода Имерия против арабов перед удалением Андроника в Кабалу. До сих пор эта победа относилась к 6 октября 908 года501. Теперь, на основании арабских свидетельств, приходится оставить это мнение. Андроник, как мы видели выше, бежал к арабам весною 907 года. По свидетельству византийских источников, он до своего бегства заперся в крепости Кабала после победы Имерия над арабами, которая произошла в день св. Фомы, т.е. 6 октября; отсюда ясно, что победа Имерия была 6 октября 906 года. Если вспомнить свидетельство жития Евфимия о том, что Андроник в Кабале продержался шесть месяцев, после чего перешел к арабам, то это лишь только подтвердит наше мнение о времени бегства Андроника: последний заперся в Кабале в октябре 906 года, а бежал к арабам через шесть месяцев, т.е. в апреле 907 года.
      Все эти события на востоке уже сильно утомили императора, который желал возобновить переговоры об обмене, прерванные так неожиданно в 905 году под впечатлением бедствия, постигшаго Фессалонику. Отплатить арабам за это не удалось. Отдельная удача греков под Курусом в 906 году не имела значения. Успехи Ибн-Кайгалага в 906 году и дело Андроника показывали, что греки еще не были в достаточной степени подготовлены к более решительным наступательным действиям. Надо было выгадать время; надо было возвратить фессалоникских пленных; имелось в виду сделать еще раз попытку вернуть Андроника, и только после этого решено было приступить к какому-нибудь обширному предприятию против мусульман. А что подобные планы и мысли действительно существовали у византийскаго правительства, мы увидим это несколько ниже. Но этого мало. Император имел в виду, воспользовавшись посольством к арабам, которое должно было быть отправлено для возобновления переговоров об обмене, обратиться к восточным патриархам антиохийскому, александрийскому и иерусалимскому, чтобы узнать их мнение о своем четвертом браке, который в то время чрезвычайно волновал все слои византийскаго общества. Таким образом, задача посольства оказывалась очень не легкою и требовала опытных исполнителей. Выбор императора остановился на магистре, анфипате и патриции Льве Хиросфакте или Хиросфагевсе, за которым уже были значительныя дипломатическия заслуги.
      Он уже три раза был отправляем в качестве посла к болгарам и все три раза исполнял поручения успешно. В первом случае ему удалось освободить 120,000 пленных и заключить мир; во втором - поднести в виде подарка императору 30 крепостей в области Диррахия, и, наконец, в третьем случае, уже нам известном, Лев освободил Фессалонику от болгар, которые после ея погрома в 904 году имели намерение там поселиться502. Эти успехи дали случай магистру, анфипату и патрицию Генесию в своем письме ко Льву Хиросфакту в Багдад назвать последняго величайшим из послов503.
      Посольство было отправлено в 907 году504. Главным помощником Льву Хиросфакту по вопросу об обмене был назначен евнух Василий.
      В собственноручном письме императора к халифу было предложение о взаимном обмене пленных; в письме говорилось также о том, чтобы ал-Муктафи отправил в греческие пределы для сбора мусульманских пленных посла, который будет иметь с императором личное свидание; в свою очередь, евнух Василий должен был оставаться в Тарсе, чтобы собрать в пограничных областях греческих пленных и привести их к месту обмена. Посольство благополучно прибыло к воротам Багдада Баб-аш-Шеммасии и через несколько дней допущено в город. Халиф, приняв благосклонно от посольства подарки императора и десять посланных последним мусульманских пленных, дал свое согласие на то, о чем просил его император505. Льву Хиросфакту в Багдаде удалось подписать с халифом мир и решить обмен пленных.

      Для более точных переговоров об этом в Константинополь были отправлены по приказанию халифа с богатыми подарками из Тарса Абу-л-Баки (Abalbakns, Abelbakns) и отец уже известнаго нам византийскаго начальника Самоны, араба родом. Послы были с почетом приняты императором в большой тронной, приемной палате дворца Магнавры; им даже была показана вся богатая утварь храма св. Софии, что было собственно противно обычаям православной веры. Отец Самоны, видя влияние и богатство сына у императора, высказал желание остаться с ним в Византии; но последний отговорил его от этого, сказав, что в случае возможности он скорее сам перейдет к арабам506. Дипломатические успехи Льва Хиросфакта в Багдаде и вообще на востоке этим не ограничились. Ему удалось принудить платить Византии дань какия-то, конечно, пограничныя, две мусульманския области, из которых одною правил Апембасан (Apembasan), другой - Абд-ал-Мелик (Abdelomelex). С мелитинским эмиром был подписан мир, и было освобождено много греческих пленных. С тарситами был подписан любопытный договор, на основании котораго они могли вести войну только в течение двух лет; на третий же год должен быть мир и обмен пленных. Что касается вопроса о четвертом браке императора, то Львом Хиросфактом были отправлены в Константинополь священники из Антиохии и Феуполя. Отсюда видно, что не напрасно византийский посол писал несколько позднее уже с места своего изгнания императору о том, что он во время своего пребывания на востоке оказал десять услуг византийскому государству507.
      Переговоры об обмене привели дело к благоприятному исходу. В июле-августе 908 года, уже при новом халифе ал-Муктадире, в обычном месте на берегу реки Ламуса состоялся обмен, известный под названием дополнительнаго к обмену измены 905 года. Руководил им со стороны арабов снова Рустум-ибн-Барду, которому и удалось выкупить около 3,000 мусульманских мужчин и женщин508. Тогда же, очевидно, солунские пленники возвратились на родину.
      Конечно, выполнение столь сложнаго поручения, как поручение Льва Хиросфакта, требовало не мало времени. И действительно, он в течение двух лет вынужден был оставаться на чужбине509. К несчастью, посол еще в начале своего посольства на восток от трудов и треволнений заболел, что повлияло вообще на его деятельность и дальнейшую судьбу. Он стремится из Багдада на родину и в одном из своих писем оттуда к анфипату, патрицию Генесию сообщает, что, не смотря на удачу его дипломатической миссии, у него осталось одно желание, a именно лицезреть императора, т.е., другими словами, возвратиться510.
      В 909 году511 Лев возвратился в Константинополь, и здесь совершенно неожиданно милость и расположение императора сменились сильным гневом: Лев Хиросфакт был отправлен в отдаленную ссылку. Причины такой резкой перемены не ясны. Из переписки Льва можно предполагать, что во время его посольства один евнух, в котором надо непременно видеть евнуха Василия, его сотоварища512, всеми силами старался парализовать действия главнаго посла, но, видя в этом неудачу, оклеветал его перед императором. Насколько это было вероятно, сказать трудно. Может быть, Лев Хиросфакт был заподозрен в сношениях с Андроником, бывшим в то время в Багдаде, и этим самым был замешан в дело свержения патриарха Николая Мистика. Последним фактом жизни Льва было участие его в возстании Константина Дуки в начале правления Константина Багрянороднаго, после чего он бежал в храм св. Софии, в студийском монастыре был пострижен в монахи и умер, вероятно, после 919 года513. В свободное от оффициальных дел время Лев Хиросфакт предавался литературе, и ему принадлежат обширныя схолии к историческим книгам Ветхаго Завета, трем Евангелиям и т.д.514. Нельзя сказать, чтобы память об этом дипломате осталась не запятнанной в потомстве: его современник Константин Родосский, известный своим стихотворным описанием церкви свв. апостолов в Константинополе, составил на Льва Хиросфакта эпиграмму, где последний называется, например: rupasma kosmoy kai gelos Byzantion. Koinon katarma tns olns oikoymenns515.


§ 7. МОРСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ ИМЕРИЯ

      Блестящая морская победа Имерия над арабами в 906 году не повлекла за собою ожидаемых последствий. Император, вместо того, чтобы деятельно продолжать столь удачно начатую морскую войну с мусульманским флотом, употребляет все усилия к заключению мира с восточными арабами. Византийские послы являются не только у восточных, но и у африканских арабов. Лишь в 910 году двинулась экспедиция Имерия, имея в виду, как мы покажем ниже, восточных и критских мусульман. Помимо трудностей подготовки столь сложной экспедиции, какою была экспедиция Имерия, требовавшая много времени и много денег, при разборе о медлительности действий императора Льва за это время надо обратить внимание на отношения империи к Руси. По словам нашей летописи, русский князь Олег в 907 году стоял с многочисленными судами под стенами Константинополя и, разорив его окрестности и перебив многое множество греческаго населения, заставил императора Льва вступить с ним в соглашение и заключить договор. Оставляя в стороне подробное разсмотрение вопроса об этом известии русской летописи и о первых договорах русских с греками, что нас завлекло бы слишком далеко в сторону от нашей темы, мы тем не менее считаем уместным высказать здесь, какого мнения мы склонны придерживаться в этом вопросе. Отнюдь не разделяя мнения тех ученых, которые считают летописный разсказ о походе Олега за вымысел и басню516, мы твердо убеждены в том, что в основании летописнаго сообщения, полнаго легендарных подробностей, лежит действительный исторический факт, не упомянутый в известных до сих пор византийских источниках517. Далее, относительно договоров 907 и 911 года мы склоняемся присоединиться к мнению тех, которые говорят что под стенами Константинополя был заключен словесный мир и только в 911 году формальный договор518. Все выгоды, данныя Византией русским в 907 году, совершенно ясно вытекают из общаго затруднительнаго положения империи: неоконченные переговоры о перемирии с арабами; измена Андроника и связанныя с нею затруднения на восточной границе; наконец, приготовления к морской экспедиции Имерия, которая, может быть, была даже несколько задержана нападением Олега, - все это были такия обстоятельства, которыя заставляли императора желать возможно скорее примирения с северными варварами.
      По нашему мнению, между экспедицией Имерия и походом Олега существует связь, на которую до сих пор не обращали внимания. Последнее впрочем объясняется тем, что время экспедиции Имерия было неизвестно; одно было признано, что она предшествовала походу Олега519. Надо сказать, что в византийских источниках упоминается отряд русских в 700 человек, который за определенное жалованье принимал участие в экспедиции Имерия. Так как долгое время существовало неверное мнение о том, что последняя экспедиция была в 902 году, то ученые и утверждали, что ряд известий о русских на византийской службе встречается у Константина Багрянороднаго, начиная с 902 года520. Но почему и при каких обстоятельствах попали эти pyccкиe на службу в Византию, оставалось совершенно неразъясненным. Мы, утверждая, что экспедиция Имерия была в 910 году, т.е. после похода Олега, считаем возможным привести в связь вышеупомянутое известие Константина Багрянороднаго об участии русских в экспедиции Имерия с одним местом договора Олега с греками в 911 году; при чем надо иметь в виду, что большая часть статей этого письменнаго договора должна была быть уже намечена в подготовительном договоре 907 года. В одной из статей договора 911 года говорится: Егда же требуеть на войну ити, егда же потребу творите, и си хотять почестити царя вашего (т.е. византийскаго императора), да аще в кое время елико их придеть и хотять оставити у царя вашего, своею волею да будуть, т.е.: те из русских, которые захотят служить императору греческому, вольны это сделать521. Это условие, подтвержденное письменно в 911 году, должно было быть, по нашему мнению, устно установлено в 907 году, когда, по словам летописи, русские торговые люди уже получили право на продолжительное пребывание в Константинополе. Если наши разсуждения правильны, то русский отряд в экспедиции Имерия появился лишь благодаря выше приведенной статье договора.
      Теперь мы перейдем к определению года экспедиции Имерия.
      Ученые, не пользуясь всеми доступными материалами для этой экспедиции, не могли точно определить ея года. Между тем точное определение времени этого события чрезвычайно интересно в виду важности самого похода, а также в виду общей скудости за этот период хронологических данных, когда от одной точно установленной даты зависит иногда целый ряд других. Константин Багрянородный в своем подробном описании сборов в эту экспедицию и другия византийския хроники указаний на время ея не дают. Тем не менее ученые, комбинируя так или иначе события, делали попытки относить поход Имерия к различным годам. Муральт, а за ним Гопф, относили его к 902 году522. Рамбо к 902 или 903 году, но, по выражению Гирша, без основания523; В.Г. Васильевский предполагал, что экспедиция эта была решена после успешных действий Имерия в 908 году524, или, как мы выше доказывали, в 906 году525; де Боор считает возможным 907 год526. Но названные ученые не пользовались всеми доступными источниками. Масуди в своем сочинении "Золотые Луга" говорит, что начальник греческаго флота Имерий (в арабском тексте испорченное Фар.с.) завоевал прибрежные сирийские города ал-Куббе и Лаодикею в 297 году хиджры = 20 сент. 909 - 8 сент. 910 г.527. Таким образом уже это указание автора X века заставляет нас относить экспедицию Имерия, во время которой было сделано нападение на сирийское побережье, к концу 909-го или к 910 году. Но у нас есть возможность определить совершенно точно год этого похода. В церемониях Константина Багрянороднаго, в главе о снаряжении критской экспедиции, говорится, что стратиг кивирреотской фемы и катепан атталийских мардаитов должны были приготовить несколько судов и в марте месяце (dia Martioy mnnos) отправить их в Сирию для точнаго знакомства с планами и действиями сирийских мусульман. Итак, в марте месяце, т.е. весною, уже военныя действия подготовлялись. Сопоставляя время, даваемое у Масуди, с 20 сент. 909 по 8 сент. 910 года, и у Константина Багрянороднаго, март месяц, мы придем к заключению, что экспедиция Имерия могла начаться весною или летом 910 года. Затем быстро следуют неудачи византийскаго оружия. В 299 году хиджры = 29 авг. 911 - 17 авг. 912 г., Дамиан опустошал в течение четырех месяцев Кипр528. Незадолго до смерти Льва Мудраго в октябре месяце Имерий потерпел поражение у Самоса529. Лев Мудрый умер 11 мая 912 года; отсюда ясно, что поражение Имерия у Самоса должно падать на октябрь 911 г. Четырехмесячное опустошение Кипра Дамианом по общему ходу событий должно быть относимо, всего вероятнее, к лету и ранней осени 911 года, так как в октябре этого года мы видим Дамиана уже у Самоса.
      См. таблицу шли в следующем порядке:
      См. таблицу
      Когда Олег с победою удалился из-под Константинополя и обмен 908 года совершился, византийское правительство стало готовиться к большой морской экспедиции против арабов. Главною целью экспедиции было поражение восточных арабов, и поэтому местом высадки было намечено сирийское побережье. Союз критскаго эмира с восточными арабами, о чем мы скажем несколько ниже, был причиною того, что эта экспедиция вошла в византийские источники под названием похода "против богоненавистнаго Крита"530. На самом деле поход был далеко не против одного только критскаго эмира: Византия имела в виду Крит, Кипр и сирийское побережье. Правительство потратило на эту экспедицию настолько громадную с точки зрения X века сумму денег, что через много лет Продолжатель Феофана, разсказывая об обратном завоевании Крита византийцами при Романе II в 961 году и говоря о тех денежных средствах, которыя вообще при предыдущих императорах были потрачены на отвоевание Крита, восклицает: особенно при блаженной памяти императоре Льве и Константине Порфирородном сколько денег и людей было истреблено и погублено531!
      Приготовления действительно были грандиозны, и они одни ясно показывают, что дело шло о гораздо более обширном предприятии, чем отвоевание Крита. Во главе флота был поставлен известный нам логофет дрома, патриций Имерий, уже не раз участвовавший в борьбе с мусульманами.
      Мы в точности знаем состав этой экспедиции, так как Константин Багрянородный в своем сочинении о Церемониях византийскаго двора сохранил нам оффициальное сообщение о "составе, снаряжении и количестве жалованья и войска, отправленнаго против богоненавистнаго Крита с патрицием и логофетом дрома Имерием при христолюбивом государе Льве"532.
      Экипаж императорскаго флота состоял из 12,000 человек византийских подданных и 700 русских. Участие морских фем выражалось в следующем. Стратиг Кивирреотской фемы должен был выставить войско в 5,600 чел. и 1,000 запасных533, стратиг Самоса 4,000 чел. и 1,000 запасных, стратиг Эгейскаго моря 3,000 чел. и 1,000 запасных534. Таким образом общее число экипажа достигало 28,300 человек. Но в состав флота для военных действий входила и кавалерия в следующем количестве: фракийские и македонские схоларии выставляли 1,037 чел., фракисийская фема и армяне из Севастии по 1,000 чел., армяне из Платания (Platanion) и Прины (Prinn) по 500 чел., что в общей сложности составляло 4,037 всадников535.
      Вместе экипаж флота и всадники составляли 32,337 чел.536.
      Далее, Константин Багрянородный переходит к более детальному перечислению судов, входивших в состав флота, и количества людей на них. Надо сказать, что цифры, получаемыя в последнем случае, не совсем сходятся с вышеприведенными цифрами. Поэтому мы думаем, что в первом случае у Константина приведено количество войска, которое должно было бы явиться по положенным штатам, а во втором случае, к которому мы теперь и перейдем, Константин перечисляет военныя силы, действительно собранныя в виду предстоявшей морской экспедиции Имерия. Силы были очень внушительны. Императорский флот состоял из 60 дромонов и 40 памфил; на каждом дромоне находилось по 230 гребцов и 70 воинов, что составляло 18,000 чел.; относительно памфил различия между гребцами и воинами не сделано; на них гребцы, очевидно, несли обязанности воинов. 20 из них имели по 160 и другия 20 по 130 человек, что в общей сумме давало 5,800 чел. К императорскому же флоту были причислены 700 русских. Таким образом, не считая 700 русских, императорский флот состоял из 100 судов с 23,800 чел.537. Кивирреотская фема выставила 15 дромонов по 230 гребцов и 70 воинов на каждом и 16 памфил, из которых 6 имели по 160 и 10 по 130 чел., что в общей сложности составляло 31 судно с 6,760 чел. Морская фема Самос выставила 10 дромонов по 230 гребцов и 70 воинов на каждом и 12 памфил, из которых 4 имели по 160 и 8 по 130 чел., что составляло 22 судна с 4,680 чел. Фема Эгейскаго моря выставила 7 дромонов по 230 гребцов и 70 воинов на каждом и 7 памфил, из которых 3 имели по 160 и 4 по 130 чел., что в общем составляло 14 судов с 3,100 чел. Морская фема Эллада выставила 10 дромонов по 230 гребцов и 70 воинов на каждом, что составляло 3,000 чел.
      Наконец, во флоте участвовали мардаиты, переселенные еще в VII веке Юстинианом II с Ливана на юг Малой Азии в горную страну Тавра и имевшие катепана в Атталии, а затем поселившиеся и на западе, во Фракии и Греции. В поставке войска, судя по словам Константина Багрянороднаго, участвовали западные мардаиты538. Они выставили 5,087 человек.
      Таким образом для экспедиции Имерия была собрана громадная сила в 102 дромона539 и 75 памфил с 34,200 гребцов540, 7,140 воинов541, 700 русских и 5,087 мардаитов.
      Далее у Константина Багрянороднаго приводятся интереснейшия данныя о жалованье войску. При этом также надо отметить, что не всегда приводимыя здесь цифры войска согласуются с вышеприведенными цифрами; но даже при подобных неблагоприятных обстоятельствах, вытекающих из неправильности греческаго печатнаго, а, может быть, и рукописнаго текста, данныя эти могут нам дать понятие о той сумме денег, которая была затрачена на экспедицию Имерия.
      Экипаж императорскаго флота в числе 12,502 человек получал жалованья (руги) 15 кентинариев, 90 литр, 10 номисм542; 1,000 входивших туда же запасных получали по 5 номисм, что составляло 69 литр 32 ном., и, наконец, 700 русских получали 1 кентинарий. Таким образом общий расход на императорский флот, включая 700 русских, выражался цифрою 17 кент. 59 лит. 42 ном. Войско из Кивирреотской фемы вместе с начальниками в количестве 6,760 чел. получало 2 кент. 21 лит. 42 ном., из Самоса в количестве 4,680 чел. с 1,000 запасных - 2 кент. 1 л. 11 н., из фемы Эгейскаго моря в числе 3,100 чел. также с 1,000 запасных - 1 кент. 54 л. 3 н. Западные мардаиты в числе 4,087 чел. с 1,000 запасных стоили 5 кент. 77 л. 40 н.543. Таким образом на весь императорский и провинциальный флот, включая русских и западных мардаитов, было истрачено 29 кент. 13 л. 66 ном. Сюда надо прибавить жалованье всадников; из них 1,037 фракийских и македонских схолариев получали 1 к. 41 л. 24 н., 3,000 фракисийских всадников - 83 л. 24 н.544, 1,000 севастийских - 1 кен. 13 л. 24 н., 500 всадников-армян из Платания - 41 л. 48 н. и 400 всадников-армян из Прины - 27 л. 56 н. Если мы теперь подсчитаем жалованье всадникам, то увидим, что 5,937 всадников получали 4 к. 7 л. 32 н.545.
      Мало того, начальникам и воинам выдавалась еще известная сумма до срока жалованья, может быть, в виде подъемных546. Трем тысячам человек из Кивирреотской фемы, Самоса и Эгейскаго моря было выдано 2 кент. 83 л. 24 н. Западные мардаиты получили след.: 3 турмарха по 36 ном., что давало сумму 1 л. 36 ном.; 42 друнгария по 12 н., т.е. 7 литр; 42 комита по 6 н., т.е. 3 л. 36 н. и 5,000 воинов по 4 ном., т.е. 2 к. 77 л. 56 н. Таким образом западным мардаитам было выдано 2 к. 89 л. 56 н.547. Армяне из Севастии получили след.: 5 турмархов по 12 н., т.е 60 ном., 10 друнгариев по 6 н., т.е. 60 ном., 8 комитов по 5 ном., т.е. 40 ном. и 956 воинов по 4 ном., т.е. 53 л. 44 ном.; всего было выдано севастийским армянам 55 л. 40 ном.548. Пятистам армян из Прины было выдано по 2 ном., т.е. 13 л. 64 ном. Общая сумма всех выданных заранее денег равнялась 4 к. 28 л. 48 ном.549.
      Переводя общую сумму всех трат на экспедицию Имерия, т.е. 37 к. 50 л. 2 ном., на русския деньги, при счете номисмы около 4 рублей, мы получим сумму, приблизительно, в миллион рублей, которая так сильно поразила Продолжателя Феофана, о чем мы упомянули выше.
      Но не только названныя части обширной Византийской империи принимали участие в походе Имерия.
      Целый ряд разнообразных обязанностей был наложен на многия области. Стратиг Кивирреотской фемы обязался поставить две хеландии550. Катепан мардаитов, живший, как известно, в Атталии, должен был снарядить несколько галей. Кивирреотския хеландии и атталийския галеи должны были в марте месяце 910 года551 направиться к берегам Сирии, чтобы точно узнать и сообщить о всех замыслах и предприятиях арабов. Греческий начальник на Кипре, протоспафарий Лев, из рода Симбатика, должен был отправить надежных соглядатаев в Тарсийский залив и в Киликийское ущелье552, a также в Триполис и Лаодикею с целью собрать точныя сведения о том, не замышляют ли чего-нибудь арабы. В то же время стратиг Кивирреотской фемы, катепан атталийских мардаитов и Лев Симбатик должны были принять всевозможныя меры к тому, чтобы не пропустить ни одного неизвестнаго лица в Сирию, которое могло бы оповестить арабов о приготовлениях Византии553. Стратиг Фессалоники обязался поставить 200,000 стрел, 3,000 дротиков и возможно большее количество щитов; судья фемы Эллада554 - 1,000 дротиков и другие материалы, которые и должен был доставить в указанное место; правитель Эврипа (Эвбеи)555 в феме Элладе, стратиг Никополя и Пелопоннеса - 200,000 стрел и 3,000 дротиков. Протоспафарий Феодор Панкрат (o tou Pankratn) направился в фему Анатолик и там из армян Платания и других жителей фемы должен был составить отборный отряд из 500 человек, преимущественно стрелков; но, в случае возможности, в него должны были входить и всадники, выбранные особенно из начальников-офицеров (arxonton) и схолариев; если схоларии получат сполна свое содержание, то они должны будут вооружаться на собственныя средства; если же уплата произведена не будет, то они могли взять лошадь из военных постоев или у некоторых жителей фемы Анатолик.556.
      Протоспафарий фракисийской фемы должен был заготовить провиант. 20,000 мешков ячменя, 40,000 мешков хлеба, муки, 30,000 бочек вина и 10,000 голов убитаго скота; кроме того на его обязанности лежало доставить 10,000 мешков льну для греческаго огня и для починки судов и 6,000 гвоздей для дромонов. В доставке вина обещал протонотарию свою помощь правитель Молочнаго Озера557. Стратиг Самоса обязался поставить 48,000 различнаго вида крюков для военнаго употребления. Все эти запасы должны были быть свезены в приморский город фракисийской фемы Фигела, обычное место переправы с ионийскаго пoбepeжья на Крит558.
      Один императорский чиновник должен был заготовить в Кивирреотской феме и Анатолике 20,000 мешков ячменя и 60,000 мешков муки и хлеба и доставить это из Анатолика в Атталлию, вместо того, чтобы отправить в укрепленный пункт "Прекрасная гора", лежавший на южном берегу Малой Азии, на восток от Атталии и обладавший превосходной гаванью559. К Атталийскому катепану был отправлен гонец с приказанием как можно скорее снарядить известное число небольших судов сандалий; гонец должен был задержать флот корфинян, стоявший у Гераклеи, вероятно, в Кикладах, между островами Наксосом и Иосом560, и взять для каждой сандалии по 4 матроса; каждая сандалия имела мачту, реи, пять весел, из которых одно было запасное. Сандалии вместе с шестивесельными лодками должны были быть немедленно отправлены с протоканкелларием на место военных действий. О более мелких военных вспомогательных орудиях, в роде небольших крюков, мешков, кирок и т.д., был спрошен китонит Феодорит, который должен был сейчас же отправить нотария с точным перечнем всех требуемых предметов. Парафаласситу, т.е., по всей вероятности, византийскому чиновнику южнаго малоазиатскаго побережья, подчиненному, кажется, местному областному правителю561, велено было на счет налогов населения выставить 1,200 воинов.
      Из только что приведеннаго перечня видно, что Византия серьезно готовилась к борьбе с арабами. Византийское правительство старалось предотвратить возможныя случайности и, пользуясь раздорами и соперничеством между сицилийскими, африканскими, критскими и восточными арабами, поставило своей целью не дать возможности им соединиться вместе в виду грозившей со стороны Византии опасности. План большой экспедиции против восточных арабов возник, очевидно, вскоре после фессалоникскаго погрома в 904 году; но все это держалось втайне. Император, желая выиграть время, чтобы лучше подготовиться к решительным действиям, старался по возможности избегать вооруженных столкновений с арабами. Мирные переговоры 907-го и обмен 908 года возвратили византийцам несчастных фессалоникских пленных, которым, конечно, в случае открытия военных действий до их выкупа грозила бы смерть. Но Византия не имела в виду действовать одна: она искала себе союзников среди мусульман, африканских и критских арабов, которые не всегда жили в мире co своими восточными единоверцами. В 907 году в северной Африке в лежавший недалеко от Кайрувана город Раккаду явились трое мусульман, Хабаши, Ибн-Абу-Худжр и Ибн-Аббас, с которыми был посол византийскаго императора. Северо-африканский правитель 3иядат Аллах принял его с большим вниманием и почетом562. В это время, как известно, северо-африканские арабы находились в упорной борьбе с сицилийскими563; поэтому греки могли сильно расчитывать на то, что в предстоящей их борьбе с восточными арабами 3иядат-Аллах не станет поддерживать последних, особенно, если византийцы взамен подобнаго нейтралитета дадут обещание помочь северо-африканскому правителю в его затруднениях с сицилийцами. Этот шаг византийской политики удался как нельзя лучше: африканские арабы во время похода Имерия держались совершенно в стороне. О сицилийских арабах безпокоиться было нечего: они были настолько заняты своими делами в Сицилии и Южной Италии и борьбою с северо-африканскими арабами, что не могли никоим образом вмешаться в дела восточныя. Оставались арабы критские, нейтралитет которых в предстоящих военных действиях был особенно важен для Византии. Господствуя на Средиземном море к востоку от Греции до самых берегов Сирии, они пользовались сильным влиянием на острове Кипре, который был превосходным стратегическим пунктом для военных действий на юге Малой Азии, в Киликийских ущельях и на сирийском побережье.
      Вполне понятно, что в виду экспедиции Имерия против восточных арабов положение Кипра получало исключительную важность для Византии, особенно, если принять во внимание положение греческаго населения на острове, о чем мы говорили в первой главе564. Поднимался насущный вопрос о том, в какия отношения к византийцам станут кипрские греки при открытии военных действий. Сирийское побережье было очень близко от Кипра; следовательно, последний пункт представлял из себя чрезвычайно удобный базис для угрозы византийскаго флота сирийским прибрежным городам. Поэтому византийское правительство решило, как и следовало ожидать, завязать тайныя сношения с греческим населением Кипра, что повлекло за собою не малыя осложнения. Для императора очень было важно иметь на своей стороне критскаго эмира, т.е., другими словами, предупредить соединение критских арабов с восточными. Для переговоров с критским эмиром был отправлен одновременно с флотом Имерия автор жития Феоктисты Лесбийской565, который, помимо посольства, должен был, "следя, на подобие молодого птенца при матери, за наиболее ловкими проявлениями искусства Имерия, сам подвигаться вперед в военном опыте"566. Достигнув острова Иоса между Ферой (Санторино) и Наксосом, посол, благодяря поднявшемуся противному ветру, был отнесен на север к Паросу, где он осмотрел остров и посетил знаменитый храм Богородицы, "сохранивший еще остатки своего древняго изящества" и видом своим "доставлявший настоящее наслаждение для глаз"567. Здесь посол встретил пустынника, старца Симеона, уже тридцать лет жившаго на острове, который разсказал ему о нападении начальника критскаго флота Нисира (Насира) на Парос, о его неудавшейся попытке увезти святой покров из храма и о его смерти в морской пучине у берегов Эвбеи, у мыса Ксилофаг568; после этого пустынник изложил посетителям житие св. Феоктисты Лесбийской, в котором также говорится о нападении Нисира (Насира) на Лесбос.
      На следующий день императорский посол при благоприятном ветре направился далее, как того требовало данное ему царем поручение, и прибыл на лежащий у Крита островок Дию, а затем и на самый Крит569. Таким образом византийский посол, будучи участником похода Имерия против восточных арабов, являлся в то-же время послом к критскому эмиру; этим разрешаются колебания одного из лучших изследователей византийской истории, который говорит, что "сомнительно, чтобы в византийское время было в обычае посылать к врагам в одно и то же время и посла, и вооруженную эскадру"570. При начале экспедиции Имерия критских арабов надо разсматривать отдельно от восточных, против которых и были направлены военныя действия; тогда оставался еще открытым вопрос о том, будут-ли они действовать сообща против Византии. Целью посольства, как мы уже указывали выше, было воспрепятствовать соглашению между Критом и сирийскими эмирами. Переговоры эти велись втайне; стратиг кивирреотской фемы, катепан атталийских мардаитов и правитель киприотов Лев Симбатик, с которым император вступил в сношения и привлек на свою сторону, получили строгий приказ не пропускать в Сирию никаких подозрительных личностей, дабы последние не могли донести туда о намерениях византийцев571. Переговоры с критским эмиром кончились неудачно для Византии, и в следующих враждебных столкновениях критские арабы действовали в согласии с арабами сирийскими. Таким образом попытка обезпечить свободу военных действий с запада Византии не удалась, и это безусловно отозвалось очень печально на ходе всей экспедиции.
      Но Византия должна была заботиться не только об успехе своего морского предприятия. Сухопутная византийская граница на востоке с Сирией и Месопотамией также не мало причиняла забот правительству, и в этом отношении нельзя сказать, чтобы последние годы правления Льва Мудраго отличались спокойствием и удачами.
      В первой половине мая 909 года572 евнуху Мунису было приказано направиться в Тарс для летняго похода. Мунис с несколькими вождями, в числе которых источники отмечают ал-Агарр-ас-Сулями, и с большим войском выступил на греков из Малатии. Поход был удачен: в сентябре 909 г.573 Мунис одержал большую победу над неприятелем и взял в плен не мало знатных греков. 25 сентября574 письмо Муниса с радостным известием о победе пришло к халифу в Багдад и было публично прочтено перед народом. Успехи Муниса окончились тем, что он выкупил остававшихся у греков мусульманских пленных, после чего возвратился в арабские пределы575.
      Мы уже имели случай говорить выше о мерах, принятых Византией в восточном углу Средиземнаго моря, когда катепан атталийских мардаитов и стратиг кивирреотской фемы отправили в марте 910 года хеландии и галеи к берегам Сирии, чтобы точно узнать о планах и замыслах сирийских арабов, а Лев Симбатик с Кипра отрядил надежных соглядатаев в тарсийский залив, киликийское ущелье и в сирийские прибрежные города, Триполис и Лаодикею576.
      Таким образом на востоке византийцы вступили в сношения с киприотами в надежде этим облегчить свои военныя действия в Сирии, подвергли, благодаря участию киприотов, блокаде сирийское побережье, прекратив сообщение его с западом, и старались всеми силами узнать точное положение дел сирийских арабов.
      Потерпев неудачу в переговорах с критскими арабами, Имерий летом 910 года направился с флотом к Кипру, греческое население котораго, как мы уже сказали выше, было на стороне императора. Первою задачею Имерия было не допустить соединения мусульманских сил из различных частей халифата, как напр., из Египта, Сирии, Киликии, а, предупредив это соединение, победить каждый флот в отдельности или сжечь мусульманские корабли еще до их выступления577. Кипрские мусульмане, не будучи в состоянии противиться высадке Имерия, должны были уступить силе. Византийский военачальник произвел среди них большое избиение и многих забрал в плен; обращение его с мусульманами отличалось суровостью578.
      Одновременно с морскими действиями велась война и на сухопутной границе. Летом 910 года, в июне или в июле мес.579, халиф Муктадир отправил в летний поход ал-Касима-ибн-Сима с большим войском. Много пленных и богатая добыча досталась ему. Все это было отправлено в Багдад, где 21 ноября 910 г.580 состоялось торжественное шествие победителей: по городу шли пленные греки; пятьдесят греческих патрициев на верблюдах должны были ехать по улицам; в руках многих из них были греческия знамена с изображениями золотых и серебряных крестов581.
      Обосновавшись на Кипре, Имерий в том же 910 году направил уже свои действия против сирийскаго побережья. Дела византийцев пошли успешно. Крепость ал-Куббе, не поддержанная во-время арабами, после сильнаго сражения перешла в руки Имерия; вслед за этим пала Лаодикея, откуда уведено было много пленных мусульман582. Но удалением Имерия с Кипра, продолжавшимся довольно долго, воспользовались мусульмане, чтобы отомстить киприотам за их переход на сторону Византии. Арабский начальник флота Дамиан, христианский ренегат, произвел нападение на не защищенный Кипр, вероятнее всего, летом 911 года, и в продолжении четырех месяцев безпощадно опустошал остров, забирая христиан в плен, выжигая селения и завоевывая важнейшие укрепленные пункты583. Много киприотов подверглось изгнанию584. Это опустошительное нападение Дамиана произвело глубокое впечатление на византийцев, и несколько позднее патриарх Николай Мистик в письме своем к критскому эмиру в сильных выражениях описывает бедственное положение кипрскаго народа585.

      Но если, с одной стороны, предприятие против киприотов удалось Дамиану, то, с другой стороны, успехи его были задержаны несколько гибелью части его флота у берегов Кипра, вероятно, от бури586. Несмотря на это, Имерий, видя потерю Кипра, который был в тылу его флота, действовавшаго у берегов Сирии, предпочел отступление и, обогнув Малую Азию, стал подниматься по Эгейскому морю к северу. Мусульманский флот в 300 кораблей, под начальством того-же Дамиана и Льва Триполитянина, преследовал византийцев и, наконец, настиг их у острова Самоса, где стратигом был будущий византийский император Роман Лекапин. В происшедшем сражении в октябре месяце 911 года Имерий понес полное поражение, едва сам спасшись от плена на Лесбос в Митилину и потеряв большую часть своего флота587. Дамиан не мог остановиться на этом успехе, и весь ход военных событий делает совершенно вероятным предположение, что к этому же времени надо отнести нападение критских арабов, действовавших заодно с восточными, на остров Хиос, когда ранен был комис флота Антиох, отец будущаго святого Павла Младшаго Латрскаго588.
      Таким образом, обширное военное предприятие против восточных арабов, задуманное императором Львом Мудрым и занявшее последние годы его царствования, окончилось полной неудачей, несмотря на принесенныя правительством материальныя жертвы и целый ряд подготовительных мер, которыя могли, повидимому, обещать полный успех экспедиции. Особенно печально отозвалась неудача византийскаго флота на киприотах, положение которых сильно ухудшилось. Они потеряли свои прежния привилегии и были нещадно притесняемы мусульманами. "Все у киприотов уничтожено и попрано, - пишет Николай Мистик критскому эмиру. - и решения, которыя постановили ваши отцы, и грамоты, написанныя их собственными руками, и договоры и клятвы, которыя принесли киприотам сарацины, давая им ручательство"589. К числу обстоятельств, которыя несколько облегчали стесненное положение Византии, нужно отнести затишье в 911 году на восточной сухопутной границе, где мусульмане, сосредоточив, вероятно, все свои силы для борьбы на море и сирийском побережье, не предпринимали решительных наступательных шагов; по крайней мере, источники о них молчат. Заключенный в 911 году договор с Олегом должен был явиться настоящею отрадой для Византии, которая при всех своих невзгодах последняго времени могла хоть на некоторое время расчитывать на мир со стороны юнаго, но страшнаго севернаго врага.
      Из своей неудачной экспедиции Имерий возвратился в столицу уже после смерти императора Льва, умершаго 11 мая 912 года. Брат и преемник его, Александр встретил сурово вернувшагося вождя. Имерий был заточен в дворцовый монастырь Калюпа (Kalypa), где через шесть месяцев от горести окончил свои дни. Нужно заметить, что Александр наказывал Имерия не только как воеводу за его неудачи, небрежность или неискусство, а как своего личнаго недруга, каким был для него Имерий в прошлое царствование590.
      Морская экспедиция Имерия косвенно тяжело отозвалась в далекой союзной Армении, где, как мы уже упоминали выше, остикан Юсуф в течение 908-910 годов подверг страну страшному опустошению. Занятый борьбою с мусульманами, Лев не мог и думать о помощи Армении. Только после печальнаго исхода экспедиции Имерия, уже незадолго до своей смерти, Лев, оповещенный о страданиях союзной Армении, решил двинуться на помощь, но во время похода умер591. Армения ничего не выиграла из "теснаго и братскаго" союза с Византией.


§ 8. ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР
(912-913)

      11 мая 912 года умер Лев VI, и на престоле оказался брат его, Александр. Его кратковременное правление было ознаменовано разрывом с Болгарией и затруднениями с мусульманами на восточной границе.
      Арабы летом 912 года выступили из Тарса во главе с правителем пограничной области Рустум-ибн-Барду и уже хорошо известным нам Дамианом. Арабы осадили крепость Мелих-ал-Армени, построенную в той пограничной местности, где прежде жили павликиане. Как мы уже знаем, в правление Феодоры было предпринято насильственное обращение павликиан в православие; были снаряжаемы военныя экспедиции, которыя заставляли остававшихся в живых павликиан искать спасения на арабской территории, где они находили радушный прием и неоднократно участвовали в походах мусульман против византийцев592. Часть покинутой территории заняли армяне во главе с князем Мелихом и построили там несколько сильных крепостей, одна из которых и получила его имя, т.е. Мелих-ал-Армени593. Осада последней крепости не удалась Рустуму-ибн-Барду: через некоторое время он, сняв ее, удалился и по дороге сжег предместья каппадокийской крепости Зилкила594, вероятно, Гераклеи-Кивистры. Относительно последней крепости в ученой литературе существовали разноречивыя мнения на основании показания источников. Арабский географ Ибн Хордадбех говорит: Залкала - это гора, на которой находится крепость. Арабы называли ее Залкала; потом имя изменилось на Зилкила; а имя ея Джусастарун, что значит "касающаяся звезд". Последнее название издатель арабскаго географа де Гуе объясняет через eggus asteron595. В последнее время Гельцер вместо Джусастарун читает Джибиструн, т.е. Кивистру596. О дальнейших столкновениях Византии с арабами за время Александра мы не слышим. 6 июня 913 года, как известно, он уже умер.

* * *


      Если мы бросим общий взгляд на внешния отношения империи с мусульманами за время Льва VI, то должны будем придти к заключению, что византийская политика в этом отношении понесла полное поражение. На западе Сицилия была окончательно потеряна; в южной Италии, после отозвания оттуда Никифора Фоки, византийские успехи прекратились. Средне-итальянския дела, не смотря на случавшияся иногда удачи византийскаго вмешательства в распри итальянских владетелей с мусульманами, не имели прямого отношения к общим, насущным интересам империи; эти удачи могли льстить честолюбию императора и не приносили никакой пользы государству. На восточной, малоазиатской границе арабы упорно, почти с постоянным успехом, боролись против греков и, хотя медленно, подвигались вперед, особенно по южному побережью Малой Азии, в Киликии. Но где империя за это время терпела наиболее значительныя неудачи, так это на море. Начиная с первых годов X столетия, мусульманский флот овладевает, можно сказать, всем византийским побережьем Средиземнаго и Эгейскаго морей. Разорение Димитриады, Атталии, Фессалоники, опустошение островов Архипелага, наконец, полная неудача самаго крупнаго военнаго предприятия во время Льва VI, т.е. морской экспедиции Имерия, - это такие серьезные удары для Византии, среди которых остается совершенно незамеченною и даже безполезною блестящая морская победа того же Имерия 6 октября 906 года.
      Если к этому мы прибавим несчастную войну с болгарами, появление перед стенами Константинополя русскаго князя Олега, всеобщее внутреннее брожение в государстве по поводу четвертаго брака императора, то мы ясно представим себе, какая трудная и ответственная задача выпадала на долю преемника Льва и Александра, малолетняго Константина Багрянороднаго. Слабый, никогда не принимавший личнаго участия в походах, Лев VI является противоположностью своему предшественнику, сильному, стоявшему неоднократно во главе своих войск в самых трудных походах, императору Василию. Если уже Василию, не смотря на его выдающияся военныя способности и глубокий, здравый ум, борьба с мусульманским миром в конце концов оказалась не под силу, то нет ничего удивительнаго, что вялый, недаровитый Лев VI и должен был терпеть ряд последовательных неудач.
      Любопытный по своей тенденциозности дает отзыв о Льве VI армянский историк Асохик. "Сын Василия, Лев - говорит он - был человек миролюбивый, пекущийся о благе целаго государства, щедрый на дары, при раздаче которых он не походил на скареднаго грека, который обыкновенно не бывает щедр и у котораго на языке нет даже слова щедрый; но, как сын армянина, он превзошел всякаго армянина тароватостью"597.


Хронология византийско-арабских отношений за время Льва VI и Александра
(886 - 912 - 913)



Глава III

ИМПЕРАТОР КОНСТАНТИН VII БАГРЯНОРОДНЫЙ

(913-959)

      Византийская империя на протяжении всего долгаго царствования Константина Багрянороднаго (913-959 г.) почти безпрерывно находилась во враждебных отношениях с арабами, с которыми греки встречались весьма во многих местах. Халифат в эту эпоху, как известно, переживал время своего упадка, которое, между прочим, выражалось основанием отдельных самостоятельных, иногда очень прочных династий.
      За это время в Армении греки могли сталкиваться с правителями Адербиджана, где до 930 года властвовали саджиды, а после них дейлемиты; на последних в 944 году напали русские, занявшие город Бердаа. В Месопотамии и Сирии грекам приходилось иметь дело с эмирами Мелитины, Эдессы, Мосула, Тарса и Алеппо, но, как мы увидим впоследствии, из всех этих эмиров выделятся два знаменитых представителя династии хамданидов, Насир-ад-Даула в Мосуле и Сейф-ад-Даула в Алеппо, особенно последний. В Египте и в южной Сирии до Рамлы с 936 по 953 год правили ихшиды, а после них фатимиды; первые, будучи независимыми правителями Египта и Сирии, признавали по крайней мере религиозное верховенство и политическое главенство халифа; вторые же отвергали то и другое. В Африке с 909 года правили фатимиды; в Марокко и Испании были оммайяды. Сицилия и южная Италия управлялись иногда фатимидскими правителями, иногда самостоятельными эмирами. Наконец, критские арабы, будучи родом из Испании, продолжали тревожить прибрежныя византийския области и, как в предыдущее царствование, действовали очень часто заодно с восточными арабами598.
      Все эти мусульманския государства составляли три крупныя группы: оммайядскую империю Испании и Марокко; фатимидскую империю в Африке, часто в южной Италии и Сицилии, а позднее в Египте и в южной Сирии, и аббасидскую империю на всем остальном востоке. Сам император Константин Багрянородный в своих сочинениях также различает трех арабских "правителей правоверных" (treis ameroymneis), из которых первый живет в Багдаде и происходит из рода Мухаммеда, второй живет в Африке и, происходя из рода Али и Фатимы, дочери Мухаммеда, называется фатимидом; третий живет в Испании и происходит из рода Моавии599.
      Византия во время Константина Багрянороднаго должна была иметь дело почти со всеми мусульманскими династиями; в продолжение сорока шести лет его правления шла упорная борьба с арабами, и на фоне этой непрерывной борьбы выделяются мирныя отношения с испанскими оммайядами, выражавшияся неоднократным обменом посольств.
      Но мусульмане не были единственными врагами империи. До 927 года главным, самым страшным врагом Византии была болгарская держава Симеона, победы котораго грозили самому существованию Константинополя. Шли слухи, что Симеон хотел овладеть византийским престолом. Патриарх Николай Мистик отправлял к нему унизительныя послания, написанныя "не чернилами, а слезами". Только смерть Симеона в 927 году, застигшая его среди новых, обширных приготовлений против Византии, избавила империю от грозной опасности; после этого мир с Болгарией пережил Константина.
      Только с этого времени Византия могла снова устремить свои главныя силы на мусульман, хотя, конечно, далеко не со всеми другими народами существовали у нея добрыя отношения. С тридцатых годов X столетия венгры начинают свои нападения на Фракию. В 941 и следующих годах в Вифинии и на азиатском берегу Босфора производил опустошения русский князь Игорь. Одновременно с походом Игоря в Пелопоннес подняли возстание жившия там славянския племена милингов и езеритов. Но все эти затруднения были ничто в сравнении с минувшей опасностью со стороны болгар. Византия оборонялась успешно против венгров и русских, подавила воcстание славян, и это ей не мешало вести деятельную борьбу с мусульманами. Не отвлекала империю союзная с ней и находившаяся в зависимости от нея Армения, которая во время Константина переживала иногда тяжелые моменты, правда, только до двадцатых годов Х-го столетия.
      Правление Константина Багрянороднаго распадается на три периода: первый с 913 по 919 год - время его малолетства и правление его матери Зои; второй с 919 по 944 год - время правления Романа Лекапина, и третий с 945 по 959 год - время самостоятельнаго правления Константина. В зависимости от того, кто стоял у кормила правления, менялась и внешняя политика империи, то несколько нерешительная и неопределенная, то более деятельная и установившаяся. Несколько подробнее мы будем останавливаться на отношениях Византии к выше названным народностям при самом изложении событий.


§ 1. МАЛОЛЕТСТВО КОНСТАНТИНА
(913-919)

      6 июня 913 года умер Александр, и на престол вступил малолетний Константин VII Багрянородный. Было объявлено регентство, во главе котораго стал на короткое время патриарх Николай Мистик. Положение государства в момент вступления Константина было в высшей степени затруднительно как во внутреннем, так и во внешнем отношении. Тотчас после смерти Александра на престол изъявил притязания Константин Дука, сын столь известнаго среди арабов Андроника, бежавшаго к ним в предыдущее царствование. В столице было полное смущение, продолжавшееся, правда, не долго, так как Константин Дука, потерпев неудачу в своей попытке, в том же году был убит.
      Внешния отношения, благодаря необдуманному разрыву Александра с болгарами, также грозили весьма серьезной опасностью Византии. Болгарский царь Симеон не терял времени, и уже в августе 913 года подошел к Константинополю, но быстро отступил, заключив с греками "мир подлинно прочный, какого доселе не бывало и какого не знали прежния поколения". Причиною этого, по всей вероятности, было согласие византийскаго двора на брак юнаго императора с одной из дочерей Симеона.
      Ставшая во главе правления мать Константина Зоя, удалив Николая Мистика, нарушила снова договор с Симеоном и порвала переговоры о браке. Осенью 914 года Симеон начал новую войну и быстро занял Адрианополь. 20 августа 917 года византийския войска потерпели страшное поражение при Ахелое, вскоре после чего болгары подходили к стенам Константинополя и нанесли грекам новое поражение у Катасирт; наконец, в 919 году они были в Дарданеллах, проникли в Среднюю Грецию, в классическия области, Фессалию, Фокиду, Беотию и Аттику600.
      Нет ничего удивительнаго, что все внимание византийскаго правительства до 919 года, т.е года возведения на престол Романа Лекапина, было занято исключительно болгарами. Совершенно без помощи была оставлена Византией союзная Армения, которая после мученической кончины Семпада в 914 году подвергалась снова страшным опустошениям со стороны арабов. Избранный на армянский престол старший сын Семпада, Ашод II, не смотря на отдельные успехи в своей борьбе с арабами, не мог освободить страну от их господства. Правда, на западе, как мы увидим ниже, византийския войска в 916 году участвовали в союзе итальянских правителей против арабов Гарильяно; но это были войска Апулии и Калабрии, постоянно стоявшия там. Со стороны Руси Византия временно нападения не ожидала.
      К возстанию Константина Дуки и войне с Симеоном присоединилось возмущение в Апулии и Калабрии, вспыхнувшее также сразу после вступления на престол Константина, и враждебныя действия арабов на восточной границе.
      У правительства не хватало сил справляться с надвигавшимися отовсюду грозными опасностями. Получив известие о возстании в южной Италии, оно после безуспешной попытки подействовать мирными мерами на возмутившееся население, в отчаянии прибегло к крайнему, весьма опасному средству: правительство обратилось за помощью в Африку к фатимидскому халифу Убейдаллах-ал-Махди (910-934 г.), предлагая ему деньги и прося помочь империи в деле усмирения итальянских мятежников. Халиф ал-Махди, конечно, с удовольствием принял предложение и, высадившись на многочисленных кораблях в Италии, подчинил Калабрию и Апулию византийскому императору601.
      Неудивительно, что византийское правительство в таких тяжелых обстоятельствах было готово на какия угодно средства, чтобы хоть несколько облегчить свое положение. Отсюда понятно только что указанное посольство к африканскому халифу с просьбою о помощи. Отсюда становится совершенно ясным соглашение Византии с сицилийскими арабами, которое мы относим именно к этому времени, т.е., вероятнее всего, к 914 году. Стратигу Калабрии, Евстафию, императорскому спальнику (talamnpolos), было поручено, в виду безсилия Византии одной справиться с восточными и западными сарацинами, а также в виду того, что болгары открыли военныя действия, заключить соглашениe с сицилийскими арабами на унизительном условии ежегоднаго платежа им 22,000 золотых602. В этом случае мы видим те условия, на которых ал-Махди согласился подавить для императора возстание в Апулии и Калабрии. Нас не должно смущать, что греческий источник здесь называет сицилийских мусульман, а не фатимидов; последние в это время имели большое влияние в Сицилии и назначали туда правителей; причем, эти отношения сопровождались сильными смутами на острове. Там в начале 913 года многие правители, назначенные фатимидами, были прогнаны населением из своих городов. После довольно продолжительных переговоров население избрало 18 мая 913 года603 правителем Ахмед-ибн-Курхуба, который, желая упрочить свое избрание священною войною, летом же 913 года снарядил флот в Калабрию, возвратившийся после удачной экспедиции с большим числом пленных и с богатой добычей в Сицилию604. В то же время Ибн-Курхуб имел намерение обезпечить свою власть в северо-восточной части Сицилии, в Valdemone, где после поражения христиан в 902 году арабы, повидимому, отстроили разрушенную Таормину, так как арабские писатели называют ее уже новой крепостью. Для этой цели Ибн-Курхуб отправил к ней своего сына Али под предлогом найти там надежное помещение для своих богатств и рабов и убежище, в случае возстания населения против него, для самого себя. Но предприятие оказалось гораздо труднее, чем он предполагал. После трех или даже, может быть, шести месяцев осады новой Таормины часть войска Али, вероятно, берберы, возмутились против него, отказались далее продолжать осаду, сожгли войсковой обоз, палатку самого Али и даже грозили убить последняго. Но в дело вмешались арабы, которые и спасли жизнь Али. Конечно, после этого осада была оставлена605. За этой неудачей под Таорминой у Ибн-Курхуба последовала новая неудача на море, когда выступивший 1 сентября 914 года арабский флот потерпел крушение в море, может быть, около Региума, при чем много кораблей попало в руки христиан606.
      Реакция против правления Ибн-Курхуба началась со стороны берберов, которые, отказавшись повиноваться ему, выбрали правителем Абу-л-Джафара. Последнему удалось уже после перемирия с греками в 916 году захватить Ибн-Курхуба и отправить его в Африку к фатимидскому халифу ал-Махди, который казнил его. Но надежды Абу-л-Джафара править Сицилией после смерти Ибн-Курхуба также не оправдались. На остров тотчас был назначен из Африки фатимидским халифом Абу Саид-Муса-ибн-Ахмед, который вступил в упорную борьбу с Абу-л-Джафаром. В 917 году после осады главный город Палермо сдался Мусе; после чего последний возвратился в Африку, оставив правителем в Сицилии Салим-ибн-Асед-ибн-Рашида. Сицилийская революция была подавлена, и власть фатимидов в Сицилии, повидимому, должна была укрепиться607.
      Во всяком случае, подобныя смуты в Сицилии отвлекали внимание фатимидов от Византии; фатимиды прекрасно понимали, что обращение империи к ним с просьбою подавить южно-итальянское возстание и согласие платить ежегодную дань было вызвано теми тяжелыми условиями, в которых тогда находилась Византия. Поэтому фатимиды, воспользовавшись обстоятельствами, могли расчитывать на что-нибудь более выгодное, чем, очевидно, временное получение дани, и перейти в наступление. Сицилийская революция, как нельзя более кстати, пришлась для Византии, так как на несколько лет давала ей возможность обращать внимание на другия, более серьезныя затруднения; тем более, что и дела на восточной, малоазиатской границе далеко не обстояли благополучно.
      Восточные арабы, по обыкновению, пользовались каждым случаем, особенно при выше отмеченных затруднениях империи, чтобы безпокоить границы. Неудача экспедиции Имерия еще более ободрила арабов.
      Вскоре после того, как малолетний Константин вступил на престол, на востоке уже в 913 году возникли недоразумения.
      Победитель Имерия Дамиан, вернувшись из сухопутнаго похода 912 года, снова предпринял морской поход и, двинувшись летом следующаго 913 года с сильным флотом вдоль берегов Малой Азии, осадил уже известный нам укрепленный пункт на карийском побережье Стровил. Успеху этой экспедиции помешала болезнь Дамиана, которая, быстро усилившись, свела его в могилу, что дало случай Николаю Мистику в своем письме к критскому эмиру говорить о справедливом наказании Божьем за беззакония вероотступника Дамиана608. Арабский флот должен был вернуться ни с чем, так что византийское государство совершенно неожиданно избавилось от серьезной опасности. На место Дамиана правителем пограничной области и начальником морских сил на Средиземном море был назначен Ибн-Малик609.
      Почти одновременно ал-Хусейн-ибн- Хамдан-ибн-Хамдун совершил летний поход на восточной границе, во время котораго он завоевал несколько крепостей и убил много греков610.
      Летом 914 года двинулся из Тарса в поход евнух Бишр, сын Абу-л-Саджа, правитель Тарса; но, повидимому, действия его не были особенно удачны, так как ему на помощь выступил в Тарс визирь Али-ибн-Иса...611-ибн-Абд ал-Баки. Но их совместное участие также не помогло делу, и их летний поход окончился неуспехом. Желая поправить последнее обстоятельство, они решили предпринять трудный зимний поход и в феврале или марте 915 г.612 произвели удачное вторжение: несколько крепостей, богатая добыча и около 2,000 пленных греков, среди которых было 150 патрициев, достались в руки мусульман613.
      Но в то время, как на юге арабы, двинувшиеся из Тарса, одерживали верх, с другой стороны греки направили свои усилия на Месопотамскую область и действовали весьма успешно. Очевидно, греки знали, что арабския войска заняты были в то время делом Хусейн-ибн-Хамдана, который возмутился против халифа ал-Муктадира614. Население пограничнаго укрепленнаго города Хисн-Мансура615 сдалось в плен грекам, которые столь же успешно действовали под Марашем и Шимшатой (Шамшатой)616. В руках греков оказалось около 50,000 пленных мусульман. Подобныя неудачи серьезно встревожили мусульманския власти, так что для подкрепления в Месопотамию были отправлены войска и деньги, после чего целый ряд более мелких столкновений, уже неудачных для греков, происходил в той местности. На помощь грекам прибыл известный нам армянский начальник Мелих-ал-Армени, который, явившись также под Марашем, опустошил его область и, захватив в окрестностях много пленных, удалился.
      Вскоре и тарасийское войско, столь удачно начавшее свои действия, потерпело неудачу. В том же 915 году греки под начальством логофета разбили тарсийских арабов и убили из них около 600 всадников617.
      Эти успехи на востоке, относительное спокойствие со стороны болгар в 915 и 916 году и продолжавшаяся еще революция в Сицилии сделали для Византии возможным участие в союзных действиях итальянских правителей против страшной арабской колонии у Гарильяно, переживавшей уже свои последния времена618.
      Как мы видели выше, Ландульфу Беневентскому была обещана помощь против арабов византийским императором Львом, который, не успев сдержать своего обещания, умер в 912 году. Ландульф, занявший престол после смерти отца, вступил в союз против арабов с Неаполем и несколько раз побеждал их. Но эти победы не имели большого значения, и арабы в продолжение конца IХ-го и начала X века свободно грабили из Гарильяно. Опустошена была территория Беневента; не пощажена была область Рима; был разорен знаменитый в средние века монастырь Фарфа, и опустошения распространились по всей Кампании. "Едва северные пилигримы, шедшие в Рим, спускались с Альп, как им преграждали путь испанские мавры, укрепившиеся с 891 года во Фраксинете (Fraxinetum) в южной Галлии (теперь Frйjus, между Тулоном и Канном); откупившись там, пилигримы попадали в руки сарацин по дорогам Нарни, Риети и Непи. Ни один поклонник не доходил до Рима с дарами, и такое положение вещей длилось тридцать лет. Всякое центральное управление в этих провинциях исчезло, где каждый город, каждая крепость, каждое аббатство были предоставлены самим себе619". В эти тяжелыя времена итальянских правителей должна была очень интересовать судьба многочисленных христианских пленных, попадавших в руки мусульман; появлялся вопрос об их выкупе. По всей вероятности, к этому времени относится письмо патриарха Николая Мистика к "любимому, достославному, духовному сыну, славнейшему правителю Амальфи", который просил о выкупе пленных. В письме Николая Мистика сообщается, что византийское правительство уже отправило литр золота на выкуп пленных, и выражается надежда, что "всемогущая Божия десница" освободит пленных из рук нечестивых агарян и возвратит их на родину620. Наконец, с помощью одного арабскаго ренегата папе Иоанну X удалось победить арабов в двух сражениях и принудить их, оставив Нарни и Ciculi, удалиться в Гарильяно621. Но этого было мало, так как арабы могли оправиться и снова начать свои нападения; надо было совершенно уничтожить гарильянскую колонию. Папою и Ландульфом был задуман для этого род крестоваго похода622, т.е., другими словами, они возвратились к проекту союза 910 года. В Константинополь было тотчас же отправлено с просьбою о помощи посольство, которое и получило благоприятный ответ623. Византийская правительница Зоя, Альберих, граф Камерина, Беренгарий, граф Фриульский, провозглашенный папою в Риме императором в конце 915 года, решили действовать сообща. К ним присоединилось Сполето. Ландульф явился с войсками Капуи и Беневента. Со стороны Византии был отправлен флот и большое войско из апулийцев и калабрийцев под начальством патриция Николая Пицингли (Picingli)624, который привлек к союзу правителей Салерно, Неаполя и Гаэты, пожаловав двум последним от имени императора звание патриция625.
      В июне 916 года византийский флот прибыл в Гарильяно, в то время как папа и итальянские союзники наступали с других сторон. Стесненные мусульмане укрылись на вершинах гор626. Византийцы между тем выстроили крепость у подножия горы, откуда осажденные обыкновенно производили вылазки для добывания провианта. Наконец, через три месяца мусульмане, потеряв много людей и сильно страдая от голода, в августе 916 года627, по тайному совету правителей Неаполя и Гаэты628, сожгли все свои строения, а сами искали спасения в окрестных горах и лесах, где все почти и были или перебиты, или взяты в плен христианами. Легенда прибавляет, что для ободрения союзников в этой битве явились им апостолы Петр и Павел629. Этим кончила свое существование арабская колония в Гарильяно, наводившая такой ужас на Италию в течение тридцати лет630.
      Между тем указанныя выше удачи греков в Малой Азии и Месопотамии прекратились, как только против них выступил возвратившийся из Египта и усмиривший возстание Хусейн-ибн-Хамдана, Мунис-ал-Музуффар. Летом 916 года он, приказав явиться нескольким пограничным начальникам, и между ними Абу-л-Касим-Али-ибн-Ахмед-ибн-Бистаму, решил произвести нападение на греческую территорию с двух сторон. Первый вступил в греческие пределы со стороны месопотамской границы и, напав на Малатию и на несколько других крепостей, произвел сильное опустошение. Второй же совершил удачное нападение со стороны Тарса. Мунис с торжеством возвратился в Багдад, где был с почетом встречен халифом631.
      Этих неудач было достаточно для того, чтобы византийское правительство открыло переговоры о мире и об обмене пленных, особенно в виду плана правительницы Зои перевести войска из Азии в Европу для борьбы с болгарами632.
      В мусульманском плену еще томились христианские пленники, захваченные во время похода Имерия. Переговоры об обмене этих пленных открыл патриарх Николай Мистик, написав два письма критскому эмиру, от котораго, как мы видели выше, зависел Кипр, и который действовал в соглашении с восточными арабами. С письмом было отправлено к эмиру и посольство633. Первое длинное письмо, дающее столь много интересных сведений о Кипре, которым мы в соответствующих местах воспользовались, убеждает эмира согласиться на обмен пленных и на возвращение киприотам их прежних прав и привилегий634. Согласие на обмен было дано не тотчас эмиром. Николай Мистик должен был отправить ему второе письмо, где еще более убедительно склонял эмира к обмену пленных и к установлению любви и дружбы635.
      Все эти предварительные переговоры повели к проекту общаго обмена пленных с багдадским халифом. Для этой цели были отправлены к халифу в качестве послов патриций Иоанн Радин (o 'Radinos) и Михаил Токсара (o Toxaras)636. Послам был оказан в высшей степени блестящий прием637.
      Когда послы прибыли в город Текрит на Тигре, около ста миль выше Багдада, халиф приказал задержать их там на два месяца, чтобы иметь время приготовиться к роскошной встрече. Спустя два месяца послы 25-го июня 917 года638 прибыли в Богдад и были помещены в приготовленном к приему доме, известном под названием (Дар)-Саид-ибн-Махлад, где они должны были провести еще два месяца, пока были допущены к самому халифу. Для приема послов дворец был убран великолепными занавесями, коврами и роскошной утварью; особенно красивы были занавеси, шитыя золотом, с изображениями слонов, лошадей, верблюдов, львов и птиц. Тут же были длинныя занавеси, делаемыя в Басинне (в Хузистане), в Армении, в Васите (на нижнем Тигре), в Бахасне (близь греч. границы), вышивки из Дабика, ковры и маты из Жахрама, Darabjird'a (в Фарсе) и ад-Даврака (в Хузистане). По таким коврам шли греческие послы от новаго входа Bab-al-'Ama до залы, где они были приняты халифом. Кроме того, чудные же ковры из Табаристана и Дабика были развешаны. Придворный штат был разставлен согласно званию и достоинству каждаго у ворот, портиков, вдоль проходов и корридоров, на дворах и в залах. Войска в полной парадной форме, на конях с золотыми и серебряными седлами, образовали двойную линию, и количество выстроеннаго войска, конницы и пехоты, достигало 160.000 чел., так что ряды его, начинаясь от дворца Дар-Саид, где жили послы, в верхнем конце восточнаго Багдада, у ворот Баб-аш-Шаммасии, тянулись почти до самаго дворца халифа. За войсками шли приближенные халифа и дворцовые евнухи в роскошном одеянии, с мечами на разукрашенных поясах. Река Тигр была полна самых разнообразных богато украшенных судов. По пути следования послов все площади восточнаго Багдада с прилегавшими дорогами, крыши домов и улицы были полны любопытных; все лавки и балконы были отдаваемы в наем на время процессии за дорогия цены.
      В такой торжественной обстановке послы в назначенный день верхами, в сопровождении своей свиты, направились ко дворцу халифа. Но прежде их привели во дворец Наср-ал-Кушави, хаджиба халифа, а затем во дворец визиря. Роскошь этих дворцов производила такое впечатление на послов, что оба раза они думали, что перед ними находился самый дворец халифа. В качестве переводчика с послами находился Абу-Омар-ибн-Абд-ал-Баки. Представ перед визирем, послы выяснили главную причину их приезда, т.е. переговоры об обмене и мире, и просили визиря выхлопотать им аудиенцию у халифа. Получив его обещание, они удалились и должны были провести некоторое время в убранном коврами и занавесями зале, где для гостей были разложены подушки; по одну сторону зала протекал Тигр, по другую разстилался сад. Евнухи с палицами и мечами стояли вокруг. Наконец, будучи допущены к халифу, послы увидели его сидящим на троне, окруженным с обеих сторон сыновьями, и были охвачены страхом. Поцеловав в знак почтения землю639 и вручив послание своего императора, они возвратились в отведенный им дворец Дар-Саид .
      Халиф отдал приказ, чтобы послам были показаны достопримечательности Багдада. Обзор начался с дворца самого халифа. Во дворце не было солдат; за то в нем жило 4.000 белых и 3.000 черных евнухов, 7.000 хаджибов и 4.000 черных пажей. Все лучшия сокровища и драгоценные камни халифа были показаны послам, которые пришли, наконец, во дворец Дерева (Дар-аш-Шаджара), где и были охвачены безпредельным удивлением, увидя большое искусственное, стоявшее посреди бассейна с чистою водою, серебряное дерево, на ветвях котораго пели механическия, позолоченныя и посеребренныя большия и маленькия птицы. Листья дерева двигались при дуновении ветра. По правую сторону от бассейна стояли изображения 15 всадников, убранных парчею, в руках которых были длинные дротики.
      Затем, греческим послам был показан целый ряд дворцов. Прежде всего они были приведены во дворец Хан-ал-Хайль (Дом конницы), известный своими с мраморными колоннами портиками. По правую сторону дворца стояло 500 кобыл с золотыми и серебряными седлами, по левую - 500 кобыл с парчевыми седлами и длинными головными покрывалами; у каждой кобылы стоял великолепно одетый грум. Через корридоры и залы послы вышли в парк диких зверей. Здесь был дворец с различными видами диких зверей, которые подходили совершенно близко к посетителям и ели из их рук. Послы увидели там испугавших их четырех богато убранных слонов, на спинах которых сидело по восьми человек из Синда. Во дворце было сто львов, пятьдесят по правую и пятьдесят по левую сторону; каждаго льва, которые были привязаны железными цепями у головы и шеи, держал отдельный сторож.
      Следующий дворец Новой-Киоск (ai-Jawsak-al-Muhdith) расположен был среди садов. В центре находился сделанный из олова резервуар, 30 аршин в длину и 20 в ширину, около котораго протекал искусственный поток тоже по оловянным проводам; все это сообщало необыкновенный блеск. Резервуар окружен был четырьмя великолепными павильонами с позолоченными сиденьями, украшенными вышивками из Дабика. Раскинувшиеся кругом сады с лужайками, где росли раскошныя пальмы, дающия богатый сбор фиников, ласкали взор. Дворец Рая (Kasr-al-Firdus) был особенно богато убран. Отсюда послы прошли по длинному корридору, одна сторона котораго была увешана всевозможными видами оружия, и где по правую и левую сторону стояло 2.000 евнухов.
      После осмотра двадцати трех дворцов, послы были приведены ко Двору Девяноста. Здесь встретили послов в полном вооружении и в роскошном одеянии пажи, в руках которых были мечи, небольшия секиры и палицы. Пройдя сквозь ряды черных рабов, гулямов, солдат и сыновей каидов, послы снова пришли в приемную залу. Во всех дворцах, где были послы, славянские евнухи предлагали для питья воду со снегом, шербет и другие напитки; некоторые же из них сопровождали с питьем послов во время всего их обхода. Наконец, послы были допущены вновь к халифу Муктадиру, который принял их во дворце Короны (Каср-ат-Тай), на берегу Тигра, сидя на троне из чернаго дерева, выложенном золотом и серебром и с двух сторон украшенном нитями блестящих драгоценных камней, в виде талисмана против худого глаза. Халиф одет был в шитое золотом одеяние из материи Дабика; на голове его была надета калансува640. Перед халифом стояло пять сыновей. Послы, став перед Муктадиром со скрещенными руками в знак приниженности, обратились через своего переводчика к переводчикам халифа, именно к евнуху Мунису и гуляму Насру. Аудиенция продолжалась час, после чего Муктадир собственноручно передал послам свой ответ греческому императору. Поцеловав полученный ответ, послы через Частныя Ворота (Баб-ал-Хасса) вышли к Тигру и, сев со своими спутниками на лодки, доехали таким образом до своего жилища, т.е. дворца Дар-Саид. Здесь уже было приготовлено для них пятьдесят кошельков денег, в каждом по 5.000 дирхемов641. Обход дворцов происходил 17 июля 917 года642.
      Вскоре после этого послы направились в обратный путь в сопровождении евнуха Муниса, которому на совершение обмена халиф отпустил 70,000 динаров.
      В обычном месте, на реке Ламусе, в конце сентября или в октябре 917 года произошел обмен пленных, продолжавшийся восемь дней. Со стороны мусульман обменом руководили евнух Мунис и евнух Бишр-ал-Афшини, правитель сирийской пограничной области и Антиохии; в качестве помощника их присутствовал Абу-Омар-Ади-ибн-Ахмед-ибн- Абд-ал-Баки из Аданы, служивший переводчиком при только что разсказанном приеме греческих послов в Багдаде. Выкуплено было 3.336 мусульман, мужчин и женщин643. По всей вероятности, греки при этом обмене выкупили пленных, захваченных арабами во время несчастной экспедиции Имерия.
      Обмен 917 года не дал ожидаемаго мира восточной границе, так как арабы, следуя своей традиционной политике, не могли опустить случая, чтобы не воспользоваться византийскими затруднениями. События следующих лет на востоке вызваны непосредственно известными нам столкновениями империи с болгарами. Уже в самый год обмена или в первой половине 918 года арабы, зная, очевидно, об успехах Симеона нарушили перемирие и снова открыли военныя действия на востоке. Евнух ас-Семал получил начальство над морскими силами в Средиземном море и, тотчас отправившись к месту своего назначения, начал производить нападения на византийския прибрежныя местности. В то же время Джинни-ас-С.ф.вани совершил удачное нападение на суше644. В 918 или в первой половине 919 года Бишр-ал-Афшини, один из двух главных руководителей обмена, завоевал несколько греческих крепостей и овладел богатой добычей, а Джинни-ас-С.ф.вани снова сделал вторжение в греческие пределы, которое кончилось одинаково удачно; одновременно с большим успехом продолжал действовать на море ас-Семал. Донесения об этих успехах мусульманскаго оружия торжественно читались на минбарах в Багдаде645.
      Положение империи становилось, между тем, все серьезнее. Западные арабы, подобно восточным, нашли своевременным уже более не удовлетворяться платимою им данью и также открыли военныя действия. Поздним летом 918 года пришедший из Африки к Италии флот, неожиданно напав ночью, овладел Региумом646.
      Всеми этими обстоятельствами воспользовался энергичный Роман Лекапин, и Византия, вступившая против болгар в союз даже с дикими ордами печенегов, стала вскоре свидетельницею государственнаго переворота, отдавшаго власть в стране адмиралу византийскаго флота, посланнаго в устья Дуная для перевоза союзных печенегов на болгарскую территорию, выше названному Роману Лакапину. Воспользовавшись народным недовольством против правительства Зои из-за болгарских неудач, Роман захватил власть и, выдав свою дочь Елену замуж за императора Константина и заключив правительницу Зою в монастырь, заставил провозгласить себя в 919 году кесарем, а затем и со-императором.


РОМАН ЛЕКАПИН

(919 - 944 г.)



§ 2. ВИЗАНТИЯ И АРАБЫ
В ПЕРИОД БОЛГАРСКОЙ ВОЙНЫ
(919-927 г.)

      Государственный переворот, поставивший во главе правления Романа Лекапина, не прекратил затруднений империи. Борьба с болгарами продолжалась с прежним неуспехом и едва не приняла еще более грознаго характера в виду возможности заключения союза Симеона с мусульманами, о чем мы скажем ниже. Напрасно патриарх Николай Мистик в письме своем к Симеону пугал его предполагаемым нашествием на Болгарию русских с печенегами, аланов и венгров647. В 921 г. болгары приблизились к Гераклее и Селимврии у Мраморнаго моря; в 922 году они были в окрестностях столицы, у Золотого Рога, и предали пламени императорские загородные дворцы; в 923 году болгарам сдался Адрианополь. В сентябре 924 г. Симеон расположился у Влахернских ворот, и 9-го сентября произошло известное безрезультатное свидание Симеона с императором648. Но в это время болгарский царь неожиданно отложил свои намерения относительно Византии и отступил от Константинополя. Причин подобнаго отступления, чуть ли не в момент решительной победы, было несколько: переговоры Симеона с арабами окончились неудачно; в это же время на западе болгарской державы сербский правитель и хорваты перешли на сторону греков; отпали от союза с Симеоном и захлумляне. Новых военных действий против Византии Симеон подготовить не успел, так как 27 мая 927 года он уже умер. Преемник его Петр возобновил войну, но быстро заключил мир, и 8-го октября 927 года был подписан брачный договор Петра с Марией, внучкой Романа Лекапина. Установившияся таким образом мирныя отношения между Византией и Болгарией пережили Романа и существовали во время единодержавия Константина Багрянороднаго, т.е. до 959 года649.
      Нельзя не признать некоторых успехов в политике Романа в отношении болгар; благодаря ей, западные славяне, о чем мы уже упомянули выше, стали отпадать от Симеона и тем самым не давали ему полной свободы действий против Константинополя. Конечно, это требовало уступок со стороны императора, и мы знаем, что хорватский правитель перешел на сторону Романа, благодаря уступке ему императором далматинских городов и островов650.
      Таким образом, в момент провозглашения Романа Лекапина самыми грозными врагами империи были болгары и, как всегда, арабы, которые упорно и систематически тревожили, где могли, ея пределы.
      Против последних, как известно, у Византии был союз с Арменией, не принесший до тех пор никакой пользы ни империи, ни армянам.
      Роман Лекапин тотчас же по вступлении на престол pешил хоть сколько-нибудь воспользоваться Арменией для своей борьбы с восточными арабами. Одному ему было не справиться; почти все силы свои он должен был направить на болгар.
      В 920 году константинопольский патриарх Николай Мистик отправил письмо армянскому католикосу Иоанну, где он призывал всех кавказских владетелей оставить губительныя распри и соединиться воедино для борьбы с арабами; когда подобное единение состоится, император обещал отправить на помощь Армении большое войско, которое, соединившись с кавказскими князьями, с помощью Божьей, может побороть и погубить арабов, этих "служителей сатаны"651.
      Послание это очень ободрило Ашода, который решил совершить, несмотря на затруднительныя обстоятельства в своей стране, далекое путешествие в Константинополь. Дело обстояло так. После получения послания Николая Мистика, Иоанн, католикос, отправил пространное послание к византийскому императору, где он выражал всю радость по поводу намерения императора придти на помощь Армении. "За надежной стеной вашей силы, - писал католикос, - и страха, который вы внушаете врагам, и под защитой императорских крыльев, мы находимся как бы в укрепленном лагере или среди прекраснаго города... Повсюду рука Амалика утоляет железо кровью... Но мы ставим себя под вашу защиту и мы вам верные слуги. Враг окружает и осаждает нас со всех сторон... Защитите ваших детей и ваших слуг, которые все пьют из чаши гнева южнаго тирана". Выяснив за этим всю тяжесть арабскаго ига и пригласив императора к покорению арабских стран, Иоанн продолжает: "Мы ищем союза с империей ромеев, как того, что есть наиболее вернаго и наболее подходящаго для нас. Мы повинуемся вашим желаниям и будем повиноваться им всегда"652.
      По получении этого письма в Константинополе оттуда сейчас же был отправлен к Ашоду некто Феодор, который, вероятно, в качестве армянскаго переводчика, упоминается у византийцев653, с великолепными подарками и с поручением возобновить прежния узы союза и дружбы. После свидания византийскаго посла с Ашодом, вероятно, в 921 году, последний лично поспешил в Константинополь, где был с необыкновенным почетом принят императором654. Чувствуя, что долговременное отсутствие из Армении может гибельно отозваться на дальнейшей ея судьбе, Ашод обратился к императору с просьбою разрешить ему поскорее возвратиться в свою страну. На это император согласился и приказал дать в распоряжение Ашоду, помимо богатых подарков и больших денежных сумм, значительное войско, с помощью котораго Ашоду удалось справиться с армянскими делами и утвердить свою власть. Попытки известнаго остикана Юсуфа возбудить снова междоусобную войну в Армении окончились неудачей, и Ашод оказался победителем655.
      После этого Армения пользовалась некоторое время глубоким миром. Ашод II умер в 928 году; ему наследовал брат Апас, продолжительное правление котораго отличалось миром и спокойствием.
      Несмотря на союз с Арменией и на окончание в 927 году войны с Болгарией, дела Романа с восточными и западными мусульманами шли чрезвычайно неудачно; случайные успехи греков на востоке не имели никакого существеннаго значения в ряду последовательных неуспехов, и только в последние годы правления Романа Иоанн Куркуас, действительно, одержал ряд крупных побед. На западе Сицилия была утеряна, а Южная Италия сильно страдала от морских набегов африканских арабов.
      Интересно отметить, что первый год правления Романа, т.е. 920-й, прошел, повидимому, без выдающихся внешних столкновений. Источники за этот год молчат как об арабах, так и о болгарах.
      Только на Западе в 920 году656 стратиг Калабрии, патриций Иоанн Музалон (Moyzalon), известный своим намерением возмутиться против императора657, возбудил такую ненависть к ceбе со стороны местнаго населения, что оно убило его и, боясь императорскаго гнева передалось беневентскому правителю Ландульфу. В Италию был тотчас отправлен фессалоникский патриций Козьма, который, представив Ландульфу всю безполезность сопротивления, убедил его заключить мир. Ландульф даже уговорил главарей возстания возвратиться в византийские пределы658.
      На фоне этого простого разсказа в исторической литературе появилось довольно подробное сообщение об участии в итальянских делах 919-921 годов сицилийскаго правителя Салим-ибн-Рашида, о союзных действиях византийских войск с арабами против Беневента, о разорении ими монастырей и т.д. и, наконец, о поражении союзных войск папою Иоанном X и Альбериком Сполетским у Нептуниума659. Вся эта путаница основывается на одной итальянской хронике, которая очень неопределенно, без указания на время говорит о победе беневентских герцогов над сарацинами и греками и о разорении монастырей сарацинами660. Из таких общих упоминаний, конечно, нельзя делать никаких выводов о союзных действиях арабов с греками; мало того, говоря о разорении монастырей, хроника ничего не говорит о греках. Одним словом, подобнаго союза в это время не существовало, и весь этот разсказ должен быть отнесен к области тех случайных недоразумений, которыя иногда довольно долго выдаются за настоящие исторические факты661.
      В 921 или 922 году счастье на короткое время улыбнулось, повидимому, грекам. Известный мусульманский герой Фессалоники Лев Триполитянин плавал с большим флотом по Эгейскому морю и, высадившись на острове Лемносе, подверг его страшному опустошению. Но в это время совершенно неожиданно явились византийския суда под начальством патриция и друнгария флота Иоанна Радина, известнаго уже нам по посольству к арабам в 917 году, и уничтожили мусульманские корабли. Почти весь экипаж их погиб; сам Лев Триполитянин едва спасся от плена662.
      Но эта удача византийскаго флота не имела большого значения на общий ход военных действий; она дала только случай патриарху Николаю Мистику высказать в своем письме к Симеону болгарскому мысль о непостоянности военнаго счастья663.
      Уже в 922 году восточные и западные мусульмане на море и на суше снова успешно действовали против греков. Арабское войско, выступив из Тарса, одержало блестящую победу над греками у Малатии, а хаджиб Мухаммед-ибн-Наср из Мосула выступил против армянскаго города Каликалы (Эрзерума664). А греческое войско, под начальством доместика двинувшееся также в Армению, безуспешно осаждало в это время в городе Двине мусульманскаго эмира Наср-Себука665. Очевидно, в последнем случае мы имеем дело с греческими войсками, посланными на помощь Армении. В том же 922 году из Африки к берегам Италии явился с 20 кораблями евнух Масуд, по происхождению славянин, завоевал калабрийскую крепость Сант-Агафу, вероятно, около Региума666 и, забрав в плен ея население, возвратился в Африку, в ал-Махдию667.
      В 923 году греки на востоке снова потерпели поражение и на море и на суше: Мунис-ал-Музаффар завоевал несколько крепостей и захватил богатую добычу, а Сумл, напав с моря, захватил 1.000 пленных, 8.000 лошадей, 200.000 голов мелкаго скота и большое количество золота и серебра668.
      Удачное сухопутное вторжение совершили арабы и в следующем 924 году669. Во все эти годы арабы могли безнаказанно действовать на востоке, так как все почти византийския силы из Азии были отозваны в Европу для борьбы с болгарами; греки не имели возможности оказать им сопротивления. Но в 924 году наступило некоторое облегчение в войне с болгарами, особенно после неудачи переговоров Симеона с фатимидским халифом.
      Болгарский царь задумал план союза с африканскими арабами. К фатимиду ал-Махди были отправлены болгарские послы, которые должны были заключить с ним союз для осады Константинополя на следующих условиях: арабский флот осадит город с моря, болгарския войска с суши; по взятии города добыча делится поровну, но Константинополь останется за болгарами670.
      Фатимидский халиф охотно согласился на предложения Симеона, и послы последняго с несколькими арабами для окончательнаго утверждения договора уже возвращались в Европу671. Если бы этот союз осуществился, и арабский флот вместе с болгарскими войсками осадили бы Константинополь, последнему было бы очень трудно бороться. К счастью для империи, болгарские и африканские послы были захвачены в Калабрии греками и отправлены в Константинополь. Роман, разузнав, в чем дело, поступил очень умно: засадив болгар в тюрьму, он любезно встретил и богато одарил африканцев, имея в виду отвлечь ал-Махди от союза с Симеоном. Не сделав послам никакого вреда, он отпустил их обратно в Африку, велев сказать халифу, что "таким образом умеют отплачивать своим врагам императоры Ромеев"672; при этом, он извинялся за неточный взнос платимой халифу по договору дани, причиною чего были тогдашния смуты, т.е. война с Симеоном. Разсказы арабских послов и подарки императора настолько подействовали на ал-Махди, что он, отказавшись совершенно от плана союза с Симеоном, препочел жить в мире и дружбе с Романом, которому он даже уменьшил вдвое дань; с этих пор византийцы платили халифу не 22.000 золотых, а 11.000, что продолжалось до времени Никифора Фоки673. Эта неудача союза между ал-Махди и Симеоном имела очень важныя последствия: Симеон на время отложил свои завоевательные планы и отступил от Константинополя674. Византия была спасена от страшной опасности. Вероятно, об этих переговорах Симеона с африканскими арабами заключается намек в одном церковном слове о болгарско-византийских отношениях первой половины X века, где мы читаем следующия строки: "Река любочестия, тифон председательства, проливной дождь, снег хлопьями - что даже Балканы и Истр приводит в движение - овладели душою князя. И какое произошло сотрясение? Его почувствовали за Геркулесовыми столбами!"675. В последних словах можно видеть намек на переговоры Симеона с африканскими арабами676.
      Немедленно после этого Роман Лекапин решил хоть сколько-нибудь облегчить свое положение на востоке. Уже в том же 924 году к халифу ал-Муктадиру прибыл греческий посол с богатыми подарками; вместе с ним находился Абу-Омар-ибн-Абд-ал-Баки. Целью посольства было просить халифа о перемирии и обмене пленных677.
      Со страшным нетерпением должен был ждать император результата своих мирных переговоров, тем более, что как раз в это время ко всем прочим затруднениям присоединилось еще новое и при том весьма серьезное. Симеон, потерпев неудачу в своих переговорах о союзе против Византии с фатимидским халифом, обратил с тою же целью свое внимание на арабов восточных. В 924 году арабский начальник флота Сумл, по прозванию ад-Дулафи (Зульфи), со своими кораблями пройдя через Дарданеллы в Мраморное море, оказался около Константинополя, где были в то время болгары. Последние вступили с арабами в сношения, обещали помощь и объявили, что царь их находится по близости. Вероятно, для окончательных переговоров несколько болгар сели на мусульманские корабли и уехали на них в Тарс678.
      Сверх ожидания предложения императора о перемирии и обмене были быстро приняты халифом, вероятно, в виду серьезнаго возстания карматов. Обмен совершился в обычном месте на р. Ламусе в сентябре-октябре 925 года. Со стороны мусульман обменом руководил евнух Муфлих-ал-Муктадари и Бушра, наместник евнуха Сумл-ад-Дулафи (Зульфи) в управлении сирийскою пограничною областью. Обмен продолжался девятнадцать дней; было выкуплено около 4.000 мусульман, мужчин и женщин679.
      Это временное замирение побудило Романа Лекапина написать Симеону Болгарскому, который упрекал греков в том, что они выказывают более неприязненныя отношения против болгар, чем против сарацин. Император в оправдание своего образа действий выяснял Симеону то, что сарацины, не заключавшие с греками никогда вечнаго мира, находившиеся почти всегда во враждебных столковениях с ними, придерживающиеся иной веры и иных обычаев, поэтому не поддающиеся увещаниям и речам греков, тем не менее заключают мир года на два, на три, производят обмен пленных и тогда уже соблюдают мир непреложно680. Все эти попреки императора Симеону сарацинами оказались, как мы увидим сейчас, совершенно неосновательными, так как военныя действия на восточной границе открылись очень скоро.
      Но Роман решил заключить перемирие не только с восточными, а и с западными арабами, которые в этом году произвели сильное нападение на Калабрию.
      В 924 году африканским халифом была снаряжена в Италию новая экспедиция под начальством хаджиба Джафар-ибн-Убейда, который, перезимовав в этом году в Сицилии681, весною 925 года переправился в Калабрию. Овладев городом Bruzzano682 и многими другими местностями, Джафар 4-го июля этого года683 завоевал Орию, город в Апулии, на восток от Тарента. Если верить арабскому хронисту684, 6.000 греков было убито и 10.000 уведено в плен; среди последних был патриций, очевидно, правитель города, который за 5.000 миткалей купил пощаду себе и своему городу.
      Взятие Ории имело результатом перемирие с греками, заключенное, вероятно, в Таренте или в Трани на тяжких для них условиях: арабы получили в качестве заложников правителя Калабрии и Льва, сицилийскаго епископа685.
      Из выкупленных при этом перемирии пленных источники сохранили нам имя еврея Саббатай Донноло, который, будучи 12 лет от роду, попал при взятии Ории в плен 4-го июля 925 г. (9 Теммуза). Десять выдающихся членов еврейской общины в Ории были убиты, а родители и родственники Донноло были уведены в Палермо и Африку. Сам Донноло был выкуплен вскоре после взятия Ории в Таренте или Трани686. Впоследствии он был известен своими познаниями в медицине и астрологии, был врачом византийскаго правителя в Калабрии, Евпраксия, для усовершенствования своих познаний предпринял ряд путешествий и доходил до Багдада687. Особенно интересны отношения Донноло к знаменитому гроттаферратскому аббату X века Нилу Младшему688. После своих успехов Джафар двинулся 24-го июля 925 года в Сицилию, откуда с богатой добычей переправился в ал-Махдию, в Африку, где пленные были проданы689.
      Обмен на востоке, перемирие в Италии и временное облегчение в болгарской войне позволило императору обратить внимание на восточную границу, где зависимые от Византии мусульманские владетельные князья, пользуясь затруднениями империи, стали не соблюдать своих обязательств в отношении императора и прежде всего перестали платить установленные налоги. К населению пограничной области был отправлен строгий приказ внести немедленно поземельный налог (харадж); в противном случае император, зная слабость пограничных правителей, грозил лично явиться на расправу, перебить мужчин и захватить в плен детей. Несмотря на столь грозное распоряжение, население отказалось вносить требуемый налог, и разгневанный император должен был сдержать свое слово и наказать непокорных690. Сам он, впрочем, не явился. Войско было поручено доместику схол Иоанну Куркуасу, одному из самых славных героев военной византийской истории, "второму Траяну или Велизарию", который, по словам хроник, расширил на востоке вдвое пределы империи, доведя границы до Евфрата и Тигра, который впродолжении двадцати двух лет своего пребывания в достоинстве доместика подчинил "тысячи городов"; все деяния его послужили темою для отдельнаго, утеряннаго теперь сочинения в 8 книгах, написаннаго хронистом Мануилом691. С доместиком был Мелих-ал-Армени692, начальник горных проходов. Войско направилось в июне-июле 926 года693 в область Малатии и подошло к самому городу, который и был осажден. Но население оказало настолько стойкое сопротивление императорским войскам, что последния смогли овладеть только воротами городского предместья, но и то ненадолго, так как осажденные выбили их оттуда и отбросили от города. Отступив от него, греки в течение 16 дней разоряли окрестныя местности, разрушали села, в порыве озлобления вырывали даже трупы умерших и уродовали их, после чего удалились с твердым намерением возвратиться на следующий год694.
      Напуганное население Малатии, предвидя новое нашествие и сознавая невозможность одними собственными силами вести борьбу с императорскими войсками, обратилось за помощью к восточному халифу; в июле-августе 926 года695 представители населения отправились в далекое путешествие в Багдад ко двору халифа, но без результата. В помощи жителям Малатии было отказано, и они ни с чем вернулись в свой родной город.
      Между тем, обмен 925 года полнаго замирения на границе не дал, и летом 926 года отряд тарсийских мусульман совершил обычный поход и с добычей удалился в свои пределы696.
      К этому времени, а именно к 926 году, относится несколько неясное известие о неудачной византийской морской экспедиции против Египта. За год перед этим для необходимых разведок отправлен был в Египет один из родственников императора, который и был захвачен мусульманами в устьях Нила. Призванный к допросу, он признал себя соглядатаем и объявил, по всей вероятности, преувеличивая силу греков, что к берегам Египта приближается византийский флот в 1000 военных кораблей. Узнав об этом, правитель Египта немедленно решил укрепить главные прибрежные пункты между Александрией, Дамиеттой и Рашидом. Особенную надежду возлагали египтяне на башни, поставленные на железныя колеса. Была уже возведена первая башня и было приступлено к постройке второй, как разыгравшаяся буря уничтожила построенную башню. Тогда правитель Египта, решив оставить подобный способ защиты, отдал приказ находившимся в Сирии войскам направиться в Египет.
      Совершенно неожиданно эта византийская морская экспедиция кончилась полной неудачей: флот был застигнут страшной бурею, которая потопила 300 кораблей со всем их экипажем; остальныя суда повернули обратно и отказались от своей первоначальной цели напасть на берега Египта697.
      Эта экспедиция была снаряжена, может быть, для того, чтобы несколько отвлечь внимание мусульман от восточной границы, тем более, что в двадцатых годах X столетия Египет зависел от багдадскаго халифа и не имел самостоятельнаго правителя. Во всяком случае, если подобный план и существовал у византийскаго правительства, то он окончился полным неуспехом.
      Согласно предначертанному плану, греки весною 927 года снова выступили в пограничную область. На этот раз Самосата перешла в их руки: греки захватили находившияся там богатства, оружие и, зайдя в мечеть, совершали молитвы и били в трещотку, которая, как известно, употреблялась христианами на Востоке для призывания к молитве; позднее трещотка была заменена колоколом. Но этим и кончились на время удачи греков, которые не имели намерения оставаться в Самосате и вскоре удалились от нея. Тогда мусульмане, выступив вслед за ними, произвели на них нападение и отняли богатую добычу, т.е. то, что греки захватили в Самосате. Но этого мало. Халиф Муктадир отдал приказ войску готовиться к походу против греков во главе с Мунис-ал-Музаффаром, который и выступил в пограничную область 16-го июня 927 года698. Но выступившие из Тарса мусульмане подверглись нападению со стороны греков, которые победили их и перебили 400 попавших в плен мусульман699.
      В этом же году во внешней политической жизни Византии произошло событие чрезвычайной важности, позволившее империи серьезно заняться мусульманским вопросом: греки заключили мир с болгарами.


§ 3. БОРЬБА ЗА АРМЕНИЮ
И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ИОАННА КУРКУАСА НА ВОСТОКЕ
(927-934 г.)

      Наконец, долговременная, тяжелая борьба с болгарами окончилась. Брачный договор Петра, преемника Симеона, с Марией, внучкой Романа Лекапина, закрепил мир на многие годы. Подобное соглашение не могло быть приятным сарацинам, так как вследствие мира византийское правительство могло направить внушительныя силы на восток. "Роман заключил мир с болгарами и, сделавшись свободным со стороны запада, начал действовать на востоке", говорит одна хроника700. "Только сыны Агари плачут и будут печалиться; у них при одном слухе о нашем согласии похолодеет кровь", говорит одно церковное слово, произнесенное в это время701. Византия после многих лет напряженной и неудачной борьбы с болгарами надеялась хоть на время вздохнуть свободно; на полный покой расчитывать было нельзя, так как с мусульманами военныя действия не прекращались. Но после заключения мира с болгарами империя могла уже не только обороняться на востоке, но и начать наступление. Решительная политика на восточной границе была необходима, так как, благодаря болгарской войне, отвлекавшей все внимание Византии на Европу, в Малой Азии византийское влияние слабело весьма ощутительно. Союз империи с Арменией нисколько не защищал последнюю от мусульманских опустошений. Некоторые зависимые от Византии, пограничные мусульманские владетели, чувствуя ея слабость, отказывали ей в повиновении и заставляли, как мы уже видели выше, византийское правительство, лишь только представлялась возможность, с угрозами напоминать пограничному населению об их обязанностях в отношении империи.
      После мира с болгарами император решил, наконец, пойти на помощь союзной Армении. Главныя военныя действия этого похода разыгрались в армянских владениях халифата. Туда выступило сильное греческое войско под начальством доместика Иоанна Куркуаса, прекрасно снабженное военными орудиями; с доместиком были подвижныя башни, камнеметательныя машины и особый вид коротких копей, которыя зажигались и уже зажженными пускались в неприятеля. Это было самым страшным для мусульман. Греки двинулись к городу Дебилю (Товину)702, защищаемому войском под начальством Наср-ас-Субки. Надо заметить, что еще в начале войны мусульмане были ободрены тем обстоятельством, что главный грек, руководитель стрельбы страшными для них огненосными копьями, был убит одним мусульманином. Доместик предпринял осаду Дебиля и, поместившись на высоком месте, следил за ходом возгорающагося сражения. Несмотря на стойкое сопротивление мусульман, грекам удалось пробиться к городской стене и, проломав ее в нескольких местах, проникнуть в город. Но здесь счастье изменило грекам. На помощь городским войскам пришло население Дебиля, и соединенными силами они выгнали греков из города; последние оставили на поле битвы около 10.000 человек. Одновременно с этим, Сумл, выступив из Тарса, отомстил за приключившуюся в этом году неудачу тарсийцев. Много греков было убито: богатая добыча осталась в руках мусульман; одних баранов было заколото 300.000 голов. Во время своего похода Сумл столкнулся с одним курдским начальником Ибн-ад-Даххаком, владевшим крепостью ал-Джафари; последний, отрекшись от ислама, обратился за покровительством к византийскому императору, который, подарив ему участок земли, разрешил вернуться в его крепость. Сумл, встретившись с Ибн-ад-Даххаком, разбил его. Сам Ибн-ад-Даххак попал в плен и был убит вместе со своими приверженцами. В январе 928 года Сумл вернулся уже в Тарс703.
      Несмотря на неудачу под Дебилем, доместик продолжал в мусульманской Армении в 928 году деятельную и на этот раз более удачную борьбу. В Армении ревностным помощником ему был его брат Феофил, патриций и стратиг Халдеи, который упорно и удачно боролся с арабами Армении и Месопотамии704. Иоанн Куркуас осадил один из главных городов Армении Хилат и лежавший невдалеке оттуда Бедлис, и население обоих городов должно было просить у доместика мира; из мечети был вынесен минбар, и на его месте водружен крест. В страхе перед победителями жители Арзена и других городов покидали свое местожительство, а правители их направились в Багдад, взывая о помощи к халифу, но безуспешно. В то же время у греков вместе с известным уже нам Мелих-ал-Армени явился план хитростью овладеть Малатией. Туда было отправлено под предлогом поисков за заработком 700 греков и армян с топорами и кирками; они должны были передать доместику Малатию, когда последний приступит к ея осаде. Но хитрость не удалась. План был открыт, и все пришедшие в Малатию греки и армяне были убиты мусульманами705.
      Однако месопотамская пограничная область начала ослабевать в борьбе с греками, и главные города ея, Малатия, Майяфарикин, Амида, Арзен и некоторые другие, задумали подчиниться императору, потеряв надежду получить помощь от багдадскаго халифа. В 929 году ими была сделана новая попытка обратиться к нему с выяснением своей слабости и с просьбою о помощи. Но помощь не приходила.
      В это время арабский военачальник Муфлих-ас-Саджи несколько поправил дело: ему удалось обратить в бегство доместика и перенести военныя действия на греческую территорию706. С другой стороны, в начале, 930 года Мелих-ал-Армени, вторгнувшийся в область Шимшата, потерпел поражение от Неджма, гуляма Джинни-ал-Сафвани, правителя Дияр-Мудара и Ракки, который с известием о победе отправил в Багдад одного из своих сыновей Мансур-Абу-л-Ганаима. Последний с 400 пленных греков, среди которых были десять извстных вождей, прибыл в апреле 930 года в Багдад, где наиболее знатные греки были показываемы в городе на верблюдах707.
      931-й год был особенно тяжел для греков на востоке. В марте мес. этого года708 на византийскую границу напал Тариф-ас-С.б.кри. В конце марта или в апреле709 туда же выступил Насим, евнух аш-Шераби, побуждаемый к походу Мунис-ал-Музаффаром710. Поход затянулся до следующаго 932 года711. В том же месяце 931 года выступил против греков Сумл, правитель Тарса, войско котораго, вероятно, в горах было застигнуто глубоким, доходившим до груди лошадей, снегом. Но, несмотря на это, выступившее против него сильное войско греков потерпело поражение: 600 человек из них было убито, 3.000 попали в плен; много золота, серебра, парчи и прочей добычи досталось в руки мусульман.
      В том же году египетский флот в одиннадцать кораблей, под начальством Абу-Али-Юсуфа-ал-Хаджари, вышел из Египта с целью произвести нападение на византийскую территорию712.
      В июле-августе 931 года713 Сумл повторил нападение на византийскую территорию, причем обычный летний поход, предпринятый с большим числом пехоты и конницы, разросся в настоящую экспедицию, зашедшую далеко в глубь византийских областей и продолжавшуюся три месяца714. Направляясь на северо-запад, мусульмане дошли до Амории. Большое число собравшихся туда греков перед приходом Сумла поспешило оставить город, который без боя перешел в руки врагов. Последние, овладев там большими запасами съестных припасов и имущества, сожгли уже успевшую отстроиться после погрома 838 года Аморию и направились, разоряя страну и избивая население, на северо-восток к Анкире, откуда, не встречая сопротивления, благополучно вернулись в октябре месяце715 в Тарс с таким количеством пленных, что женщины и дети оценивались в 136.000 динаров. Услышав об этом, армяне, сторонники Византии, во главе с Ибн-ад-Дирани, стали подстрекать греков к нападению на арабскую территорию, обещая помочь им. Положившись на их уверения, греки вступили в мусульманскую Армению, разрушили пограничную крепость Перкри (Б.р.кри)716, разорили Хилат и окрестную область, захватили в плен и убили много мусульман. К этому времени надо, вероятно, отнести подчинение византийской империи небольшой арабской династии на берегах озера Вана, состоявшей из трех братьев: Апосевата (Aposebatas), владетеля Манцикерда, Апахуниса, Харки и Коры; Аполесфуета (Apolespouet), правителя Хилата, Арзена и Перкри, и Абусальма (Aposelmn), владетеля крепости Чермачу (Tzermatzou)717.
      Узнав о сношениях армян с греками, правитель Адербиджана Муфлих, гулям Юсуф-ибн-Аби-с-Саджа, с большим войском двинулся в сентябре-октябре мес. 931 года718 в Армению, открыл опустошительную войну Ибн-ад-Дирани и его приверженцам и принудил последняго запереться в своей крепости. Армян было в этом столкновении избито громадное число719.
      Между тем греческия войска, направившись к Самосате, осадили ее. Тогда же Малатия, отчаявшись получить помощь от мусульман и не имея сил далее вести борьбу с греками, вступила с Иоанном Куркуасом в переговоры, заключила с ним мир и передала ключи города. Мелитинский эмир Абу-Хафс (Apoxap) и один из начальников Апосалат (Aposalat), явившиеся для переговоров к доместику, были радушно им приняты и затем отправлены в столицу к императору. Эти переговоры кончились формальным союзом между императором и эмиром: последний сражался против своих единоплеменников на стороне греков и во время торжественных въездов в столицу шел вместе с греками, ведя пленных мусульман720. Самосата решила еще раз обратиться за помощью к арабам, а именно к Саид-ибн-Хамдану, назначенному правителем Мосула и Дияр-Рабии; кроме того, ему было поручено халифом нападать на греков и постараться отвоевать обратно Малатию. На этот раз просьба не осталась без результата. Быстро снарядившись в поход, Саид-ибн-Хамдан также быстро явился перед Самосатой, которая в полном изнеможении готова была уже сдаться. Прибытие арабскаго правителя спасло город: при его приближении греки поспешно удалились от города. За этим настала очередь Малатии, где уже распоряжались греки; с ними находился Мелих-ал-Армени со своим войском и обратившийся в христианство и действовавший заодно с греками Буней-ибн-Нефис, приближенный халифа Муктадира. Последние также не решились сразиться с Саидом и покинули город. Саид вступил в освобожденный город, но не надолго. Уже в октябре-ноябре 931 года721 он, оставив в Малатии вместо себя правителя, снова выступил в поход против греков. Перед ним шли два отряда, которые уже перебили многих греков раньше, чем сам Саид вступил на греческую почву722.
      Но Византия не имела в виду совершенно отказаться от Малатии. После событий 931 года нужно было ее отвоевывать уже от правителя халифа, который знал, конечно, о переходе малатийскаго эмира Абу-Хафса на сторону греков и постарался занять важный пограничный пункт собственными войсками723.
      Трудная задача обратнаго завоевания Малатии была поручена доместику Иоанну Куркуасу. Уже в 933 году греки весьма успешно действовали в областях Малатии и Самосаты724; а весною 934 года сам Иоанн Куркуас выступил во главе 50.000 войска; с ним был Мелих-ал-Армени с отрядом армян. По обыкновению вся окрестная с Малатией местность подверглась страшному опустошению; но самый город оказал сильное и продолжительное сопротивление; наконец, голод заставил его вступить в переговоры с доместиком. Последний разбил две палатки, на одной из которых был водружен крест, населению Малатии было объявлено, что, если кто из мусульман будет согласен принять христианство, тот пусть идет к палатке с крестом, и в таком случае тому будет возвращена семья и имущество; кто же хочет остаться мусульманином, пусть направится к другой палатке; эти последние будут доставлены греками в безопасное место и отпущены на свободу.
      Привязанность к семье и имуществу заставила большинство мусульман направиться к палатке с крестом и принять христианство; с остальными же отправился один патриций, который должен был их доставить в безопасное место. Как известно, сарацинские пленные, принимавшие христианство и вступавшие в брак с христианками, освобождались на три года от некоторых налогов725. Капитуляция Малатии произошла 19 мая 934 г.726. Покоренный город был обращен в кураторию; император в виде дани требовал с него ежегодно громаднаго количества золота и серебра. С этих пор Малатия на долгое время осталась за греками.
      Одновременно с Малатией перешла в руки греков и Самосата, область которой также подверглась ужасному опустошению727. Но в Самосате греки не остались, и через два года, как мы увидим ниже, они снова должны были брать ее.
      Подобные блестящие успехи греков на востоке несколько были омрачены нашествием на Фракию в этом году венгров. С большим трудом и после многочисленных жертв, благодаря ловкости протовестиария Феофана, греки купили у них временный мир728. Вообще же надо думать, что венгерския нашествия на византийския владения были гораздо чаще, чем о том говорят сохранившияся о них упоминания729.
      По всей вероятности, в связи с этими успехами Иоанна Куркуаса у Малатии и Самосаты находится интересный факт перехода арабскаго племени Бени-Хабиб на сторону греков. Богатое, могущественное, родственное с хамданидами племя в 12.000 всадников, с рабами и клиентами, в полном вооружении и со всеми военными припасами, гроза и ужас пограничнаго греческаго населения, приняло христианство, было радушно принято императором и разселено им на лучших землях; с этих пор Бени-Хабиб стали верными сторонниками Византии и всеми силами старались склонить к подобному же переходу своих сородичей, оставшихся в мусульманских владениях730. Причину перехода этого племени к грекам надо искать в политических отношениях того времени в Месопотамии, а именно в борьбе Насир-ад-Даулы, хамданида, с его врагами731. "Подобное приобретение должно было быть для греков гораздо ценнее перехода какого-нибудь пограничнаго мелкаго властелина, сломленнаго силою византийскаго оружия или дипломатии и всегда готоваго при первом удобном случае опять перейти на другую сторону, гораздо ценнее и обращения в христианство многочисленных арабских пленных, состоявших большею частью из мирных земледельцев или горожан. Бени-Хабиб перешли в числе 12.000 всадников, "на прекрасных конях и в полном вооружении", и за ними тянулись их рабы и клиенты, которых у арабских больших племен всегда великое множество. Это, значит, была целая готовая армия, одушевленная самым могучим чувством, которое знает настоящая арабская бедуинская душа, т.е. племенною ненавистью, преисполненная жажды мщения за смерть своего шейха и соплеменников, павших в бою против хамданида, вооруженная наконец полным знанием местных сил и условий всей Месопотамии, т.е. самой надежной гарантией успеха для набегов и грабежей. Эти удачные набеги, в связи с богатыми милостями, которыми император осыпал ренегатов и которыя от его имени они усердно обещали всем готовым последовать их примеру, должны были произвести свое действие"732.
      Конечно, переход племени Бени-Хабиб был не единственным явлением в то время; подобные случаи повторялись довольно часто, и значение этих переходов для следующей истории заключается в том, что они ослабили Месопотамию, лишили ее храбрых защитников и отдали страну в руки греков, т.е., другими словами, подготовили быстрые успехи византийскаго оружия в северной Месопотамии и в Сирии со времени взятия Малатии Иоанном Куркуасом733.
      В это время на востоке появляется лицо, которому придется в течение многих лет быть самым ожесточенным и неутомимым врагом греков: это был Сейф-ад-Даула из фамилии хамданидов.


§ 4. ВИЗАНТИЯ И ХАМДАНИДЫ
ВО ВРЕМЯ РОМАНА ЛЕКАПИНА
(936-945 г.)

      Арабские историки ведут род хамданидов от племени Таглиб, жившаго в домухаммедовское время в Аравии, а затем переселившагося в Месопотамию. Родоначальником обеих династий, в Мосуле и Алеппо, игравших столь важную роль в византийской истории X века, является Хамдан-ибн-Хамдун734. По мере того, как ослабевала власть аббасидов, усиливались хамданиды, унаследовавшие от племени Таглиб его храбрость, страсть к крупным предприятиям и стремление к независимости735.
      Упомянутый выше Хамдан-ибн-Хамдун, один из князей племени Таглиб в области Мосула, имел шесть сыновей, из которых Абу-л-Хайджа для нас наиболее интересен. У него были два сына: Хасан, получивший позднее от халифа почетный титул Насир-ад-Даулы, т.е. помощника династии, и Али с почетным титулом Сейф-ад-Даулы, т.е. меча династии; первый из них явился основателем линии хамданидов в Мосуле, второй, младший, в Алеппо736.
      Возстание в Мосуле Хамдан-ибн-Хамдуна в 894-895 году (281 г. хиджры) окончилось победою халифа ал-Мутадида и пленом самого Хамдана. Но уже в конце 904 года (в начале 292 года хиджры = 13 ноября 904 - 1 ноября 905 г.) халиф ал-Муктафи передал власть над Мосулом сыну Хамдана, Абу-л-Хайдже; с этого года арабские историки и считают начало династии хамданидов. Одержав верх над непокорными соседями Мосула, курдами, с которыми не мог справиться сам халиф и нападения которых были настоящею причиною назначения воинственнаго Абу-л-Хайджи в Мосул, последний возстановил в своей области спокойствие, которое продолжалось до 913 года (до 301 года хиджры = 7 авг. 913 - 26 июля 914 г.). Умело действуя в своих отношениях к халифу, воюя с курдами, караматами, не раз, впрочем, будучи заподозрен в замыслах против халифа, Абу-л-Хайджа принял участие в заговоре Муниса, который имел своею целью свержение халифа ал-Муктадира, и был убит во время безпорядков, возникших при возстановлении халифа, в 928 году. После этого ал-Муктадир передал управление Мосулом сыну Абу-л-Хайджи, Насир-ад-Дауле737. Ему после нескольких безуспешных попыток удалось в 934 году овладеть Мосулом, Дияр-Рабией и Мударом, и в 936 году брат его Али (Сейф-ад-Даула) стал править в Дияр-Бекре, так что в это время уже большая часть Месопотамии перешла в руки хамданидов738.
      Хамданиды жили в то время, когда уже прошла блестящая пора арабскаго халифата, когда багдадские халифы стали игрушкою в руках персидских или турецких военачальников, когда во многих местах основывались отдельныя, самостоятельныя династии. Наиболее видный представитель хамданидов, Сейф-ад-Даула, непримиримый враг греков, находившийся всегда в борьбе с ними, являлся однако не только воином; будучи любителем и покровителем поэзии, он сумел составить при своем дворе круг поэтов, воспевавших его деяния, среди которых были знаменитый ал-Мутанабби, Абу-Фирас, ан-Нами и нек. другие; среди них Ceйф-aд-Дaулa любил проводить свои немногие свободные от военных предприятий часы; ал-Мутанабби не раз сопровождал его в походах739. Абульфарадж-Али-ибн-ал-Хусейн-ал-Испагани ( 967 г.), автор Китаб-ал-Агани, вручил чистовой экземпляр своего сочинения Сейф-ад-Дауле и получил за это 1.000 динаров740. Вообще, теперь уже нельзя видеть в истории хамданидов лишь непрерывный ряд убийств и вероломства741.
      К 936 году742 Сейф-ад-Даула уже настолько усилился в отношении халифата, что мог начать военныя действия против Византии. Именно к этому году арабские историки относят его первый поход против греков, которые во главе с доместиком выступили на Амиду и Самосату. Сейф-ад-Даула вышел против них; но на первый раз удача выпала на долю греков, которые овладели Самосатой и пощадили ея население743.
      После этого в течение двух лет источники молчат о военных столкновениях Византии с хамданидами. Это становится вполне понятным из разсмотрения внутренних отношений в Месопотамии: Сейф-ад-Даула весь 937 год, по предложению своего брата Насир-ад-Даулы, вел успешную борьбу с дейлемитом Ибн-Джафаром, результатом которой явилось занятие Сейф-ад-Даулой Армении и прилегавших к Диярбекру областей744. Усилив свою власть столь обширными приобртениями, он уже главное внимание обратил на византийскую границу.
      В 938 году военныя действия разыгрались в области верхняго Евфрата и его притоков.
      В сентябре этого года Сейф-ад-Даула выступил к греческой границе на крепость Дадим745, а ал-Хасан-ибн-Али-ал-Кавваса отправил с отрядом к крепости ал-Телл. Неизвестно, чем кончилось движение Сейф-ад-Даулы к Дадиму, но уже вскоре после выступления в поход он двинулся на Хисн-Зияд, крепость на разстоянии одного дневного перехода на восток от Малатии (позднее Хартабирт, теперь Харпут)746. Хисн-3ияд после семидневной осады готов был уже сдаться. В это время к нему приближался доместик Иоанн Куркуас с двухсоттысячной армией, так что Сейф-ад-Даула, преследуемый греческой конницей, направился на восток к близ лежавшей Шимшате и остановился в местности, которая называлась ал-Муккадамия747. Видя в этом имени дурной знак, суеверный Сейф-ад-Даула удалился оттуда и 8 октября 938 года748 дошел до местности между двумя крепостями Хисн-Селямом (т.е Спасения) и Хисн-3иядом (т.е. Прибавления), что показалось арабскому правителю хорошим предзнаменованием. Здесь он остановился и поджидал греков, которые, разделив свои войска на несколько частей, направились на Сейф-ад-Даулу. Предчувствие последняго не обмануло его, и в происшедшей битве, продолжавшейся до наступления ночи, греки потерпели поражение, оставив в руках врагов 70 патрициев помимо большого числа обыкновенных пленных; арабы захватили в числе прочей добычи трон, кресло и знамя доместика749.
      Победы хамданида показали Византии, с каким сильным врагом ей придется иметь дело. Поэтому она, очевидно, в виду предстоявшей борьбы с Сейф-ад-Даулой начала переговоры с другими арабами, и особенно с багдадским халифом.
      Еще до поражения доместика, а именно летом 938 года Византия открыла с багдадским халифом переговоры, целью которых было перемирие и обмен пленных. Византийский император отправил халифу ар-Ради письмо, которое было написано от имени "Романа, Константина и Стефана, великих царей греков". Греческий текст его был написан золотыми, а арабский перевод серебряными буквами. В нем после обычнаго риторическаго вступления император обращался к халифу с просьбою о перемирии и обмене пленных. Вместе с письмом греческий посол преподнес ар-Ради богатые дары, перечисленные в письме: осыпанные драгоценными камнями золотые стаканы, кружки, золотой поднос для кушаний, золотые, осыпанные каменьями сосуды, богатыя одежды, мускус, амбру, различныя благовония.
      Ар-Ради благосклонно встретил предложение императора и ответил ему также весьма риторическим письмом, где он соглашался на перемирие, на принятиe присланных подарков и на обмен750.
      Интересно заметить, что под тем же 326 годом (8 ноября 937 - 28 окт. 938 г.) сохранился разсказ о прибытии греческаго посла с богатыми подарками к Мухаммед-ибн-Тугджу, известному под названием ал-Ихшида, бывшему в то время наместником Египта751. После ряда различных приключений он при халифе ал-Муктадире был назначен правителем Дамаска, Рамлы и некоторых других городов, а в 933 году халиф ал-Кахир даже назначил его наместником Египта, куда, впрочем, он и не попал, так как еще до своего отъезда из Дамаска был свергнут Ахмед-ибн-Кайгалагом.
      Но в августе 935 года Мухаммед, будучи вновь назначен наместником Египта уже при халифе ар-Ради, вступил в Фустат (Каир). Ему удалось счастливо окончить войну со своими западными, африканскими соседями, и летом 939 года халиф, желая еще более отличить правителя, даровал ему почетный титул его предков, властителей Ферганы, ал-Ихшида. Из этих слов мы видим, что ал-Ихшид 938-й год провел в Египте; поэтому и греческое посольство должно было быть послано в Египет752. Императорский посол был принят Мухаммедом, сидевшим на высоком троне, на парчевой подушке, в торжественной аудиенции; в честь посла были выстроены войска в полной форме и вооружении. Секретари и другие подчиненные Мухаммеда стоя присутствовали при приеме. Посол, пав ниц перед правителем, вручил ему императорское послание. Мухаммед, щедро одарив посла, отпустил его в Константинополь753.
      К этому времени надо относить начало дружеских отношений между Ихшидами и Византией, которыя выразились, между прочим, формулой обращения византийских императоров к египетскому эмиру, как к "своему любимому другу". Обыкновенная золотая печать в четыре солида была заменена в данном случае печатью в 18 ексагий754. Вероятно, это посольство имело кроме политической и религиозную цель, так как именно в этом году константинопольский патриарх Феофилакт отправил послов к патриархам Александрии и Антиохии с просьбою поминать его имя на молитвах и на литургии, что было прекращено со времени омайядов. Оба патриарха согласились исполнить просьбу Феофилакта755.
      Между тем переговоры императора с багдадским халифом пришли к благополучному результату.
      В конце сентября и первой половине октября 938 года756 на реке Ламусе происходил обмен пленных, продолжавшийся 16 дней. Со стороны мусульман обменом руководил Ибн-Варкааш-Шейбани. Было выкуплено 6.300 мусульманских мужчин и женщин. Но это были не все: после обмена в руках греков оставалось еще 800 мусульман, которые уже были уведены обратно. При таких обстоятельствах мусульмане добились продления перемирия на шесть месяцев, т.е. до половины апреля 939 года, чтобы в это время успеть собрать греческих пленных для выкупа остававшихся в руках греков 800 мусульман. Это удалось, и мусульманские пленники в несколько раз были выкуплены на р. Бодандуне757.
      В то время, как Византия вела переговоры и заключила мир с багдадским халифом и египетским ихшидом, желая получить возможность обратить свои силы на Сейф-ад-Даулу, последний не медлил и деятельно продолжал военныя действия в армянских областях.
      Позднею осенью 939 года выступил Сейф-ад-Даула из Нисибина и через Меназкерд направился к городу Каликале (Эрзеруму), против котораго в то время греки построили город Хафджидж. Однако, узнав о приближении мусульманскаго войска, греки, поспешно разрушив новопостроенный город, бежали. Последняя победа была воспета арабским поэтом ан-Нами. Сейф-ад-Даула, повидимому, не преследовал их, а на зимнее время остановился в Арзене, поджидая таяния снегов и вместе с тем более благоприятнаго времени для похода758.
      Устрашенный успехами Сейф-ад-Даулы, один правитель в областях Армении и Грузии явился к нему с изъявлением покорности. Сейф-ад-Даула отнесся к нему хорошо, одарил его почетным платьем, но поставил в условие сдачу наиболее опасных для мусульман укрепленных пунктов и взял с него клятву в повиновении и в наблюдении за охраной дорог. После этого другие армянские и грузинские князья отправили Сейф-ад-Дауле письма с выражением полной покорности. Обезопасив себя несколько с севера Сейф-ад-Даула весною 940 года двинулся из Каликалы к юго-востоку, к лежавшему на северном берегу озера Вана городу Хилату (Ахлату). Пройдя после этого на запад в область Ибн-Тарника и разорив там после осады город Муш, где была разрушена одна очень чтимая христианами церковь, Сейф-ад-Даула вступил на греческую территорию. Целый ряд городов и крепостей открыли ему ворота. Негодующий император написал ему письмо, возбудившее гнев Сейф-ад-Даулы, но получил через арабскаго посла на него весьма грубый ответ, так что император даже сказал, что это письмо написано так, как будто бы Сейф-ад-Даула осаждал уже Колонию, т.е. ближайший от места военных действий город с подобным названием, лежавший в феме Армениака. Этого было довольно, чтобы алеппский властитель, действительно, задумал идти на Колонию и, несмотря на отговоры своих приближенных из-за трудности предприятия, выполнил свой план. Он осадил город, выжег его область, разорил близ лежавшия поместья и написал оттуда письмо императору. Греки были в ужасе от подобнаго наступательнаго движения Сейф-ад-Даулы, который между тем, оставив Колонию, возвратился на восток. На обратном пути ему удалось нанести еще сильное поражение доместику759.
      После этого Сейф-ад-Даула удалился к себе на юг и был там задержан, как мы сейчас увидим, на некоторое время. Пользуясь этим, греки открыли военныя действия в Месопотамии и в ноябре 940 года, дойдя до города Кафартуса, недалеко от Дары и Рас-Айна, избивали население и захватили в плен не мало мусульман760.
      В декабре этого года умер халиф ар-Ради, последний поэт на багдадском престоле. Пользуясь смутами в халифате после избрания на престол ал-Муттаки-Биллахи, хамданиды приняли в них деятельное участие и в 942 году овладели даже на короткое время Багдадом.
      Эти смуты в восточном халифате и одновременные с ними сильные раздоры в Сицилии, позволившие Роману временно даже прекратить платеж дани африканским сарацинам761, дали некоторое облегчение империи. Внимание Сейф-ад-Даулы было отвлечено от восточной греческой границы его борьбою с халифом, так что Роман Лекапин смог даже участвовать в походе против южно-французских арабов во Fraxinetum (Frйjus) в союзе с королем Италии, Гуго Прованским. Последний, видя опустошение этими арабами берегов Италии и не имея флота, обратился в 941 году к Роману через своих послов, отправленных в Константинополь с просьбою послать против арабов к берегам южной Франции флот из хеландий, снабженных разрушительным греческим огнем; по плану Гуго, его войска вступят в пределы арабских владений с суши, а греки должны будут осадить их с моря, сожигая арабские корабли и особенно зорко следя за тем, чтобы испанские арабы не могли подвозить своим соплеменникам продовольствия и вспомогательных войск762.
      Завязались переговоры. Император ставил условием своего согласия на помощь Гуго флотом брак дочери последняго с сыном Константина Багрянороднаго, Романом. Гуго отвечал через послов, что законной дочери у него нет; но, если император пожелает одну из дочерей его от наложниц, то он может дать в невесты очень красивую девушку. Не смотря на такое предложение, император стал готовить флот, согласившись на столь неравный брак763, в оправдание чего Константин Багрянородный должен был в своих сочинениях возводить род Гуго к Карлу Великому и говорить о бабке невесты Берте, не упоминая ни словом о ея матери, наложнице Гуго764. Правда, здесь дело шло о сыне Константина, а не всемогущаго Романа Лекапина.
      Во время этих переговоров летом 941 года Византия неожиданно подверглась серьезной опасности, от которой она довольно быстро освободилась только благодаря бездействию Сейф-ад-Даулы в этом году на восточной границе. Русский князь Игорь шел походом на Константинополь.
      В мае или начале июня 941 года русски на многочисленных ладьях765 подплыли к черноморскому берегу Вифинии, недалеко от входа в Босфор, у устья реки Ривы766. Вся азиатская часть Босфора до самаго Хрисополя (совр. Скутари) подверглась опустошению767. Император при получении этого известия был поставлен в очень затруднительное положение: сил для защиты было на лицо совершенно недостаточно; большая часть сухопутной армии находилась, как мы знаем, на восточной границе; одинаково и флот был отправлен против арабов или охранял острова Архипелага768. Нбскоро император собрал небольшую флотилию, частью из старых судов, которыя поспешно были исправлены769, и поручил ее патрицию Феофану, который напал на русския ладьи у Гиерона, недалеко от маяка, стоявшаго при входе из Чернаго моря в Босфор. В происшедшем столкновении русские понесли поражение, особенно благодаря губительному действию греческаго огня, и удалились на восток, к вифинской местности Сгора (Sgora)770.
      Между тем Роман Лекапин успел стянуть к столице значительныя силы; последнее обстоятельство всецело зависело от положения дел на восточной границе, где именно во время нападения Игоря Сейф-ад-Даула, как мы уже отметили выше, был занят на юге смутами в халифате после смерти халифа ар-Ради и поэтому в продолжение нескольких лет не тревожил византийские пределы. Это совершенно случайное облегчение на востоке дало возможность Византии дать Игорю сильный отпор. Правительство решилось даже отозвать с востока доместика схол Иоанна Куркуаса со всем его войском. Явился также с отборным отрядом македонской конницы и пехоты патриций Варда Фока; прибыли с фракийским войском стратиг Феодор Спонгарий и доместик Панфир (Pantnr) с 40.000 войска771. Военныя действия велись в Вифинии, где русские с одной стороны заходили на юг до Никомидии, с другой стороны по черноморскому побережью на восток до Гераклеи (Heraclea Pontica) и Пафлагонии.
      После целаго ряда поражений русские, опасаясь к тому же наступавшаго уже зимняго времени, решили незаметно удалиться и в сентябре 941 года ночью направились к фракийскому берегу772; но они были неожиданно застигнуты известным нам патрицием Феофаном, который окончательно разгромил русский флот; только немногия русския ладьи, спасшись из битвы, достигли своей родины. За эту победу Феофан получил звание паракимомена. Русские пленники подверглись казни773. Иоанн Куркуас вновь был отправлен на восточную границу. Итак, поход Игоря окончился полною неудачею, и этот важный успех византийскаго оружия безусловно находился в связи с делами на востоке, откуда именно в 941 году византийское правительство могло отозвать войска к столице в виду временнаго удаления Сейф-ад-Даулы на юг.
      Между тем морския приготовления Романа к союзному походу с Гуго на запад окончились. Игорь удалился в свою страну. На востоке, как мы увидим ниже, 942-й год начался удачно для греков. Византийский флот, очевидно, охранявший берега Италии, направился в 942 году к Fraxinetum в то время, как по берегу шли войска Гуго. Греческий огонь сжег все корабли сарацин, которые в страхе бежали в соседния Альпы. Экспедиция не дала ожидаемых результатов, так как возникшия недоразумения между союзниками заставили вскоре греческие корабли возвратиться в Италию774.
      Продолжавшияся распри халифа с эмирами, в которыя были замешаны и хамданиды, дали грекам время и возможность не только с победою выйти из столкновения с русскими и подготовиться к походу в южную Францию, но и, благодаря удалению Сейф-ад-Даулы, перенести вновь военныя действия на восток; причем стало выясняться, что греки хотели между прочим поразить своего непримиримаго врага в его собственной области, а именно в Алеппо.
      В январе 942775 года они дошли до укрепленнаго местечка Хамуса776, в шести фарсангах от Алеппо, разоряя и выжигая проходимыя местности, и увели от десяти до пятнадцати тысяч пленных. Но в этом же году арабский начальник ас-Сумли выступил из Тарса, проник в греческую область и с большим числом пленных и богатой добычей возвратился в Тарс; в числе пленных было не мало греческих патрициев777. В октябре или ноябре 942 года, прибывший на восток доместик Иоанн Куркуас выступил в экспедицию, которая охватила весьма обширный район и продолжалась поэтому довольно долгое время. По некоторым известиям численность византийскаго войска доходила до 80,000 человек778. Захватив в Армении на северном берегу озера Ван крепость Арзен, греки перенесли свои военныя действия в верхнюю Месопотамию, где целый ряд городов уступил силе византийскаго оружия: греками были взяты Майяфарикин, Диарбекр (Амида), Дара и Нисибин779. Военныя действия в Месопотамии велись уже весною 943 года, так как Дара пала 18 мая этого года780. В византийские планы, очевидно, не входило присоединение этих пунктов; победители ограничивались обыкновенным захватом добычи и пленных и после этого уходили; напр., в Даре греки пробыли всего два дня781. После осады Нисибина греки двинулись на запад, имея в виду осаду Эдессы. Осада шла удачно, и городу грозила уже вскоре сдача, так как греки открыли с жителями ея переговоры о выдаче им драгоценнейшей святыни города: нерукотвореннаго образа Иисуса Христа (Мандилия, Убруса), который издавна считался главною защитою города.
      Главная трудность в истории перенесения нерукотвореннаго эдесскаго образа заключается в том, что в основном источнике об этом событии, а именно в Narratio de imagine Edessena говорится не только о перенесении образа, но и о перенесении известнаго письма Иисуса Христа к царю Авгарю. Narratio, если и не принадлежит перу самого Константина Багрянороднаго, то во всяком случае является источником, современным его правлению и написанным под его влиянием782. Все же арабские источники, с Яхъей во главе, говорят только о перенесении образа в 944 году и относят перенесение письма Иисуса Христа в Константинополь к гораздо более позднему времени, а именно к 1031 году783. До сих пор этот вопрос еще не решен, и пока не изучены и не сверены новыя рукописи Narratio, приходится довольствоваться предположением бар. Розена, что разсказ de Imagine дошел до нас с интерполяциями784. Мы также придерживаемся того мнения, что образ от письма нужно отделять: первый был перенесен в 944 году, второе в 1031 году. Заметим еще любопытную черту в первом разсказ Кедрина, заимствованном из Narratio: в конце его Кедрин как бы забывает о письме Иисуса Христа и при разсказе о встрече святыни в Константинополе говорит только об образе785.
      Греки, предъявив требование этой иконы-мандилия786, обещали снять осаду и отпустить арабам известное число мусульманских пленных. Пo этому поводу возникла переписка эдесскаго эмира с халифом ал-Муттаки, как религиозным главою, имамом, который, после доклада об этом своего визиря Абу-л-Хасан-ибн-Мукла, созвал кадиев и законоведов и просил решить, как поступить в настоящем случае. Такое внимание эдесскаго эмира в отношении халифа, потерявшаго к этому времени свою политическую власть и силу, объясняется только тем, что в данном случае вопрос был религиозный: могущественные вассалы держали в руках действительную силу, но не могли лишить власти законнаго имама787. Собравшияся для решения этого вопроса знатнейшия лица государства, разсмотрев дело, разделились на две партии: одна из них была против выдачи мандилия на том основании, что он уже давным-давно хранился в Эдесской церкви и никто из греческих императоров не требовал его. Но один из участников совещания Али-ибн-Иса заявил, что "избавление мусульман из плена и выведение их из обители неверия и претерпеваемых ими там нужды и притеснений" гораздо более важно и обязательно для мусульман, чем владение иконой. С этим мнением согласились все присутствовавшие, тем более, что они понимали невозможность бороться с греками и не видели другого средства освободить пленных.
      Составленный визирем протокол заседаний был сообщен халифу, который и приказал поступить согласно вышеприведенному решению. Арабы передали грекам икону, а последние выдали мусульманам 200 пленных и 12,000 серебряных монет; кроме того, жители Эдессы поставили грекам в условие не делать набегов на их город и еще другие близ лежащие города: на Харран, Серудж (Сарат) и Самосату788, после чего в удостоверение последняго условия императором был дан хрисовулл789, и между воюющими сторонами был заключен "вечный мир", который, как мы увидим ниже, длился не очень долго790.
      Переговоры с Эдессой не мешали византийцам продолжать военныя действия в северной Месопотамии. Около половины ноября 943 года они взяли город Рас-Айн, на юго-восток от Эдессы, где, хотя и остались только два или три дня, но тем не менее удалились с большой добычей и с несколькими тысячами пленных, уступая, вероятно, враждебным отношениям местных бедуинов791. Подобныя действия византийцев в момент их переговоров с Эдессой могли только склонить население последняго города к уступчивости в вопросе о выдаче мандилия.
      Для принятия последняго в Эдессу уже в 944 году был отправлен Авраамий, епископ самосатский792. Повидимому, у мусульман и у жителей Эдессы была мысль вручить грекам не подлинный нерукотворенный образ, а одну из его копий, так как Авраамий сам тщательно разобрал существовавшия в Эдессе иконы Спасителя и выбрал настоящую793. Когда в Эдессу пришел приказ халифа о выдаче мандилия, в городе вспыхнуло возстание: жители не хотели отпускать своей святыни. В дело должны были вмешаться мусульманския власти, которыя убеждениями, насилием и угрозами смерти заставили жителей уступить794.
      В момент выноса иконы из города нежиданно разыгралась гроза со страшным ливнем. Народ, видя в этом небесное знамение, снова поднял возстание, и не малых трудов стоило сарацинскому начальнику, на котораго была возложена выдача убруса, дать возможность благополучно вывезти святыню из города. Сказание передает нам целый ряд чудес, которыя совершались на пути следования убруса. Сопровождали его архиерей самосатский и эдесский, протопресвитер, несколько христиан и один из чиновников эмира795. Путь шел, после переправы через Евфрат, в Самосату, где святыня оставалась несколько дней и совершила великое множество чудес, затем в монастырь Богородицы Евсевиу, в оптиматской феме в Вифинии796. Между тем в Константинополе делались обширныя приготовления к торжественной встрече мандилия. Сенат, войска, все высшие чины должны были участвовать во встрече. Патриций Феофан, паракимомен, с великим блеском и пением псалмов встретил убрус на реке Сангарии797. Наконец, вечером 15 августа 944 года, в день Успения Пресвятой Богородицы, святыня достигла столицы и была с радостью и благоговением встречена императорами и народом798. Образ, внесенный сначала во Влахернский храм, на следующий день, 16 августа, в торжественной процессии, во главе с сыновьями Романа Лекапина, Стефаном и Константином и его зятем Константином Багрянородным и патриархом Феофилактом799, был через Золотыя Ворота перенесен в Софийский храм, и оттуда уже в дворцовый храм Богородицы Фара800. Чудесная сила мандилия продолжала проявляться и в Константинополе.
      Известный пустынник времени Константина Багрянороднаго Павел Латрский просил патриция Фотия приложить плат к иконе и переслать потом этот плат ему. Когда Павел получил плат, то он увидел, что изображение Христа чудесным образом запечатлелось на нем801.
      Перенесение святыни в Константинополь сильно подняло дух религиознаго населения столицы, которое должно было видеть в ней защитницу против внешних врагов, в данное время особенно русских, нападавших в 941 году, и венгров, повторивших в 943 году нашествие на византийскую территорию и заключивших мир после целаго ряда трудных и унизительных для империи переговоров, веденных уже знакомым венграм протовестиарием Феофаном802.
      Как бы в подтверждение чудесной силы мандилия, новые планы русскаго князя Игоря против Византии, именно в год перенесения святыни, окончились отступлением его от Дуная. Как известно, этот поход Игоря не был похож на его предприятие 941 года, которое можно скорее разсматривать, как набег шайки, малочисленной дружины803. В 944 году, по словам летописца, Игорь собрал большое войско из варягов, русь, полян, славян, кривичей, тиверцев и нанял печенегов. При известии о столь грозной опасности император отправил русским и печенегам богатые дары и обещал первым платить дань, которую брал с Византии Олег. Игорь, подошедши к Дунаю и посоветовавшись с дружиной, решил принять византийския условия и возвратился в Киев. В следующем 945 году между греками и русскими был заключен договор и мир, "дондеже солнце сьяеть и весь мир стоить, в нынешния веки и в будущая"804.
      Такой, если и не особенно почетный для Византии, исход похода Игоря был в высшей степени важен для империи, так как затруднения с хамданидами на востоке еще только, можно сказать, начинались и требовали неусыпнаго внимания и больших военных сил.
      Своими успехами последних лет на востоке греки были обязаны исключительно тому, что хамданиды были заняты в других местах. В 942 году у них были столкновения с турками, которыя окончились поражением и бегством Сейф-ад-Даулы в Багдад. После этого в том же 942 году один из его победителей, турецкий вождь Тузун одержал еще несколько побед над хамданидами и занял даже на время Мосул805. Кроме того, в это время у Сейф-ад-Даулы созревает план покорения Сирии. Но здесь он понимал трудность задачи, так как это могло ввести его в столкновение с Египтом, от котораго часть Сирии зависела. Осенью 944 года, после свидания халифа с Ихшидом, последний получил от перваго диплом на владение в течение 30 лет Египтом и Сирией. В это самое время (4 сентября 943 г. - 23 августа 944 г.) отец Ихшида Тугудж-ибн-Шабиб, выступив из Дамаска в Тарс, завоевал город Малурию недалеко от Баргута и Дарб-ар-Рахиба806. Но как только Ихшид удалился, Сейф-ад-Даула, имея много приверженцев в Алеппо, в октябре 944 года неожиданно занял этот важный город807. В этом же 944 году часть войска Насир-ад-Даулы под начальством его двоюроднаго брата была отправлена на помощь дейлемитам в далекий Адербиджан, куда напали, как известно, в то время русские и овладели богатым городом Бердаа на р. Куре, столицей Албании808. Все вышеуказанныя обстоятельства, конечно, мешали хамданидам в эти годы бороться против успехов византийскаго оружия в Meсопотамии. Но едва только Сейф-ад-Даула вступил в Алеппо в октябре 944 года, как тотчас же открыл военныя действия против греков.
      Причиною являлись все более и более наступательныя действия византийцев, которые не успокоились и после "вечнаго" мира с Эдессой. Конечно, в данном случае Эдесса была оставлена в стороне, и внимание Византии было обращено на главныя владения Сейф-ад-Даулы. Осенью 944 года доместик Варда Фока, пользуясь тем, что Сейф-ад-Даула был занят в других местах, выступил с большим войском к границе, занял Мараш и Баграс, важный пункт у южнаго входа в Киликийское ущелье, на север от Антиохии, убивая и забирая в плен население. Но в данном случае успехи доместика этим и ограничились. Сейф-ад-Даула, занявший в октябре 944 года, как мы видели выше, Алеппо, немедленно выступил на греков и, настигши их ночью в горном ущелье, нанес им полное поражение, отбил пленных и добычу и продолжал наступление уже зимою. Пограничные города Сафсаф809 и Арнасус были им разорены; в одном из них часть стены разрушилась, и Сейф-ад-Даула овладел брешью. В его руки досталось большое число пленных. Сам доместик едва спасся от плена и получил в лоб глубокую рану, рубец от которой оставался до самой его смерти. Но победа не особенно легко досталась и Сейф-ад-Дауле, потери котораго были очень значительны. На этом он должен был покончить свой поход на греков, так как в это время Ихшид, не желая оставлять Алеппо в руках Сейф-ад-Даулы, отправил к этому городу войско под начальством Кафура и Яниса. Услышав об этом, Сейф-ад-Даула быстро двинулся на юг на встречу египетскому войску810.
      В конце 944 года и в начале 945-го в Константинополе произошли два государственных переворота: сыновья Романа Лекапина свергли своего отца с престола, а затем и сами были свергнуты Константином Багрянородным, ставшим с 945 года единодержавным правителем Византии.


§ 5. ИТАЛИЯ И АФРИКАНСКИЕ АРАБЫ
(926-945 гг.)

      Грустную картину представляла из себя Южная Италия во время Романа Лекапина. Постоянныя нападения, безпощадные грабежи мусульман из Африки и Сицилии изнуряли до крайности страну. Византия оборонялась в Италии, где и как могла, чувствуя, что не на западе заключался главный интерес империи; в Италии борьба велась без определенной цели, без намеченнаго плана; поэтому мы и можем с 926 по 945 год говорить только об отдельных фактах нападения и защиты в Южной Италии, история которой за этот период на общий ход византийской жизни влияния не оказывает.
      В 927 году из Африки переправился в Сицилию славянин Саян или Сабир с сорока четырьмя кораблями; соединившись с войсками сицилийскаго эмира Салим-ибн-Рашида, он двинулся в Италию на Тарент, который после упорной обороны был взят 15-го августа 927 года приступом: люди, способные носить оружие, среди которых было до 6.000 знатных греков, были перебиты; а все остальное: богатыя украшения, одежды, золото, серебро, драгоценные камни, рабы, было отправлено в Африку для продажи811.
      После взятия Тарента, арабския войска двинулись дальше на восток к Отранто, осадили его и разрушали дома. Но в это время в сарацинском войске распространилась сильная эпидемия, которая заставила мусульман удалиться из Италии обратно в Сицилию, откуда они не прекращали своих нападений на греков812.
      В 928 году Сабир (Саян) снова напал на итальянския владения, завоевал города ал-Гиран (гроты) и Калат-ал-Хасаб, положение которых определить в точности нельзя, и направился на Салерно, а затем на Неаполь; население этих городов заключило с ними мир на условии выдачи известной суммы денег и шелковых тканей, которыя пользовались громадной известностью, особенно неаполитанския813. После этого Сабир возвратился к Сицилию814.
      В следующем 929 году Сабир на четырех кораблях совершил третье нападение на Италию. Встретившись на море с греческим стратигом с семью кораблями и обратив последняго в бегство, Сабир высадился в Калабрии и взял город Тириоло, на юго-восток от Косенцы; большое число женщин и детей было взято в плен, так что общее число достигало 12.000. После этого Сабир с богатой добычей возвратился в Африку815. На несколько лет Южная Италия могла отдохнуть от сарацинских нашествий: Калабрия согласилась платить фатимидскому халифу известный налог, и это продолжалось до смерти халифа ал-Махди в 934 году816.
      Временное замирение в Италии дало возможность греческому флоту предпринять оттуда даже морской поход и южную Францию против испанских арабов, владевших Fraxinetum817 и производивших свои опустошительные разбойничьи набеги на прибрежныя страны. Выступивший против них византийский флот нанес арабам жестокое поражение818.
      После смерти ал-Махди Сицилия возстала против его преемника Абу-л-Касим-Мухаммед-ал-Каима (934-945), и непрерывная борьба шла до 948 года. Сицилийские арабы сопротивлялись стойко, и африканцам стоило много труда и усилий, чтобы подавить это возмущение819. Роман Лекапин не упустил случая, пользуясь обстоятельствами, еще более увеличить затруднительное положение ал-Каима. Одним из руководителей сицилийскаго возстания был город Джирдженти, жители котораго, видя надвигавшуюся опасность, в 939 году обратились за помощью к византийскому императору. Последний не отказал им, а послал на помощь несколько кораблей с войском и съестными припасами. Фатимидский начальник в Сицилии Халил, узнав об этом, просил подкреплений у ал-Каима. Какова была судьба византийскаго вспомогательнаго отряда, неизвестно; только Джирдженти, после упорной осады в ноябре 940 года, принужден был сдаться. Большое число его населения, не желая подчиниться фатимидам, удалилось в византийские пределы, т.е. в Калабрию820. Пользуясь подобными затруднениями мусульман, византийский император нарушил договор и прекратил, мало-по-малу, платеж своей дани халифу821. Между тем, положение мусульман все ухудшалось: их постиг страшный голод. Источники нам сохранили любопытное известие о том, как стратиг Калабрии Кринит (Krnnitns) из Халдеи, скупая хлеб по дешевой цене от местнаго, ему подчиненнаго населения, перепродавал его по дорогой цене голодным сарацинам, которые вынуждены были платить требуемую цену. Позднее Константин Багрянородный отставил его от должности и конфисковал имущество822.


КОНСТАНТИН БАГРЯНОРОДНЫЙ ОДИН
(945-959)


§ 6. ГРЕКИ И СЕЙФ-АД-ДАУЛА
С 945 ПО 950 ГОД

      Внешнее положение империи в 945 году, когда Константин Багрянородный сделался, наконец, самостоятельным правителем, было несравненно спокойнее, чем в 913 и 919 годах, т.е. в год смерти Льва Мудраго и в год провозглашения императором Романа Лекапина. Мир, заключенный с Петром Болгарским, продолжался во все время единодержавнаго правления Константина. В Армении царствования Апаса, умершаго в 952 году, и его сына Ашода III, сделавшаго Ани столицей государства, отличались мирным характером.
      Армения вступала в лучшую пору своего существования823. Северная гроза со стороны Руси временно прошла, и посещение Константинополя великою княгиней Ольгою имело уже совершенно мирный, дружественный характер. Правительство сочло возможным действовать более решительно против венгров. В 955 году византийский император, уже не скрывая своих чувств относительно венгров, отправил к Оттону I послов с поздравлениями по случаю победы его над ними под Аугсбургом824. В 958 году венгры, явившиеся снова во Фракии, встретили уже сильный отпор: Поф Аргир с экскувитами и стратигами Букеллария, Опсикия и Фракисийской фемы нанес венграм сильное поражение и прогнал их обратно в их страну825.
      Мало-по-малу расширяются дипломатическия сношения империи. Византийские послы являются неоднократно при дворе германскаго императора Оттона Великаго. В самый год начала единодержавия Константина, т.е. в 945 году, уже греческие послы с богатыми подарками прибыли в праздник Всех Святых к Оттону826. Что за причина была этого посольства, из источников не видно; но мы главную причину сношений с Оттоном I видим в отношениях империи к венграм.
      Если теперь обратиться к отношениям Византии за это время к арабам, то здесь мы не увидим ни малейшаго ослабления в военных действиях. Далекая Испания и утерянная Сицилия не доставляли хлопот правительству, тем более, что в Сицилии в это время еще не было усмирено возстание сицилийских мусульман против фатимидов. Южная Италия была свидетельницей лишь случайных столкновений, особенно со стороны африканскаго флота фатимидов. Центр тяжести во все время единодержавнаго правления Константина лежал на востоке, где энергично и неослабно действовал Сейф-ад-Даула.
      Первый год правления Константина был как бы затишьем перед грозою. Как мы видели выше, Сейф-ад-Даула был именно в это время занят своею борьбою с египетским правителем Ихшидом.
      В происшедшем столкновении Кафур, военачальник Ихшида, был побежден и бежал в Дамаск, откуда оповестил Ихшида о своей неудаче. Гордый своей победою, Сейф-ад-Даула весною 945 года (в апреле-мае) занял Дамаск и отверг предложенныя ему Ихшидом условия мира. Но уже летом этого года (в мае-июне) Ихшид нанес Сейф-ад-Дауле полное поражение, так что последний принужден был бежать в Месопотамию, в город Ракку. Ихшид вступил в Алеппо, но, несмотря на превосходство своих сил, был склонен заключить с Сейф-ад-Даулой мир, что и случилось в октябре или ноябре 945 года827. Условия были весьма выгодными для Сейф-ад-Даулы: последний получал от Ихшида Алеппо, Эмесу и Антиохию; Дамаск оставался во власти последняго; но за это Ихшид обещал платить Сейф-ад-Дауле ежегодно известную сумму денег. Для скрепления союза Сейф-ад-Даула женился на племяннице Ихшида828. Свою деятельность в Сирии в отношении Византии Ихшид ознаменовал подготовительными действиями по обмену пленных. Еще император Роман Лекапин, чувствуя в Ихшиде невольнаго союзника в своих отношениях к Сейф-ад-Дауле, задумал завязать с ним дружеские переговоры и незадолго до своего низложения отправил к нему длинное письмо, в котором он, после общих восхвалений благ мира и изъяснения вреда войны, предлагает "египетскому эмиру" любовь и дружбу. "Мы только что отправили от нашего величества, - писал Роман, - послание к вашему благородству, чтобы ты знал, как на всех изливается доброта нашего величества. Ты познал сам и от многих слышал о высоте и величии царства ромеев, о том, что оно является самым сильным и могущественным на земле, о том, какими богатствами и земными благами оно владеет. Итак, если бы ты возымел намерение сделаться другом нашего величества, сообщи нам через вернаго тебе и подходящаго человека о том, какую и ты имеешь искреннюю любовь к нам, чтобы мы из этого могли точнее убедиться в вашем намерении. И если ты хочешь всецело быть и называться нашим другом, если тебе угодно жить в наших пределах, то мы почтим тебя званием arxon ton arxonton и прикажем Какикию, магистру Апасикию и другим правителям на востоке, живущим в тех пределах, подчиняться твоим словам и советам. Если жe ты предпочтешь прибыть к нашему величеству и свидеться в богохранимом городе (т.е. Константинополе), мы окажем тебе блестящий и почетный прием, почтим тебя званием патрикия, анфипата и стратига, в какой феме ты ни пожелаешь; мы предоставим тебе дом, поместья и целое богатство из золота, серебра и шелковых тканей, так что все люди на земле будут тебя считать счастливым; но ты получишь от нашего величества еще другия неисчислимыя блага"829.
      Это письмо поражает тем, что в нем, помимо предложения египетскому эмиру сделаться другом и союзником в виду общих действий против Сейф-ад-Даулы, выражена неожиданная мысль: Роман склонял египетскаго эмира сделаться вассалом империи, прикрывая это, конечно, обещанием всевозможных почетных наград. На последнее Ихшид никогда не мог согласиться, но на предложение дружбы отозвался довольно охотно. Роман Лекапин до этого не дожил. По распоряжению Ихшида, в мае месяце 946 года, т.е. уже после низложения Романа Лекапина и его сыновей, в Константинополь от имени тарсийскаго эмира прибыл в качестве посла для переговоров о мире и обмене знакомый нам Абу-Умейр-Ади-ибн-Ахмед-ибн-Абд-ал-Баки. Посольство торжественно было встречено в столице императором830 и уже в самом начале июля 946 года831 к Ихшиду в Дамаск прибыли в качестве посла от населения пограничной области тот же Абу-Умейр-Ади-ибн-Ахмед- ибн-Абд-ал-Баки из Аданы и монах Иоанн, котораго Масуди называет анфипатом, патрицием и мистиком, в качестве посла греческаго императора. Но Ихшиду не удалось довести до конца обмена, так как 11 июля 946 года он умер. Его войско под начальством всемогущаго Кафура двинулось обратно в Египет; с ним были и прибывшие для переговоров об обмене послы. Но по прибытии в Палестину Кафур, дав Абу-Умейру и Иоанну 30.000 динаров из суммы, предназначенной для обмена, отпустил их обратно в Малую Азию, и они, сев в Тире на корабль, прибыли в Тарс в то время, как правитель сирийской пограничной области Наср-ас-Сумли, узнав о смерти Ихшида и удаления египетских войск, признал верховенство Сейф-ад-Даулы и согласился поминать его имя на молитве в мечетях832. Сейф-ад-Даула, только что, повидимому, одержавший большую победу над доместиком у Хисн-Зияда, настолько был доволен этим, что послал в подарок Насру и жителям Тарса почетное платье, много золота и пожертвовал на обмен 80.000 динаров833. При таких обстоятельствах в октябре 946 года на р. Ламусе произошел самый обмен, которым руководил от имени Сейф-ад-Даулы Наср-ас-Сумли. Со стороны греков обменом руководили доместик схол, известный Иоанн Куркуас и магистр Козьма, опытный законовед и судья. Выкуплено было мусульман обоего пола 2.482 человека; но несмотря на большия суммы денег, отпущенныя арабам на обмен, в руках греков оставалось все таки 230 мусульманских пленных, за освобождение которых великодушно заплатил Сейф-ад-Даула. Император был очень доволен совершившимся обменом и радушно встретил возвратившихся в столицу послов834. Казалось, для империи готовы были наступить лучшия времена мира и внутренняго успокоения. Подобное замирение было очень выгодно и для Сейф-ад-Даулы, который в это время должен был вынести тяжелую борьбу на юге.
      Вторая половина 946 года и весь 947-й принесли не мало хлопот и огорчений ему благодаря снова возникшей борьбе с египетскими войсками. Население Дамаска, подозревая честолюбивые замыслы Сейф-ад-Даулы на этот город, призвало на помощь уже известнаго нам Кафура, который, явившись в Сирию, в двух сражениях, в начале 947 года, разбил Сейф-ад-Даулу и принудил его искать спасения в Ракке. Летом же этого года Абу-л-Касим-Унгур, сын Ихшида и преемник его в Египте, вступил в Алеппо, но скоро удалился на юг, оставив, по всей вероятности, в Алеппо Яниса, одного из своих вождей. В октябре или ноябре 947 года Сейф-ад-Даула неожиданно напал и овладел Алеппо. После чего вскоре между Сейф-ад-Даулой и Унгуром был заключен мир на прежних условиях, только уже египетский правитель не платил больше ничего Сейф-ад-Дауле за владение Дамаском. Утвердившись в Алеппо, Сейф-ад-Даула выстроил себе дворец и передал управление городом Манбиджом своему двоюродному брату, известному поэту, Абу-Фирасу835. После этого Сейф-ад-Даула предпринял длинный ряд походов против греков.
      В 948 году, вероятнее всего весною836, греки сделали обычное нападение на сирийскую пограничную область, захватили пленных и собирались уже удалиться, как Сейф-ад-Даула нагнал их и, убив много греков, отбил захваченную ими добычу837. После этого он осадил сильную крепость в северной Сирии, Барзую, лежавшую на высокой горе, между Триполисом и Антиохией, близ берега Средиземнаго моря838. В это же время византийския войска, под начальством Льва Варды Фоки, доместика, вступили в месопотамскую пограничную область и осадили крепость ал-Хадас, население которой обратилось к Сейф-ад-Дауле за помощью. Барзуя под руководством курда Абу-Таглиба сильно сопротивлялась, так что Сейф-ад-Даула даже поклялся не оставлять осады, пока не возьмет города. Это было причиною того, что он не мог помочь ал-Хадасу, и последний вынужден был сдаться Варде, который ограничился тем, что срыл городския стены. Барзуя, в свою очередь, должна была уступить Сейф-ад-Дауле и открыла ему ворота, после чего он отправился в Антиохию, куда и прибыл в декабре839. Здесь Мутанабби, один из его придворных поэтов, встретил победителя хвалебными стихами840.
      Весною 949 года греки снова вступили на мусульманскую территорию и захватили Мараш. Сейф-ад-Даула поспешил к нему на помощь из Алеппо, где он оставил вместо себя править Мухаммед-ибн-Насир-ад-Даулу, и направился через Майяфарикин; но, встретившись с греческим войском, потерпел неудачу и обратился в бегство. Этим воспользовались греки и вторглись в область Тарса841.
      Продолжая наступление, летом 949 года выступил Лев Фока, доместик, к лежавшему в антиохийской области городу Бука842. Ему навстречу пошел заместитель Сейф-ад-Даулы в Алеппо, Мухаммед-Насир-ад-Даула, но, столкнувшись с греками, потерпел поражение, оставив 400 человек убитыми; большое число его воинов попало грекам в плен843. В сентябре же этого года (949) византийския войска предприняли поход в Армению и взяли крупный центр, Каликалу (Эрзерум - Феодосиополь), жители котораго выговорили ceбе пощаду, после чего греки, разрушив стены, удалились844.
      После этого до сентября 950 года о столкновениях на востоке мы не слышим. С одной стороны, смерть четырехлетняго сына Сейф-ад-Даулы, послужившая темой для одного из стихотворений Мутанабби845, могла подействовать на отца и отвлечь временно его внимание от военной деятельности; с другой стороны, видя свои неудачи в 949 году, Сейф-ад-Даула, может быть, желал получше подготовиться и сильным ударом отомстить грекам. Как бы то ни было, для Византии подобная остановка в военных действиях на востоке была большим счастьем, так как именно в 949 году главная часть ея военных сил была направлена на Крит. К изложению этой экспедиции мы теперь и перейдем.



§ 7. КРИТСКИЕ АРАБЫ
И ПОХОД НА КРИТ 949 ГОДА

      При Константине Багрянородном критские арабы, как и в правление Льва VI, производили свои опустошительные набеги по всему Эгейскому морю и его прибрежным странам. Вероятно, в тридцатых годах X столетия они нападали на Пелопоннес и среднюю Грецию, население которых спасалось на острова; среди убежавших был известный фокидский отшельник Лука Младший, укрывшийся на пустынном островке Ампелоне. Бежавшее население, уже отчаяваясь увидеть вновь свободную от иноземцев Элладу, вследствие тоски по родине, несмотря на грозившую опасность, хотело возвратиться в Грецию. Лука их удерживал, предсказывая скорое освобождение; но, несмотря на это, обстоятельства заставили его оставаться на острове в течение трех лет846. Нападения критских арабов шли на север и, вероятно, как и в предыдущия царствования, угрожали спокойствию Афона, где известное уже нам селище Ериссо в царствование Романа Лекапина стало называться Kastro, т.e., другими словами, стены древней Аполлонии, остатки которых существуют и до сих пор, были возобновлены и укреплены847. Почти с уверенностью можно сказать, что эти укрепления на Афоне возводились против арабов. На восток набеги критских арабов достигали, без сомнения, малоазийских берегов, и им была, например, прекрасно известна слава о латрском подвижнике Х-го века Павле Младшем848.
      Одна рукопись Иверскаго афонскаго монастыря содержит предание, где говорится, что еще Роман Лекапин направился отвоевывать Крит, которым тогда владели турки, т.е. арабы. В Ливадии император услышал о св. Луке и просил его помолиться об успехе похода. Но Лука отказался, сказав, что Крит возьмет не он, а Роман Младший. После этих слов император не пошел на Крит и вскоре затем построил церковь св. Луки в Фокиде849. Конечно, это чистейший вымысел, имевший своим основнием смешение Романа Старшаго с Младшим, так как в житии св. Луки есть, действительно, пророчество об обратном завоевании Крита850.
      Константин уже в течение нескольких лет задумывал морскую экспедицию на Крит, которая бы положила конец своеволию критских пиратов. Желая обезпечить себе во время экспедиции спокойствие и нейтралитет, а, в случае удачи, даже и союз851 испанских арабов, Константин решил снарядить в Испанию посольство, которое оттуда должно было отправиться ко двору германскаго императора Оттона Великаго. Если цель греческаго посольства в Испанию выясняется из отношения императора к критским арабам, то цель посольства ко двору Оттона Великаго остается несколько загадочною. Вероятно, здесь имелись в виду переговоры с германским императором относительно общаго врага обеих империй, именно венгров.
      Современником Константина Багрянороднаго в далекой Испании был знаменитый и сильный государь Абд-ар-Рахман III. "Константинопольский император, государи Германии, Италии и Франции отправляли к нему посольства. Это были уже прекрасные результаты его правления; но что возбуждает удивление и восхищение, когда изучают это славное царствование, это не столько результат работы, сколько сам работник, это - мощь всеобъемлющаго ума, от котораго ничего не ускользало и который выказывался одинаково удивительным как в самых мельчайших подробностях, так и в самых возвышенных мыслях. Этот тонкий и прозорливый человек, который централизирует, который основывает единство нации и единство власти, который, благодаря своим союзам, установил род политическаго равновесия, который в своей широкой терпимости призывал в свои советы людей другой религии, - этот человек является скорее государем настоящаго времени, чем халифом средних веков"852.
      И вот, в августе-сент. 947 года853 при дворе этого замечательнаго государя появляются послы Константина во главе со спальником, евнухом Саломоном854, с драгоценными подарками. Цель посольства была снискать дружбу испанскаго халифа. Абд-ар-Рахман распорядился приготовить послам самую торжественную встречу. В город Баджану855 уже заранее был отправлен Яхъя-ибн-Мухаммед-ибн-ал-Лейс и еще один придворный, которые должны были там встретить греческих послов и оказывать им всякия услуги во время дороги. Когда послы уже подъезжали к Кордове, целый ряд мусульманских вождей в полном вооружении выехал к ним на встречу. Наконец, в виде особаго почета, после начальников посольство было встречено двумя старшими евнухами, Ясиром и Темамом, которые были самыми близкими людьми халифа, надзирали за его гаремом и охраняли дворец. Войска в полной парадной форме были разставлены по дороге. Помещение для послов было отведено в предместье Кордовы, в загородном имении наследника престола ал-Хакама. Доступ туда был для всех строго воспрещен, и самый дворец, в котором поместились послы, был зорко охраняем шестнадцатью вольноотпущенниками (маула) и знатными придворными. Таким образом, посольство сразу попало в почетное заточение. Халиф принял его в сентябре 947 года856 в торжественной обстановке в блестящем зале Кордовскаго дворца. По правую и левую руку халифа возседали его сыновья с наследником престола ал-Хакамом во главе. Тут же присутствовали на определенных местах многочисленные родственники халифа, визири, каммергеры (хаджибы), сыновья визирей, вольноотпущенники (маула) и т.д. Весь двор был устлан превосходными коврами и роскошными настилками; двери и аркады дворца были завешаны шелковыми занавесями и тонкими, дорогими портьерами.
      Поражаясь великолепием окружающей обстановки, вошли послы и вручили императорское послание халифу. Письмо было написано золотыми буквами по-гречески на пергаменте небесно-голубого цвета; при нем было другое письмо, написанное также по-гречески на небесно-голубом пергаменте, но уже серебром, где заключалось описание и перечисление посылаемых халифу подарков. К письму была прикреплена золотая печать весом в 4 мискаля, на одной стороне которой было изображение Христа, а на другой самого императора Константина и его сына. Письмо находилось в разрисованном серебряном ящичке с золотою крышкой, на которой было сделано изображение императора Константина из разноцветнаго стекла. Ящичек был в футляре, обернутом в шелковую материю. В переводе первая строка письма заключала в себе следующее: "Константин и Роман, верующие в Мессию, государи, царствующие над греками"; вторая строка: "великому по достоинству, знаменитому, благородному по происхождению, Абд-ар-Рахману, халифу, правителю арабов в Андалузии. Да продлит Господь его жизнь!" Чтобы произвести еще большее впечатление на греческих послов, халиф предложил своему сыну ал-Хакаму собрать выдающихся ораторов и поэтов страны, которые бы в присутствии послов в своих речах и стихотворениях превознесли силу ислама, славу его царствования, величие дворца и т.д. Первым должен был говорить законовед Мухаммед-ибн-Абд-ал-Касинияни, известный составитель речей; но когда он выступил перед собранием, величие и великолепие обстановки настолько сильно на него подействовали, что он, не произнеся ни слова, замертво упал. Его заменить должен был прибывший из Ирака Абу-Али-ал-Багдади-Измаил-ибн-ал-Касим-ал-Кали, автор нескольких сочинений, "эмир слова и море языка", по выражению арабскаго писателя; но он только мог начать; вскоре нить мыслей у него порвалась, и знаменитый оратор остановился в раздумье, тщетно стараясь вспомнить то, о чем он хотел говорить. При всеобщем смущении и молчании неожиданно поднялся Мунзир-ибн-Саид-ал-Баллути, человек, известный своею ученостью, и без приготовления произнес блестящую речь, которую окончил длинным стихотворением. Все многолюдное собрание высказало полное одобрение этой речи, а удивленный халиф в награду назначил оратора на должность кади857.
      Среди подарков, поднесенных послами халифу, была прекрасная греческая рукопись медицинскаго сочинения Диоскорида с рисунками растений и латинская рукопись известной истории Орозия. В письме своем император указывал, что польза от сочинения Диоскорида может быть только для халифа тогда, если у него есть человек, знающий греческий язык и знакомый с лекарствами; относительно же Орозия император писал, что в Испании найдется не мало лиц, знакомых с латинским языком, которые и могут перевести историю на арабский язык. Но в Испании не нашлось христианина, знающаго по-гречески; поэтому, и присланная рукопись Диоскорида осталась не переведенною в библиотеке халифа858. Император добился своей цели. Испанский халиф согласился на заключение дружбы и для укрепления ея отправил, в свою очередь, в Константинополь Хишам-ибн-Хузейла с великолепными подарками. Вероятно, с последним послом была также отправлена просьба халифа к императору о том, чтобы он послал к нему человека, говорившаго по-гречески и по-латыни, который был бы в состоянии обучать рабов халифа, будущих переводчиков.
      Рукописью Диоскорида заинтересовался известный ученый в Испании того времени, еврей Хасдай-ибн-Башрут, занимавший высокую государственную должность при дворе Абд-ар-Рахмана. От греческих послов Хасдай узнал подробности о далеком хазарском царстве, исповедующем иудейскую религию, правитель котораго был каган Иосиф. Пользуясь отправлением посольства в Константинополь, Хасдай отправил туда Исаак-ибн-Нафана с письмом к хазарскому кагану; вместе с тем от себя лично он послал императору значительные подарки с просьбою помочь его посланцу в путешествии к хазарам. Император принял Исаака, письмо Хасдая и подарки весьма благосклонно, но через шесть месяцев, отправляя обратно испанских послов, он послал с Исааком письмо к Хасдаю, где отказывался отправить посла его к хазарам, ссылаясь на междоусобныя войны народов, живущих между хазарами а Константинополем, и на спирепствующия в это время бури на море859.
      Греческий посол Саломон из Испании направился с подарками ко двору Оттона Великаго, почти одновременно с посольством Абд-ар-Рахмана к германскому императору. Последний860 тотчас же отправил ответное посольство в Константинополь во главе с богатым майнцским купцом Лиутефредом861.
      Испанское посольство достигло Константинополя незадолго до прибытия туда Саломона, который, уехав 25-го августа 948 года862 с Лиудпрандом, ехавшим в качестве посла в Константинополь из Венеции, был в Константинополе 17-го сентября863. С Саломоном прибыл в столицу с богатыми подарками посол императора Оттона I, упомянутый выше Лиутефред864. В Константинополе испанское посольство было принято императором 24-го октября 948 года. Церемониал приема был совершенно одинаков с приемом посольства тарсийских арабов в 946 году, только аллея дворца Магнавры вместо материи сендес была вся убрана большими скарамангиями и увешана различными предметами, украшенными эмалью865, взятыми из императорскаго казнохранилища-филака, Кроме того, в день приема испанские послы не удостоились приглашения к императорскому столу, почему и хрисотриклин не был разукрашен866.
      После двухлетняго пребывания в Константинополе, Хишам в 949 году возвратился в Испанию867. С ним прибыло новое греческое посольство. Цель второго посольства в Испанию, именно в год критской экспедиции, заставляет предполагать, что не все еще было улажено между императором и халифом. Может быть, новые послы должны были играть роль соглядатаев и доносить своему императору о том положении, какое примет испанский халифат во время критской экспедиции; на то, что император не особенно доверял Абд-ар-Рахману, указывает присутствие византийских судов у берегов Испании во время критскаго похода, о чем мы скажем ниже.
      Несколько позднее, уже после критской экспедиции, император исполнил просьбу испанскаго халифа о присылке в Испанию учителей греческаго и латинскаго языков. А именно, в 951 году868 прибыл в Испанию в качестве учителя греческаго и латинскаго языков посланный императором монах Николай, который стал одним из близких людей Абд-ар-Рахмана. В тоже время замечается в Кордове среди арабских врачей стремление заниматься и объяснять непонятныя имена растений в книге Диоскорида; во главе этого ученаго движения стоял уже известный нам Хасдай-ибн-Башрут869, занявшийся арабским переводом Диоскорида870.
      Константин Багрянородный, решив критскую экспедицию, обратился письменно к св. Павлу Латрскому, с которым он вообще находился в переписке, спрашивая его o судьбе предполагаемаго похода. Павел отвечал императору, что эта экспедиция не угодна Богу. Несмотря на это, Константин, в виду уже затраченных громадных денег, не внял словам святого и двинулся в поход871.
      Приготовления к походу, действительно, были сделаны громадныя, и они нам точно известны, благодаря подробному рассказу о снаряжении экспедиции, сохранившемуся в Обряднике Константина Багрянороднаго, который относит ее к седьмому индиктиону, т.е. к 949 году872.
      Византийское правительство, владея обширным флотом, расположило свои морския силы в различных наиболее важных пунктах в виду возможных осложнений. В Диррахии и в Далмации стояло семь судов-усий873, в Калабрии три судна-усии. Эти суда должны были, конечно, наблюдать за действиями сицилийских и южно-итальянских арабов преимущественно в Адриатическом море, в виду возможной диверсии их на западные берега Греции и далматинское побережье. Три таких же судна с остиарием и нипсистиарием874 Стефаном были отправлены к берегам Испании, хотя, как мы видели выше, между дворами византийскаго императора и кордовскаго халифа и существовали дружественныя отношения, обещающия, что испанские арабы не помогут своим критским собратьям. Очевидно, Византия не совсем полагалась на заверения испанских мусульман, которые уже были известны тем, что помогали за несколько времени перед этим подвозом войска и провианта арабам во Фраксинете875.
      К берегам Африки был отправлен протоспафарий и асикрит Иоанн с тремя хеландиями и четырьмя дромонами с экипажем в 1.540 чел., по 220 чел. на каждом судне. Таким образом, с юга также были приняты надлежащия меры.
      Для охраны столицы из императорскаго флота были оставлены одна памфила и 24 судна-усии, а также стратиги Эгейскаго моря с шестью хеландиями-памфилами, с экипажем в 720 чел. (по 120 чел. на каждой) и с четырьмя хеландиями-усиями, с экипажем в 432 чел. (по 108 чел. на каждой); одно судно-усия из фемы Эгейскаго моря было оставлено на месте для подвоза строевого материала на следующий 950 год876.
      Для охраны Родоса, где находился в то время в ссылке Стефан, сын Романа Лекапина, переведенный туда из Проконниса, были назначены одно судно-усия и 4 дромона, с экипажем в 1.100 чел., по 220 чел. на каждом судне877. Но Родос нуждался в бдительной охране и по другой причине: в половине Х-го века на этом густо заселенном греками острове находился арсенал и строились военные корабли, которые, в случае надобности, оттуда и производили свои нападения, особенно к югу по направлению к Египту878.
      Две галеи Исаврийской Антиохии, приморскаго города, расположеннаго на крутой горе879, остались для охраны своих берегов; то же самое назначение получила единственная галея острова Карпафоса.
      В состав флотилии, назначенной для военных действий на Крите, вошли следующия суда из императорскаго флота. Семь памфил, 33 хеландии-усии и 20 дромонов, имевших по две усии; всего 80 судов. На судах императорскаго флота перевозились участвовавшие в походе иностранные отряды - 629 русских, 368 тульмацев и 700 военнопленных880. Русские и тульмаци являлись в войске в качестве наемных союзников; появление же военнопленных в действующей армии совершенно соответствовало византийскому обычаю зачислять их в различныя части войска881.
      Провинциальный флот следующим образом представился в критской эскадре. Стратиг Самоса с шестью хеландиями-памфилами, с экипажем в 900 чел., по 150 чел. на каждом судне, и с шестью хеландиями-усиями, с экипажем в 648 чел., по 108 чел. Стратиг кивирреотской фемы явился также с шестью хеландиями-памфилами с экипажем в 900 чел., по 150 чел. на каждом судне, с шестью хеландиями-усиями, с экипажем в 660 чел., по 110 чел.; для охраны самой кивирреотской морской фемы у берегов ея остались две памфилы и четыре хеландии-усии. Как и в феме Эгейскаго моря, две усии были назначены для добывания и подвоза строевого материала на следующий 950 год. Из Атталии участвовало в походе 9 галей; остальныя шесть были удержаны для береговой обороны Атталии.
      От пелопоннесской фемы явился турмарх побережья с четырьмя хеландиями. Наконец, западные мардаиты, Никополь, Пелопоннес, Кефалония выставили вместе 3.000 чел.882. Таков был состав морских сил, назначенных в Критский поход.
      Перейдем теперь к кавалерии883. От фемы Фракии участвовали в походе топотирит и архонты (т.е. офицеры) четырех тагм, всего 139 человек, и схоларии (т.е. нижние чины) четырех тагм - 493 человека884.
      Фема Македония выставила с топотиритом во главе 83 офицера и 293 нижних чина. Таким образом, фракийская и македонская кавалерия представляла из себя отряд в 869 человек. Нератическия тагмы участвовали только двумя полками: с топотиритом, офицерами и нижними чинами (схолариями) полк экскувитов выставил 700 чел. и полк иканатов 456 чел.885, т. е. всего 1.156 чел. Армяне, поселенные византийским правительством в Анатолике и обращенные в военно-податное состояние, должны были выставить на критский поход 1.000 чел.886. Славяне, поселенные еще в VII веке Юстинианом II в феме Опсикия и приведенные им также в военно-податное состояние, будучи увеличены новым обширным славянским поселением 754 года, выставили 220 чел.887. Стратиг Фракисийской фемы с тремя турмархами, другими офицерами фемы и нижними чинами выставили 150 чел.; за остальных 800 чел. нижних чинов нужно было внести по четыре номисмы, что дало сумму в 44 литра 32 ном.888. Из этих денег 24 литры 56 номисм было заплачено стратигу Харпезикия889, который явился в поход со всей своей фемой, т.е. с турмархами, komns tns kortns, доместиком фемы, друнгариями и нижними чинами, всего 705 чел.890. Из 600 армян, живших в фракисийской феме и оберегавших ея побережье, на Крит было отправлено только 50 чел. за недостаточным числом грузовых судов. Общее число кавалерии достигало 4.643 человека.
      Всем частям войска было точно определено жалованье. На семь хеландий в Диррахии и на пленных тульмацев, в общей сложности на 793 чел., было отпущено 116 литров, 17 номисм, на фему Эгейскаго моря - 69 л. 24 н., на Самос - 134 л. 20 н., на кивирреотскую фему с жившими там мардаитами - 177 л. 4 н. В виде подъемных (dia tou proxreoy) трем тысячам мардаитов западных фем было дано по четыре номисмы, что давало сумму 166 л. 48 н.; из этих денег для каких-то целей патриций Михаил Уранос выдал 36 литров патрицию Криниту, известному усмирителю славянскаго возстания в Пелопоннессе в 941 году, вскоре затем переведенному в фему Элладу; последняя сумма была восполнена из императорскаго казнохранилища (ризницы, китона), откуда в поход с участием императора бралась обыкновенно масса различных предметов, между прочим, большое количество денег для пожалования царской страже и другим лицам, по усмотрению императора в виде особой награды891. Кроме подъемных 3.000 западных мардаитов должны были в течение четырех месяцев получать по номисме в месяц, что давало еще раз сумму в 116 л. 48 ном.
      На обмундирование было выдано: на четыре фракийския тагмы - 171 л. 29 н. и девять скарамангиев, т.е. одежды для первых лиц тагм892; на четыре македонския тагмы - 130 л. 68 н. и 20 скарамангиев; на две ператическия тагмы - экскувита и иканатов - 4 кентинария 80 литров и скарамангиев 112. Загадочная фема Харпезикия получала, включая жалованье всех начальников, 24 л. 56 н. Из 127 чел. славян, живших в Опсикии, трое начальников получали по 5 ном., а остальные 124 чел. по три, что составляло общую сумму в 5 л. 27 н. Интересно, что фракисийская фема участвовала в критском походе безплатно893.
      Все указанные расходы составляли сумму в 16 кент. 42 л. 53 ном. Считая номисму около четырех рублей на наши деньги, мы получим сумму приблизительно в 473.108 руб.894. Но помимо отмеченных выше трат на критскую экспедицию из удельнаго секрета (apo tou sekretoy tou eidikou) был назначен дополнительный кредит в 24 литра, которые были распределены следующим образом. Протоспафарий и надзиратель за снаряжением военных кораблей895, Иоаким, получил на различные предметы, необходимые для судов, 6 л. 38 ном. 3 мил.896; материал для парусов девяти русским кораблям и двум с военнопленными был куплен за 4 литра 32 ном. 4 мил., частью у монахов монастыря св. Романа, частью у чесальщиков на площади, в присутствии сакеллария и вестиария897. За нитки и работникам парусов было дано 33 ном. Наконец, 12 л. 17 ном. 30 мил. было выдано на приобретение всевозможных мелочей, нужных для полнаго снаряжения судов898. Общая сумма дополнительнаго расхода равняется 23 л. 48 н. 37 мил., что почти составляет ассигнованную сумму в 24 литра (ок. 6.912 руб.), тем более, что в напечатанном тексте Обрядника одной цифры не приведено899.
      В этой же книге по поводу критскаго похода можно найти точное перечисление следующаго: из чего должно состоять вооружение одного дромона; что должен выдать удельный секрет (to sekreton tou eidikou) и секрет императорскаго вестиария900 на воружение 20 дромонов; какие предметы были выданы друнгарию флота в поход на Крит из императорскаго казнохранилища (apo tou koitonos)901.
      Путь от Константинополя на Крит в милях также сообщен у Константина Багрянороднаго. От Константинополя до Гераклеи 60 миль, от Гераклеи до Проконниса 40 миль, от Проконниса до Абидоса на Геллеспонте, главной таможне византийскаго государства, 100 миль; от Абидоса до Певкий, лежавших на юг от Абидоса, 12 миль902. Далее путь шел вдоль берега Малой Азии. От Певкий до острова Тенедоса 8 миль; от Тенедоса до Митилины 100 миль; от Митилины до Хиоса 100 миль; от Хиоса до Самоса 100 миль. За сим дорога отходит от малоазиатскаго берега. От Самоса до загадочнаго места Фурны903 30 миль; от Фурн до острова Наксоса 70 миль; от Наксоса на юг до острова Иоса 30 миль; от Иоса на юг до двух островов Феры и Ферасии 20 миль; от Феры и Ферасии до новаго загадочнаго ta Xristiana 20 миль904; от Христиан на юг до острова Дии 80 миль; и, наконец, от Дии до Крита 12 миль. Весь путь от Константинополя до Крита был длиной в 782 мили905.
      Подобно критскому походу Имерия при Льве Мудром поход 949 года окончился полной неудачей. Главною причиною этого был плохой выбор предводителя. Общее начальство над экспедицией было поручено патрицию Константину Гонгиле, родом из Пафлагонии, евнуху, одному из дворцовых спальников, человеку совершенно неопытному в военных предприятиях. Благополучно доехав до Крита и высадившись на нем, Гонгила допустил ряд непоправимых стратегических ошибок: так, он не укрепил лагеря и не имел у себя соглядатаев, которые могли бы сообщать ему движения неприятеля. Арабы быстро поняли, что перед ними находился малоопытный вождь, и поэтому сразу приступили к решительным действиям. Неожиданно напав на неприготовленное к отпору византийское войско, арабы нанесли ему полное поражение; много греков попало в плен, много было убито; самый лагерь со всеми запасами достался в руки арабов. Византийское войско, не сделав даже попытки к защите, бежало; сам Константин Гонгила чуть не попал в плен, и только благодаря своевременной помощи своих приближенных ему удалось освободиться и спастись на одно из византийских судов, большинство которых также погибло906.
      Таким жалким образом окончилась критская экспедиция 949 года, столь долго и заботливо подготовляемая. Главная вина, действительно, лежит на неопытном Константине Гонгиле, который, к удивлению, был поставлен во главе экспедиции. Неудача сильно подействовала на население империи и самого императора, пожавшаго, по словам св. Павла Латрскаго, достойные плоды за ослушание совета святого, который, как мы видели выше, предсказал неудачу907. В царствование Романа II, преемника Константина Багрянороднаго, приближенные императора, видя приготовления к новому походу на Крит, были против него, особенно в виду громадных денег и человеческих жертв, напрасно потраченных во время критских экспедиций при Льве Мудром и Константине Багрянородном908.


§ 8. ВОЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ НА ВОСТОКЕ
В 950-959 ГОДАХ

      Критская экспедиция заняла на время почти исключительно внимание императора и отвлекла не мало сил с востока; этим не мог не воспользоваться Сейф-ад-Даула, в продолжении целаго года готовившийся отплатить грекам за поражения 949 года. В апреле 950 года он был в Майяфарикине, где занимался сбором и вооружением войска909, и только поздним летом, в августе или первой половине сентября 950 года910, выступил в поход из Антиохии. Его отправление в поход сопровождалось хвалебным стихотворением Мутанабби911. Другой девятнадцатилетний поэт Абу-Фирас также участвовал в этом походе. К Сейф-ад-Дауле присоединились 4.000 человек из Тарса под начальством кади Абу-Хусейна; в его войске находился также императорский посол о мирных переговорах, патриций Никита Халькутца (o Xalkoutzns). Соединенное войско численностью в 30.000 человек912 перешло границу и, овладев лежавшими на пути от Киликийских ворот к Кесарии крепостями, Хисн-ал-Уюн и Сафсафом913, направилось к северу к Кесарии, имея в виду Каппадокию914. Целый ряд каппадокийских городов подвергся нападению: Саманду, недалеко находившийся от него Санбус915, ас-Синн, Харшана и Сариха; особенно Сариха, лежавшая только в семи днях пути от Константинополя, испытала на себе грозу мусульманскаго нашествия916. Поэт Мутанабби, принимавший личное участие в этом походе, перед сражением при Саманду, произнес Сейф-ад-Дауле ободрительное стихотворение; из последняго видно, что доместик стоял под Саманду, и Мутанабби, побуждая Сейф-ад-Даулу идти ему навстречу, советовал преследовать греков даже до самаго Константинопольскаго пролива917. В Харшане были разорены предместья, разграблены и сожжены православныя церкви918. Арабы уводили в плен невест, убивали детей, выжигали посевы и овладели большой добычей. В Сарихе были поставлены минбары919.
      Во время осады последняго города доместик с авангардом своего войска сделал попытку сразиться с неприятелем, но, потерпев неудачу, сам в страхе принужден был искать спасения в крепости. После этого он, собрав войска, сделал вторую попытку остановить мусульман у местности М.л.кат за Харшаной920, но и на этот раз доместик понес полное поражение и бежал, потеряв убитыми большое число своих воинов и оставив в руках врага не мало своих патрициев921. Поход продолжался два месяца922, и войска Сейф-ад-Даулы стали распадаться; прежде всего из него ушли тарсийцы. За ними, видя наступление зимы923, двинулся в обратный путь и сам Сейф-ад-Даула. Здесь его постигло страшное несчастье. Сопровождавший войско Сейф-ад-Даулы греческий посол Никита Халькутца тайно оповещал доместика о планах и движениях мусульманскаго вождя и этим самым способствовал тому, что мусульманское войско было завлечено в засаду924. Когда Сейф-ад-Даула со своим войском в октябре 950 года проходил через горное ущелье Дарб-ал-Кенкерун в области Хадаса925, ему ночью перерезали дорогу греки во главе с доместиком Львом Фокой; в то время, как одна часть греков скатывала с нависших над проходившим мусульманским войском гор срезанныя деревья и камни, сам доместик с войском убивал и забирал в плен в тылу мусульман. Не видя перед собою возможности спасти свое войско, Сейф-ад-Даула, убив находившихся с ним 400 знатных греческих пленных, заколов верблюдов и бульшую часть вьючнаго скота и сжегши обоз, вступил в отчаянную схватку, в которой ему с небольшим отрядом удалось пробиться и, благодаря быстроте своего коня, уйти из рук греков и достигнуть Халеба926. Среди этого сражения Никите Халькутце, подкупившему некоторых мусульман, удалось бежать со своими слугами к грекам.
      При наступлении утра, 26-го октября 950 года арабы были разбиты927. 5.000 человек из их войска были убиты доместиком; около трех тысяч, в том числе эмиры и кадии попали в плен; вся взятая мусульманами у греков добыча была отбита928; погибло даже не мало рукописей, взятых почему-то в поход Сейф-ад-Даулой929.
      Однако доместик, несмотря на свою победу, желал мира и отправил Сейф-ад-Дауле предложение относительно перемирия; но последний не только не согласился на это, но даже ответил угрозою. Очевидно, уже весною 951 года930 Сейф-ад-Даула, снарядив новое войско, вступил в греческие пределы со стороны Харрана, овладел добычей и большим числом пленных, в то время, как жители Тарса также производили нападения и с моря и с суши. Но Сейф-ад-Даула должен был спешить к Амиде, так как против нея направляли свои действия греки. Один христианин из Амиды вступил в тайныя сношения с греками, предлагая им на разстоянии четырех миль выкопать подземный ход, который бы проходил под городскою стеною и по которому греческия войска могли бы проникнуть в город. Все было уже готово, и подземный ход близился к концу, как амидяне заметили это. Христианин за свою смелую изменническую попытку поплатился жизнью, а ход был засыпан и заделан. Между тем Сейф-ад-Даула, после нескольких удачных столкновений с греками при Хензите, Амиде, Сафсафе931, разорял их области932. Этим Сейф-ад-Даула не ограничился. Он, собрав войско из Мосула, Месопотамии, Сирии, Мудара и присоединив к нему некоторыя бедуинския племена, летом 951 года проник далеко в греческую землю, так что в октябре месяце 951 года мы снова его видим в Каппадокии и у Саманду, где неприятель сосредоточил большое войско в 40.000 человек. Повидимому, Сейф-ад-Даула не предпринимал решительнаго сражения, а с пленными и богатой добычей благополучно вернулся в конце 951 года в Алеппо933. Как только греки узнали об удалении Сейф-ад-Даулы, они в следующем 952 году, вероятно, летом перешли Евфрат и овладели месопотамским городом Серуджем в области Дияр-Рабии; население было уведено в плен, имущество захвачено, мечети разрушены. После этого успеха греки удалились обратно в свои пределы934. Имея в виду воспрепятствовать подобным нашествиям греков, Сейф-ад-Даула отстроил заново и укрепил Мараш. Доместик, явившийся с войском, чтобы помешать постройке, потерпел от Сейф-ад-Даулы поражение. Новая крепость в июне 952 года была уже готова935; высокая стена окружала город936, и Мутанабби в длинной касиде воспел создание Сейф-ад-Даулы937.
      В марте или апреле 953 г. (Зулькада 341 г. = 20 марта - 18 апр. 953 г.) к Сейф-ад-Дауле прибыл Василий с Родоса в качестве посла от греческаго императора с письмом и с просьбою об обмене938. В это время Сейф-ад-Даула был болен, так как у Мутанабби есть стихотворение, где говорится, будто бы греческий посол был рад его болезни939. Посольство Василия Родосскаго окончилось ничем, и обмен не состоялся. Св. Павел Латрский, обладая даром предвидения, заранее предсказал императору, как и перед критской экспедицией, безрезультатность посольства Василия940.
      В 953 году Сейф-ад-Даула из Алеппо через Харран, Санджу и Делук941 двинулся на север в малатийскую область. Он взял лежавшую недалеко от Малатии крепость Арку942 и сжег Малатию. Во время нападения на крепость Зибатру Сейф-ад-Даула столкнулся в горном проходе Маузар943 с Константином, сыном доместика Варды Фоки. В происшедшем сражении обе стороны понесли тяжелыя потери. Все находившиеся в войске Сейф-ад-Даулы дейлемиты попали в плен к грекам. После этого он повернул на восток и, перейдя приток Евфрата, Кубакиб (совр. Токма-су), и самый Евфрат944, направился к крепости Батн-Ханзиту и Сумнину945, где перебил большое число жителей. Дальнейшия действия Сейф-ад-Даулы в северной Месопотамии были прерваны известием, полученным в Раккатейне946 о том, что сам доместик пользуясь отсутствием Сейф-ад-Даулы из Сирии, направился к Алеппо. Сейф-ад-Даула через находившуюся вблизи Малатии крепость Хисн-ар-Ран947 быстро перешел обратно Евфрат у Самосаты и двинулся на юг; но, дойдя до Делука, узнал, что доместик с добычей и пленными уже возвратился из Сирии. Получив эти сведения, Сейф-ад-Даула пустился в погоню снова по направлению к северу и настиг греков недалеко от Мараша на берегу реки Сайхана. Несмотря на то, что у Сейф-ад-Даулы было всего лишь 600 всадников, а доместик располагал большим войском, полная победа оказалась на стороне мусульман. Громадное число греков пало на поле битвы. В числе убитых был патриций Лев, сын Малеина. Сам сын доместика, уже известный нам Константин, со многими другими патрициями был взят в плен каким-то Саваб-ал-Укайлой948. Все мусульманские пленные и добыча были отбиты. Сам доместик во время битвы был принужден во избежание плена скрываться в каком-то подземелье и был ранен949. С торжеством возвратился Сейф-ад-Даула в Алеппо; перед ним ехал пленный Константин, который, будучи уже больным, занемог в плену еще сильнее и, несмотря на усилия докторов спасти его, умер в Алеппо950. Сейф-ад-Даула отдал тело умершаго алеппским христианам, которые, обернув его в богатый саван, положили в гроб в одной из церквей в Алеппо. Мало того, Сейф-ад-Даула написал соболезновательное письмо самому доместику, отцу Константина951.
      В июне 954 года к Сейф-ад-Дауле прибыл в качестве посла греческаго императора магистр Павел Мономах для переговоров о пленном Константине; но смерть последняго заставила посла возвратиться ни с чем. Мутанабби избрал это посольство темою для своих двух стихотворений, где он, возвеличивая Сейф-ад-Даулу, унижает жалким образом греков952.
      В июле 954 года Сейф-ад-Даула сделал обычное вторжение в греческие пределы и с пленными и добычей вернулся в пограничную область953, которую он старался по возможности обезопасить от вторжения византийцев укреплением известных пунктов.
      В среду 18 окт. 954 г. (17 числа Джумады II 343 г.) Сейф-ад-Даула остановился у Хадаса с намерением вновь отстроить его и деятельно приступил к работе. Это сейчас же дошло до доместика Варды Фоки954, который уже в пятницу 20 октября явился к Хадасу с большим войском около 50.000 человек, в состав котораго входили русские955, болгары и армяне. Сражение завязалось 30 октября 954 года (в понедельник в конце Джумады II) у горы ал-Ухайдиб, у самаго Хадаса956, и длилось с утра до вечера. Личная храбрость Сейф-ад-Даулы решила дело; он с пятьюстами из своих гулямов бросился в аттаку на доместика и обратил его в бегство. Около трех тысяч византийской конницы и пехоты было убито; много патрициев и других знатных греков попало в плен; среди пленных находился сын дочери доместика. Никифор, сын Варды Фоки, в течение целаго дня сражения скрывался в каком-то подземелье в Хадасе и только ночью тайком смог настигнуть своего побежденнаго отца.
      Сейф-ад-Даула, после победы, оставался у Хадаса наблюдать за продолжением его постройки, которая была окончена 12 ноября 954 года (13 Реджеба 343 г.)957. Возстановлены были стены, и с каждой стороны были выстроены башни958.
      Последняя неудача доместика Варды Фоки и его преклонный возраст побудили императора отрешить его от должности и назначить доместиком Никифора, сына Варды Фоки. Новый доместик вступил в деятельную борьбу с Сейф-ад-Даулой959.
      По удалении Сейф-ад-Даулы из-под Хадаса, Никифор выступил осенью 955 года туда и в воскресенье 2 сентября (11 ч. мес. Джумады I)960 осадил только что укрепленный город. В его войске были, кроме греков, славяне, болгары и, вероятно, руские, как и в предыдущем году961. Как только Сейф-ад-Даула в Алеппо получил известие об этом, он тотчас, собрав войско, двинулся на помощь осажденному городу. При его приближении доместик поспешил удалиться962.
      Видя подобныя неудачи, византийское правительство снова сделало попытку к заключению мира. Вероятно, уже в начале 956 года963 к Сейф-ад-Дауле прибыли всадники из пограничных городов, Тарса, Аданы и Массисы, и с ними был посол греческаго императора с просьбою о перемирии964. Последняя была отвергнута Сейф-ад-Даулой, так как, по его выражению, ответом греческому императору были только три слова: конь, копье и меч965.
      В 956 году через Манбидж и Хисн-ар-Ран966 напал Сейф-ад-Даула на Батн-Ханзит, затем, переправившись на лодках через реку Арсанас (Арсин), один из верхних левых притоков Евфрата (совр. Мурад-су), он неожиданно подступил к недалеко лежавшей крепости Телл-Батрик967, где находился Иоанн Цимисхий, обратил его в бегство и овладел крепостью, которую сжег. Греки потеряли убитыми около 4.000 человек. В этом сражении был убит Роман, сын ал-Б.л.н.т.с., зять Цимисхия, и взят мусульманами в плен Ибн-К.лмут. Большая добыча досталась в руки арабов968. После этого направился Сейф-ад-Даула к какому-то ущелью Дарб-ал-Хайятин (ущелью портных) и нашел, что его уже заняли греки с сыном доместика К.зу969 во главе. Завязалась новая битва, и в ней, как и в первой, победа осталась на стороне мусульман. После этого Сейф-ад-Даула удалился в Амиду.
      Если на севере Сейф-ад-Даула удачно боролся с греками, то оставленный им еще в начале похода в Делуке Абу-л-Ашаир-ибн-ал-Хусан-ибн-Али-ибн-ал-Хусейн-ибн-Хамдан с поручением отстраивать крепость 'Аранда[в оригинале "Аранда ъ" - Е.Ш.]970 потерпел поражение. Патриций Лев Фока, сын доместика, выступил против него и повел дело столь удачно, что даже взял в плен Абу-л-Ашаира и увез его в Константинополь971.
      Абу-л-Ашаир был женат на дочери известнаго арабскаго поэта Абу-Фираса. Будучи оповещен о его плене, Абу-Фирас направился к Марашу и, может быть, дошел даже до Харшаны, но не догнал пленнаго родственника. Тогда он отправил пленнику стихотворение, где утешал его и обещал, что уже "завтра" кони Сейф-ад-Даулы явятся для освобождения Абу-л-Ашаира. Обещаниям Абу-Фираса не суждено было сбыться, так как Абу-л-Ашаир, как известно, умер в византийском плену972. За эту победу Лев Фока был осыпан почестями и подарками973.
      На этом не кончились военныя действия 956 года. В октябре974 Сейф-ад-Даула снова с населением пограничной области проник в греческие пределы и разорил уже известные нам каппадокийские города Харшану, Сариху и еще некоторыя крепости, захватил в плен ал-Р.с.та, сына ал-Б.л.н.т.са, Льва, сына стратига, и Ибн-Газаля, патриция Македонии975. Сам доместик и патриций ал-Халидиата (Халидата)976 Баркил бежали.
      Почти одновременно с этим походом Сейф-ад-Даулы греческий флот под начальством молодого, но уже испытаннаго стратига кивирреотской фемы, патриция Василия Ексамилита (Examilitoy), услышав, что мусульманский флот выступил из Тарса и направился в византийские пределы, двинулся в сентябре или начале октября 956 года против арабов; несмотря на малочисленность греческих кораблей в сравнении с арабскими, опыт и храбрость византийскаго вождя одержали верх, и разыгравшееся сражение окончилось полным успехом греков; греческий огонь докончил опустошение мусульманского флота; 1.800 мусульман было перебито; много из них вместе с главными вождями попали в плен и, будучи отправлены в Константинополь, послужили украшением триумфа977.
      Вероятно, в виду этого обстоятельства, Сейф-ад-Даула вернулся на юг в Адану, куда к нему явился правитель Тарса уже после морского нападения греков; с последним Сейф-ад-Даула обошелся очень хорошо и даже одарил почетным платьем, после чего возвратился в Алеппо, где очень милостиво обошелся с греческими пленными, освободив их из оков и раздав подарки978.
      Пользуясь удалением Сейф-ад-Даулы, греки выступили к Майяфарикину и, выжегши его область, взяв в плен население и расхитив имущество, возвратились в свои пределы979.
      Подобно мандилию 944 года, в этом 956 году греки приобрели новую святыню, также отнятую у арабов, на этот раз из Антиохии. Антиохийский диакон Иов, напоив стражу, похитил ночью из антиохийскаго храма руку св. Иоанна Крестителя и принес ее в Константинополь. Святыня была торжественно встречена императором. Феодор Дафнопат в его присутствии произнес по этому поводу довольно длинную проповедь980. В XII веке Анна Комнина посвятила новой святыне шесть красивых стихов981.
      Ранней весною 957 года Сейф-ад-Даула произвел новое нападение, причем один из его отрядов дошел до каппадокийской крепости Саманду982, где захватил в плен стратига, сына ал-Б.л.к.т.са. За этим Сейф-ад-Даула повернул к крепости Хисн-3ияд и осадил ее. Но в это время до него дошло известие о том, что доместик, пользуясь пребыванием Сейф-ад-Даулы на севере, направился на юг в Сирию. Последний быстро двинулся к югу и успел отогнать доместика, который, однако, подступил к Хадасу. Осажденный доместиком Хадас в июне 957 года сдался ему на условии пощады населению, которое удалилось в Алеппо. Самая крепость была доместиком разрушена983.
      Не видя возможности покончить с Сейф-ад-Даулой войною, греки в этом же 957 году подкупили нескольких его гулямов, с тем, чтобы они, схватив его при выступлении в поход на греков, доставили к доместику. В это время, действительно, Сейф-ад-Даула, вернувшийся в Алеппо, снова выступал в поход. Заговор готов уже был осуществиться, но один из спальников Сейф-ад-Даулы донес об этом Ибн-Кайгалагу, который в свою очередь, оповестил Сейф-ад-Даулу. Последний, собрав арабов - бедуинов и дейлемитов, приказал им по данному знаку напасть на виновных гулямов, что они и сделали. 180 гулямов было убито; двести были схвачены, и им отрубили руки и ноги, только небольшая часть заговорщиков спаслась бегством. Раздраженный Сейф-ад-Даула вернулся в Алеппо, и здесь гнев его сильно отразился на пленных греках: 400 из них были убиты; пользовавшийся свободой пленный сын доместика был заключен в оковы и посажен в отдельную комнату в самом доме Сейф-ад-Даулы. Донесший о заговоре спальник и Ибн-Кайгалаг получили награды984.
      В июне 958 года985 Иоанн Цимисхий выступил в северную Месопотамию, в область городов Арзена, Майяфарикина, Дияр-Рабии и осадил крепость ал-Ямани, недалеко от Амиды. Услышав об этом, Сейф-ад-Даула не выступил, как в прошлые годы, сам лично в поход, а отправил Наджу-ал-Каски с 10.000 всадников. В происшедшем сражении Иоанн Цимисхий победил Наджу, который обратился в бегство, оставив 5.000 чел. убитыми и 3.000 пленными; весь обоз Наджи достался грекам. Однако, вскоре после этого большое число мусульманскаго войска собралось около Эдессы и, перейдя Евфрат, двинулось к Самосате. Паракимомен Василий986 и Иоанн Цимисхий отправились с большим войском из Константинополя и подступили к Самосате и после осады овладели ею. Мусульмане понесли сильное поражение и обратились в полное бегство; с убитых греки сняли доспехи; в руки последних досталось большое количество пленных и богатая добыча. После этого греки направились к крепости Рабан, которую и осадили. После поражения Паджи, Сейф-ад-Даула сам двинулся на встречу грекам, но на этот раз он в октябре или ноябре месяце 958 г.987 потерпел сильное поражение и обратился в бегство. Цимисхий преследовал его и захватил в плен, помимо большого числа обыкновенных воинов, много знатных арабов. Пленные арабы в числе 1.700 всадников, были доставлены в Константинополь, где торжественно на лошадях и в оружии были обвезены по городу988.
      Сейф-ад-Даула не мог до весны 959 года предпринять каких-либо новых военных действий против греков, так как был в это время занят в Алеппо. Дело было в том, что его брат Насир-ад-Даула, властитель Мосула, отказался платить дань Муизз-ад-Дауле. Преследуемый войсками последняго, Насир, в конце концов, нашел убежище в Алеппо у своего брата Сейф-ад-Даулы, который оказывал старшему брату всяческий почет, но вместе с тем делал все возможное, чтобы примирить брата с Муиззом, так как подобное пребывание Насира в Алеппо связывало Сейф-ад-Даулу в его действиях против греков. С помощью больших денежных сумм, потраченных Сейф-ад-Даулой, примирение состоялось, и только после этого он мог снова свободно продолжать свою политику в пограничных областях989.
      Вероятно, весною 959 года греки напали на Курус в области Алеппо и захватили много пленных, которые, впрочем, были отбиты Сейф-ад-Даулой990.
      Незадолго до своей смерти император назначил стратигом на восток Льва, сына Варды Фоки, вместо брата его Никифора: деятельность новаго начальника относится уже к управлению Романа II991.
      В ноябре 959 года Константин VII Багрянородный сошел в могилу.


§ 9. ЮЖНАЯ ИТАЛИЯ, СИЦИЛИЯ
И АФРИКАНСКИЕ АРАБЫ
(945-959 г.)

      Пока длилось сицилийское возстание, фатимиды ничего не могли предпринять против Византии: они оставили без внимания греческую помощь городу Джирдженти; они не требовали обратно мусульманских перебежчиков оттуда; они не жаловались на хлебныя спекуляции в Калабрии, и закрывали глаза на неплатеж дани992. Но когда возстание в Сицилии было подавлено, преемник ал-Каима, фатимид ал-Мансур, вступивший на престол в 945 году, обратился к византийскому императору с требованием выдачи перебежчиков и возобновления платежа дани993. Ответом на это требование был отказ Константина, послуживший причиною возобновления военных действий.
      Византийцы, повидимому, первые выступили против сарацин, отправив войско в Италию, которое высадилось в Отранто. Над войском начальствовал патриций Малакин (Malaknnos), который должен был соединиться со стратигом Калабрии Пасхалием. Во главе флота был поставлен Макрояннис (Makroioannns)994. Хасан, правитель Сицилии, получив известие о высадке греков, отправил просьбу o подкреплении в Африку к халифу ан-Мансуру, который отправил ему флот с 7.000 всадников и 3.500 пехоты, не считая моряков, под начальством славянина Фарадж-Мухаддада. 2-го июля 951 года он прибыл в Палермо, и уже 12-го июля соединенное войско африканских и сицилийских арабов, под общим начальством ал-Хасана, двинулось к Мессине, откуда, переправившись через пролив, подошло к Региуму, жители котораго уже покинули город. Разорив окрестныя области, ал-Хасан двинулся на восток к городу Джерачи, который, как известно, лежит на восточном берегу южной оконечности Калабрии. Население Джерачи уже начинало сильно страдать от жажды, когда к арабам пришло известие о приблжении византийскаго войска. Взяв от населения Джерачи и виде откупа известную сумму денег и заложников, ал-Хасан направился на греков, которые без битвы быстро удалились в Отранто и Бари.
      Двигаясь все на север, ал-Хасан остановился перед городом Кассано, разорял окрестности, но после месяца осады, в виду наступления зимняго времени, взяв, на подобие того, как в Джерачи, денег и заложников, переправился на зимовку в Мессину с 951 на 952 год995. Живший в Южной Италии в то время св. Савва Младший, бежавший от сарацин из Сицилии, замечает, что во время этого похода вся Калабрия была объята сильным страхом, и жители спасались на горах и в пещерах996. К этому же времени надо относить известие жития св. Нила Младшаго, проливающаго столь много света на внутреннюю историю Южной Италии в X веке, о нападении и разорении сарацинами монастыря св. Меркурия, где жил св. Нил. Последний должен был скрываться в горах и по удалении мусульман быть свидетелем всеобщаго разрушения и опустошения997.
      Между тем, византийския войска производили страшныя безчинства в Италии и делали то, чего побоялись бы даже враги, так что население было сильно возбуждено против греков998. Источники говорят, что эмир ободрял своих воинов, говоря, что нечего бояться таких войск, которыя допускают в отношении своих друзей подобныя несправедливости999. Весною 952 года ал-Хасан, по приказанию халифа, снова переправился в Италию, где 7-го мая произошла решительная упорная битва у Джерачи; несмотря на то, что христиане превосходили мусульман числом, первые потерпели полное поражение; мусульмане преследовали их до наступления ночи, убивая, забирая в плен; большое количество оружия, лошадей и обоза досталось в руки сарацин; сам патриций Малакин пал в сражении; другие начальники чуть было не попали в плен. Головы убитых были посланы в Сицилию и Африку1000.
      После этой победы ал-Хасан снова осадил город Джерачи, который оказал опять упорное сопротивление. Кроме того, арабы с успехом напали на какой-то пункт Р.м.тс и на Петракукку (Petracucca), как в то время называлась, повидимому, страна между мысами Spartivento и Bruzzano, на восточном берегу самой южной оконечности Калабрии1001. Под 952 же годом сохранилось упоминание о нападении сарацин на церковь или монастырь св. Михаила в Гаргано1002. В это время, вероятнее всего летом 952 года, император отправил в Италию асикрита Иоанна Пилата для заключения перемирия с мусульманами. Последние, "привыкши не зазнаваться в победах, но и, будучи победителями, любя мир", охотно согласились на некоторое время прекратить военныя действия и заключить мир1003. Ал-Хасан удалился в Региум, где среди города построил большую мечеть. Очевидно, одним из условий заключеннаго перемирия было признание мусульманскаго культа в византийских владениях Калабрии. Христиане не должны были мешать мусульманам посещать мечети, совершать в них молитвы и призывать к ним; ни один из христиан не должен был входить в мечеть; если кто-нибудь из пленных арабов, будет ли то мусульманин или принявший христианство, войдет в мечеть, то он не должен платиться за это, а быть в полной безопасности; если же христиане вынут хоть один камень из мечети, все их церкви в Сицилии и Калабрии будут разрушены. Греки все эти условия должны были принять и исполнять, по выражению арабскаго хрониста, с покорностью и унижением1004.
      Дли закрепления заключеннаго перемирия, император в начале 953 года отправил с дорогими подарками одного монаха в качестве посла к фатимидскому халифу Измаил-ал-Мансуру в Мансурию. Целью посольства было заключение дружественных отношений и мира. Прибывший монах, по словам хроники, был поражен блеском и величием султана, чего он не видел даже у себя на родине1005.
      В бытность греческаго посла еще в Египте, в марте 953 года умер халиф ал-Мансур, и на престол фатимидов вступил его сын Абу-Тамим-Ма'ад, известный под прозванием Муизз-Ли-дин-Иллаха.
      При нем в июле или августе 953 года в Александрии состоялся обмен пленных, при котором было выкуплено 60 мусульман, мужчин и женщин. После этого часть мусульманскаго войска возвратилась из Сицилии в Африку1006. Но через три года сам Константин, несмотря на свои затруднения на востоке, решил хоть сколько-нибудь возстановить свое влияние в Италии и, может быть, даже в Сицилии. Он в 956 году отправил патриция Мариана Аргира1007 с пешим войском из Фракии и Македонии и флот под начальством Крамвеаса (Krambeas) и Моролеонта (Moroleon)1008. Византийския войска, высадившись в Отранто, прежде всего осадили Неаполь за его сношения и договор с арабами и заставили подчиниться как его, так и многия другия отложившияся местности1009. Услышав о прибытии в Италию греческаго войска, арабы приготовились к нападению. 9-го августа 956 года в Палермо прибыл из Африки Аммар, брат ал-Хасана. В следующем 957 году Василий, капитан одного корабля, высадившись в Региуме, разрушил там незадолго перед тем построенную мусульманами мечеть и направил свои действия против Сицилии, где взял местечко Термини (Termini), недалеко от Палермо, и в столкновении у Мазары с Хасаном победил последняго и нанес большой урон мусульманам1010. Но на этом и кончились действия Василия.
      Известно, что летом этого года (957) Хасан уже сделал неожиданное нападение на Калабрию1011. Одна часть жителей искала спасения в укрепленных пунктах, другая скрылась в лесах; некоторые же совершенно оставили Калабрию1012.
      После этих неудач император снова стал стремиться к заключению мира с африканскими арабами. В этом же 957 году посол из Константинополя прибыл к берегам северной Африки, в Кайруван, с просьбою к фатимиду ал-Муиззу о перемирии, и был встречен торжественно кайруванским населением1013. Во время переговоров военные действия не прекратились.
      В следующем 958 году Хасан вместе со своим братом возвратился в Калабрию и направился на Мариана Аргира. В происшедшем сражении греки потерпели неудачу. Много пленных было отправлено в Сицилию; как в предыдущем году, часть населения покинула Калабрию1014. О дальнейших действиях Мариана Аргира более ничего не слышно. На возвратном пути в Сицилию 24-го сентября 958 года мусульманский флот потерпел крушение, но Хасан быстро снарядил новый флот. Аммар во время бури утонул и только на утро был найден среди обломков кораблей1015.
      После этого, между арабами и византийцами был заключен мир, который длился до правления Никифора Фоки1016. Одновременно с этим "варвары Галлии", т.е., вероятно, остатки арабов во Fraxinetum, отправили к императору великолепные подарки и заложников, изъявили свою покорность1017. Благодаря арабским вторжениям, Калабрия, лишенная населения, запустела; жившие в горах подвижники и монахи покинули страну; среди них был и св. Савва Младший, ушедший несколько времени спустя со своими учениками в Салерно1018.


* * *

      Мы не будем подробно останавливаться на общих результатах внешняго правления Константина Багрянороднаго, так как выводы книги Рамбо, посвященной специально этому времени, еще до сих пор имеют силу. Нельзя не сознаться, что окончательные результаты внешней политики Константина являлись весьма важными и многообещающими для последующей византийской истории. До 927 года Византия была связана войною с болгарами, и только после окончания ея могла обратить свои силы на мусульман. Другие враги серьезной опасностью не грозили империи: венгры ограничивались проходящими набегами, правда, весьма изнурительными и частыми; враждебные отношения с русским великим князем Игорем уладились, и посещение столицы византийской империи великою княгиней Ольгою указывало уже на сближение империи с молодою Русью. Как мы уже замечали раньше, отношения Византии к западным и африканским арабам не имели существеннаго значения для общей ея истории, и случавшиеся иногда успехи византийскаго оружия в Калабрии в конце правления Константина не могли поэтому оказать какого-нибудь ощутительнаго влияния на восточные дела; в большинстве случаев в Италии мусульмане оказывались победителями.
      Весь интерес борьбы сосредоточивался на востоке и этот интерес еще в значительной степени усугублялся тем, что противником греков выступил Сейф-ад-Даула, личность во всех отношениях замечательная. В данное время мы не можем приступить к разбору деятельности Сейф-ад-Даулы в отношении к Византии, так как со смертью Константина борьба его с греками не прекратилась, а продолжалась с прежним упорством, с прежней энергией. Но и на востоке греки стали одерживать серьезные успехи только со времени назначения туда доместиком Иоанна Куркуаса, т.е. с тридцатых годов Х-го столетия. "Взятие Малатии в 934 году, подчинение Эдессы в 944, взятие Мараша в 949, Феодосиополя в 950, Хадаса в 957, Самосаты в 958 году, перенесли римскую границу за Евфрат. Все неудачи Василия I были отомщены; дорога была открыта к Тарсу, Антиохии, Кипру и Иерусалиму. Когда Константин, больной при возвращении из своего путешествия к Олимпу, приобщился Св. Тайн, он мог радоваться тому, что в его царствование столько великих деяний было совершено за дело Христа. Он открыл как для востока, так и для запада, как для эллинов, так и для франков, эру крестовых походов"1019.
      Соглашаясь с почтенным французским ученым в его выводах относительно внешней политики Константина, мы не можем не напомнить и о значении императора Василия I, много сделавшаго для будущих успехов Никифора Фоки, Иоанна Цимисхия и Василия II Болгаробойцы1020.


Хронология византийско-арабских отношений за время Константина Багрянороднаго
(913-959)



Примечания

* Текст приводится по изданию:
     Византия и арабы. Том II. Политические отношения Византии и арабов за время Македонской династии. Записки историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета. Часть 66. - СПб., 1902
 
1 Konstantinoy Akropolitoy Logos eis ton agion Barbaron. Papadopouloy Kerameos Analekta ierosolomitixns staxyologias. T. I (1891), р. 408-409. См. Яцимирский. Из славянских рукописей. Тексты и заметки. Москва, 1898, с. 34-40, 41-55; особенно с.-39. Хр. Лопарев в Журн. Мин. Нар. Просв. 1901, ноябрь с. 189.

2 Rivista Bibliografica Italiana (Firenze). VI (1901), No 1-2, p. 4.

3 Подробный и интересный разсказ о фальсификации Веллы см. у Dom Scinа. Prospetto della storia letteraria di Sicilia nel secolo decimottavo. Vol. III, Palermo, 1827, p. 296-383. См. также Wenrich. Rerum ab arabibus in Italia insulisque adjacentibus... Commentarii. Lipsiae, 1845, p. 36-40; тут же приговор суда (р. 39-40). Amari. Storia dei Musulmani di Sicilia. I, Pref., p. XI-XII.

4 См. отзыв об Ашоте I, напр., Асохика. Всеобщая история. Пeрев. Н. Эмин. Москва, 1864, с. 107.

5 См. History of Armenia by Father Michael Chamich (Chamchian), translated by J. Advall. Vol. II, Calcutta, 1827, p. 9.

6 Об Армении при Василии I см. Saint-Martin. Memoires historiques et geographiques sur l'Armenie. I, Paris, 1818, p. 349-350. А. Грен. Династия Багратидов в Армении. Журн. Мин. Нар. Просвещения, ч. 290 (1893), с. 67-74. Daghbasсhсan. Grьndung des Bagratidenreiches. Berlin, 1893, S. 70-72. Rambaud. L'Empire grec au dixieme siecle. Paris, 1870, p. 500-501.

7 Daghbaschean, op. cit. S. 72.

8 M. Brosset. Histoire de la Georgie. I-re partie. S.-Petersbourg, 1849, p. 272; см. также р. 282. Впоследствии Наср возвратился на родину (ibidem, p. 273; см. также р. 285).

9 Photii in Rossorum incursionem Homilia I: poten nmin o uperboreios outos kai poberos epesxnpe keraynos; poten n barbarikn autn kai pyxnn kai atroa katerragn talassa; Lexicon Vindobonense. Rec. A. Nauck. Petropoli, 1867, p. 201. S. 'Aristarxoy. Tou en agiois patros nmon Potioy, patriarxoy Konstantinoy poleos Logoi kai 'Omiliai. T. II, en Konstantinoypolei, 1901, p. 5-6. E. Л. Две беседы святейшаго патриарха Константинопольскаго Фотия по случаю нашествия россов на Константинополь. Христианское Чтение. Сент.-окт. 1882, с. 419.

10 Photii in Rossorum incursionem Hom. II: iste tnn nukta ekeinnn tnn zopodn kai poberan, ote sympanton nmon o tou biou kuklos to tou nlioy kuklo sygkatedueto. Ed. A. Nаuсk, p. 221. S. 'Aristarxoy... II p. 38. E. Л. Две беседы... с. 434.

11 Photii in Rossorum incursionem Hom. I: to de Skytikon touto kai omon etnos kai barbaron. Ed. Nаuсk, p. 209. S. 'Aristarxoy... II p. 17. E. Л. Две беседы... с. 425.

12 См. Голубинский. История русской церкви. Т. I. Период первый. Первая половина тома. Изд. 2-е, исправленное и дополненное. Москва, 1901, с, 51.

13 Мы оставляем в стороне спорный и не относящийся к нам вопрос о том, какие это были русы.

14 Тheоph. Соnt. С. 97, p. 342-343: alla kai to ton 'Ros etnos dysmaxotaton te kai ateotaton on xrysou te kai arguroy kai snrikon periblnmaton ikanais epidosesin eis symbaseis epelkysamenos, kai spondas pros autous speisamenos eirnnikas, en metoxn genestai kai tou sotnriodoys baptismatos epeise kai arxiepiskopon para tou patriarxoy Ignatioy tnn xeirotonian dexamenon dexastai pareskeuasen. Cedr. II p. 242. Zonar. XVI, 10 (Dind. IV p. 35).

15 Голубинский, op. cit. c. 51, Ho сp. Apx. Макарий. История христианства в России до Владимира. С.-Петербург, 1846, с. 268.

16 См. Соnt Hamart. ed. Muralt, p. 758, с. 9. Соnt. Тheoph. p. 341, с. 95. Cedr. II p. 241-242. Zonar. XVI, 10 (Dind. IV p. 35). Cozza-Luzi. La cronaca siculo-saracena di Cambridge con doppio testo greco scoperto in codici contemporanei delle biblioteche Vaticana e Parigina. Palermo, 1890, p. 32 (Documenti per servire alla storia di Sicilia, pubblicati a cura della Societа Siciliana per la Storia Patria. 4 Serie, vol. II): ebaptistnsan oi ebraioi IND Z (Прил. с. 70). См. H. Graetz. Geschichte der Juden. B. V, 2 Auflage, Leipzig, 1870, S. 273. D. Kaufmann. Die Chronik des Achimaaz ьber die Kaiser Basilios I und Leon VI. Byzantinische Zeitschrift. B. VI (1897), S. 100-101. Подобная же политика относительно евреев продолжалась и при преемниках Василия, так что евреи массами покидали византийские пределы. См., напр., Maзоudi. Les Prairies d'or, ed. Barbier de Meynard. Vol. II, Paris, 1861 sq., p. 8-9. (Прил. с. 23).

17 Нам приятно отметить совершенно одинаковое с нами мнение на этот вопрос в интересной работе Р. Aurelio Palmieri. La conversione dei Russi al cristianesimo e la testimonianza di Fozio. Studi Religiosi. 1901, Fasc. II, Marzo-Aprile, особенно р. 157-161.

18 Гильфeрдинг. История сербов и болгар. Собрание сочинений. I, С.-Петербург, 1868, с. 55-59. lirecek. Geschichte der Bulgaren, Prag, 1876, S. 157-158. Иречек. История болгар. Пер. Бруна и Pалaузова. Одесса, 1878, с. 198-199.

19 Дринов. Южные славяне и Византия в X веке. Москва, 1875, с. 3 (Чтения в Императ. Обществе Истории и Древностей Российских. 1875, кн. 3).

20 Соnst. Porphyr. De administrando imperio, p. 129. См. А. Васильев. Славяне в Греции. Византийский Временник. Т. V (1898), с. 423-424.

21 Гильфердинг, op. cit. с. 59-64. Дринов, op. cit. с. 40-43. Dьmmler. Ueber die дlteste Geschichte der Slaven in Dalmatien. Sitzungsberichte der Kaiserl. Akademie der Wissenschaften zu Wien. Philos.-hist. Classe. В. XX (1856), S. 403-405.

22 См. E. Lentz. Der allmдhlige Uebergang Venedigs von faktischer zu nomineller Abhдngigkeit von Byzanz. Byzantinische Zeitschrift. B. III (1894), S. 95-104.

23 См. А. Васильев. Византия и арабы. Политическия отношения Византии и арабов за время аморийской династии. С.-Петербург, 1900, с 18-20.

24 См. DummIer. Ueber die дlteste Geschichte der Slaven... S. 400. Lentz. Der allmдhlige Uebergang... в Вуzant. Zeitschrift. В. III (1894), S. 71. A. Васильев. Византия и арабы. I, с. 145-146.

25 См. G. Gelcich. Memorie storiche sulle Bocche di Cattaro. Zara, 1880, p. 45-46. O различном написании названия этого города см. Тоmaschek. Zur Kunde der Hдmus-Halbinsel. Sitzungsberichte der phil.-hist. Classe der Kaiserl. Akademie der Wissensсhaften zu Wien. B. 113 (1886), S. 245.

26 Constantini Porphyrog. DeThematibus, p. 61. De administrando imperio, p. 130. Contin. Theophanis. C. 53, p. 289 (Cedr. II p. 219). Zonaras, XVI 9 (Bonnae, III, p. 425). T. L. Tafel. Constantinus Porphyrogenitns de Provinciis regni byzantini. Tubingac, 1846, р. 9; см. p. XI. См. Chronica Ragusina lunii Restii (ab origine urbis usque ad annum 1451). Monumenta spectantia historiam slavorum meridionalium. Vol. XXV. Scriptores, vol. II. Zagrabiae, 1893, p. 22; см. также Biblioteca storica della Dalmazia diretta da G. Gelcich. 1882, p. 18-19, где изданы первые две книги хроники Resti. Константин Багрянородный, разсказывая об этом нападении на Рагузу во всех своих трех исторических сочинениях, делает ошибку, заставляя арабов после этого направиться в Италию и там овладеть городом Бари; последнее случилось, о чем мы знаем из достоверных источников, в 841 году, а в 867 году Бари уже начал осаждать император Людовик II. Имена арабских вождей известны из других источников. У Константина названы Soldanos, т.е. султан, под которым нужно разуметь Муфариг-ибн-Салима; Кальфун (Kalpous) участвовал еще в 841 году при нападении на Бари, а Саба (иногда Сама - Sama) в 840 году начальствовал в Таренте. См. Hirsсh. Byzantinische Studien. Leipzig, 1876, S. 253-255. Amari. Storia dei musulmani di Sicilia. Firenze, 1854, I, p. 359-360 и 372. Hergenrцther. Photius, Patriarch von Constantinopel. В. II, Regensburg, 1867, S. 169.

27 См. G. Resti. Croniche di Ragusa. Monumenta spectantia historiam slavorum meridionalium, XXV, p. 22. Gelcich. Biblioteca storica della Dalmazia, 1882, p. 19.

28 В. Mакушeв. Изследования об исторических памятниках и бытоописателях Дубровника. Приложение к XI том у Записок Импер. Академии Наук. No 5. С.-Петербург, 1867, с. 12-13.

29 См. С. Iirecek. Die Bedeutung von Ragusa in der Handelgeschichte des Mittelalters. Die feierliche Sitzung der Kaiserl. Akademie der Wissenschaften zu Wien am 31 Mai 1899. Wien, 1899, S. 130.

30 Const. Porphyr. De administrando imperio, p. 130: kai nlton kai eis to kastron 'Raoysioy kai parekatisan auto mnnas dekapente. См. M. Брун. Византийцы в Южной Италии в IX и X в. Записки Импер. Новороссийскаго Университета. Т. 37 (1883), Одесса. Часть ученая, с. 25. Ср. F. Lenоrmаnt. La Grande-Grиce. Paysages et histoire. Т. I, Paris, 1881, p. 70.

31 Михаил III умер в ночь с 23 на 24 сентября 867 года; поэтому посольство дубровничан мы относим к 867 году, а экспедицию Василия к 868 году; так как осада Рагузы арабами длилась 15 месяцев, то начало ея должно относиться к 866 году.

32 Рагузинский хронист Resti путает, когда говорит, что император поставил во главе флота "Niceforo Foca, altrimenti detto Niceta Patrizio, cognominato Orifa". Mon. spect. hist. slavorum meridionalium, XXV, p. 23. Gelcich, Bibl. storica della Dalmazia, 1882, p. 20. О Никифоре Фоке, победителе в Южной Италии, речь будет ниже.

33 Const. Rоrphуr. De Thematibus, p. 62. Const. Porphуr. De adm. imperio, p. 130. Theoph. Contin. C. 53, p. 290; также p. 292-293 (Cedr. II p. 219-220).

34 Некоторые хроники говорят здесь о победе Людовика. См. Erсhemрerti Historia Langobardorum. Pertz. Mon. Germ. Hist. III, c. 33, p. 252. Chronicon Casinense. Pertz, III, p. 224. Annales Вenenentani. Pertz, III, p. 174. Ср. Chronica monasterii Casinensis auctore Leone, который в этом месте пользовался Эрхемпертом: apud Luceriam porro Apuliae civitatem universo suo congregato exercitu consequenter cum Saracenis congreditur; a quibus primo certamine superatus, demum ex his opitulante Deo victoriam est triumphalem adeptus atque universis eorum castris potitus (Pertz, VII, p. 606). Может быть, на самом деле здесь нужно видеть два столкновения: одно удачное, другое неудачное для Людовика.

35 Croniсon Casinense. Pertz, III, p. 224. Lupus Protospatarius. Rertz, V, p. 52. Adonis Chronicоn. Rertz, II, p. 323.

36 lohannis Chronicon Venetum Venetici victores reversi sunt. Pertz, VII, p. 19; ed. Montiсоlo. Fonti per la storia d'Italia. Cronache veneziane antichissime. Vol. I, Roma, 1890, p. 119.

37 Adriani II Rapae Epistolae. Migne. Patr. Lat. T. 122. Ep. IV (anno 868), p. 1264. Тоже самое Адриан II пишет в 869 году ad proceres Regni Caroli Calvi. Ibidem, p. 1291. См. общия упоминания о победах над сарацинами в письмах к Карлу Лысому, р. 1298; ad proceres Regni Caroli Calvi (в 870 году), р. 1303.

38 Итальянския хроники дают осаде Бари от трех до пяти лет. См. Dьmmler. Geschichte des ostfrдnkischen Reichs. Berlin, 1862, 8. 676, Anm. 44.

39 Как известно, этот брак не состоялся, хотя для переговоров о нем были даже в Константинополе послы Людовика. См. Mansi. Sacrorum conciliorum nova et amplissima collectio. Vol. XVI, Venetiis, 1771, p. 7-8: (послы) causa nuptialis commercii, quod efficiendum ex filio imperatoris Basilii et genita praefati Dei cultoris Augusti ab utraque parte sperabatuu simul et parabatur. Ошибается Гинкмар, разсказывая, что Василий сватался сам за Ирменгарду. Hincmari Remensis Annales. Pertz, I, p. 485: filiam ipsius Hludowici a se desponsatam. Причина разрыва брачных переговоров, вероятно, заключалась в основаниях церковнаго характера См. О. Hаrnасk. Das karolingische und das byzantinische Reich in ihren wechselseitigen politischen Beziehungen. Gцttingen, 1880, S. 77-78. Cp. Gfrцrer. Byzantinische Geschichten. B. II, Graz, 1874, S. 122. См. также разсуждения о старшем сыне Василия у Ed. Kurtz. Zwei griechische Texte ьber die HI. Theophano, die Gemahlin Kaisers Leo VI. 3aписки Имп. Академии Наук по истор.-филол. отделению. Т. III, No 2 (1898), S. 50-52. Константин умер в 879 году.

40 Византийцы (Const. Rоrphуr. De Thematibus, p. 62; De admin. imperio, p. 130; Cont. Theoph. C. 55, p. 293; Cedr. II, p. 220-221) и Chronicon Salernitanum (Pertz, III, p. 519, C. 103) говорят, что инициатива союза исходила от Василия; но вряд ли это так, потому что Людовик обложил Бари раньше, чем Василий с ним вступил в союз. См. Dьmmler. Geschichte des Ostfrдnkischen Reichs, I, S. 676, Anm. 45.

41 Hincmari Remensis Annales. Pertz, I, p. 485: (Basilius) patricium suum ad Bairam cum 400 navibus miserat. Цифра 400, по всей вероятности, является преувеличением.

42 Const. Rоrphуr. De thematibus, p. 62; De adm. Imperio, p. 131: isteon oti tous Xrobatoys kai tous loipous Sklabarxontas oi tou kastroy 'Paoysioy oikntores meta ton idion auton karabion dieperasan en Logoybardia. Cont. Theoph. C. 55, p. 293 (Cedr. II, p. 220-221). См. Dьmmler. Ueber die дlteste Geschichte der Slaven... S. 401.

43 "Ныне не осталось никакого воспоминания об этом славянском квартале, находившемся в той части города, которая называется Monte di Pietа, в окрестностях собора и королевскаго дворца. Только одна улица di Kagusei напоминает о частых сношениях с дубровничанами, имевшими, вероятно, здесь торговую факторию". В. Макушев. Итальянские архивы и хранящиеся в них материалы для славянской истории. Приложение к XIX тому Записок Академии Наук. No 3, 1871, С.-Петербург, с. 87.

44 См. Е. Lentz в Вуz. Zeitschrift. В. III (1894). S. 97-98. Рагузинский хронист Рести ( 1735), впрочем, говорит: il pontefice, il re di Francia ed i Veneziani li avessero prestati per estirpare cosi crudele ed empia gente. Monum. speсt. hist. slan. merid. XXV, p. 23.

45 См. О. Harnack, op. cit. S. 81-82. В тридцатых годах IX века был, как известно, заключен даже союз между Неаполем и арабами. См. А. Васильeв. Византия и арабы. I, с. 144.

46 Источники у Dьmmler. Geschichte des ostfrдnkischen Reichs. I, S. 705. Harnack, op. cit. S. 82-83. Amari. Storia dei musulmani, I, p. 380-381. M. Sсhipa. Storia del principato Longobardo in Salerno. Archivio storico per le province Napoletane. XII (1887), p. 121.

47 См. Dьmmler, op. cit., I, S. 705. Константин Багрянородный здесь ошибается, говоря, что крепость и область Бари вместе со своими пленными получил Василий, а султана и прочих сарацин получил Людовик. De adm. imperio, p. 131. Cont. Theoph. C. 55, p. 293. Cedr. II, p. 221. Ср. De thematibus, p. 62. Бари перешел в руки византийцев несколько позднее - в 876 году. Византийские писатели говорят, что благодаря византийскому флоту было ускорено завоевание Бари; итальянския хроники о греках молчат. См. Gfrцrer, op. cit. II, S. 123. Неверно у P. Batiffol. L'abbaye de Rossano. Paris, 1891, p. XX.

48 См. Harnack, op. cit. S. 82-84. Письмо Людовика в Chronicon Salernitanum, C. 108 (Pertz, III, p. 521-527). Подробный разбор этого письма у Dьmmler, op. cit. I, S. 707-710. Gregorovius. Geschichte der Stadt Rom. B. III. 4 Auflage, Stuttgart, 1890, S. 159-161. См. Amari. Storia, I, p. 381.

49 См. письмо Людовика: castra nostra dirupta et tot populis Sclaveniae nostrae in captivitate sine qualibet parcitate subtractis (Chronicon Salernitanum. Pertz, III p. 526). См. Dьmmler. Ueber die дlteste Geschichte der Slaven, S. 401-402. Его же. Geschichte des ostfr. Reichs. I S. 708. Gfrцrer, op. cit. II S. 125-126.

50 См. Dьmmler. Geschichte des ostfr. Reichs. I S. 705; II, 2 Auflage, 1888, S. 23.

51 O харраках см. А. Васильев. Византия и арабы. I, с. 111.

52 Ibn-al-Аthir, ed. Tornberg, VII, p. 69-70; Amari. Versione, I, p. 385. (Прил. с. 89). Al-Bayan, ed. Dozy, р. 108; Amari. Versione, II, p. 14. (Прил. с. 145). Ibn-Haldun. Amari. Versione, II, p. 184. Noel des Vergers. Histoire de l'Afrique et de la Sicile. Paris, 1841, p. 125. См. Amari. Storia, I, p. 349, 378-379. Хронологическия указания у Ибн-ал-Асира и Ибн-Адари в аl-Вауаn. Возвращение Мухаммеда в Палермо из Италии в мес. Шеввале 254 г. = 23 сент. - 21 окт. 868 года (Ibn-al-Аthir).

53 Ibn-al-Аthir, VII, p. 70; Amari. Versione, I, p. 385-386. (Прил. с. 89-90). Ибн-ал-Асир определяет время этого нападения: мес. Сафар = 19 янв. - 16 февр. 869 г. Ср. Ibn-Haldun. Amari. Versione, II, р. 184. Ибн-Халдун замечает, что греки поспешили оставить город, приняв подходившаго Мухаммеда за греческия подкрепления. См. Amari. Storia, I, p. 349-350.

54 Мес. Раби' I = 17 февр. - 18 марта (Ibn-al-Аthir).

55 Это предположение Амари; арабский текст дает имя города М. р. с. или Б. р. с. См. Amari. Storia, I, p. 350, nota 2; Versione, I, p. 386, nota 1.

56 Ibn-al-Аthir, VII, p. 70; Amari. Versione, I, p. 386. (Прил. с. 90). Al-Bayan. Dozy, p. 108; Amari. Versione, II, p. 14. (Прил. с. 145-146).

57 Ibn-al-Аthir, VII, p. 70; Amari. Versione, I, p. 386-387. (Прил. с. 90). Al-Bayan. Dozy, p. 108; Amari. Vers. II, p. 14. (Прил. с. 146). О других источниках о смерти Хафаджи см. у Amari. Storia, I, p. 351.

58 См. Amari. Storia, I, p. 351.

59 Ibn-al-Athir, VII, p. 71 и 149; Amari. Vers. I, p. 387 и 388. (Прил. с, 90-91).

60 См. А. Васильeв. Византия и арабы. I, с. 55.

61 Niсetae Paphlagonis H epanodos tou leipanoy tou agioy apostoloy Bartolomaioy. Migne. Patr. Gr. T. 105, p. 217: en tais nmerais Teopiloy tou basileos tou proyrioy en o agios apostolos katekeito dia to plntontnnai tas anomias nmon ypo ton Agarnnon syllnptentos, kai pasns tns nnsoy Liparas aoikntoy diameinasns, o tns poleos Benendoy arxov ta apostolika taumata anamaton, pistei zeousn pros ton agion kinnteis, ek tns Amalpinon poleos andras tinas naysiporoy; proskalesamenos, kai toutois xrnmata ikana dounai epaggeilamenos, nxiosen apeltein kai ton polutimon ekeinon pros auton anakomisai tnsayron. O kai egeneto. В своей предыдущей работе мы опустили из виду это интересное сообщение Никиты Пафлагонскаго, которое может служить дополнением к стр. 111-112 нашего упомянутаго труда. См. подробности об этом разсказе Никиты в рецензии на нашу книгу Xр. Лопарeва. Журн. Мин. Нар. Просв., 1901, ноябрь, с. 189-194; ср. его же рецензию в Литературном Вестнике. Изд. Русскаго Библиологическаго Общества. Т. I (1901), с. 208. См. также Арх. Сергий. Полный Месяцеслов Востока. Изд. 2-е. Т. II, 2, Владимир, 1901, с. 337-339.

62 Точная дата 29 августа в Кембриджской хронике. Cronaca di Cambridge, ed. Cozza-Luzi, p. 30; Amari. Vers. I p. 279. (Прил. с. 69). Ибн-ал-Асир дает только год: 257 г. = 9 дек. 869 - 28 ноября 870 г. Ibn-al-Аthir, VII, p. 71; Amari. Vers. I, p. 387. (Прил. c. 90). Ибн-Халдун называет начальника африканской экспедиции Мухаммед-Абу-л-Гараником, т.е. "отцем журавлей", который получил такое прозвище за свою страсть к охоте. Ibn-Khaldun. Histoire de l'Afrique sous la dynastie des Aghlabites et de la Sicile sous la domination musulmane, par Noel des Vergers. Paris, 1841, p. 117. Nuweiri в Appendice у le Baron de Slane. Histoire des Berbиres... par Ibn-Khaldun. T. I, Alger, 1852, p. 423. См. Amari. Storia, I, p. 352.

63 См. Epistola Theodosii Monachi ad Leonem archidiaconum. Muratori. Rerum Italicarum Scriptores. T. I, pars II, p. 264: erat quoque sanctissimus Melitensis Episcopus duabus compedibus pedes astrictus. O Феодосии Монахе см. ниже.

64 Ibn-al-Аthir. VII, p. 172-173; Amari. Vers. I, p. 387, 389. (Прил. c. 91). Al-Bayan. Dozy, p. 109; Amari. Vers. II, p. 15. (Прил. c. 146). См. Amari. Storia. I, p. 353.

65 См. А. Васильев. Византия и арабы. I, с. 202.

66 Из 'Agios Teologos жители латинскаго запада сделали Altologo (Altoluogo, Altologio, Lato longo). O храме св. Иоанна Богослова см. Тоmasсhek. Zur historischen Topographie von Kleinasien im Mittelalter. Sitzungsberichte der K. Akademie der Wissenschaften in Wien. S. 124 (1891), S. 32-33 (отд. оттиск). Название современной железнодорожной станции у развалин Эфеса Ayasaluk есть не что иное, как видоизмененное 'Agios Teologos. См. Ramsау. The Historical Geography of Asia Minor. London, 1890, p. 109-110. Об этом храм говорит и русский паломник Даниил: А от Ахия острова до Ефеса града верст 60. И ту есть гроб Иоанна Богословца и исходит персть святая из гроба того на память его, и взимают вернии человеци персть ту святую на исцеление всякаго недуга; и свита Иоаннова ту лежит, в ней же ходил. Житье и хожeньe Данила руськыя земли игумена. Изд. Вeнeвитинов. Православный Палестинский сборник. Т. I (1883), с. 6. См. также С. Jirecek. Das christliche Element in der topographischen Nomenclatur der Balkanlдnder. Wien, 1897, S. 5 (Sitzungsber. der K. Akad. d. Wissensch. in Wien. Phil.-hist. Cl. S. 136). В XIV-XV веках властители Феолога (Эфеса) находились в сношениях с Кандией (Критом). См. E. Gerland. Das Archiv des Herzogs von Kandia im Kцnigl. Staatsarchiv zu Venedig. Strassburg, 1899, S. 17. Хороший свод сведений об Altoluogo можно найти также у Heyd. Histoire du commerce du Levant, par. Raynaud. Leipzig, 1885, vol. I, p. 540-544.

67 Genes, p. 121; см. p. 115: tns pros nmas epiteseos, apnsxolnmenoys Agarnnon en polemois epi te gns kai talassns.

68 Retri Siculi Historia Manichaeorum. Migne. Patr. Gr. T. 104, p. 1304: oper gegonen en to deytero etei tns basileias Basileioy kai Konstantinoy kai Leontos, ton eosebon kai dikaion megalon basileon nmon. Хронология событий определяется так: Табари относит последнюю борьбу и смерть Хрисохира к 872 году; по словам Генесия, это было два года спустя после переговоров о мире, т.е. после посольства Петра Сицилийца; значит, последний возвратился в Константинополь в 870 году; по словам самого Петра, его миссия продолжалась девять месяцев; отсюда явствует, что он был отправлен в 869 году; последнее согласуется с его же словами о том, что он отправился на второй год правления Василия, который вступил на престол в сентябре 867 года. Точные ссылки на всех этих авторов см. при изложении событий соответствующих лет.

69 Каrарet Тer-Mrkttschian. Die Paulikianer im byzantinischen Kaiserreiche und verwandte ketzerische Erscheinungen in Armenien. Leipzig, 1893, S. 2, 3, 12-13, 13 sq. и 17-28.

70 I. Friedriсh. Der ursprьngliche bei Georgios Monachos nur theilweise erhaltene Bericht ьber die Paulikianer. Sitzungsber. der phil.-philol. und hist. Cl. der К. Вaуer. Ak. der Wissensch. zu Mьnchen. 1896, Heft I, S. 68, 101 и 102. He согласен с выводами перваго ученаго и Ehrhardt у Кrumbaсher'a. Geschichte der byz. Litteratur. 2 Aufl. S. 76; см. также S. 78.

71 Fr. Conybeare. The Key of truth. A Manuel of the paulician church of Armenia. Oxford, 1898, p. CXXXVII. Из прежних работ, помимо общих трудов по Византии, см. Amari. Storia, I, p. 509. И. Чельцов. О Павликианах (Речь). Христианское Чтение, 1877, март-апрель, с. 510-511. О болгарах см. ниже.

72 Petri Siculi Hist. Manich. Migne. Gr. Т. 104, p. 1241: n de doyleia nmon, aixmaloton nn upallagn; см. p. 1304: apostalentes ekeise doyleias basilikns eneken tou upallaxai arxontas aixmalotoys. Genes, p. 121-122. У Geнeсия нет имени Петра Сицилийца; но у него разсказывается о письме императора к Хрисохиру по поводу мира. Мы думаем, что это должно относиться именно к миссии Петра, почему и сводим показания этих двух источников вместе.

73 Сведения o Тефрике см. у А. Васильева. Византия и арабы, I, с. 182-183. См. еще Tomaschek. Historisch-Topographisches vom oberen Euphrat und aus Ost-Kappadokien. Кiepert-Festsсhrift. Berlin, 1898, S. 139. I. G. Taylor. Journal of a tour in Armenia, Kurdistan and Upper Mesopotamia. The Journal of the R. Geographical Society. Vol. XXXVIII (1868), p. 310. F. Conуbeare. The Key of truth, p. LXXIV.

74 Retri Siсuli Hist. Migne, T. 104, p. 1304, XIIII: ekeise oun enneamnniaion xronon diatripantes.

75 Petri Siculi Hist. Migne, 104, p. 1241: melloysin ex auton ekeinon apostellein en topois Boylgarias tou apostnsai tinas tns ortodoxoy pisteos kai pros tnn oikeian kai memiammennn ai'resin epispasastai.

76 C. Jirecиk. Geschichte der Bulgaren. Prag, 1876, S. 155. Иречек. История Болгар. В переводе Бруна и Палаузова, с. 190-191. См. также Fr. Rаcki. Bogomili i patareni. Rad Jugoslavenske Akademije znanosti i umietnosti. K. VII (1869), u Zagrebu, p. 98. Gильфeрдинг. История сербов и болгар. Собрание сочинений. I, С.-Петербург, 1868, с. 58. Ср. Голубинский. Краткий очерк истории православных церквей болгарской, сербской и румынской. Москва, 1871, с. 155.

77 Retri Siculi Hist. Migne. T. 104, p. 1241: upallagn, ntis kai kalos gegenntai.

78 Genes. p. 122. Гирш с сомнением относится к этим данным Генесия; но мы не видим к этому особенных оснований. F. Нirsсh. Byzantinische Studien, S. 171. Как уже замечено выше, мы соединяем здесь показания Петра Сицилийца и Генесия.

79 Известно, что посольство Петра Сицилийца вернулось в Константинополь в 870 году; с другой стороны мы знаем, что второй поход против павликиан и гибель Хрисохира были в 872 году (Tabari, III, p. 1865). Для перваго похода остается только 871 год, и именно весна этого года, о чем упоминает Cont. Тheоph. p. 266, с. 37.

80 Cont. Hamart, p. 755 = Leo Gramm., p. 255. Sуm. Mag., p. 690; в тексте у него вместо Тефрики напечатано Aprikn. О весне, как времени выступления в поход Василия, говорит Theoph. Cont., с. 37, p. 266: earos upolampontos ta dpla aneileto. Константин Багрянородный, автор биографии Василия, всячески смягчает в своем разсказе его поражение, но тем не менее заставляет императора отступить перед неприступной Тефрикой (р. 267). См. Genes., р. 120-121. Cedr. II, р. 206. 3онара ошибочно считает этот поход против Крита, Zon. XVI, 8 (Dind. IV, p. 24-25).

81 Cont. Theoph., p. 267. Cedr. II, p. 206-207. Точное положение этих крепостей неизвестно. См. J. Anderson. The Campaign of Basil I against the Paulicians in 872 A. D. в Тhe Classical Review. Vol. X (1896), p. 137. Абaра у Const. Rоrph. De adm. Im. 228, Cont. Theор., p. 267 и Cedr. II, 207, по всей вероятности, нетожественна с павликианским городом недалеко от Тефрики Амарой у Cedr. II, 154; Амара лежала на юг от Тефрики. См. I. G. С. Anderson. The Road-System of Eastern Asia. The Journal of Hellenic Studies, XVII (1897), p. 32 и 27 n. 5. А. Васильев. Византия и арабы, I, с. 183.

82 Генесий говорит: dysi de xronois parelkysteisin (p. 122) после переговоров о мире, а Табари определяет самый год смерти Хрисохира - 258-й год хиджры = 18 ноября 871 - 6 ноября 872 г. (Tabari, III, p. 1865). Ibn-al-Athir, VII, p. 177. У Муральта 873 год (р. 454).

83 В царствование Льва Мудраго к каппадокийской феме были прибавлены четыре банды от Букеллария и три от Анатолика; эти семь банд образовали турму ta Kommata (Const. Rorphyr. De Adm. Imper., p. 225). В таком виде каппад. фема занимала всю современную местность Haimane, границами которой на востоке была река Галис, на юге озеро Татта и на западе горы между Сиври-Хиссаром и Юрме. Присоединенные семь областей, т.е. турма Коммата, занимали всю южную часть Галатии от Аспоны близь Галиса до реки Сангария и даже до Евдокиады. Ramsay, op. cit., p. 216 и 226-227. О значении komma в позднейшем греческом языке (отделение, отряд, партия) см. у G. Hirschfeld в его рецензии на книгу Rамзая. Abdruck aus der Berliner. Philol. Wochenschrift. 1891, No. 42-44, S. 17.

84 Одно имя Христофора, зятя императора, дает Продолжатель Амартола (р. 756). Наоборот, Генесий (р. 122: o katngemon ton sxolon), зависимый от него Константин Багрянородный (Cont. Theоph. С. 41, р. 272: ton sxolon exngoumenos) и Кедрин (II, р. 209) не дают имени, а называют только начальника схол.

85 Cont. Hamart, p. 755-756. Генесий (р. 120-121) говорит, что сам император дважды выступил против павликиан и что Тефрика была разрушена землетрясением. То и другое довольно сомнительно в виду яснаго показания Продолжателя Амартола, который говорит, что второй поход был совершен не императором, а его зятем Христофором. См. Hirsch., op. cit., S. 171. Позднее о падении Тефрики упоминает в письме к неизвестному патриарх Николай Мистик. Epist. Niс. Myst. Migne, t. 111, ep. 76, p. 277: (Василий) tnn Tepriknn exnpanise.

86 О Таранта см. Ramsay, op. cit. p. 309-310 и особенно J. Anderson в The Classical Review, X (1896), p. 1-2 (отд. отт.); его же The Road-System of Eastern Asia Minor. The Journ. оf Hell. St. XVII (1897), p. 24, n. 2. E. Brooks. The Arabs in Asia Minor (641-750) from arabic sources. The. J. of Hell. Stud. XVIII (1898), p. 206 (Таранда - около трех дней пути от Малатии). Тоmasсhek. Hist. Top. S. 148. Из европейцев Теренте впервые называет писатель XV-XVI века Феодор Spandugnino, который, разсказывая о победах султана Селима, говорит: et apresso prese tutte le sue cittа et terre, con el paese a lor vicino, cioи Alepo, Damasco, Malatia, Antapi, Terente... C. Sathas. Documents inйdits rйlatifs a Phistoire de la Grиce. T. IX, Paris, 1890, p. 182.

87 Cont. Theoph. C. 38, p. 267-268. Cedr. II, p. 207. Кедрин, вероятно, по ошибке называет первый город Tauras, а начальника Локаны Koyrterios: n geitonousa tautn (t.-e. tn Teprikn) poleos ton Ismanliton n Tauras n eponymia omaixmian exoysa kai koinopragian meta tns Teprikns.

88 Сиворон и Аграна (Агриана) находились, как видно, в харсианской феме; они должны были находиться на дороге, ведущей от Анкиры в Тефрику, и Сиворон, по всей вероятности, лежал на разстоянии дня пути к западу от Аграны. См. Ramsay, op. cit., p. 249, 265. Томашек помещает их на военной дороге между Севастией и Тавией. Tomaschek. Historisch-Topographisches vom oberen Euphrat und Ost-Kappadokien, S. 147. См. карту у Anderson в The Journal of Hellenic Studies. XVII (1897).

89 Batys 'Ruas на реке того же имени был одним из главных пунктов на большой военной дороге, где останавливался император, отправляясь на войну; здесь его встречали армянския войска. Const. Porphyr. De Cerim., p. 445: dte ta Armeniaxa temata opeiloysin aposoreuestai eis Tepriknn eis ton batun 'Ruaka. Рамзай (р. 203) так исправляет этот текст: ei de eis Tepriknn ta Armeniaka temata opeiloysin aposoreuestai eis ton Batun 'Ruaka. Рамзай говорит, что Вафириак надо искать при соединении дорог, где войска с различных сторон могли бы удобно сойтись для похода на восток; таким местом является долина около Jeni Khan, весьма важный пункт. Ramsay, op. cit. p., 266; см. также p. 76, 220. Известна печать, где на одной стороне изображен св. Феодор Стратилат, а на другой написано О BATYRIKIATIC. См. G. Schlumberger. Mйlanges d'Archйologie Byzantine. Premiиre partie. Paris, 1895, p. 251.

90 См. Ramsay, op. cit., p. 266.

91 eos tou katonomasmenoy Konstantinoy boynou. См. Ramsay, p. 220, также р. 266.

92 Genes, р. 122-126. Весь этот разсказ Генесия о последней борьбе Хрисохира с византийцами, несмотря на то, что изобилует вставленными автором разговорами между воинами и их начальниками, между Хрисохиром и Пулладом, которые мы выпустили, исходит, повидимому, из хорошаго источника и дает, как мы видели в тексте, много географических имен. См. Hirsch. Byz. St. S. 171. Мы не можем согласиться с некоторыми новейшими изследователями, которые говорят, что этот разсказ Генесия "kann freilich keinen Anspruch auf strenge Geschichtlichkeit machen". См. Karapet Ter-Mkrttschian. Die Paulikianer im byzantinischen Kaiserreiche. Leipzig, 1893, S. 32. Из Генесия взят разсказ Cont. Theоph. C. 41-43, p. 272-276; здесь прибавлено, что, когда императору была принесена голова Хрисохира, то он, согласно данному обещанию, всадил в нее из лука три стрелы (р. 275-276). Из Константина Кедрин. II, р. 209-212. В другом своем сочинении Константин Багрянородный, упоминая о смерти двух павлик. вождей, Хрисохира и Карбеаса, говорит, что оба они умерли при Василии. Const. Porph. De Thematibus, p. 31. Это неверно, так как Карбеас умер еще при Михаиле III в 863 г. См. А. Васильев. I, с. 202.

93 См Cont. Theоph. p. 275: etugxane de tnnikauta diagon kata to Petrion legomenon, enta to semneion tns ton oikeion tygateron diatribns exrnmatizen.

94 В Обряднике Константина Багрянороднаго находится описание этого въезда (De Cerim. I, p. 498-503): n apo tou possatoy meta nikns epanodos Basileioy tou piloxristoy basileos apo Teprikns kai Germanikias. Здесь, очевидно, идет речь о двух походах - о настоящем под Тефрику и о походе 882 г. под Германикию (о нем см. ниже). Так как торжественный въезд после похода 882 года был устроен совершенно по тому же церемониалу, как и въезд после Тефрики (см. Cont. Theоph., p. 284: kata to proteron etos), то, само собою разумеется, в обряднике оба эти въезда и были соединены в одну главу с одним общим заглавием.

95 См. I Pargoire. Hieria. Известия Русскаго Археологическаго Института в Константинополе. IV, 2 (1899), с. 67.

96 Ученые обыкновенно признают участие Константина в походе под Тефрику и относят его к неверному 877 году. См. Hergenrцther. Photius. В. II, S. 316. Ed. Kurtz. Zwei griechische Texte ьber die Hl. Theophano, die Gemahlin Kaisers Leo VI. Зап. Имп. Ак. Наук по Ист.-Филол. отделению. Т. III (1898), No 3, S. 51.

97 См. Mordtmann. Esquisse topographique de Constantinople. Lille, 1892, p. 13 (22) и 30. Al. van Millingen. Byzantine Constantinople. London, 1899, p. 334-335.

98 De Cerim., p. 499. См. Ф. Успенский. Константинопольский эпарх. Известия Русскаго Археологическаго Института в Константинополе. IV, 2 (1899), с. 104.

99 См. об этом уборе у Reiske. Comment. ad Constt. Porph. De Cerim., p. 584-586.

100 См. разсуждения у Al. van Millingen, op. cit., p. 18-20.

101 См Mordtmann. Esquisse topographique, § 123, p. 70. E. Oberhummer. Constantinopolis. Abriss der Topographie und Geschichte. Stuttgart. 1899, S. 17 (Sonder-Abdruck aus Pauly-Wissowas Realencyclopдdie der classischen Altertumswissenschaft. B. IV).

102 Подробности об этих знаменах и вообще о так называемых ta skeun см. у Беляева. Приемы и выходы византийских царей. Записки Импер. Русскаго Археологическаго Общества. Т. VI (1892), с. 70-71.

103 См. Беляев, op. cit., с. 91.

104 См. Conybeare. The Key of Truth. Oxford, 1898, p. LXXV-LXXVI. А. Васильев. Византия и арабы. I, с. 181-182.

105 См. Tomaschek. Sasun und das Quellengebiet des Tigris. Sitzungsberichte der Kaiserl. Akad. der Wissensch. zu Wien. Phil-hist. Cl. B. CXXXIII (1895), S. 25 (отд. оттиск).

106 Рамзай предполагает, что to Keramision, может быть, ошибка вместо to Kerakision, то-есть страна около реки Каракиса (Султан-су). См. I. Anderson в The Classical Review. X (1896), p. 3 (отд. отт.). Но это не так. На реке Зарнуке находился город Karamis, где в 1090 году собрались яковитские епископы для избрания патриарха. Gregоrii Barhebraei Chronicon ecclesiasticum. Ed. Abbeloos et Lamy. T. II, Parisiis-Lovanii, 1874, p. 460: convenerunt in castro Karamis, regionis Melitinensis. Эту крепость мы узнаем в современном названии Чирмиклы, откуда и река носит имя Чирмиклы-су. См. V. Yorke. A journey in the valley of the upper Euphrates. The Geographical Journal. VIII (1896), p. 329. Tomaschek. Historisch-Topographisches... Berlin, 1898, S. 141.

107 Арабский географ первой половины X века Ибн-Серапион говорит, что река Az-Zarnыk имеет свои источники на горе, лежащей между Малатией и Хисн-Мансуром (Perre, совр. Adiaman) и впадает в Кубакиб (Токма-су) ниже устья Каракиса (Султан-су). Guy le Strange. Description of Mesopotamia and Baghdad, written about the Year 900 by Ibn-Serapion. The Journal of the Royal Asiatic Society. 1895, p. 63. V. Yorke. A journey... The Geogr. Journal, VIII (1896), p. 465. См. I. Anderson в The Classical Review, X (1896), p. 3 (отд. отт.) и его же карту в The Journal of Hellenic Studies, XVII (1897). Ha реке Зарнуке лежал яковитский монастырь dheirв dhe Zarnыqв. См. Tomaschek. Hist.-Topogr. S. 141.

108 Сведения о Запетре, известной по походу Феофила в 837 году, см. у А. Васильева. Византия и арабы, I, с. 114-115. Исправляем кстати вкравшуюся туда неточность; у нас в книге ошибочно сказано: Viransheher на реке Аксу близ Инекли (с. 115), вместо того, что нами теперь приведено в тексте. См. также V. Yorke. A journey... The Geogr. Journal. VIII (1896), p. 464. Tomaschek. Hist.-Topogr. S. 141.

109 Cont. Theоph. C. 39, p. 268 (Cedr. II, p. 207-208). У Кедрина река названа Atzarnouk (р. 208). Упоминание о походе под Самосату есть у Генесия (р. 115); но он ошибочно соединяет с ним поход Василия под Германикию, что было позже. См. Hirsch. Byz. Studien, S. 169. О победе Василия под Самосатой говорят арабы и определяют год: 259 год хиджры = 7 ноября 872 - 26 октября 873 года. Tabari, III, p. 1880 (Ibn-al-Athir, VII, p. 184). (Прил. с. 7). Abu-l-Mahasin, II, p. 32. Ibn-Khaldun, III, p. 337. Al-Aini, II, fol. 707. См. I. Anderson. The Campaign of Basil I against the Paulicians in 872 A. D. в Тhe Classical Review. Vol. X (1896), p. 139 и The Journal of Hellenic Studies. XVII (1897), p. 31, 41.

110 Военные действия мелитинскаго похода происходили на запад от Евфрата; между тем, Константин в биографии своего деда заставляет последняго подойти к Мелитине с востока и для этого перейти Евфрат в период его многоводия. Это обстоятельство дало возможность Константину описать постройку моста через Евфрат и, главное, отметить личное участие императора в постройке; сам Василий носил бревна для моста и легко поднимал тяжести, которые с трудом могли поднять трое солдат (Cont. Theоph. С. 40, p. 269). Из этого разсказа мы заимствуем только определение времени, когда Василий подошел к Евфрату: это было летом - ora teroys. Все это сокращено у Кедрина (II, р. 208). Заметим, что Лев VI Мудрый в своей Тактике разсказывает почти то же самое про Василия при переправе его через реку Парадисос во время одного из позднейших походов под Германикию (Leonis imp. Tactica. Migne. Patr. Gr. T. 107, p. 772). См. Hirsch. Byz. St. S. 250. Ср. Anderson. The Campaign of Basil I against the Paulicians in 872 A. D. в The Classical Review. Vol. X, 1896, p. 139.

111 Cont. Theоph. p. 269: tnn metaxu xoran Eupratoy, kai Arainoy. Река Арсин, у Ибн-Серапиона Арсанас, известна была уже в клинообразных надписях, римских источниках и в армянской географии. У арабов она часто называется Нахр-Шимшат, т.е. река Арсамосаты, города, расположеннаго на ея левом берегу, или Ашмушат; теперь эта река называется Мурад-чай, Мурад-су. Берет она свое начало на север от озера Ван. См. Tomaschek. Hist.-Topogr. S. 138. Guy le Strange. Ibn-Serapion в The Journal of the Royal Asiatic Society. 1895, p. 56-57. Сведения об Арсамосате собраны у H. Gelzer. Georgii Cyprii Descriptio orbis romani. Lipsiae, 1890, p. 171-172.

112 Cont. Theоph., p. 269. У Кедрина (II, p. 208) эти крепости названы так: Karkinion, to Glasxon, to Aman, to Moyrnx и Abdnla. Точное положение этих крепостей неизвестно. См. I. Anderson в The Classical Review, X (1896), p. 4 (отд. отт.).

113 См. Cont. Hamart., p. 760: epestrateyse de palin o basileus kata Melitnnns kai aixmalosian poinsamenos kai pollous polemoys upestrepe. Genes., p. 115: kai Melitnnnn stenosas ex epidromns synexous. Константин всячески старается скрыть неудачу Василия и, разсказав о поражении вышедшаго навстречу ему арабскаго войска, он приступает к описанию осадных машин, которыми император хотел принудить к сдаче Мелитину; но, узнав, что Мелитина сильно укреплена, владеет многочисленным гарнизоном и обильными запасами, решил снять осаду (Cont. Theoph., p. 269-270. Cedr. II, p. 208-209).

114 Арабские источники, упоминая о победе Василия под Самосатой, совершенно определенно говорят о его поражении под Малатией. Tabari, III, p. 1880 (Ibn-al-Athir, VII, p. 184). (Прил. с. 7). Mirat, I, fol. 201 v. (Прил. с. 123). Compendium Dhahabi. Cod. Br. fol. 28. Al-Aini, II, fol. 707. Abu-l-Mahasin, II, p. 32.

115 Cont. Theoph., p. 270 (Cedr. II, p. 209). У Кедрина последняя крепость названа to Ararax. Очень вероятно, что Аргаус надо видеть в совр. Аргован, приблизительно в 25 милях к северу от Малатии. I. Anderson. The Road-System of Eastern Asia Minor... в Тhe Journal of Hell. St. XVII (1897), p. 27, n. 5; также p. 32. Андерсон, на основании формы Кедрина to Ararax, видит в этом названии Arauraca, город на север от верхняго Евфрата, на дороге из Тефрики к северо-востоку. Anderson в Classical R. X (1896), р. 4 (отд. отт.); см. карту в The J. оf Hell. St. XVII (1897). О местностях to Koytakioy и to Stepanoy мы пока ничего сказать не можем.

116 Cont. Theoph., p. 271 (Cedr. II, p. 209).

117 Hirsch. Byz. St. S. 249.

118 ton en tn Teprikn toinyn ton polun ponon n etera ton 'Ismanliton polis teasamenn, nn Taranta legoysi (p. 267, с. 38).

119 Tabari, III, р. 1880 под 259 годом (7 ноября 872 - 26 октября 873 г.).

120 Tabari, III, p. 1865.

121 Западные источники см. у Amari. Storia, I, p. 384-388. Schipa, op. cit., p. 124-127. Ибн-Адари только кратко упоминает об удаче Абдаллаха в 871 году в Италии. Аl-Вауаn. Dozy, p. 109; Amari. Vers., II, p. 15. (Прил. с. 146). Кембриджская хроника относит поражение мусульманскаго войска при Салерно к 872 году: Etoys STP: espagn to possaton ton sarakinon eis to salerinon IND... E (= 872 до сентября). Cronaca di Cambridge, ed. Cozza-Luzi, p. 32; Amari. Vers. I, p. 279. (Прил. с. 69).

122 Hincmari Annales. Pertz, I, p. 495-496 (под 873 г.): реrvento patricio imperatoris Graecorum cum hoste in civitate, quae Hydrontus dicitur, in auxilium Beneventanorum, qui censum, quod imperatoribus Franciae eatenus dabant, illi persoluturos se promittebant. Несмотря на недостоверность и спутанность разсказа Константина Багрянороднаго о южно-итальянских делах, он верно отмечает факт обращения Беневента за помощью к византийскому императору. Cont. Theoph., с. 58, p. 296 (Cedr., II, p. 224). Ср. De admin. Imperio, p. 134. См. Hirsch. Byz. St., S. 259-260. Имя патриция дано другими источниками; см. под 876 годом.

123 В мес. Мухарреме 258 г. = 18 ноября - 17 дек. 871 г.

124 В мес. Сафаре 258 г. = 18 дек. 871 - 15 января 872 г. Nuweiri. Amari, testo, p. 433; Vers. I, p. 123. Al-Bayan. Dozy, p. 109; Amari. Vers. II, p. 15. (Прил. с. 146). У Ибн-Адари имя сицилийскаго правителя Ахмед-ибн-Якуб; у Ибн-ал-Асира Ахмед-ибн-Якуб-ибн-ал-Муд-ибн-Салама. Ibn-al-Athir, VII, p. 173; Amari. Vers. I, p. 389. (Прил. с. 91). См. Amari. Storia, I, p. 353; также p. 390-391.

125 O них см. Amari. Storia, I, p. 390-392.

126 Ibn-al-Athir, VII, p. 183; Amari. Vers. I, p. 389. (Прил. с. 91). Al-Bayan. Dozy, p. 109; Amari. Vers. II, p. 15. (Прил. 146). Они относят этот поход к 259 году хиджры = 7 ноября 872 - 26 окт. 873 г.

127 См. Amari. Storia, I, p. 392-393.

128 Johannis Chronicon Venetum. Pertz, VII, p. 19; ed. Montiсоlо, p. 119-120: sequenti vero anno (872) mense Madii item Sarraceni a Creta insula egredientes, quasdam Dalmaciarum urbes depopulati sunt, pariterque etiam Braciensem ejusdem provinciae urbem invaserunt... Predicti autem Sarraceni, urbibus quas diximus devastatis, cum inestimabili preda ad propriam sunt reversi. См. Dьmmler. Ueber die дlteste Geschichte der Slaven in Dalmatien. Sitzungsber. der Kais. Akademie der Wissenschaften zu Wien. Phil.-hist. CI. B. XX (1856), S. 403 (у Дюммлера это нашествие ошибочно отнесено к марту месяцу 872 года).

129 См. А. Васильев. Византия и арабы, I, с. 204.

130 Об Афоне см. Порф. Успенский. История Афона. Ч. III. Афон монашеский. Киев, 1877, стр. 34, 36, 41-42. Он относит нападение Саида к 881-884 году, но без достаточных оснований.

131 Cedr. II, р. 227: peri to stomion tou Aigaioy para tnn Kardian. Кардия - местность на полуострове Херсоннесе Фракийском, в заливе между полуостровом и берегом Фракии.

132 Cont. Theoph. С. 60-61, р. 299-301 (Cedr. II, p. 227-229; имя вождя Sanl). Zonar. XVI, 9. (Bonnae, III, 1897, р. 429-430). Georgii Phrantzae Lib. I, c. XXXIV, p. 103-105, Bonn. Мы остановимся несколько на известии последняго весьма поздняго историка, Георгия Франдзи. В своей книге он дает обзор истории Крита со времени арабскаго завоевания и сообщает много хронологических данных, чего не делают другие источники; события, расказываемые у него, почти все известны (См. А. Васильев, I, стр. 46-53). Обратимся к хронологии. Завоевание Крита арабами и экспедиция Фотина и Дамиана Франдзи относит к 6340 году (р. 100); чероз год (meta etos en) Михаил посылает новую экспедицию (р. 101); здесь, очевидно, имеется в виду экспедиции Кратера. Через 47 лет после завоевания острова было наше нападение арабов на Эгейское море (р. 103). Приблизительно через 10 лет (kairou pareltontos eton osei deka) критяне снова поднялись против Византии (р. 105), а через 70 лет (после чего?) при Романе II Крит был обратно взят греками (р. 105). В другом месте Франдзи говорит, что Крит был завоеван обратно греками в 6368 году, в 8-й индиктион (р. 106), и оставался под властью сарацин 124 года (р. 106). К сожалению, почти все эти указания неверны. Год обратнаго завоевания Крита известен - 961 г.; но это не соответствует ни 6368 году, ни 8 индиктиону (961 год = 4 и 5 инд.); а вычитая 124 года, мы получаем для завоевания Крита арабами 837 год вместо 825-го; сумма годов у Франдзи 47+10+70=127, что также не подходит. Более верны первые указания, если не иметь в виду 6340 года. Экспедиция Фотина и Дамиана была в 825 или в нач. 826 г., экспедиция Кратера в 826 г. Для нашей экспедиции получится тогда 825+47=872 г., что весьма вероятно, если мы вспомним экспедиции критских арабов в Адриатическое море к острову Brazza (см. выше). Франдзи ошибается, называя среди опустошенных арабами пелопоннесских городов Кларентцу - Glarentza (p. 104), который в IX веке еще и не существовал, а возник уже во франкское время. Франдзи также упоминает об опустошении арабами в это нападение островов Закинфа и Кефалонии (р. 103). Но это, очевидно, должно относиться к походу 880 года; см. ниже. См. Hopf. Griechische Geschichte, S. 122. Муральт к 881 году (р. 462).

133 Georgii Phrantzae Lib. I, с. XXXIV, p. 105: kai tnn toiautnn apoleian exaipnns patontes, pobntentes kai deiliasantes nremnsan tou loipou kairon tina kai poroys to basilei Basileio etaxan dounai. Kairou pareltontos eton osei deka ta synntn auton oi barbaroi palin ouk epayon prattein kai lnizein tas nnsoys kai tous poroys tois basileusi kata tas uposxeseis ntetnsan kai ouk epempon. См. Flam. Cornelius. Creta Sacra. Venetiis, 1755, t. II, p. 216.

134 Cont. Theoph. С. 59, p. 298-299 (Cedr. II, p. 225-226). Здесь разсказывается о том, что эмир, желая побудить свои войска к победе, обещал первому вошедшему на городскую стену и его товарищам щит золота и сто отборных девиц. Имя пелопонн. стратига Ойниата встречается также у Cont. Hamart, p. 761, с. 20: en tn Peloponnnso tou Oniatoy. Время экспедиции не определено. Муральт относит ее к 880 году (Muralt Essai de Chronographie, p. 461), за ним Гопф (Hopf. Griechische Geschichte, S. 122). Hertzberg. Geschichte Griechenlands, I, S. 234. He решая хронологическаго вопроса за неимением точных данных, мы все-таки думаем, что экспедиция Османа была раньше 880 года. Она стоит у Продолжателя после неудачи арабов под Беневентом в 873 году и начинается неопределенными словами: synebn de kata tous kairous exeinoys (p. 298).

135 См. В. Васильевский. О жизни и трудах Симеона Метафраста. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. ССХII (1880), с. 408.

136 Несколько небольших ссылок на это письмо Николая Мистика можно найти в только что указанной статье В. Васильевскаго. См. Hergenrцther, op. cit. II, S. 598-600 (по поводу отношений Фотия к сарацинам).

137 Mas Latrie. Histoire de l'ile de Chypre. Vol. I, Paris, 1861, p. 88.

138 Const. Porphyr. De thematibus, p. 40.

139 Sakellarioy Ta Kypriaka. T. I, en Atnnais, 1890, p. 400. Ничего не дает Istoria tns Kuproy syggrapeisa men en etei 1778 upo tou arximandritoy Kyprianou Kyprioy. Nun de beltioteisa kata to lektikon kai synopisteisa upo T. Konstantinidoy. En Larnaki Kuproy, 1880, p. 53. Краткий популярный очерк кипрской истории у Lampros. Peri Kuproy. Bibliotnkn tns Estias. Ar. 8 (en Atnnais), 1878; о византийском времени p. 14-16.

140 Об этом говорит, например, христанской арабский писатель Агапий, епископ Манбиджский, написавший свою историю около 941 года. Сохранившаяся неполностью флорентийская рукопись этого историка еще не издана; ею пользовался и сделал из нея извлечения в русском переводе бар. Розен. Заметки о летописи Агапия Манбиджскаго. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. CCXXXI (1884), с. 66. Ср. Le Baron V. Rosen. Notices sommaires des manuscrits arabes du Musйe Asiatique. St.-Petersbourg, 1881, p. 130, n. 3. В первой работе бар. Розена можно найти указания и на предыдущую скудную литературу по вопросу об этом полузабытом историке. Заметим, что Агапия нет ни у Вюстенфельда, ни в новейшей истории арабской литературы Броккельманна. См. Mas Latrie, op. cit. I, p. 86-87. Sakellarion, op. cit. I, p. 395-396.

141 Mазоudi. Les Prairies d'or. VIII, p. 282. (Прил. с. 32). Визанийские источники знают только о дани киприотов арабам. См. Const. Porphyr. De Thematibus, p. 40: во время Василия (oi Saraknnoi) tautnn (т.-e. Кипр) porologousin os kai proteron. Nicolai Mystici Patr. Epistolae: (в письме к критскому эмиру) n ton Kyprion nnsos,... ap'ou xronoy spondon eirnnikon pros autous gegennmenon, upoporoi tns umon katestnsan exoysias. Migne. Patr. Gr. T. 111, p. 29. Deltion tns istorikns kai etnologikns etairias tns Ellados. T. 3 (1889), p. 111. (Прил. с. 198).

142 См. Nicol. Myst. Patr. Epist. Migne. T. 111, p. 29. Deltion, 3 (1889), p. 111: kai mexri tou parontos en tn ton syntnkon aspaleia dieznsan, oudenos ton propatoron umon, osoi to Saraknnon etnos elaxon diepein, oute lusantos tas spondas oute kakou tinos eis peiran autous katastnsantos, alla kata kairous oi tns arxns klnronomoi kalos kai dikaios pronountes, ta ap 'arxns aresanta tois patrasin auton, kai bebaiosei dinspalismena eggrapo etimnsan te kai diesosanto... (Прил. с. 198-199). См. вообще это в высшей степени интересное письмо Николая Мистика в Прил., с. 197-203. Нам еще придется ниже вернуться к этому письму.

143 Мы не можем согласиться со словами одного из молодых наших ученых, что в 746 году "почти весь Кипр, дотоле спорный, отошел к Византии". Б. Мелиоранский. Гергий Кипрянин и Иоанн Иерусалимлянин, два малоизвестных борца за православие в VIII веке. С.-Петербург, 1901, с. 64. Этого на самом деле не было.

144 Const. Porphyr. De Thematibus, p. 40: o de makarios kai perionymos kai aoidimos en basileusi Basileios eis tematos taxin tautnn (т.е. Кипр) katestnse kai dieperasen ev autn stratngon Alexion ekeinon ton peribonton, to genos Armenion, os kai epekratnsen autns xronoys epta. Palin de apnretn upo ton Saraknnon kai tautnn porologousin os kai proteron.

145 Киприан Кипрский произвольно относит завоевание Кипра Василием к 870 году. Istoria tns Kuproy... p. 53.

146 См. Hergenrцther. Photius, II, S. 730-731; III, S. 226. См. также Photii Patr. Epistolae. Migne. Patr. Gr. T. 102, p. 984-985. Письмо Фотия к Ставракию должно относиться ко второму его патриаршеству, которое началось в 878 году, потому что подобное обращение к Ставракию могло быть направлено только как к лицу, подчиненному Византии.

147 См. Amari. Storia, I, p. 393. A. Mьller. Der Isiam im Morgenund Abendland. B. I, Berlin, 1885, S. 555. E. Merсier. Histoire de lAfrique Septentrionale. T. I, Paris, 1888, p. 289-291.

148 Cont. Theoph. C. 68, p. 308-309 (Cedr. II, p. 233-234).

149 См. Hirsch. Byz. Studien, S. 262.

150 Iohannis Cronicon Venetum. Pertz, VII, p. 19-20; ed. Monticolo, p. 121 (Fonti per la Storia d'Italia. Cronache Venez. antichissime. I, 1890): circa hec tempora (875) Sarraceni advenientes Gradensem urbem capere conati sunt. Sed civibus fortiter decertantibus Sarracenorum impietas non prevaluit... protinus recedentes ab urbe, Cumaclensem villam depopulati sunt. Andreae Bergomatis Chronicon. Pertz, III, p. 237, c. 17: Deinde in mense Julio (indictione 8 = 875 до сентября) Sarracini venerunt et civitate Cummaclo igne cremaverunt. См. Dьmmler. Ueber die дlteste Geschichte der Slaven, S. 403.

151 kai ektote kai mexri tou nun kai oi tns Kapuns kai oi tns Benebendou eisin upo tnn exoysian ton 'Romaion eis teleian doulosin kai upotagnn. Const. Porphyr. De adm. Imperio, p. 136. Cont. Theoph., p. 297 (Cedr. II, p. 225). См. Hirsch, op. cit. S. 260. Giesebrecht. Geschichte der Deutschen Kaiserzeit. 4 Auflage. Braunschweig, 1873, В. I, S. 156.

152 Источники у Amari. Storia, I, p. 436.

153 Ioannis VIII Rараe Epistolae. Migne. Patr. Lat. T. 126. Ep. XLIII, p. 696-697; p. 696: Christianorum sanguis effunditur, devotus Deo populus continna strage vastatur. Nam qui evadit ignem vel gladium, praeda efficitur, captivus trahitur, et exsul perpetuus constituitur. En civitates, castra et villae destitutae habitatoribus perieruut, et episcopi hac illac que dispersi.

154 См. Ер. LVIII (anno 877). Ad Carolum Calvum, p. 711: tota Campania ab ipsis Deo odibilibus Saracenis funditus devastata, jam fluvium qui a Tiburtina urbe Romam decurrit, furtim transeunt, et tam Sabinos quam sibi adjacentia loca praedantur. См. Ер. LX, p. 714.

155 См. Ioannis VIII Ep. LXXIII, p. 727: (Григорий) in partem Beneventanorum venisse (письмо от апреля 877 г.).

156 Erchemperti. Hist. Langobard. Pertz, III, p. 253, § 38-39 = Chronicon Salernitanum. Pertz, III, p. 533-534. Lupus Protospatarius. Pertz, V, p. 52-53 (византийцы вступили в Бари на Рождестве 875 года). Chronicon Vilturnense у Muratori. Scriptores rerum italicarum. Т. II, Pars II, p. 403. Ср. также Annales Beneventani. Pertz, III, p. 174: 875. Graeci ingressi sunt Varum; другой кодeкс под 876 г.: intraverunt Graeci in Bari, missi a Leone et Alexio imperatoribus, mense Decembri. O взятии Бари позднее писал патриарх Николай Мистик: (Василий) tnn Barin exeirosato (Nicol. Mуst. Ratr. Epist. Migne. Patr. Gr. Т. 111, p. 277, ep. 76). См. Assemani. Italicae historiae Scriptores. T. I, Romae, 1751, p. 31-32. Schipa, op. cit., p. 129. P. Fedele. Di un preteso dominio di Giovanni VIII sul ducato di Gaeta. Roma, 1896, p. 26-27.

157 Ioannis VIII P. Epist. Migne. Patr. Lat. 126, p. 726-727, Ep. LXXIII; p. 727: bene visum est nobis litteras nostras tibi transmittere, ut vel decem bona et expedita achelandia (chelandia) ad portum nostrum transmittas, ad littora nostra de illis furibus et piratis Arabibus expurganda.

158 Об участии африканскаго флота арабские историки молчат; этим известием мы обязаны Продолжателю Феофана: oi de en Karxndoni barbaroi... ekstrateuestai kata Sikelias etarrnsan kai pros tnn tautns eltontes mntropolin tas Syrakousas pnmi, tautnn epoliorkoyn. Сont. Theoph. C. 69, p. 309 (Cedr. II, p. 234).

159 Ibn-al-Athir. VII, p. 222; Amari, vers. I, p. 396. (Прил. с. 94). Cp. Cont. Theoph., с. 69, p. 309: (арабы) peri autnn (т.е. Сиракуз) elnizonto kai katednoyn tnn xoran kai ta proasteia. Cedr. II, p. 234.

160 Сиракузы пали 21 мая 878 года; осада длилась девять месяцев. Отсюда начало осады должно относиться к августу 877 года.

161 Источники о взятии арабами Сиракуз: Ibn-al-Athir, VII, p. 222; Amari, vers. I, p. 396. (Прил. с. 94). Al-Вayan. Dozy, p. 110; Amari, vers. II, p. 15-16. (Прил. с. 146). Nuweiri. Amari, testo, p. 449-450; vers. II, p. 147. (Прил. с. 160). Al-Aini, II, fol. 711. Genes., p. 116-118. Cont. Hamart., ed. Muralt, p. 759. Const. Porphуr. De Thematibus, p. 59. Cont. Theoph. C. 69-70, p. 309-312 (Cedr. II, p. 234-236). Zonar. XVI, 10 (ed. Bonnae, 1897, III, p. 432). Nicetae Paphlagonis Vita S. Ignatii. Migne. Patr. Gr. T. 105, p. 573. Nicolai Mystici Patr. Epistola LXXVI. Migne. Patr. Gr. T. 111, p. 277. O монахе Фeoдосии см. одно из следующих примечаний. См. С. Famin. Histoire des invasions des Sarrazins en Italie. T. I, Paris, 1843, p. 346-371. Amari. Storia, I, p. 389-409.

162 Ibn-al-Athir, VII, p. 222; Amari, vers. I, p. 396 (Прил. с. 94). Al-Bayan. Dozy, p. 110; Amari, vers. II, p. 16 (Прил. с. 146).

163 Любопытные сведения об осаде Сиракуз дает монах Феодосий, живший в то время в Сиракузах; после взятия их арабами он был заключен в тюрьму в Палермо, откуда и написал свое письмо об осаде. Teodosioy Monaxou, tou kai grammatikou epistoln pros Leonta Diakonon peri tns aloseos Syrakousns. Изд. Hase в парижском издании Льва Диакона (Parisiis, 1819), р. 179-182. Амари ошибается, говоря, что это письмо было перепечатано в боннском издании Льва Диакона. Amari. Storia, I, p. 406, n. 2; см. Praefatio к боннскому изданию, р. VIII. Греческий текст письма, изданный Газе, не доводит его до конца; конец письма известен в латинском неточном переводе, который издавался неоднократно. Мы будем пользоваться изданием Muratori. Rerum Italicarum Scriptores. Т. I, Pars II, p. 255-265. см. Caruso. Bibliotheca Historica Regni Siciliae. I, Palermo, 1723, p. 24-31. Весь почти разсказ Феодосия переведен по-французски в вышеназванной книге Famin. Histoire des invasions des Sarrazins en Italie, I, p. 348-371. Русский перевод разсказа у Д. Попова. История Льва Диакона Калойскаго и другия сочинения византийских писателей. С.-Петербург, 1820. с. 175-178. См. Lancia di Brolo. Storia della Chiesa in Sicilia nei primi dieci secoli del cristianesimo. VoI. II, Palermo, 1884, p. 248-256. Caruso. Memorie istoriche. Palermo, 1718, p. 650-651. Его же. Storia di Sicilia. II, Palermo, 1875. p. 175-176.

164 Teodosios Monaxos, p. 180: plnttetai gar kai opis os ta polla tois poberois atenizoysa.

165 Teodosios Monaxos, ibidem. См. Amari. Storia, I, p. 395-397.

166 Ibn-al-Athir, VII, p. 222; Amari, vers. I, p. 396 (Прил. с. 94).

167 Cont. Hamart. p. 759: emnnutn de to basilei os n Syrakoysa para ton Agarnnon ekporteitai. Asxoloymenon de ton ploimon en tois ktismasi kai ekxoismasi tns neas ekklnsias, egeneto bradutns tou stoloy. Название церкви у Cont. Theoph. С. 68, p. 308-309 (Cedr. II, p. 233), где дано и другое освещение фактам, конечно, благоприятное Василию; также Zonar. XVI, 10 (р. 432, ed. Bonnae).

168 Genes., p. 116-118. Cont. Theoph. C. 69-70, p. 309-311 (Cedr. II, p. 234-235). Эти хронисты разсказывают, между прочим, чудесную историю о том, что обитавпие в лесу около Монемвасии духи (daimonia tis dunamis) сообщили о падении Сиракуз местным пастухам и потом самому Адриану. См. Hirsch. Byz. St. S. 170. Amari. Storia, I, p. 399.

169 O Лулу см. А. Васильев. Византия и арабы. I, с. 97-98.

170 Cont. Theoph., р. 278.

171 Этот интересный разсказ сохранился у Ибн-ал-Асира под 263 г. хиджры = 24 сентября 876 - 12 сентября 877 г. Ibn-al-Athir. VII, р. 213-214. (Прил. с. 93). Табари под этим годом только кратко замечает: "в этом году славяне передали Лулу тирану". Tabari, III, p. 1915 (Прил. с. 7). О взятии Лулу упоминают Cont. Theoph., p. 277-278. Cedr. II, p. 213. Только у Табари и позднейшаго ал-Айни мы находим несколько раньше под 260 годом (27 октября 873 - 15 окт. 874 г.) вторичное упоминание о взятии греками Лулу: "в этом году взяли греки от мусульман Лулу". Tabari, III, p. 1886; al-Aini, II fol. 707 v. (Прил. с. 7). В виду того, что мы ни в одном из источников не находим никакого намека на двукратное взятие Василием Лулу, мы склоняемся считать это за простую ошибку Табари, перешедшую потом в компиляцию ал-Айни. См. Abu-l-Mahasin, II, p. 33 (под 260 годом). Ibn-Khaldun, III, p. 337-338 (под 263 г.). Mirat-az-Zaman, I, fol. 213 (под 263 г.). (Прил. с. 123). As-Suyuti, p. 146. Al-Aini, II fol. 710. Abulpharagii Chronicon Syriacum, ed. Bruns et Kirsch. I. Lipsiae, 1789, p. 174. Муральт относит это к 878 году (Muralt. Essai... p. 458).

172 О первом тулуниде мы знакомы со специальным, но совершенно устаревшим теперь сочинением Roorda. Abul Abbasi Amedis, Tulonidarum primi vita et res gestae. Lugduni Batavorum, 1825. См. S. Lane-Poole. The Mohammadan Dynasties. Westminster, 1894, p. 68. Его же. A History of Egypt in the Middle Ages. London, 1901, p. 59-77.

173 Cont. Theoph., p. 278: ap ou kai to Melouos kastron pros auton [неразборчиво] sios meteteto kai despotnn eaytou ton autokratora anngoreysen. Cedr. II, p. 213.

174 Ramsay, op. cit. p. 355, 367; см. карту между р. 330-331. Может быть, местность Милос в Малой Азии, в пограничных клисурах, куда в 781 году послала войска императрица Ирина, тожественна с Мелуос. (Theophanis Chronographia, ed. de Boor, p. 455: en topo lego [неразборчиво] no Mnlo). См. Ramsay, р. 355. I. Anderson в The Journal of Hellenic Studies. XVII (1897), p. 34.

175 Cont. Theoph., p. 278: tnn de ton Manixaion polin tnn Katabatala [неразборчиво] mennn kata ton kairon ekeinon dia ton oikeion stratngon exeportnsen. Cedr. II, p. 213. Кедрин называет крепость n Kameia. Вряд ли Катабаталу можно отожествлять с Кастабалой, городом в Каппадокии на западе от Гераклеи-Кивистры. См. Ramsay, op. cit. p. 342. I. Anderson, op. cit. p. 34. Этот город в немного иной форме, часто упоминается в житии и чудесах св. Евстратия. Bios kai taomata tou osioy patros nmon Eustratioy. Papadopoyos Kerameus. Analekta ierosolymitikns staxyologias. IV, 1897, en Petroypolei, p. 382: en gar tois tou Kataboloy meresin meizoteros tis gnosтоs uparxon to agio dieblntn tns ton Manixaion bdelyrias metexein (о времени Феодоры и Михаила III); также p. 377, 381, 383, 387, 390, 398, 399. у св. Евстратии см. Арх. Сергий. Полный месяцеслов Востока. Т. II, ч. II. Изд. 2-е, Владимир, 1901. с. 17-18.

176 Главною денежною единицею византийской империи был золотой империал, так называемый солид, номисма, иперпир, и стоил на наши деньги около 4 рублей.

177 Teodosios Monaxos, p. 181: eixe gar, eixe kan tote to Aretousion. Теперь после одного землетрясения вода в этом источнике имеет соленый вкус.

178 Teodosios Monaxos, p. 180-181.

179 Teodosios Monaxos, p. 181: etalassokratoyn gar oi polemioi ta ampi toin limenoin teixn, a dn braxiolia onomazoysin, edapisantes. Амари предполагает здесь, с большою вероятностью, укрепления, расположенные по берегам против Ортигии, где стоял собственно город. Amari. Storia, I, p. 397.

180 На этом обрывается греческий текст письма Феодосия, изданный у Газе (р. 181-182); далее мы будем пользоваться латинским переводом по изданию Муратори (Т. I, Pars II).

181 Sub auspiciis Beatissimi Ducis Patritii (Muratori, p. 260).

182 Феодосий замечает: erantque numero superiores adeo, ut centum ex illis (quod vix assequitur fidem) cum uno e nostris manus consererent. Muratori, p. 260.

183 Феодосий описывает подробно вид раненых. Muratori, р. 260.

184 Ibn-al-Athir, VII, p. 222; Amari. Vers. I, p. 396. (Прил. с. 94). Al-Bayan. Dozy, p. 110; Amari. Vers. II, p. 16. (Прил. с. 146).

185 Точная дата взятия Сиракуз у Феодосия: die prima post vigesimam mensis Maji, quarta vero ab eo die, quo murus corruit (Muratori, p. 260). Cronaca di Cambridge, ed. Cozza-Luzi, p. 32: egeneto n alosis tns syrakousns mnni maio. KA IND. IA; Amari, Vers. I, p. 279. (Прил. с. 70). Ибн-ал-Асир (VII, p. 222) и Ибн-Адари (ed. Dozy, p. 110) дают 14 число мес. Рамадана 264 г. = 20 мая 878 г. (Прил. с. 94 и 146).

186 Ad Servatoris aedis vestibulum (p. 260).

187 Busae, Amirae Chagebis filio (p. 261). Это, очевидно, испорченное арабское имя. См. предположения Амари. Amari. Storia, I, p. 400, n. 1.

188 Подробное описание его казни у Феодосия. Muratori, р. 261. См. Amari. Storia, I, p. 405.

189 См. Amari. Storia, I, р. 339. n. 4; 403. Lancia di Brolo склоняется видеть в сиракузском епископе Феодора, о котором папа Николай I говорит в 86-м письме (Storia, II, р. 257, nota; также р. 290). См. Nicolai Рарае I Epistolae. Migne. Patr. Lat. Т. 119, p. 956 (это письмо Николая к императору Михаилу III от 865 года). В письмах Фотия упоминается Григорий, архиепископ сиракузский. См., напр., Photii Patr. Epist. XVI. Migne. Patr. Gr. T. 102, p. 832-833.

190 Описание комнаты см. у Феодосия. Muratori, р. 263.

191 Ibn-al-Athir. VII, p. 222; Amari. Vers. I, p. 396. (Прил. с. 94). Al-Bayan. Dozy, p. 110; Amari. Vers. II, p. 15-16. (Прил. с. 146). Nicetae Paphl. Vita S. Ignatii. Migne. P. Gr. T. 105 p. 573: autika de kai n megaln polis Syrakousai tnn priktnn oleto panoletrian.

192 Cont. Theoph., С. 70, p. 311: tines ton diadranton ton oletron, apo ton kata Peloponnnson Mardaiton kai Taxaton togxanontes, autaggeloi ton oletrion dingnmaton gegonasin. Cp. Genes. p. 117. Cedr. II, p. 235.

193 Genes. p. 118. Cont. Theoph. C. 70, p. 312 (Cedr. II, p. 235-236).

194 Арабы дают два месяца. Ibn-al-Athir. VII, p. 222; Amari Vers. I, p. 396. Al-Bayan. Dozy, p. 110; Amari. Vers. II, p. 16. Феодосий говорит o 30 днях: dies ibi triginta complevimus, propterea quod ad Syracusanas munitiones emoliendas id temporis voluerunt insumptum (Muratori, T. I. pars II, r. 263). Ho Ибн-ал-Асир говорит также, что арабы ушли из Сиракуз в конце мес. Зулькады = 5 июля - 3 авг. 878 г.

195 См. описание въезда у Theodosius Monachus. Muratori, p. 263.

196 Theodosius. Muratori, p. 264. См. Famin, op. cit. p. 348 sq. Amari. Storia, I. p. 407-409. Lancia di Brolo, op. cit. II. p. 248-256; у них подробно передан разсказ Феодосия.

197 Ibn-al-Athir, VII, p. 222; Amari. Vers. I, p. 396. (Прил. с. 94). Ср. Cont. Hamart. Muralt, p. 759: paredotn n autn Syrakoysa pro oligoy prin n ptasai ton stolon. Zon. XVI, 10 (III, p. 432, Bonnae, 1897): (Василий) omos mentoi tnn alosin kai kataskapnn tns Syrakousns maton esteile tous antikatastnsomenoys tois alitnriois Agarnnois, all' ouden nnysto.

198 Cronaca di Cambridge, ed. Cozza-Luzi, p. 34; парижский кодекс: egeneto allagion epi tou polita tou stratngou (Cozza-Luzi, p. 104); Amari, Vers. I, p. 279. (Прил. с. 70). Год греческаго текста 6395 = 886-887 не согласуется с третьим указанным там же индиктионом, 3-й инд. падает на 885 год, т.е. = 6393 году (884-885), данному в тексте арабском.

199 eis tnn alosin tns poleos Sorakousns и eteron eis tnn alosin tns poleos Syrakousns. См. A. Mai. Spicilegium Romanum. T. IV, Romae, 1840, p. XXXIX.

200 Nicolai Mystici Patr. Epist. LXXVI. Migne. Patr. Gr. T. 111, p. 277: n Syrakoysa npanistn kai n Sikelia pasa. Dia ti; Dia tnn ameleian tou tote droyggorioy tou ploimoy, lego dn tou Adrianou.

201 См. примечание 212.

202 Ибн-Хордадбех помещает ал-Масканин (у де Гуе в переводе ал-Мисканин) в феме Анатолик. Ibn-Chordadbeh. ed. de Goeje. Bibliotheca geographorum arabicorum. Vol. VI, 1889, Lugduni Batavorum, p. 108 (текст), 79 (перевод).

203 См. А. Васильев. Византия и арабы. I, с. 94, пр. 1; 84-85. К указанным там источникам мы прибавим, что Ибн-Хордадбех называет Хасин среди других крепостей в Каппадокии. Ibn-Chordadbeh, p. 108 (текст) и 80 (перевод). В тексте у Табари (III, р. 1916; прbл. с. 7), вероятно, по ошибке написано ал-Х.снейн. У Якута при перечислении каппадокийских городов, может быть, вместо Ха.д.ра нужно читать Хасин. Jacut. Geographisches Wцrterbuch, ed. Wьstenfeld. IV, p. 26. Невероятно предположение Гельцера о том, что Хасин = Хисн-ас-Сакалиба. Gelzer. Die Genesis der byzantinischen Themenverfassung. Leipzig, 1899, S. 104.

204 Загадочное название - у Табари Казайзия, у Сибт-ибн-ал-Джаузи-Кадида. Если вместо последняго начертания читать Карида, то тогда это имя можно сопоставить с местностью Karudion (теперь Фундуклу, что представляет из себя турецкий перевод Karudion, т.е. "ореховый") на дороге от Киликийских ворот к Кесарии. См. Ramsay, op. cit. p. 350-351. Такое местоположение соответствовало бы событиям.

205 Сведения о Курре см. у А. Васильева. Византия и арабы. I, с. 85. У Якута вместо Курры ошибочно напечатано Кувва. Jacut, IV, р. 26.

206 Ибн-Хордадбех, описывая одну из дорог от Киликийских ворот к Константинопольскому проливу, называет третью станцию от Бодендуна ал-Канаис (церкви), лежавшую направо от Каукаба. Ibn-Chordadbeh, p. 102 (текст) и 74 (перевод).

207 Вопрос о Харшане = Xarsinon прекрасно разобран в довольно уже старой работе Defrйmery. Observations sur un point de la Gйographie arabo-byzantine. Mйmoires d'histoire orientale. Seconde Partie, Paris, 1862, p. 217-223. См. Silvestre de Sacy. Chrestomathie arabe. Sec. йd. III, Paris, 1827, p. 43. O Харсианской феме Const. Porphyr. De Thematibus, p. 20. См. Ramsay, op. cit., p. 249-250. Cp. Х. Лопарев. Житие св. Евдокима Праведнаго. C.-Петербург, 1893 (Памятники древней письменности, XCVI), с. IX-X. Gelzer. Die Genesis der byzantinischen Themenverfassung. Leipzig. 1899, S. 83. С большою вероятностью Томашек видит Харшану в одних из современных развалин между городами Ипсалой, на юго-восток от Токата, и Кош-хисар, к югу от Ипсалы. Тоmasсhek. Hist.-Topogr. S. 148-149. Повидимому, ни одному из названных новейших ученых не была известна работа Defrйmery.

208 Genes, р. 115: outos Skyton esperion exormnto. Cont. Theoph., p. 284, С. 50: Andreas ekeinos o ek Skyton. Cedr. II, p. 216.

209 Tabari, III, p. 1916-1917 (Ibn-al-Athir, VII, p. 216). (Прил. с. 7). Mirat, I, fol. 215-215 v. (Прил. с. 123). Ibn-Khaldun, III, p. 338. Al-Aini, II, fol. 711. Abulpharagii Chronicon Syriacum, I, p. 174. У Продолжателя Феофана, т.е. Константина Багрянороднаго, гораздо позднее помещен разсказ о большей победе византийскаго начальника Андрея над тарсским эмиром, который будто бы написал Андрею богохульное письмо, в котором он осмеивал Иисуса Христа и Богородицу. После молитвы Андрей выступил в поход и kata ton topon genomenos os legetai Podandos, enta kai o omonymos rei potamos, нанес арабам страшное поражение (Cont. Theoph., p. 284-285). Cedr. II, p. 216-217. Это известие должно именно относиться к 878 году. Во-первых, в самом тексте Продолжателя сказано: grapantos de pote pros auton tou amnreuontos tns Tapsou logoys blaspnmias... (p. 284); значит, действие происходило раньше. Во-вторых, упоминание Подендона совершенно согласуется с арабами. Ср. WeiI, op. cit. II, S. 473-474. Hirsсh. Byz. St. S. 252.

210 Таbari, III, p. 1931 (Ibn-al-Athir, VII, p. 227). (Прил. с. 8). Abu-l-Mahasin. II, p. 41.

211 Мы не можем определить этой местности. Арабское название ал-Мусалла значит "место моления". К этому имени по созвучию очень подходит греческий город Masalaios или Masalaion в феме Анатолик, и, вероятнее, в Ликаонии, на дороге из Киликии к Акроену. См. Ramsay, р. 356. Выводить чего-либо из этого простого сопоставления мы не беремся.

212 Tabari, III, p. 1930-1931 (Ibn-al-Athir, VII, p. 227). (Прил. с. 7-8). Табари определяет точно время этого похода: мес. Джумада I 265 г. = 30 дек. 878 - 28 янв. 879 г. Видя в этом походе продолжение предыдущаго, так как в том и другом случае Табари говорит о пяти греческих патрициях, мы заключаем, что предыдущий поход был в 878 году. Al-Aini, II, fol. 712 n. (кратко). (Прил. 174).

213 Cont. Theoph., p. 278: kai tnn pros to Argea Kaisareian tnn protnn ton Kappadoxon polin xatalabon. Cedr. II, p. 213 (pros to Argaio).

214 Эти крепости лежали к югу и юго-востоку от Кесарии, на дорогах, ведущих в горные проходы Сис и Антитавра. I. Anderson. The Road-System of Eastern Asia Minor. The Journal of Hellenic Studies. XVII (1897), p. 34-35. Может быть, Фалакр нужно видеть в имени Фрактин (Феректин) в западном горном проходе в Сис. Ibidem, р. 35, n. 1; см. Ramsay, op. cit. p. 276-277.

215 Cont. Theoph., p. 278-279. Cedr. II, p. 213. Кедрин дает имена крепостей: Xylokastron, Pyrokastron и to tou Palakrou legomenon kastron. Продол. Феофана и Кедрин дают имя эмира o tou Ambroy (Ambronos) yios Apabdele; в последней части имени надо видеть Абдаллаха.

216 Этот поход Василия на восток возможен только после падения Сиракуз, т.е. после мая 878 года; во время осады их император никогда не рискнул бы пуститься в глубину Малой Азии. Далее, в этом походе участвовал старший сын императора, Константин, умерший уже в конце 879 года. См. Ed. Kurtz. Zwei griechische Texte ьber die HI. Theophano, die Gemahlin Kaisers Leo VI. Записки Имп. Акад. Наук по истор.-филол. отделению. Т. III, No 2 (1898), S. 51. Hergenrцther. Photius. В. II, S. 316-317.

217 Cont. Theoph., p. 279: tn de tns toiautns epodoy ptora kai tns Kaisou ntoi tns Katasamas kai tns 'Robam ntoi tns Endelexonns n portnsis gegonen, ama de kai n tns Andaloy kai n tns outo legomenns Ernmosykaias (p. 270). У Кедрина (II, p. 214): o de basileus tnn te Kasaman exeportnse kai tnn Karban tnn 'Ardalan te kai tnn Ernmosykean. Мы вместе с Андерсоном считаем вероятною ошибку в печатном тексте Продолжателя Феофана, где, повидимому, правильнее отожествлять Енделехоне с Андалой, чем с Робамом. См. I. Anderson в The Journal of Hell. Studies. XVII (1897), p. 35. Положение всех этих крепостей довольно неопределенно; по всей вероятности, их надо искать в проходах, ведущих к Сису. См. Anderson, ibidem. Ramsay, op. cit., p. 276-277. Муральт относит это к 880 году (р. 460).

218 Cont. Theoph., p. 284, С. 50. Cedr. II, p. 216.

219 266-й год хиджры = 23 авг. 879 - 11 авг. 880 г. См. ниже упоминание o холоде.

220 См. Jacut, I, р. 864. В начале VII века известен несторианский митрополит Григорий, родом из Tell-Besme. См. G. Hoffmann. Auszьge aus syrischen Akten persischer Mдrtyrer. Leipzig, 1880, S. 115 (Abhandlungen fьr die Кunde des Morgenlandes. B. VII). Древния развалины Tel Besmeh, Tell Basmai указывает на своей карте I.G. Taylor в некотором разстоянии на запад от Мардина, у Дейрика. I.G. Taylor. Journal of a tour in Armenia, Kurdistan and Upper Mesopotamia. The Journal of Geographical Society. Vol. 38 (1868), карта p. 280-281; описание современных развалин Tel Besmeh см. p. 355-356.

221 Tabari, III, p. 1937 и 1942 (Ibn-al-Athir, VII, p. 231 и 233). (Прил. с. 8). Упоминание Табари о холоде, постигшем население, дает основание относить это дело к зиме 879-880 года. Ibn-Khaldun, III, р. 338. Mirat, I fol. 219 n. (Прил. с. 123). Compendium Dhahabi. Cod. Brit. fol. 29. As-Suyuti, p. 146.

222 Tabari, III, p. 1942 (Ibn-al-Athir, VII, p. 233). (Прил. с. 8). Al-Aini, II, fol. 713 v.-714. Об этом столкновении упоминает Продолжатель Феофана: Snmas ekeinos o tou Tanl, tas dosxorias katexon tou Tauroy kai ex epodoy tas ton 'Romaion lymaionomenos esxatias, pros ton basilea katepygen (p. 279). Cedr. II, p. 214. Табари и другие арабы ничего не говорят о плене Сима; мы это взяли от Продолжателя. Вейль замечает ошибку последняго, который называет Сима сыном Таиля; это было прозвание Сима Тавиль = Длинный. Weil. Geschichte der Chalifen. В. II, S. 473, Anm. I. См. Hirsch. Byz. St. S. 251. Hergrnrцther. Photius II, S. 436, Anm. 135.

223 Amari. Storia, I, p. 410 и nota 2.

224 Al-Bayan. Dozy, p. III; Amari. Vers. II, p. 16 (под 265 г. = 3 сент. 878 - 22 авг. 879). (Прил. с. 146-147). В al-Bayan это нападение названо летним походом.

225 Под 6387 (= 878-879) годом Кембриджская хроника лаконично замечает: espagn o Xrysapios IND. IB (= 879 г. до сентября). Cozza-Luzi, р. 32; Amari. Vers. I, p. 279. (Прил. с. 70).

226 Cedr. II, p. 353: (после взятия Сиракуз) tns Panormoy monns peripointeisns, ex ns os ek tinos ormntnrioy ormomenoi oi Agarnnoi tnn antiperaten gnn epektnsanto, ekeiten de diaportmeyomenoi tas nnsoys ednoyn axri Peloponnnsoy, kai oson oupo prosdokimoi parastnsestai nsan.

227 Вероятно, преувеличенное число 140 кораблей дает Al-Bayan. Dozy, p. III; Amari. Vers. II, p. 16-17. (Прил. с. 147). Житие Илии Младшаго из Кастроджованни (+ 903/904 г.) более правдиво говорит, что император послал Назара в Региум (об этом немного ниже) cum quadraginta quinque navibus. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 494, § 23. В своей скитальческой жизни Илия Младший дважды испытал мусульманский плен; он был известен своими предсказаниями сарацинских нашествий. Умер Илия в Фессалонике, вероятно, 17 августа 904 года. Об этом св. Илии см. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 479-489. Amari. Storia, I, p. 512-519. Lancia di Brolo. Storia della chiesa in Sicilia. II, Palermo, 1884, p. 365-374. G. Can. Minasi. Lo speleota ovvero S. Elia di Reggio di Calabria, monaco basiliano nel IX e X secolo. Napoli, 1893, p. 175-194. Его же. Le chiese di Calabria dal quinto al duodecimo secolo. Napoli, 1896, p. 164-177.

228 Так его называют византийские источники; см. о них ниже. Житие св. Илии Младшаго называет начальника Basilius, cognomento Nasar. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 494, § 23. Нет ли здесь описки в рукописи или в печатном тексте и нельзя ли имя Basilius относить к царствовавшему тогда императору? См. Amari. Storia, I, p. 415, nota.

229 Cont. Hamart., p. 761: ontos Eupraxioy stratnlatoy epi Sikelian.

230 См. Vita S. Eliae Junioris. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 494, § 23: imperator Basilium quemdam, cognomento Nasar, ducem constituit, ac Rhegium cum quadraginta quinque navibus ad obsistendum hosti mittit. У Илии ошибочно называется вместо Василия император Лев, при котором Илия умер.

231 См. Vita S. Eliae Junioris. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 494, § 23: Igitur Panormo Rhegium proficiscente Agarenorum classe incolae, horribiles hostium impetus metuentes, decedere cogitabant; sed noster Elias, qui Mosaicis etiam charismatis repletus: ne timeatis, ajebat, viri; Dominus pugnabit pro vobis, quibus sane pace ac quiete frui licebit. Tum Basilius dux cum nonnullis delectis militibus hosti occurrens partem barbarorun fudit, partem in mare deturbavit, atque demersit, nonnullos superstites, dum cunctando sibi salutem quaerunt, cepit, ut de his triumphatis victoriae trophaeum erigeret.

232 Ioannis VIII Papae Epist. CCLXXXVI. Migne. Patr. Lat. T. 126, p. 899 (anno 879 vel 880): Dilectis viris Gregorio spathario, Theophylacto turmacho, atque Diogeni comiti imperialibus... Audientes vos... Neapolim venisse ас multitudinem Saracenorum ibi consistentem potenti brachio superasse.

233 Genes., p. 118-120. Cont. Theoph. с. 62-65, p. 302-305 (Cedr. II, p. 229-231). Zonar. XVI, 10 (Bonnae, III, p. 430-431). В другом месте Генесий кратко говорит, что Назар и Прокопий возвратили 150 итальянских городов, и упоминает о каком-то неизвестном городе Gallerianon (Genes., p. 116). См. Hirsch. Byz. St. S. 169. Точную дату этой морской победы греков дает Кембриджская хроника: etoys S T P H (6388 = 879-880) epiasan оi xristianoi ta karamia (sic!) ton sarakinon eis to elladin IND. IG. Cozza-Luzi, p. 32; Amari. Vers. I, p. 279: взяли греки мусульманские корабли в месте, называемом Аллада. Но парижский кодекс Кембриджской хроники говорит, что битва произошла eis to mylas, т.-e. у Milazzo. Cozza-Luzi, p. 104. 13-й индиктион соответствует 880 году до 1-го сентября. (Прил. с. 70). Под 266 годом хиджры = 23 авг. 879 - 11 авг. 880 г. у Ibn-al-Athir, VII, p. 232; Amari. Vers. I, p. 397. (Прил. с. 95). Al-Bayan. Dozy, p. III; Amari. Vers. II, p. 16-17. (Прил. с. 147). См. Cont. Hamart. p. 761. Ср. Caruso. Memorie istoriche di quanto e accaduto in Sicilia. In Palermo, 1718, p. 648-649 (под 869 г.). Его же. Storia di Sicilia, pubblicata per cura di G. di Marzo. Vol. II, Palermo, 1875, p. 173-174. Lenormant. La Grande-Grиce, I, p. 71.

234 Vita S. Eliae Junioris, p. 494, § 23: Tum Elias, utpote cujus perspicacissimam mentis aciem divinus splendor illustrasset, omnibus liquido praedicabat et Graecorum victoriam ac cladem Agarenorum.

235 Ioannis VIII Papae Epistolae. Migne. Patrologia latina. T. 126, p. 914: tamen Deo sint grates et laudes quia Graecorum navigia in mari Israelitarum (очевидно, вместо Ismaelitarum) victoriosissime straverunt phalanges, et eos, prout Dominus voluit, debellati sunt. Письмо помечено III Kalendas Novembris, indictione XIV.

236 Tabari, III, p. 2026. (Прил. с. 9). О Sirica см. Ramsay, op. cit. p. 312 и 274.

237 См. Ramsay, op. cit., p. 221, 289. A. M. Lebidns. Li en monolitois monai tns Kappadokias kai Lykaonias. En Konstantinoypolei, 1899, p. 64.

238 О последнем эпизоде говорит Лев Мудрый в своей Тактике: touto gar kai ton nmeteron aeimnnston patera kai basilea Basileion pepoinkenai ginoskomen, ote kata Germanikias tns en Syria tnn strateian epoinsato, prokatalabonta men ton Paradeison legomenon potamon, parastanta de meta lampadon kata to meson, kai tn autou paroysia kai aspaleia panta ton yp auton straton apatos kai eukolos diabibasanta, os kai xeira dounai pollakis kai di'eaytou tinas ton stratioton kindoneuontas anasosastai (Leonis Philosophi Tactica. Const. IX, 13. Migne. Patr. Gr. T. 107, p. 772). См. Cont. Theoph. С. 48, p. 280. О Парадисе см. Tomaschek. Zur historischen Topographie von Kleinasien im Mittelalter. Sitzungsber. der K. Akad. d. Wiss. in Wien. Phil.-hist. Cl. B. 124 (1891), S. 66 (отд. отт.).

239 См. карты у Ramsay, op. cit., p. 266 и I. Anderson. The Road-System. Journal of Hellenic Studies. XVII (1897).

240 См. Ramsay, op. cit., p. 301. A. Васильев. Византия и арабы. I, c. 129.

241 Продолжатель Феофана разсказывает здесь следующую легендарную историю. Император, видя, что жители Адаты нисколько не робеют, хотел узнать, на что они надеются; тогда один человек ему объяснил, что есть предсказание, что город будет взят одним из потомков Василия, имя которому будет Константин. Когда император указал ему на своего сына Константина, который участвовал в этом походе, то ему ответили, что завоевателем Адаты будет другой Константин, т.е. Константин Багрянородный (Cont. Theoph., p. 281-282). Гирш, упомянув об этом предсказании, справедливо замечает, что этот вымысел превосходно служит двойной цели, с одной стороны несколько смягчить неудачу Василия, с другой стороны представить взятие этого города во время Константина Багрянороднаго в более блестящем свете (Hirsch. Byz. St. S. 252). Не забудем, что в 882 г. Константина, сына Василия, уже не было в живых.

242 Для этого похода мы соединили показания арабских и греческих источников. Арабы говорят о неудаче Василия при Малатии, которой помогли Мараш и Хадас. Tabari, III, p. 2026 (Ibn-al-Athir, VII, p. 260). (Прил. с. 8-9 и 96). Al-Aini, II, fol. 716 v. Византийцы, не упоминая Малатии, смягчают неудачу Василия под Германикией, как византийцы называли Мараш, и Адатой (= Хадас). Cont. Theoph. C. 48, p. 280-282. Cedr. II, p. 214-215. Год этой экспедиции дают арабы: 269-й год хиджры = 25 июля 882 - 10 июля 883 г. Так как Продолжатель Феофана говорит, что император, видя приближение зимы, удалился - pro xeimonos anaxornsai lysiteles edokimasen (p. 282), то это дает нам возможность отнести весь этот поход к позднему лету и осени 882 года. Ср. Cedr. II, p. 215: epegeneto de kruos amnxanon, tous en upaitro spodros lymainomenon. Продолжатель Амартала лишь кратко замечает: palin e ekstrateuei o basileus eis Germanikeian kai tautnn ekportnsas kai aixmalotisas upestrepe (p. 761).

243 Может быть, Мидеон нужно видеть в развалинах в Karadja Eуuk, приблизительно в 18 милях от Дорилеума. См. Ramsay, op. cit., p. 239.

244 Cont. Theoph., p. 283-284, C. 49 (Cedr. II, p. 215-216).

245 Tabari, III, p. 2026. (Прил. c. 9). Ибн-ал-Асир (VII, р. 260) разсказывает это под предыдущим 268 годом. Табари - под 269 годом хиджры = 25 июля 882 - 10 июля 883. Судя по только что указанной хронологии, этот поход мог случиться и в 882 году; но общий ход событий заставляет нас предпочесть 883 год. Mirat, I, fol. 225 v. (Прил. с. 123). Al-Aini. II, fol. 716 v. Abu-l-Mahasin, II, p. 45 (под 268 г.). Ibn-Khaldun, III, p. 338. На подобные удачные нападения в это время со стороны сирийской границы, т.е. ея главнаго пункта Тарса, мы можем найти намеки у Продолжателя Феофана: n ton Tarsiton isxus anatallein kai auxanestoai nrxeto, kai palin upo touton ai ton 'Romaikon orion esxatiai synexos epiezonto (Cont. Theoph., p. 284, с. 50). Cedr. II, p. 216.

246 Cont. Theoph., p. 286. Cedr. II, p. 217.

247 Cont. Hamart., p. 764.

248 Cont, Ham., р. 764. Cont. Theoph., p. 286. Cedr. II, p. 217. Гирш доверяет более второй версии. См. Hirsch. Byz. St. S. 252-253.

249 См. De Velitatione belli, p. 202: oper para ton Tarsiton pollakis gegone, kai epakoloytountos aytois tou toyrmarxoy, kai mn akribos tous emprosten skopountos ruakas kai tous topoys tous dynamenoys laon apokruptein, aprooptos tn enedra touton peripeptokasi. См. также р. 227 и вообще о тактике с арабским эмиром р. 203-204.

250 Главные источники для этого похода: Tabari, III, p. 2103. (Прил. с. 9). Ibn-al-Athir, VII, p. 285-286. As-Suyuti, p. 147. Mirat, I fol. 231 v.-232. (Прил. с. 124). Al-Aini, II fol. 718. Арабы называют все еще главнаго византийскаго начальника Андреем. Cont. Hamart., p. 764. Cont. Theoph., p. 286-288, с. 51. Cedr. II, p. 217-218. Арабы дают для похода мес. Раби I 270 г. = 8 сент. - 7 окт. 883; поражение Стиппиота было во вторник 7 числа мес. Раби I, т.е. 14 сентября 883 года.

251 Византийцы говорят: plnsion ginetai tns Tarsou kata ton topon os Xrysoboyllon legetai. Cont. Theoph., p. 287. Cedr. II, p. 217. Арабы говорят: в область Баб-Каламъя. Tabari, III, p. 2103, Ibn-al-Athir, VII, 285-286. У Ибн-Халдуна: Иклимия. Ibn-Khaldun. Ibar, III, p. 338. См. Jacut, IV, p. 160. Ибн-Хордадбех замечает, что за Тарсом, на берегу моря, есть несколько разрушенных римских городов, как напр., Каламъя в 16 милях от Тарса. Ibn-Khord., p. 117 (89). Ибн-Кудама замечает: Селевкия с восточной стороны касается Тарсийскаго ущелья, т.е. страны Каламъи и ал-Ламиса. Ibn-Kodama, р. 258 (198). Каламъя считалась главною гаванью Тарса, южные ворота котораго назывались Баб-Каламъя; теперь эта гавань называется Мерсин, а в древности на этом месте лежал Zepurion и еще раньше Agxialn. См. Tomaschek. Zur Hist.-Topogr. S. 67 (отд. отт.).

252 О ночном нападении говорят как арабы, так и византийцы. Cont. Theoph., p. 287: epititentai auto en nykti. Cedr. II, p. 218.

253 См. Cont. Theoph., p. 287. Cedr. II, p. 218.

254 Об этом говорят арабы, неверно подразумевая Андрея.

255 Арабы дают преувеличенную цифру в 70.000 человек.

256 Cont. Hamart., p. 764: kai palin proxeirizetai Andreas para тou basileos domestikos.

257 Tabari, III, p. 2104: конец мес. Реджеба 270 г. = 4 янв. - 2 февр. 884 года. (Прил. с. 9). Ибн-ал-Асир (VII, р. 288) называет местность С.н.д.и или С.н.д.ра. Для нас остается несколько неясным название местности. Сатидама есть гора между Майяфарикином и Си'иртом. Упоминается река с таким названием близь Арзена. Другие говорят, что между Амидой и Майяфарикином есть река, в которую впадает река Сатидама; третие утверждают, что из реки Сатидамы вытекает река Майяфарикина. См. Jacut, III, p. 6-8; II, p. 563. Все эти указания дают для Сатидамы слишком далекое положение на восток от места военных действий. Может быть, здесь надо видеть какое-нибудь другое место. Ср. разночтения у Ибн-ал-Асира.

258 Tabari, III, p. 2111 под 272 г. = 18 июня 885 - 7 июня 886 г. (Прил. с. 9). Ibn-al-Athir, VII, p. 295. Al-Aini, II fol. 726. Abu-l-Мahasin, II, p. 74.

259 Jean Catholiсоs. Histoire d'Armйnie. Tr. Saint-Martin, Paris, 1841, p. 126. См. Saint-Martin. Mйmoires sur l'Armйnie, I, p. 349-350. Грен. Династия Багратидов в Армении. Журн. Мин. Нар. Пр., ч. 290 (1893), с. 72-73. Последний говорит, что в этом случае национальное чувство заговорило в Василии; кроме того, Визания уже давно лелеяла мечту подчинить своей власти единоверныя ей царства Кавказа. Chamich. History of Armenia. Transl. from the original armenian by I. Advall. Vol. II, Calcutta, 1827, p. 10. H. Daghbaschean. Grьndung des Bagratidenreiches durch Aschot Bagratuni. Berlin, 1893, S. 70-71. Defrйmery. Recherches sur un personnage nommй Iзa, fils du cheikh, et sur sa famille. Mйmoires d'histoire orientalе. I-re partie. Paris, 1854, p. 9. Vartan et Guiragos y Dulaurier. Recherches sur la chronologie armйnienne. Paris, 1859, p. 267 и 268.

260 Имя стратига дает Кембриджская хроника, но пишет его несколько иначе: Etoys S Т П T: etrapn o balsakios eis to tayromennn IND... ID. Cozza-Luzi, p. 34; Amari. Vers. I, p. 279: Б.рсас. Пар.код. Кембр. хроники говорит: etrapn o polemios bal... eis tayromen... kai espag... pol... (ed. Cozza-Luzi, p. 104). (Прил. 70). Мы взяли транскрипцию имени из жития св. Илии Младшаго, который говорил своему ученику в Тавромении: concedamus hinc, jam enim maximas calamitates ac mala huic civitati imminere ab Agarenis provideo, et dux Barsamius a barbaris vincetur. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 494.

261 Амари ничего определеннаго не говорит. Amari. Storia, I, p. 418, n. 3.

262 Ibn-al-Athir, VII, p. 252; Amari. Vers. I, p. 397 (под 267 годом хиджры = 12 авг. 880 - 31 июля 881 г.). (Прил. с. 95). AI-Aini, II fol. 715 v. Время определяет также Кембриджская хроника: 14-й индиктион = 881 г. до сентября. Cozza-Luzi, p. 34. (Прил. с. 70).

263 Ibn-al-Athir, VII, p. 258; Amari. Vers. I, p. 398 (под 268 г. = 1 авг. 881 - 20 июля 882 г.). (Прил. с. 95). Al-Aini, II fol. 716 v.

264 Nicetae Paphlagonis Vita S. Ignatii. Migne. Patr. Gr. T. 105, p. 564.

265 О смене правителей см. Ibn-al-Athir, VII, p. 258; Amari. Vers. I. p. 398. (Прил. с. 95). Al-Bayan. Dozy, p. 113; Amari. Vers. II, p. 17.

266 Ибн-ал-Асир говорит: "которые были с шаландиями" = хеландиями (VII, р. 258; Amari. Vers. I, p. 398).

267 Амари делает предположение, что здесь нужно видеть город Polizzi на восток от Кальтавутуро. По мнению итальянскаго ученаго, Polizzi есть не что иное, как греческое polis; так могли называть город вместо Basileupolis = город царя. Amari. Storia, I, p. 416, n. 4. Венрих видит здесь Castro Reale в северо-восточном углу острова. Wenrich. Rerum ab arabibus in Italia insulisque adjacentibus... commentarii. Lipsiae, 1845, p. 128. Ho Castro Reale был построен только в XIV веке уже арагонцами. См. Amari. Storia, I, p. 416, n. 4.

268 Ibn-al-Athir, VII, p. 258; Amari. Vers. I, p. 398 (под 268 г. = 1 авг. 881 - 20 июля 882 г.). (Прил. с. 95-96).

269 Amari. Storia, I, p. 422.

270 Ibn-al-Athir, VII, p. 279; Amari. Vers. I, p. 399 (под 269 г. = 21 июля 882 - 10 июля 883 г.). (Прил. с. 96). Возвратился Мухаммед в. Палермо в мес. Зульхидже = 11 июня - 10 июля 883 г. Al-Aini, II fol. 717 v.

271 Ibn-al-Athir, VII, p. 292; Amari. Vers. I, p. 399 (под 271 г. = 29 июня 884 - 17 июня 885 г.). (Прил. с. 96-97).

272 В этом названии Амари склоняется видеть греческое слово boyleytns (Amari. Storia, I, p. 424).

273 Ibn-al-Athir, VII, p. 292; Amari. Vers. I, p. 399 (под тем же 271 годом). (Прил. с. 97). Ибн-ал-Асир говорит только о выкупе мусульманских пленников; о выкупе сиракузских пленных говорит Кембриджская хроника. Cozza-Luzi, p. 34 и 104; Amari. Vers. I, p. 279; текст приведен выше при разсказе о взятии Сиракуз. Год определяется в хронике третьим индиктионом = 885 году до сентября. (Прил. с. 70). Ибн-Адари говорит только о смене правителей. Dozy, p. 113; Amari. Vers. II, p. 17. Al-Aini, II fol. 725 n.

274 В 272 г. хиджры = 18 июня 885 - 7 июня 886 г.

275 Ibn-al-Athir, VII, p. 295; Amari. Vers. I, p. 399-400. (Прил. с. 97). Al-Bayan. Dozy, p. 113; Amari. Vers. II, p. 17. (Прил. с. 147). Al-Aini, II fol. 726 n.

276 См. выше.

277 ton de Prokopion meta ton Sklabnnon. Cont. Theoph. C. 66, p. 306. Cedr. II, p. 232 (meta ton Stlabinon).

278 Cont. Theoph. C. 66, p. 305-306 (Cedr. II, p. 231-232). Cont. Hamart. p. 761. См. Nicol. Mystici Patr. Epistolae. Migne. Patr. Gr. T. 111, ер. 76, p. 277: (Василий) tnn Terento kai alla kastra ek tns epikrateias ton Saraknnon exnrpasen.

279 apostelletai Stepanos o kai Maxentios prosagoreyomenos, os ek Kappadokon, stratngos ton en Lagobardia dynameon meta Trakon kai Makedonon kai epilekton Xarsianiton kai Kappadokon. Cont. Theoph. C. 71, p. 312 (Cedr. II, 236).

280 ton Diakonitzin ekeinon, os upnretns pote tou kata tnn Tepriknn Xrosoxeiros nn, stipos ton apo Manentos tnn trnskeian elkonton prosekagomenon. Cont. Theoph. С. 71, p. 313 (Cedr. II, 236).

281 Cont. Theoph. С. 71, р. 312-313 (Cedr. II, р. 236). Cont. Hamart., p. 757 и 766 (Cod. Vatic.). См. также Cedr. II, p. 353-354. Ibn-al-Athir, VII, p. 295; Amari. Vers. I, p. 399-400. (Прил. с. 97). Al-Bayan. Dozy, p. 113; Amari. Vers. II, p. 18. (Прил. с. 147). В походе Никифора Фоки в Южную Италию греческие и арабские источники превосходно согласуются и определяют время. Имена городов, Амантии, Тропеи и св. Северины, дают византийские источники; у арабов в приведенных у них именах также легко узнаются Амантия и Северина. Продолжатель Феофана говорит, что эти успехи Фоки были перед самой смертью Василия I ( в авг. 886 г.); арабы дают 272 год = 18 июня 885 - 7 июня 886 г. См. Erchemperti Historia Langobard. Pertz, III, p. 257: omnes (saraceni) Graiorum gladiis extincti sunt. Dehinc Amanteum castrum captum est. Deinde et dictae beatae Severinae oppidum apprehensum est. См. выписку ex Codice regio Bambergensi saec. XI y Pertz, III, p. 548-549, nota 53: et ab ingressu Longobardorum in Italiam usque quo Greci Amanteum castellum ex sancte Severine castrum ceperunt sunt an. 318. См. Dьmmler. Geschichte des Ostfrдnkischen Reichs. B. II, Berlin, 1865. S. 252 = 2 Auflage, B. III, Leipzig, 1888, S. 250. У Дюммлера успехи Никифора Фоки в 884 году.

282 Рарае Stephani V Epistola ad Basilium Imperatorem. Migne. Patr. Lat. T. 129, p. 785-789; p. 789: Oramus etiam ut chelandrium munias et omnia quae in eo sunt necessaria adhibeas a mense videlicet Aprili ad Septembrem mensem, mittas praeterea qui moenia nostra custodiant ab Agarenorum incursionibus (anno 885/6).

283 H. Gelzer. Abriss der byzantinischen Kaisergeschichte y Krumbacher'a в Geschichte der byzantinischen Litteratur. 2 Auflage, 1897, S. 974.

284 Gfrцrer. Byz. Geschichten. B. III, Graz, 1877, S. 403-404.

285 The travels of Macarius, patriarch of Antioch, written by his attendant archdeacon, Paul of Aleppo. London, 1829, I, p. 198. Путешествие антиохийскаго патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. Перевод с арабскаго Г. Муркоса. Вып. II, Москва, 1897, стр. 34. См. Терновский. Изучение византийской истории и ея тенденциозное приложение в древней Руси. Вып. I, Киев, 1875, с. 112.

286 Разсказ о посещении Ашодом императора Льва в Константинополе появился в исторической литературе благодаря ошибочному переводу Чамчаном места из De Thematibus Constantini Porphyr.; на самом деле этого не было. Сhamich. History of Armenia. Transl. by I. Advall. II, Calcutta, 1827, p. 12; оттуда S. Martin. Mйmoires sur l'Armйnie, I, p. 350. См. Daghbaschean. Grьndung des Bagratidenreiches durch Aschot Bagratuni. Berlin, 1893, S. 75, Anm. 2.

287 Остиканами назывались арабские правители Армении. Этимология этого слова сомнительна. Большею частью, остиканы жили в Двине, а иногда в Нахичевани и Бердаа. См. I.H. Petermann. De ostikanis, arabicis Armeniae gubernatoribus. Berolini, 1840, p. 4-5, 10-11; перечень остиканов p. 5-9. Defrйmery. Mйmoire sur la famille des Sadjides. Journal Asiatique. IV-e sйrie. T. IX (1847), p. 431, note 1. S. Martin, op. cit. I, p. 340. note 1.

288 Jean Catholicos. Histoire d'Armйnie. Tr. Saint-Martin. Paris, 1841, p. 144-145 и 189.

289 Cоnst. Prophyr. De administrando Imperio. С. 43, p. 182-183. См. объяснение этой запутанной главы у Brosset. Sur le Taron et les Taronites. Collection d'historiens armйniens. Vol. I, S.-Petersbourg, 1874, p. 613-618. Ср. Грен. Династия Багратидов в Армении. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. 290 (1893), с. 97-99.

290 Const. Proph. De Adm. Imp., p. 199-200. О фамилии Катакалонов см. Du Cange. Familiae Byzantinae, p. 178. Очевидно, к этому факту вступления греков относится место в Тактике Льва: tous de plnsiazontas tn Mesopotamia Syrias Saraknnous di'epitndeymaton katapolemnseis, ois exrnsato o kata ton mikro pareltonta kairon tnn Teodosioy polin upekeinon katexomennn apelomenos stratngos kai tn nmetera autnn upotaxas basileia (Leonis Tactica. C. XVIII, 141. Migne. Patr. Gr. 107, p. 981). Отсюда это место перешло в Constantini Tactica. Meursii opera, ed. Lami, t. VI, p. 1401 и в Constantini Strategicon, ibidem, p. 1416. Мы не можем определить года этой экспедиции. Так как Константин заимствовал это место из Тактики Льва даже с несколько измененными словами pro oligoy o tn basileia tn nmetera upotaxas, то ученые, не знавшие источника этого известия, т.е. Тактики Льва, относили это место ко времени Константина Багрянороднаго и строили на этом различные неверные предположения, как напр., Rambaud. L'Empire grec au X-me siиcle. Paris, 1870, p. 426, note 2. Cp. Th. Ardzrouni. Histoire des Ardzrouni, M. Brosset. Collection d'historiens armйniens, T. I, S.-Petersbourg, 1874, p. 186.

291 Асохик. Всеобщая история. Пер. Н. Эмин. Москва, 1864, с. 110. См. Defrйmery. Mйmoire sur la famille des Sadjides. Journ. Asiatique. IV-e sйrie, t. IX (1847), p. 430-431.

292 Jean Catholicos, p. 225. Здесь Иоанн Католикос ошибочно называет императора Василием вместо Льва. См. Notes de S. Martin, p. 418.

293 S. Martin. Mйmoires sur l'Armйnie. I, p. 350-359. Грен, op. cit. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. 290 (1893), с. 75-90. Daghbаsсhean, op. cit. S. 105. Chamich, op. cit. II, p. 14-45. Rambaud, op cit. p. 501-502.

294 Асохик, пер. Эмин, с. 115.

295 Дринов. Южные славяне и Византия в X веке. Москва, 1875, стр. 6-8. lirecek. Geschichte der Bulgaren. Prag, 1876, S. 163-164. Иречек. История Болгар. Пер. Бруна и Палаузова. Одесса, 1878, с. 200-203. Гильфердинг. История Сербов и Болгар. Полное собрание сочинений. Т. I, С.-Петербург, 1868, с. 86-91.

296 См. в высшей степени интересное место из Leonis Imp. Tactiса. Migne. Patr. Gr. T. 107, p. 956 (Const. XVIII, 42): symmaxois autois (т.е. венграми) exrnsameta, Boylgaron tas eirnnikas parabebnkoton spondas, kai ta tns Trakns xoria katadramonton. Ois n dikn epexeltousa tns eis Xriston ton Teon paroinias ton olon ton basilea taxos eptasen epiteinai tnn timorian. Kai gar ton nmeteron dynameon kata Saraknnon asxoloymenon Tourkoys n teia Pronoia anti 'Romaion kata Boylgaron estrateyse, ploimoy stoloy tns nmon basileias ton 'Istron autous diaperasantos te kai symmaxnsantos, kai ton kakos kata Xristianon oplistenta Boylgaron straton trisi maxais kata kratos neniknkotas. Лев называет венгров турками.

297 См. выше главу "Южная Италия с 880 по 886 год" (стр. 88).

298 Об этой болгаро-мадьярской войне есть специальное изследование на мадьярском языке. К. Szabу. A Bolgбr-magyar hбborъ DCCCLXXXVIII-ban (т.е. болгаро-мадьярская война в 888 году) в Uj Magyar Muzeum, 1851-1852, IX-X тетр., июнь-июль, р. 515-532. Мы, не владея мадьярским языком, отметим только, что автор относит эту войну, как видно из заглавия, к 888 году. Но мы знакомы с этой работой в переводе ея на словинский язык. Вugarsko-magjarski rat godine 888 в Arkiv za povjestnicu jugoslavensku. К IX (1868). U Zagrebu. с. 35-51; переводчик не согласен с 888 годом и относит войну к позднейшему времени. Гильфердинг (Собр. соч. I, с. 88) относит эти события к 889 и 890 году. Дринов (Южные славяне, с. 7) склоняется, повидимому, к 891-892 году. См. L. Szalay. Geschichte Ungarns. B. I, Pest, 1866, S. 5-6 (под 889 г.). H. Marczаli. Ungarns Geschichtsquellen im Zeitalter der Arpaden. Berlin, 1882, S. 137. Dьmmler. Geschichte des Ostfrдnkischen Reiches. 2 Auflage. B. III, Leipzig, 1888, S. 443-444. Ed. Sayous. Les origines et l'йpoque paпenne de l'histoire des Hongrois. Paris, 1874, p. 20-21. Его же. Histoire gйnйrale des Hongrois. 2-е йdition. Budapest, 1900, p. 7.

299 Tabari, III, p. 2152-2153 (Ibn-al-Athir, VII, p. 331-332). (Прил. с. 11). Al-Aini, II fol. 742 (кратко). (Прил. с. 175). Gregorii Abulpharagii Chronicon Syriacum, ed. Bruns et Kirsch. 1789, vol. 1, p. 178-179. Abul-Farajii Historia compendiosa dynastiarum, ed. Poсосkius. Oxoniae, 1663, p. 181 (перевод) и 277 (текст). Абульфарадж, неверно относя этот эпизод к началу правления Константина Багрянороднаго, хотя и к 896 году, называет Симеона главою болгар и славян (dux bulgarorum et slavorum) и указывает на свой источник этого известия, а именно: на хронику Мар-Михаила. Михаил Сириец, по крайней мере, в существующей армянской версии его хроники, ошибочно относит это известие ко времени возстания Фомы в начале правления Михаила II Косноязычнаго в 820-823 году. Chronique de Michelle Grand, Patriarche des Syriens Jacobites, traduite pour la premiиre fois sur la version armйnienne du prкtre Isсhфk par V. Langlois. Venise, 1868, p. 268-269. См. A. Васильев. Византия и арабы, I, с. 41. Будем ждать окончания новаго издания хроники Михаила, t.e. его сирийскаго первоначальнаго текста и французскаго перевода, J.-B. Chabot. Chronique de Michel le Syrien patriarche jacobite d'Antioche. Первый том уже вышел.

300 См. прилож., с. 5; также Византия и арабы. I, прилож., с. 14-17.

301 За 896-й год стоит без больших оснований R. Abiсht. Der Angriff der Bulgaren auf Constantinopel im Jahre 896 n. Chr. Archiv fьr Slavisсhe Philologie. B. XVII (1895), S. 477-482. Очень интересно, что к тому же 896 году относят нападение болгар на Византию и мадьяров на болгар Фульдские анналы. Annales Fuldenses. Pertz, I, p. 412 (под 896 г.): Bulgari... omnem regionem eorum (т.е. греков) usque portam Constantinopolitanam devastando insecuntur... Bulgari cum omni festinatione patriam deliberare ab infesto hoste recurrunt. Но Фульдские анналы также не лишены хронологической путаницы. См. Krug. Kritischer Versuch zur Aufklдrung der byzantinischen Chronologie. S.-Petersburg, 1810, S. 24-27 (Круг, зная об этом событии из Абульфараджа и Фульдских анналов, отрицает 896 год). Гильфердинг прямо говорит, что Фульдские анналы соединили две войны Симеона с мадьярами в одну, и относит эти события к 889 и 890 году. Гильфердинг. Собр. соч. I, с. 88. Мы думаем, что вопрос о хронологии болгаро-мадьяро-византийских отношений за это время заслуживал бы специальнаго изследования.

302 Дринов, op. cit., с. 8-9. См. Jirecek, op. cit., S. 164. Иречек. История болгар, с. 203-204. Гильфердинг, I, с. 91 sq.

303 Дринов, с. 10, Jirecek. S. 166. Иречек, с. 206. Гильфердинг, I, с. 99.

304 Дринов, с. 44.

305 Дринов, с. 50.

306 Tabari, III, p. 2112 (Ibn-al-Athir, VII, p. 297). (Прил. с. 10). В другом месте под неверным 270 годом = 11 июля 883 - 28 июня 884 г. Табари говорит: в этом году был убит царь греков, известный под названием сына Славянина. Tabari, III, p. 2105 (Ibn-al-Athir, VII, p. 289). (Прил. с. 9). Al-Aini, II, fol. 727 v. Ср. Eutychii Patr. Alexandrini Annales, ed. Ed. Pocockius, p. 470 (Georgii Elmacini Historia Saracenica, ed. Erpenius, p. 176). О летнем походе Язамана в 273 году = 8 июня 886 - 27 мая 887 см. у Ibn-Khaldun, III, p. 338. (Прил. с. 170).

307 См. выше.

308 Tabari, III, p. 2113: в мес. Рамадане 274 г. = 19 янв. - 17 февр. 888 г. (Прил. с. 10). Ibn-al-Athir, VII, p. 298-299. (Прил. с. 97-98). Abu-l-Mahasin, II, p. 77. Ibn-Khaldun, III, p. 338 (под 273 годом). Al-Aini, II, fol. 728. Elias von Nisibis. F. Baethgen. Fragmente syrischer und arabischer Historiker. Abhandlungen fьr die Kunde des Morgenlandes. B. VIII (1884), No 3, S. 133. (Прил. с. 190-191).

309 Tabari, III, p. 2114 (под 275 годом = 16 мая 888 - 5 мая 889 г.). (Прил. с. 10). Abu-l-Mahasin, II, р. 78.

310 Cont. Hamart., p. 767: ep 'ou Leontos proedotn to kastron (n legomenn) 'Ypnln kai ekratntn upo ton Agarnnon, aixmalotistenton panton ton onton ekeise. Cont. Theoph., p. 354. Cedr. II, p. 250: n kata to Xarsianon diakeimenn polis n upnln. Ср. также Cont. Theoph., p. 427. Рамзай склонялся отожествлять Ипселу с сохранившимся по сие время замком на высокой скале Mushalem Kale (Ramsay, p. 250-251, 265). Но он не знал, что в указанной в нашем тексте местности и до сих пор имя Ипселы сохранилось в названии города Ipsala. См. Tomaschek. Hist.-Topogr. S. 149. Время этого события в хрониках не определяется, но оно излагается в начале правления Льва VI. Муральт относит это к 887 году (р. 468). Мы не решаемся отожествить поход под ал-Масканин и Ипселу. См. путаницу у Weil. Geschichte der Chalifen, II, S. 475.

311 См. Tomaschek. Zur histor. Topographie... S. 58 (отд. отт.). Ср. Weil, op. cit. II, S. 475.

312 Tabari, III, p. 2130 (Ibn-al-Athir, VII, p. 313). (Прил. с. 10). Хронология у Табари: Джумада II 278 г. = 10 сент. - 8 окт. 891; 25 число ея = 3 окт. 891 г. Реджеб 278 г. = 9 окт. - 7 ноября 891; четверг 13 числа его = 21 окт. 891 г. Mазоudi. Les Prairies d'or, VIII, p. 72 (в половине мес. Реджеба 278 г.). (Прил. с. 29). Масуди говорит, что Язаман умер под крепостью Каукаб, т.е. недалеко от Киликийскаго прохода. Об этой крепости см. выше. Ibn-Khaldun, III, p. 338-339. Abu-l-Mahasin, II, p. 84-85. См. также G. Freytag. Selecta ex Historia Halebi. Lutetiae Parisiorum, 1819, p. 26 и nota 162.

313 Mазоudi. Les Prairies d'or, VIII, p. 72-75; тут же указаны и другие мусульмане, попавшие в греческую церковь. (Прил. с. 29-30).

314 5 числа мес. Реджеба 280 г. (Реджеб = 16 сент. - 15 окт. 893 г.). Tabari, III, p. 2139. (Прил. с. 10).

315 Tabari, III, p. 2139 (Ibn-al-Athir, VII, p. 322). (Прил. с. 10). У Табари дается непонятное название Б.л.к.сур (Б.л.к.сун). Al-Aini, II fol. 737 v.-738. У ал-Айни название местности написано иначе: ал-Л.лишуш (Прил. с. 175). Это последнее написание дало нам возможность отожествить эту местность с областью Lalassis, которую, повидимому, надо помещать по верхнему течению Ерменек-су (испорченное имя города Germanicopolis, теперь Ерменек), реки в западной части Киликии. Может быть, современное название Lakhlas есть испорченное Лалассис. См. Ramsay op. cit., p. 365, 372, 375. Tomaschek. Zur hist. Topographie... S. 59 (отд. отт.).

316 Jean Catholicos, tr. S. Martin, p. 144-145 и 189.

317 В половине мес. Джумады II 281 г. (Джумада II = 8 авг. - 5 сент. 894 г.). Tabari, III, p. 2140. (Прил. с. 11).

318 Tabari, III, p. 2140 (Ibn-al-Athir, VII, p. 324). (Прил. с. 11). Рукописи обоих авторов дают различные написания названий этих двух местностей. Abulfedae Annales Muslemici, II, p. 274-275. Abu-l-Mahasin II, p. 92. As-Suyuti. Tarikh al-Khulafa (каирское изд.), р. 149. Mayor H.S. Jarett. History of the Caliphs by Jalalu'ddin as Suyuti. Calcutta, 1881 (Bibliotheca Indica. Vol. 87), p. 388; у Суюти город Макурия. Al-Aini, II fol. 738 v.; у ал-Айни имена написаны так: Т.разун и М.лузия. (Прил. с. 175). Нам эти имена пока неясны.

319 Tabari III, p. 2143 (в мес. Шеввале 282 г. = 23 нояб. - 21 дек. 895 г.). (Ibn-al-Athir, VII, p. 324). У Ибн-ал-Асира этот разсказ помещен под 281 годом. (Прил. с. 11).

320 В Зулькаде 282 г. = 22 дек. 895 - 20 янв. 896 г.

321 Masudi. Tenbih, p. 192. Carra de Vaux, p. 258. (Прил. с. 40). См. Lane-Poole. The Muhammadan Dynasties, p. 68.

322 В четверг 4 числа Шабана 283 г. Шабан 283 = 13 сент. Вторник - 11 окт. 896.

323 Понед. 8 ч. Шабана.

324 Вторник 23 ч. Шабана.

325 Самый точный и подробный разсказ у Tabari, III, p. 2153-2154. (Прил. с. 12). См. Masudi. Tenbih., p. 192. Carra de Vauх, р. 258. (Прил. с. 40). Масуди говорит, что этот шестой обмен продолжался десять дней, и выкуплено мусульман, мужчин и женщин, было 2.495 или 3.000 человек. Makrizi. Al-Hitat, II, p. 191-192. У Макризи это седьмой обмен; месяц дан неверно Шевваль. Простое упоминание у Maзoudi в Les Prairies d'or. VIII, p. 177-178 и р. 224-225 (2.495 чел.). (Прил. с. 30 и 31). Ibn-al-Athir, VII, p. 332 (выкуплено 2.504 чел.). Mirat, II fol. 5 v. (Прил. с. 124). Al-Aini, II fol. 742.

326 Tabari, III, p. 2178: в пятницу мес. Реджеба (4 авг. - 2 сент. 897 г.). (Ibn-al-Athir, VII, p. 336). (Прил. с. 12). О завоевании Куры арабами упоминают и византийския хроники. Cont. Hamart., p. 775 = Sym. Mag., p. 702: Kai parelnptn to kastron to Koron en Kappadokia upo ton Agarnnon. Cont. Theoph., p. 360. О Курре см. А Васильев, op. cit. с. 85, пр. 3.

327 3 числа м. Шабана 285 г. (23 авг. - 20 сент. 898 г.).

328 Tabari, III, p. 2185 (Ibn-al-Athir, VII, p. 339). (Прил. с. 12-13). Abu-l-Mahasin, II, p. 123. Ibn-Khaldun, III, p. 354. Al-Aini, II fol. 745.

329 В мес. Зульхидже 285 г. = 19 дек. 898 - 16 янв. 899 г.

330 В 286 году = 17 янв. 899 - 6 янв. 900 г. Tabari, III, p. 2186. Ср. Ibn-al-Athir, VII, p. 340. (Прил. с. 13 и 99). В печатном тексте Ибн-ал-Асира ошибочно назван Искандерун вместо Саланду.

331 Асохик, пер. Эмин, с. 110. См. Defrйmery. Mйmoire sur la famille des Sadjides. Jourual Asiatique, IV sйrie, t. IX (1847), p. 430-431. См. об этом выше.

332 Обыкновенно думают, что Никифор Фока был отозван в Малую Азию вскоре после восшествия Льва VI на престол. Но молчание об этом источников, целый ряд неудач византийцев на востоке и мирные отношения в Италии за это время заставляют нас предполагать, что он был отозван в самом конце IX века.

333 Cedr., II, р. 354: toutoy tou andros kai naon legetai domnsastai tous Italous eis mnnmnn alnston tns autou aretns, ou dia tnn eleyterian monnn, alla kai di' eteron ergon axiapngnton.

334 Cedr., II, р. 354.

335 Leonis Philosophi Tactica. Migne. Patr. Gr. T. 107. Const. XV, 38, p. 896: touto gar ismen kai Niknporon ton nmeteron stratngon pros to Lagobardon etnos pepoinkota, ote para tns basileias nmon eis to upotaxai autous exapestaln. Ou movov gar dia polemon akribos ektetagmenon to toiouton upngage to etnos, alla kai agxinoia xrnsamenos kai dikaiosunn kai xrnstotnti, epieikos te tois proserxomenois prosperomenos, kai tnn eleyterian autois pasns te doyleias kai ton allon porologion xarizomenos.

336 Al-Bayan. Dozy, p. 114; Amari. Vers. II, p. 18 (под 275 г. = 16 мая 888 - 5 мая 889 г.). (Прил. с. 147). Cronaca di Cambridge, ed. Cozza-Luzi, p. 34 (седьмой индиктион начался с сентября 888 года); Amari. Vers. I, p. 279. (Прил. с. 71). Erchemperti Historia Langobard. Pertz, III, p, 263-264, c. 81. Эрхемперт говорит, что сражение было в проливе между Мессиной и Региумом, и дает точную дату. Acta sunt haec in arto spatio maris, quod dirimit Regium a Sicilia, qui locus olim tellus erat, set moderno tempore a Phari aequore occupatus est. Haec itaque gesta sunt anno Domini 888 mense Octobris (p. 264). О битве при Милаццо упоминает арабский историк XIII века Ибн-ал-Аббар в своем еще полностью неизданном сочинении "al Hulla as Sijara". Amari. Biblioteca arabosicula, ossia raccolta di testi arabici... Lipsia, 1857, p. 328; Amari. Vers. I, p. 528. Об этом сочинении Ибн-ал-Аббара см. Dozy. Notices sur quelques manuscrits arabes. Leyde, 1847-1851, p. 29-30, где изданы места из выше названнаго сочинения об Испании; см. также другия сочинения Dozy. Некоторые дополнения и поправки к Дози, на основании эскуриальскаго кодекса, дает M.J. Mьller. Beitrдge zur Geschichte der westlichen Araber. I Heft. Mьnchen, 1866, S. 161 sq. См. Amari. Storia, I, p. 425-426.

337 Vita S. Eliae Junioris. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 498, § 35: Interim cum spiritu praesentiret teterrimam cladem ab Agarenis Rhegio inferendam, relicto monasterio, quod erat in Salinis, Patras una cum discipulo petit... Mox Rhegio jam concessisse hostes, aliis procul indicavit: idcirco reditum maturabat. Vita S. Eliae Spelaeotae. Acta Sanctorum. Sept. III, p. 856, § 20. См. G. Can. Minasi. Lo speleota ovvero S. Elia... Napoli, 1893, p. 170-171.

338 Ibn-al-Abbar. Amari, testo, p. 328-329; Vers. I, p. 528-529. См. J.A. Conde. Historia de la dominacion de los arabes en Espaсa. T. II, Barcelona, 1844, с. LXXV, p. 35-37 (источник не указан). Amari, Storia, I, p. 426-428. Был ли начальником греческаго флота в этом деле Михаил, classis praefectus, которому св. Илия Младший предсказал победу, сказать трудно. Vita S. Eliae Junioris. Acta Sanctorum. Aug. III, p. 498-499, §§ 39-40; см., например, следующия строки: victi fusique sunt hostes, plane ut multi captivi ex Rheginis in libertatem assererentur (p. 499). Cp. Amari. Storia, I, p. 428 и nota 1.

339 Al-Bayan. Dozy, p. 115; Amari. Vers. II, p. 18 (под 276 г. = 6 мая 889 - 24 апреля 890 г.). (Прил. с. 147).

340 Cronaca di Cambridge. Cozza-Luzi, p. 36; cod. Par. p. 105 (8 индиктион начался в сентябре 889 года); Amari. Vers. I, р. 280 (март месяц падает на 890 год). (Прил. с. 71).

341 Al-Bayan. Amari. Vers. II, p. 19. Источники за эти годы не говорят о столкновениях с греками; но замечание Ибн-Адари о том, что Мухаммед-ибн-ал-Фадл вступил в главный город Сицилии Палермо 4 мая 892 года (2 числа мес. Сафара) заставляет думать о каком-нибудь походе; в противном случае не было бы, пожалуй, нужды таким точным образом отметить простое вступление в Палермо. См. Amari. Storia, I, p. 429.

342 Cronaca di Cambridge. Cozza-Luzi, p. 36 (14-й индиктион кончался в сентябре 896 г.); Amari. Vers. I, p. 280 (6404 год = 895-896 г.). (Прил. с. 71). Al-Bayan. Dozy, р. 123; Amari. Vers. II, р. 19 (под 282 годом = 2 марта 895 - 18 февр. 896 г.). (Прил. 147). Поэтому для перемирия остается время с 1 сентября 895 по 17 февр. 896 г. Почти наверное, об этом перемирии упоминает, разсказывая уже о позднейших событиях 901 и 902 года, Иоанн, диакон Неаполитанский, в Acta translationis Sancti Severini auctore Iohanne Diacono: (африканский правитель отправил в Палермо и Региум большое войско), ut propter foedus, quod cum Panormitanis inierant, Graecorum urbes fortiter expugnaret. Acta Sanctorum. Jan., I, p. 734 (editio novissima). В. Capasso. Monumenta ad Neapolitani ducatus historiam pertinentia. T. I, Napoli, 1881, p. 291. Ср. также Muratori. Scriptores rerum italic. T. I, Pars II, p. 269. O Translatio S. Severini см. ниже.

343 См. Amari. Storia, II, p. 62-69. A. Mьller. Dor Islam im Morgenund Abendland. I, S. 552-553. E. Mercier. Histoire de l'Afrique Septentrionale. I, Paris, 1888, p. 289 sq. и 297. См. Cronaca di Cambridge. Cozza-Luzi p. 36; Amari. Vers. I, p. 280. (Прил. с 71). Ibn-al-Athir. VII, p. 349-350; Amari. Vers. I, p. 400-401. (Прил. с 99-100). Iohannis Diaconi Acta translationis Sancti Severini. Acta Sanct. Jan. I p. 734 (ed. novissima). Capasso, I, p, 291.

344 См. Muir. The Caliphate: its rise, decline and fall. 3-th edition, London, p. 557.

345 О Мисфии см. Ramsay, op. с. p. 332-333.

346 О трех горных дорогах в Кивистру, Тиану и Кесарию-Мазаку, разветвляющихся недалеко от Подандоса (Бозанти-хан) в Киликийском ущелье, см. Ramsay, p. 350.

347 en to Kudno potamo, os Ierax egxorios keklntai. Nicephori Phocae De Velitatione bellica, p. 242.

348 Об этой местности см. выше (с. 81, пр. 251).

349 Дорога из Киликийскаго ущелья в Кесарию идет через Бозанти хан (Подандос) и Фундуклу; последнее имя есть турецкий перевод греческаго Karudion. т.e. ореховый.

350 См. А. Васильев, I, с. 122 и прим. 164.

351 Leonis Philosophi Tactica. Const. XI, 25. Migne. Patr, Gr. T. 107, p. 800: touto de kai Niknporon ismev ton nmeteron stratngon popoinkenai, ote kata Syrias apestaln par nmon meta dynameos ikanns, pollnn te poinsamenos lenlasian, kai outo metateteis en mesn tn polemia, ton extron autou poy synngmenon ous Apoylper o eunouxos o ton Saraknnon stratngos epepereto, ngoyn ton barbarikon dynameon, tnn te aixmalosian tnn barbariknn kai pasan tnn allnn praidan nn eixen ablabos diesosato lenlatnsas tnn polemian.

352 В мес. Раби II 287 г. = 5 апреля - 3 мая 900 года.

353 Подробный разсказ в Nicephori Phocae De velitatione bellica, p. 241-243. Русский перевод у Д. Попова. История Льва Диакона Калойскаго и другия сочинения византийских писателей. С.-Петербург, 1820, с. 151-153. Сюда же надо относить Leonis Tactica. Migne. T. 107, Const. XVII, 83, p. 933: toiouton pepoinke Niknporos o nmeteros stratngos, Apoylperoy gar tou ton Saraknnon amnra tnn Kappadokian katadramontos, autos tnn Tarson kai pasan Kilikian katelnisato, pollnn Saraknnois ergasamenos tnn blabnn. Указание Тактики на два одновременных похода в Киликии и Каппадокии очень подходит к двум походам 900 года. Мы не знаем, кого надо разуметь в греческой транскрипции имени Апульфера. Год этого похода, арабския собственныя имена и местность Баб-Каламъя у Tabari, III, р. 2193 (Ibn-al-Athir, VII, p. 343): под 287 годом = 7 января - 25 декабря 900г. (Прил. с. 13). Ibn-Khaldun, III, p. 354. Al-Aini, II fol. 748. (Прил. с. 175). По Табари столкновение произошло у реки ар-Рихан. См. Ramsay, op. cit. p. 350-351. У Рамзая показан неверный год: 960 вместо 900 г.

354 Tabari, III, p. 2193 (Ibn-al-Athir, VII, p. 343). (Прил. с. 13).

355 См. Defrйmery. Mйmoire sur la famille des Sadjides. Journal Asiatique, IV sйrie, t. IX (1847), p. 436-437. Weil, II, S. 491-492. См. Abulpharagii Chronicon Syriacum, I, p. 181. О саджитах Lane-Poole. The Mohammadan Dynasties, p. 181.

356 Tabari, III, p. 2205 (Ibn-al-Athir, VII, p. 352): под 288 годом = 26 декабря 900 - 15 дек. 901 г. (Прил. с. 13-14). Al-Aini, II fol. 749 (собственное имя Нисар). (Прил. с. 175). Abulpharagii Chronicon Syriacum, I, p. 181.

357 12 числа мес. Зульхиджы 288 г. = 27 ноября 901 г. (Зульхиджа 288 г. = 16 ноября - 15 декабря 901 г.).

358 О Кейсуме см. А. Васильев. I, с. 95.

359 Tabari, III, р. 2205 (Ibn-al-Athir, VII, p. 352). (Прил. с. 14). Elias von Nisibis. Baethgen, S. 136. Ibn-Khaldun, III, p. 354. Abulpharagii Chron. Syriacum, I, p. 181.

360 См. Amari. Storia. II, p. 70; об источниках ниже.

361 Ibn-al-Athir, VII, p. 350: до наступления 288 года хиджры = 26 дек. 900 г. (Прил. с. 100).

362 Ibn-al-Athir, VII, p. 350; Amari. Vers. I, p. 402. (Прил. с. 100).

363 Точную дату см. в Cronaca di Cambridge. Cozza-Luzi, p. 36; Amari. Vers. I, p. 280. (Прил. с. 72). Ibn-al-Athir, VII, р. 350; Amari. Vers. I, p. 402 (в мес. Реджебе = 21 июня - 20 июля 901 г.). (Прил. с. 100-101). Al-Bayan. Dozy, р. 125; Amari. Vers. II. р. 21. (Прил. с. 148). Nuweiri. Amari, testo, p. 450-451; vers. II, p. 148-149. (Прил. с. 160). Acta translationis S. Severini дают: anno vigesimo quarto Leonis et Alexandri imperatorum. Acta Sanctorum. Jan. I, p. 734 (ed. nov.); Capasso, I, p. 291. Chroniсon Vulturnense: tunc civitas Rhegium a filio regis Afor capta est. Muratori. Scr. rer. ital. T. I, Pars II, p. 415.

364 Iohannis Diaconi Acta translationis S. Severini: inter quos etiam cygneo capite ipsum episcopum rubore decorum miserabiliter, utpote paganissimi, abduxerunt. Acta Sanctorum. Jan. I. p. 735 (ed. nov.); Capasso, I, p. 291.

365 Ibn-al-Athir, VII, p. 350; Amari. Vers. I, p. 402. (Прил. с. 101). Acta translationis, ibidem.

366 Acta translationis: ibidem. Al-Bayan. Dozy, p. 125; Amari, II, p. 21. (Прил. с. 148).

367 Ibn-al-Athir, VII, p. 350; Amari, Vers. I, p. 402-403 (до 289 г. хиджры = 16 дек. 901 - 4 дек. 902 г.). (Прил. с. 101). Нападал ли Абу-л-Аббас на Калабрию вторично до своего возвращения в Палермо, вопрос неясный, слишком гадательный и не представляющий из себя никакой важности. См. Amari. Storia, II, р. 72; Vers. I, р. 392-393 и 403, nota 1.

368 Подробнее об этом см. у Amari. Storia, II, p. 74-77. A. Mьller. Der Islam, I, S. 552-553. E. Mercier, op. cit. I, p. 296-298. Ср. несколько анекдотическия подробности в Acta translationis S. Severini. Acta Sanctorum, Jan. I. p. 735 (ed. nov.); Capasso, I, p. 292.

369 Ibn-al-Athir, VII, p. 350-351; Amari. Vers. I, p. 403. (Прил. с. 101). См. Amari. Storia, II, p. 77.

370 Ibn-al-Athir, VII, p. 351; Amari. Vers. I, p. 403: в мес. Реджебе 287 г. (читай: 289 г.) = 11 июня - 10 июля 902 г. (Прил. с. 101). Kitab-al-Uyun, fol. 46 v.-47. (Прил. с. 151). Nuweiri. Amari, testo, p. 451-452; Vers. II, p. 149-150. (Прил. с. 160-161). Иоанн Диакон говорит: Qui cum in Siciliam pervenisset, introire Panormum, ceu vile domicilium, contempsit. Aсta S. Jan. I, p. 735 (ed. nov.); Capasso, I, p. 292.

371 Три имени дает Cont. Hamart., р. 780. Константин патриций в Vita S. Eliae Junioris. Acta Sanct. Aug. III, p. 51, § 47. Амари соединяет Константина с Карамалом и получает одно имя Константина Карамала. Amari. Storia, II, p. 79.

372 Коран, 48, ст. 1.

373 Коран, 22, ст. 20.

374 Ibn-al-Athir, VII, p. 196; Amari. Vers. I, p. 393-394. (Прил. с. 92). Nuweiri. Amari, testo, p. 452; Vers. II, p. 151. (Прил. с. 161).

375 Cont. Hamart., p. 780, с. 25-26.

376 Эпизод с Прокопием в Iohannis Diaconi Acta translationis S. Severini, § 6. Acta Sanct. Jan. I, p. 735-736 (ed. nov.); Capasso, I, p. 293-294. См. Amari. Storia, II, p. 83-84.

377 O взятии Таормины см. Kitab-al-Uyun, fol. 47 (в воскресенье 21 числа мес. Шабана 289 г.). (Прил. с. 151). Ibn-al-Athir, VII, p. 196-197; Amari. Vers. I, p. 394 (22 числа мес. Шабана 289 г. = 1 авг.). (Прил. с. 92). Nuweiri. Amari, testo, p. 452; Vers. II, p. 151. (Прил. с. 161). Cronaca di Cambridge. Cozza-Luzi, p. 36 (индиктион не верен); в парижском кодексе есть имя Ибрахима (воскрес. 1 авг.), p. 106; Amari. Vers. I, p. 280 (неверный год). (Прил. с. 72). Ibn-Khaldun y Noel des Vergers. Histoire de l'Afrique et de la Sicile. Paris, 1841, p. 142. M. le baron de Slane. Histoire des Berbиres. T. I, Alger, 1852, p. 432. У византийцев кратко: Cont. Hamart., p. 780. Cont. Theoph., p. 365, с. 18. (Cedr. II, p. 260). Zon. XVI, 13 (III, p. 446-447, Bonnae, 1897). Const. Porphyr. De thematibus, p. 59. См. Vita S. Eliae Junioris. Acta Sanct. Aug. III, p. 501, § 49: Afer enim multis navibus instructus magnaque vi Tauromenitanos adortus, facili negotio capit, urbem evertit, atque incendit ас complures eorum gladio trucidat... Ср. разсказ в Acta translationis S. Severini. Acta Sanct. Jan. I, p. 735-736 (ed. nov.); Capasso, I, p. 292-293. Chronicon Vulturnense кратко замечает: Urbs Taurimenis capta est a Saracenis. Muratori, Script. T. I, pars II, p. 415 (время не указано). Cod. Bambergensis y Pertz, III, p. 549 nota. См. Caruso. Memorie istoriche. Palermo, 1718, p. 635. Его же. Storia di Sicilia. II, Palermo, 1875, p. 179-180. Quаtremиre. Vie du khalife fatimite Moezz-Lidin-Allah. Journal Asiatique. III Sйrie, III (1837), p. 64-69 (разсказ о взятии Таормины и Раметты, основанный на хорошем знании источников). Amari, Storia, II, p. 79 sq. Hirsch. Byz. St. S. 72. Неверный год (900-й) у Rambaud. L'Empire grec au diziиme siиcle, p. 408-409.

378 Epist. Patr. Nicol. Mystici. Migne. Т. 111, p. 277, ер. 76.

379 См. Amari. Storia, II, p. 85, nota I.

380 С таким названием теперь несколько местностей в Сицилии: Aci, Acireale, Aci Trezza, Aci Castello; все оне лежат на север от Катании. См. хронологическую путаницу у Lionardo Vigo. Notizie storiche della cittа d'Aci Reale. Palermo, 1836, p. 76-77 и 81, nota 3. Ср. Amari, Storia, II, p. 85-86, nota.

381 Ibn-al-Athir, VII, p. 197; Amari. Vers. I, p. 394-395. (Прил. с. 92). Nuweiri. Amari, testo, p. 452-453; Vers. II, p. 151-152. (Прил. с. 161). Ibn-Khaldun. Amari. Vers. II, p. 185. N. des Vergers, op. cit. p. 142-143. De Slane, op. cit. I, p. 433.

382 Ibn-al-Athir, VII, p. 197; Amari. Vers. I, p. 394. (Прил. с. 92). См. Vita S. Eliae Junioris. Acta Sanct. Aug. III, p. 501: qui ad Constantinopolim occupandam animum adjecerat... Acta translationis S. Severini. A. Sanc. Jan. I, p. 736 (ed. nov.); Capasso, I, p. 294: Ибрахим после взятия Таормины говорил итальянским послам: hoc enim unum restat, ut Constantinopolim proficiscar et conteram eam in impetu fortitudinis meae.

383 Cont. Hamart., p. 780-781.

384 См. Vita S. Eliae Junioris. A. Sanc, Aug. III, p. 501, § 49: (после взятия Таормины) insolentia arrogantiaque debacchans, Rhegium transmittit atque illinc Consentiam. Vita .S. Eliae Spelaeotae. A. Sanc. Sept. III, p. 862, § 35 (эпизод с Арсением). См. G. Can. Minasi. Lo Speleota... Napoli, 1893, p. 172-173.

385 Ibn-al-Athir, VII, p. 197; Amari. Vers. I, p. 395. (Прил. с. 92). Nuweiri. Amari, testo, p. 453; Vers. II, p. 152 (26 числа мес. Рамадана). (Прил. с. 161). Ibn-Khaldun у N. des Vergers. Histoire de l'Afrique et de lа Sicile. Paris, 1841, p. 143. De Slane. Histoire des Berbиres, I, p. 433.

386 См. слова Ибрахима в Acta translationis S. Severini: Vadant hinc, vadant ad suos et eis renuntient, quod ex me totius Hesperiae cura dependeat: et ego velut mihi placuerit, ita dispono ex incolis meis. Forsitan sperant, quod mihi reniti possit Graeculus aut Franculus. Utinam invenissem cos omnes in unum collectos et ostendissem illis robur, quaeque sit virtus bellorum! Sed cur eos demoror? Vadant tantum et certe certius teneant quia non solum illos, verum etiam et civitatem Petruli senis destruam. Hoc enim unum restat, ut Constantinopolim proficiscar et conteram eam in impetu fortitudinis meae. A. Sanc. Jan. I, p. 736 (ed. nov.); Capasso, I, p. 294.

387 См. подробный разсказ в Acta translationis S. Severini. A. Sanc. Jan. I, p. 736-737 (ed. nov.); Capasso, I, p. 294-296.

388 Ibn-al-Athir, VII, p. 197; Amari. Vers. I, p. 395. (Прил. с. 92-93). Kitab-al-Uyun, fol. 47. (Прил. с. 151-152). Nuweiri. Amari, testo, p. 453; Vers. II, p. 152-153. (Прил. с. 161-162). Ibn-Khaldun y N. des Vergers, p. 143. De Slane. Histoire des Berbиres, I, p. 433-434. Cp. разсказ в Acta S. Severini, где сказано, что Ибрахим умер в храме св. Михаила после чудеснаго видения Святого. A. Sanc. Jan. I, p. 737 (ed. nov.); Capasso, I, p. 297-298. Amari, Storia II, p. 93-94; там же о дне смерти Ибрахима, р. 95, nota. Ср. Annales Barenses под 902 г.: hoc anno descendit Habraam rex Saracenorum in Calabriam et mortuus est in Cosentia in ecclesia santi Pacratii (Pertz. V, p. 52). Lupus Protospatarius: 901; Descendit Аbrami rex Sarracenorum in Calabriam, et ivit Cosentiam civitatem, et percussus est ictu fulguris (Pertz, V, p. 53). Cod. Bamberg. y Pertz, III. p. 549 nota: celesti gladio percussus, repentina morte interiit.

389 Ibn-al-Athir. VII, p. 197. Amari. Vers. I, p. 395. (Прил. с. 93). Nuweiri. Amari, testo, p. 453; Vers. II, p. 153. (Прил. с. 162). Ibn-Khaldun у N. des Vergers, p. 144. De Slane, op. с. I, p. 434. Kitab-al-Uyun, fol. 47. (Прил. с. 151-152).

390 Acta translationis S. Severini: Mox nepos ejus, qui suffectus in tyrannide fuerat cum illo ingenti, quamquam discordi, exercitu ad propria remeans, multa ex eo naufragio amisit. A. Sanc. Jan. I, p. 737 (ed. nov.); Capasso I, p. 298.

391 Al-Bayan. Dozy, p. 140. (Прил. с. 148). См. J. Nicholson. An account of the establishment of the Fatemite Dynasty in Africa. Tьbingen-Bristol, 1840, p. 79.

392 Ibn-al-Athir, VIII, p. 38; Amari. Vers. I, p. 408. (Прил. с. 102). Ibn-Haldun. Amari. Vers. II, p. 189. См. Amari. Storia, II, p. 143-144.

393 Chronicon S. Benedicti. Pertz, III, p. 206: graeci et saraceni fuerunt pro adjutorio eorum.

394 См. F. Trincherа. Syllabus graecarum membranarum. Neapoli, 1865, No 3, p. 2: (892) Sympathicius Imperialis Protospatharius in aula Beneventaua degens пишет: Ego Simbatjeio imperialis protospatharius et stratjgo macedonie, tracie, cephalonie atque longibardie. Dum residerem in dei nomine intus palatio beneventi. Leo Ostiensis, с. 49: hic Symbaticius cum esset imperialis protospatharius et stratigo Macedoniac, Traciae, Cephaloniae atque Langobardiae (Pertz, VII, p. 615).

395 Amari. Storia I, p. 458-461; II, p. 162-163. L. Heinemann. Geschichte der Normannen in Unteritalien und Sicilien. Leipzig, 1894, S. 9. P. Fedele. Di un preteso dominio di Giovanni VIII sul ducato di Gaeta. Roma, 1896, p. 38-39.

396 Liudpraudi Antapodosis. Lib. II, 44 (Pertz, III, p. 296): Nemo etiam ab occasu, sive ab arcturo, orationis gratia ad beatissimorum apostolorum limina Romam transire poterat, qui ab his aut non caperetur, aut non modico dato praecio dimitteretur.

397 Leо Ostiensis, с. 52: Landulfum filium suum ad Leonem imperatorem Constantinopolim destinavit: suggerens omnia quae per tot annos ab Agarenis perpessi fuerant mala, orans et supplicans ut dignaretur quantocius afflictae ac desolatae ab eisdem saracenis patriae subvenire; atque ut illos de Gariliano valeat extirpare, auxilium exercitus sui non dedignetur illi transmittere. Quem imperator et honorifice satis recepit et cuncta quae suggesserat benigne se impleturum spopondit (Pertz, VII, p. 616).

398 Vita S. Petri Argivi. Patrum Nova Bibliotheсa. Novae Patrum Bibliothecae ab А. Card. Maio collectae Tom. IX, ed. Cozza-Luzi. Romae, 1888, p. 8-9, § 13: Limos epieze tnn tou Pelopos epi tosouto de tautnn epebosketo kai katetryxen os kai tas oikias kai stenopous kai ampoda kai plateias, eti de kai kata upaitra emplnstnnai nekron, mn ton zonton exikanounton eti tn gn katakruptein ta somata. Kai plnrn men ta polyandria, plnreis de xorai ton keimenon. Ton men rizais botanon enasxoloumenoi, ton de kai eti pon pagonton, to pneuma enapienton. Петр Аргивский, последния деяния котораго относятся к 920 году, был поставлен в епископы патриархом Николаем Мистиком. Петр жил долгое время в Греции, был автором духовных песнопений и надгробных речей. Его довольно долго ученые смешивали с Петром Сицилийцем, автором истории манихейской ереси, который жил при Василии I. О жизни Петра Арг. см. Cozza-Luzi, op. cit., p. XXIII-XXXI. Amari. Storia, I, p. 507-509. A. Васильeв. Славяне в Греции. Виз. Вр. Т. V (1898) с. 428-9.

399 Vita S. Petri Argivi, p. 10, § 14: Kai Krntes de peiratikais naysi xromenoi, an dn lnstrikon diazontes bion, kai nnsois, kai polesi kai komais tais paraliois nyktos enedreuontes kai tous paratygxanontas lnizomenoi ous men ton gruxai tolmonton ergon epoiounto maxairais, tous d'osoi kateptnxotes eiponto sign, eilkon eis doyleian oiktros pyntanomenoi de ton eis akron eleon tou andros, tn Nayplia katairontes kai pistei lambanontes kai didontes, tous aixmalotoys apedidosan lutro. Kai touto poiountes ana pan etos ou dielimpanon.

400 Vita S. Petri Argivi, p. 10-11, § 15.

401 Ioannis Cameniatae De excidio Thessalonicensi, p. 583, с. 70: katnxtnmen eis tina nnson kaloymennn Naxian, ex ns oi tnn Krntnn oikountes poroys lambanoysin.

402 См. Ioannes Сameniata, p. 580-583, с. 68.

403 Bios tns osias mntros nmon Teoktistns тns Lesbias. Teopiloy Ioannoy Mnnmeia agiologika. Benetia, 1884, p. 8-9 и 26: Kynngoi tines ex Euboins deuro pro xronon nlton oligon (exei gar n nnsos elapon kai agrion aigon tnran pollnn). См. В. Васильевский. О жизни и трудах Симеона Метафраста. Жур. Мин. Нар. Пр. Ч. ССХII (1880), с. 403-404.

404 Еп. Арсений. Житие и подвиги св. Феодоры Солунской. Греческий текст и русский перевод. Юрьев, 1899, с. 2 (§ 3) и 39: Aigena... tais ton Ismanliton, ois krimasin oide Teos, perilnpteisa xersin, nun ernmos te kai adoxos kataleleiptai. В. Васильевский. Один из греческих сборников Московской Синодальной библиотеки. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. 248 (1886), с. 87. Житие св. Феодоры ( 892 г.) составлено, по всей вероятности, ранее 904 года, когда Солунь была взята и разорена сарацинами. См. В. Васильевский, ibidem, с. 86.

405 Cont. Ham., p. 770-771: Kai epoliorkntn upo ton Agarnnon n Samos to kastron, aixmalotistentos kai tou stratngou autou tou Paspala. Cont. Theoph., p. 357. Sym. Mag., p. 701 (на третьем году правления Льва). Сedr. II, p. 253 (Konstantinoy patrikioy tou Paspala). Теперь фантастическая хронология Симеона Магистра, которой следовали Круг и Муральт, оставлена. В виду того, что в хронике Продолжателя Амартола нападение на Самос стоит перед известием о смерти патриарха Стефана, что случилось 17 мая 893 г., мы и даем приблизительную дату около 893 года, а не прежний заведомо неверный 889 год. См. de Boor. Vita Euthymii, p. 94 и 126. Н. Попов. Император Лев VI Мудрый. Москва, 1892, с. 69-70. Папарригопуло, относя это к 889 году, без всяких оснований говорит, что Самос был взят Львом Триполитянином. K. Paparrngopouloy Istoria tou ellnnikou etnoys. IV (2 изд.), en Atnnais, 1887, s. 83.

406 Vita S. Rauli Junioris ( 956). Analecta Bollandiana. XI (1892) p. 67: ois kai tas pote men ousas ekei treis lauras, upo de ton oion tns Agar ndn katablnteisas, parnnese te kai epeisen autis anastnnai. См. В. Васильевский. О жизни и трудах Симеона Метафраста. Журн. Mин. Нар. Просв. Ч. 212 (1880), с. 424-425.

407 Ioannis Сameniatae De excidio Thess., p. 504: kai malist osoi tais ndn prokloteisais nnsois ek tns ton dysonumon Agarnnon epidromns upeleiptnsan, epi tnnde prosepeogon, mndemian, os upelambanon, en autn polemion prontida tou loipou poinsomenoi.

408 Ioannes Сameniata, p. 506, с. 14: Dnmntrias gar outo kaloymenn tns Ellados etera polis, ou makran nmon apokismenn, pollo plntei ton oikntoron kai tois allois ois mega kayxontai poleis ton eggista uperairomenn. В XII веке Идриси говорит: от Армирон 30 миль (вдоль берега) до Димитриады, небольшого, хорошо населеннаго города. Gйographie d'Edrisi, trad. par A. Jaubert. T. II, Paris, 1840, p. 296. См. Tomaschek. Zur Kunde der Hдmus-Halbinsel. Sitzungsber. der ph.-hist. Cl. der K. Akad. der Wissensch. zu Wien. В. 113 (1886), S. 351. Т. Tafel. Historia Thessalonicae. Tubingae, 1835, p. 60 = Eго же De Thessalonica ejusque agro dissertatio geographica. Berolini, 1839, p. LXXXVII. Hertzberg. Geschichte Griechenlands. B. I, S. 256.

409 См. об XI веке в Сeсaumeni Strategicon, ed. B. Wassiliewsky et V. Jernstedt. Petropoli, 1896, § 75, p. 28: Dnmntrias polis esti tns Ellados para talassan, apo te tns talassns kai ton kukloten balton exnspalismenn.

410 Ioannes Сameniata, p. 506-507, с. 14: ou pro pollou tns nmon aloseos ergon egeneto ton barbaron poliorknteisa gar os mikrou dein panton ton up' autnn en maxaira pesein, ouden eteron pareixe noein n tois kakois nmas epimenontas tnn omoian peiran ton pragmaton ekdexestai. Cont. Hamart., p. 779 = Leo Gramm., p. 274: parelnptn de to kastron n Dnmntrias en to temati tns Ellados upo Damianou tou Agarnnou. Sym. Mag., p. 703. Cont. Theoph., p. 364. Года этого нападения источники не дают; но они помещают его в одной главе с упоминанием о смерти патриарха Антония и посвящении в патриархи Николая Мистика; у Симеона Магистра (р. 703), хотя это и не имеет значения, оба разсказа соединены даже словами tote kai. Смерть Антония была 12 февр. 901 г., а посвящение Николая Мистика 1 марта 901 г. De Boor. Vita Euthymii, p. 97 sq. и 126. H. Попов. Император Лев VI Мудрый, с. 89 и 92. Златарски. Нисмата на цариградския патриарх Николая Мистика до българския царь Симеона. Сборник за Народни Умотворения, Наука и Книжнина. Кн. X, 1894, София, с. 383. Сюда же надо присоединить показание Иоанна Камениаты о том, что нападение на Димитриаду было незадолго до нападения на Фессалонику в 904 году (р. 506). На основании этого, a также в виду общих морских военных действий арабов за это время, мы вместе с де Боором (р. 102-103) склоняемся относить нападение на Димитриаду к 902 году. У Муральта это относится без всякаго основания к 896 году (Muralt, p. 476), у Томашка (Tomasсhek. Zur Kunde... S. 351) к 904 году. См. полную путаницу у Paparrngopouloy op. cit. IV, p. 83; греческий историк утверждает, что Дамиан был изгнан из Македонии Никифором Фокой.

411 Cont. Hamart., р. 781 = Leo Gr., p. 275: parelnptn de kai Lnmnos n nnsos upo ton Agarnnon aixmalosian pollnn pepoinkoton. Sym. Mag., p. 704 (в 15 году правления Льва). Cont. Theoph., p. 365. (Сedr. II, p. 260). См. особенно Zon. XVI, c. 13 (Dind. IV, p. 42-43): asxoloymenon de tais oikodomais ton ploimon kai tou stoloy mn pleontos, to ton Agarnnon naytikon to Tayromenion exeportnse kai tnn nnson katesxe Lnmnon, kai polln ton antropon en autois synebn ptora. В последнем случае взятие Тавромения в 902 году и нападение на Лемнос отнесены к одному времени. У византийских хронистов нападение на Лемнос помещено между нападениями на Димитриаду и Фессалонику, т.е. между 902 и 904 годом; это нас и заставляет склоняться к 903 году, что очень подходит и к общему ходу морских предприятий арабов за это время. Де Боор также дает 903 год (De Boor, р. 103 и 127).

412 4 числа мес. Джумады II 290 г. = 2 - 30 мая 903 г.

413 10 ч. мес. Джумады II 290 г. = 2 - 30 мая 903 г.

414 Tabari, III, p. 2221, 2223, 2236. (Прил. с. 14). Elias von Nisibis. Baethgen, S. 136. Илья Нисибийский называет греческаго посла Basilikos SKILVN.

415 Tabari, III, р. 2249 (Ibn-al-Athir, VII, p. 368). (Прил. с. 14). Arib, ed. de Goeje, p. 6. (Прил. с. 53). Mirat, II, fol. 27 v. (Прил. с. 124). Comp. Dhahabi. Cod. Brit. fol. 33. Abu-l-Мahasin, II, p. 137. Ibn-Khaldun, III, p. 357. Табари говорит, что известие об этом нападении греческаго императора пришло к мусульманам в мес. Шабане 291 г. = 19 мая - 17 июня 904 г. См. Weil, op. cit. II, S. 531.

416 Табари говорит (III, р. 2250), что Абу-Ма'дан написал из Ракки об удачном нападении гуляма Зарафы в четверг 10 числа мес. Рамадана 291 г., т.е. 26 июля 904 года. Принимая в расчет время, которое необходимо было для передачи известия из Атталии через Тарс в Ракку, можно с уверенностью сказать, что нападение арабов на Атталию было в половине июля. В Багдад известие это пришло в конце мес. Рамадана = 17 июля - 15 авг. 904 г. (Прил. с. 14-15).

417 Cont. Theoph., p. 366: Attaloy men exormnmenon tns poleos, tns de Xristianon eusebeias apostnsanta. См. Cedr. II, p. 261: Leonta ton Attalea.

418 См. Ioannis Сameniatae De excidio Thessal., p. 520-521. Итальянец Марторана называет Льва правителем острова Триполи (!!): aver governato l'isola di Tripoli. C. Martorana. Notizie storiche dei saraceni siciliani. Vol. I, Palermo, 1832, p. 69.

419 См. Tomaschek. Zur hist. Top. S. 53. A. Васильев, op. cit., с. 195-196.

420 Tabari, III, p. 2250. (Прил. с. 15).

421 Приблизительный план современных укреплений Атталии см. у Le Comte С. Lanckoronski. Les villes de la Pamphylie et de la Pisidie. I, Paris, 1890, p. 9. См. план Атталии y Alishan. Sissouan ou l'Armйno - Cilicie. Description gйographique et historique. Traduit du texte armйnien. Venise, 1899, p. 357.

422 Tabari, III, p. 2250 (Ibn-al-Athir, VII, p. 368-369. (Прил. с. 15). Arоb, р. 6. (Прил. с. 53). Ibn-Khaldun, III, p. 357. Abu-l-Мahasin, II, p. 137-138. As-Suyuti, p. 151. Mirat, II, fol. 27 v. (Прил. с. 124). Comp. Dhahabi. Cod. Br., fol. 33. Nuweiri, cod. Par., fol. 2 v. В тексте Mirat, у Ибн-Халдуна и Абу-л-Махасина вместо Анталии (Атталии) неправильно стоит Антакия (т.е. Антиохия). Вейль, не имея текста Табари, читал Антакия и совершенно ошибочно отожествлял это нападение с известным нападением того же Льва на Фессалонику, удивляясь, почему у арабов Фессалоника названа Антакией. См. Weil. II, S. 532-533; оттуда Hirsch, S. 71. Это были два различныя нападения, которыя следовали одно за другим, что мы увидим ниже. О нападении Льва на Атталию византийския хроники молчат.

423 Сont. Ham., р. 783 = Leo Gr. 276: nlten aggelia, os oti o stolos ton Saraknnon ama to Tripolitn anerxetai kata Konstantinoypoleos. Sym. Mag., p. 705. Cont. Theoph., p. 366. Cedr. II, p. 262. См. житие св. Илии Младшаго, который на пути в Константинополь, куда он был приглашен императором Львом VI, и Навнакте узнал "rumorem circumferri Syriacam Agarenorum classem, quae Constantinopolim cogitabat, omnia maria percurrere". Vita S. Eliae Junioris. A. Sanct. Aug. III, p. 505. § 62. Ср. Abu-l-Мahasin, II, p. 137-138, где говорится, что гулям Абу-Зарафы достиг Антакии (читай Анталии), затем Константинополя. (Прил. с. 181).

424 Это сообщает патриарх Николай Мистик в одном из своих писем к болгарскому царю Симеону: Leon ekeinos o Tripolitns... exestrateyse toiauta kayxnsamenos, os "mexri tns basilidos apixomai poleos, kai tyxon men elo tautnn ei de mn touto, ikanon moi kayxnsastai oti pros tnn basilida tns 'Romaikns exoysias paregenomnn polin, kai beln kat 'autns exekenosa". Nicolai 'Ratr. Epist. 23. Migne. Patr. Gr. t. 111 p. 156.

425 Cont. Hamart. Vat. Muralt, p. 783: ton de boylgarikon epodon Romaioys epitribonton, oi ex Agar matontes touto stolon exnesan naumaxon. Cont. Theoph., p. 366. Cedr. II, p. 261.

426 Cont. Ham., р. 782-783. Cont. Theoph., p. 366. Cedr. II, р. 262. У Дюканжа есть S. Christophori Martyris aedes juxta S. Polyeucti aedem. Constantinopolis Christiana. Lib. IV, p. 121.

427 См. сведения об Абидосе в средние века у Tomaschek. Zur hist. Topogr. S. 15-16 (отд. отт.).

428 Cont. Hamart., p. 783: eisnlten (o Tripolitns) endoten tns Abodoy mexri Parioy. Touto maton o basileus en megaln atymia kai peristasei gegone. Cont. Theoph., p. 367. Cedr. II, p. 262.

429 O Parion см. Tomaschek. Zur hist. Top. S. 14 (отд. отт.).

430 У византийцев есть известие o том, будто бы арабы спросили в Абидосе своих проводников, можно ли возвратиться по другой дороге, а не по Геллеспонту; получив отрицательный ответ, арабы, испугавшись теснин пути (to stenon tns odou), поспешили возвратиться. Sym. Mag., p. 707.

431 См. свод сведений о Стровиле в средние века у Tomaschek. Zur hist. Topographie, S. 38-39 (отд. отт.).

432 Cont. Ham. Vat. Muralt, p. 783-784. Cont. Theoph., p. 367-368. Cedr. II, p. 262. Leo Gramm., p. 277. У Масуди, Евтихия, ал-Макина и ал-Айни вместо Селевкии надо читать Салуник. См. Mазоudi. Prairies d'or, II, p. 318-319. (Прил. с. 27-28). Eutуchii Alex. Annales, ed. Pocockius. Oxoniae, 1658, II, p. 489 (Elmacini Historia Sarecenica, ed. Erpenius, p. 185). (Прил. с. 21 и 142). Al-Aini, II fol. 760. (Прил. с. 175). Правильно у Masudi. Tenbih, p. 180 (под 290 годом). (Прил. с. 38). В ватиканском кодексе Продолжателя Амартола и у Продолжателя Феофана упоминание о Ламисаке стоит не на месте.

433 Vita S. Eliae Junioris. Acta Sanct. Aug. III, p. 505, § 62: Non ita, inquit, eveniet, non ut homines vulgo opinantur, sed ut Deus optimus faciendum statuit; nec illi (т.е. Agareni) in Byzantium navigant ejusque eversionem machinantur; sed in medio Hellesponti cursu revertentur et Illyricum sinum percurrentes, Thessalonicam invadent ac depopulabuntur.

434 У Иоанна Камениаты неверно Ekbolon (p. 492). Уже Тафель предполагает чтение Embolon. Tafel. De Thessalonica, p. 214, nota 42. Итальянския морския карты называют его Lembolo. Теперь Kara-burщn. См. Tomaschek. Zur Kunde der Hдmus-Halbinsel, S. 352.

435 См. Ioannes Сameniata, § 4, p. 491-493. Tafel. De Thessal., p. 208-221 (описание и свод известий o заливе и гавани).

436 Ioann. Сamen. § 8, р. 498.

437 См. примеры у Gelzer. Die Genesis der byz. Themenverfassung, S. 43.

438 Ioann. Сamen. § 4 и 8, p. 491 и 498.

439 Bios kai politeia tou osioy kai teoporoy patros nmon Saba tou Neoy en to Ato orei asknsantos. Papadopouloy Kerameos Analekta ierosolymitikns staxyologias. T. V, 1898, p. 192.

440 Еп. Арсений. Житие и подвиги св. Феодоры Солунской. Юрьев, 1899, с. 4 и 41.

441 См. Nicephori Presbyteri Constantinopolitani Vita S. Andreae Sali. Migne. Patr. Gr. T. 111, p. 861: Tessalonikn, su niknseis tous extrous soy kauxnma gar agion su ei, kai ngiase se o Ypistos.

442 См. Dnmitsa. Makedonika. Arxaia geograpia tns Makedonias. II, Atnnnsi, 1874, p. 272.

443 См. Heyd. Histoire du commerce du Levant. I, Leipzig, 1885, p. 244.

444 Ioannis Сameniatae De Exc. Thess., p. 499-501, § 9.

445 Cont. Ham., р. 771. Cont. Theoph., p. 357. Cedr. II, p. 254. См. Tomaschek. Zur Kunde... B. 113 (1886), S. 352.

446 I. Camen., р. 504.

447 См. Finlay. A History of Greece, ed. by Tozer. Vol. II, Oxford. 1878, p. 267, note.

448 См. описание праздника Димитрия у македонцев в Timario sive de passionibus ejus; ed. Hase. Notices et extraits, IX 2 (1813), p. 171. A. Ellissen. Analekten der mittel - und neugriechischen Literatur. B. IV (Leipzig), 1860, S. 46; ср. Anm. 23-24, S. 152-153. Tafel. De Thessalonica ejusque agro dissertatio geographica. Berolini, 1839, S. 227-230. Heyd, op. с. I, p. 244. См. H. Tozer. Byzantine Satire в The Journal of Hellenic Studies. Vol. II (1881), p. 244. Tomaschek. Zur Kunde... S. 352. Ср. неверную передачу этого описания у M. Xatzn Ioannoy Astygrapia Tessalonikns ntoi topograpikn perigrapn tns Tessalonikns. En Tessalonikn, 1881, p. 8; у него упоминаются "pyccкиe".

449 I. Сamen., p. 501-503, §§ 10-11.

450 I. Сamen., р. 503-507, §§ 12-14.

451 Nicol. Mуst. Epist. 76. Migne. Patr. Gr. T. 111, p. 277: eirnnns bateias ousns apnlten n Tessalonikn.

452 Прозвание Льва Хитцилак (Хатцилак) мы узнаем из византийских хроник и одной солунской надписи. См. Xatzn Ioannoy op. cit., p. 18; о надписи см. ниже. Камениата дает одно имя Льва.

453 I. Сamen., p. 508-512, §§ 16-18.

454 I. Cam., p. 512-514, § 19.

455 Const. Porphyr. De thematibus, p. 50. См. Rambaud, op. cit., p. 225, Schlumberger. Un empereur byzantin au dixiиme siиcle. Nicйphore Phocas. Paris, 1890, p. 326-327. В XI веке фемы Стримона уже не существовало; она была присоединена или к Фессалонике, или к Македонии. См. Скабаланович. Византийское государство и церковь в XI веке. С.-Петербург, 1884, с. 223-224.

456 См. Leonis Tactica. Const. XVIII, 22. Migne. Patr. Gr. T. 107, p. 952: Mega gar oplon kai drastnrion n toxeia, kai malista kata ton Saraknnikon etnon kai Tourkon, ois to pan tns nikns en elpidi tns par' auton toxeias keitai.

457 I. Gamen. §§ 20-22, p. 514-518,

458 para ton auxena tou rntentos Ekboloy (p. 519); надо читать Emboloy.

459 I. Camen. § 23, p. 519-520.

460 I. Camen. §§ 24-25, р. 520-523.

461 Причина названия этих ворот Римом весьма неясна. См. Tafel. De Thessalonica. Berolini, 1839, p. 99-101.

462 I. Camen. §§ 26-28, p. 523-527.

463 Ioann. Сamen. §§ 29-31, p. 527-531.

464 См. Ioann. Сamen. §§ 35-36, p. 537-540; § 56, p. 565.

465 Ioann. Сamen. § 55, p. 564; § 62, p. 573.

466 Ioann. Сamen. § 59, p. 569-571; p. 569: eunouxos tou basileos kai ton exoxon eis, 'Rodopulns outo kaloumenos, os etyxe pro mikrou tou kindunoy tnn epi dusin staleis kai tinon xreion eneken pros tn polei genomenos, met nmon sygkleistnnai kai ton rntenton aniaron metasxein os kai ekomize met' eaytou plntos xrysioy, oper elegen apagein epikoyrias tinos xarin tou kata Sikelian stratou, symplekomenoy tois kata tnn Apriknn barbarois aei kai pollns deomenoy tns en tois pragmasi synergias.

467 Ioann. Сamen. §§ 62-64, р. 573-576. См. Vita Euthymii. De Boor, p. 53-54.

468 Ioann. Сamen. § 65, p. 577: tote dn peri mesnmbrian ontos tou nlioy tn dekatn tns aloseos nmera tou limenos exormnsamen. Фессалоника была взята 31-го июля.

469 См. описание положения пленных на судах у Ioann. Сamen. § 67, р. 578-579. См. G. Sсhlumberger. Un empereur byzantin, p. 36-37.

470 См. M. Xatzn Ioannoy op. cit., p. 49. Cp. Bolbe lacus в юго-восточной Македонии.

471 Ioann. Сamen. § 67, p. 580: kai gar edediesan mn poy tuxoi paron o ton 'Romaion stolos kai latoi kat' auton epinoian tina moxtnran ergasamenos dia touto allote allas nnsoys kataper tines planntai perinrxometa.

472 pros to xeimerion ton aera metatitemenos (Ioann. Сamen., р. 591).

473 См. описание бури у Ioann. Сamen. §§ 75-76, p. 592-596.

474 Здесь кончается разсказ Иоанна Камениаты; он написан до совершения обмена; см. § 78, р. 598-599.

475 См. A. Mai. Spicilegium Romanum. T. IV, Romae, 1840, p. XXXIX.

476 См. Nicol. Myst. Patr. Epist. 76. Migne. Patr. Gr. T. 111, p. 277: Kai gar epideomenon bonteias ton Tessalonikeon nmeran ex nmeras anaballomenoi pros to apolytnnai ekei ploimon, apolesan ta pragmata.

477 Эта проповедь (Cod. Vat. 172): "Nikolaoy patriarxoy omilia eis tnn alosin tns Tessalonikns, rnteisa en amboni tns megalns ekklnsias meta tnn eisodon" еще не издана полностью. На нее указал и привел текст одного отрывка с латинским переводом из середины проповеди кардинал Mai. Spicilegium Romanum. T. X. Romae, 1844, praef. p. XXVI-XXVII. Он совершенно верно говорит, что эта проповедь: parum quid habet historicum (p. XXVI). Перепечатан этот отрывок у Migne. Patr. Gr. T. 111, p. 26-27 и y Sakkelion. Nikolaoy Patriarxoy Konstantinoypoleos epistoln pros ton amnran tns Krntns в Deltion tns istorikns kai etnologikn etairias. T. III (1889), p. 109. Болгарский перевод отрывка у В. Златарски. Писмата до цариградския патриарх Николая Мистика до българския царь Симеона. Сборник за народни умотворения и книжнина. К. X (1894), с. 375. Вот текст приведенных выше отрывков: ekenotnsan poleis oikntoron, andres isa bosknmasi katespagnsan, gynaikes diaspomenai ton umozugon biaios... pou moi Dnmntrie martys, n anttntos symmaxia; pos tnn snn polin upereides portoymennn; pos upo soi poliouxo n extrois abatos ap'ou xronoy tautnn nlios eteasato, tosouton kakon eis peiran egeneto (Mai, X, p. XXVI-XXVII. Sakkelion, p. 109).

478 Miracula S. Demetrii. Acta Sanctorum. Octobris T. IV, p. 192-194; см. § 224: xeires androponoi kai barbaroi tous pyletas nndrapodisanto aimasin omopulois perirreitai moi nun o snkos... § 225: H emn dystyxestatn patris n Tessalonikn tois barbarois egeneto ekdotos. См. Tougard. De l'histoire profane dans les actes grecs des Bollandistes. Paris, 1874, p. 204-205.

479 Sakkelion. Leontos Magistroy antypatoy patrikioy, Symeon arxontos Boylgarias kai tinon allon epistolai. Deltion tns istorikns kai etnologikns etairias tns Ellados. I (1883), p. 396: kai tritn presbeia tnn aloteisan up'Agarnnon Tessaloniknn katoiknsai boylntenton Boylgaron, peisas kai dioxas apelabon.

480 Le Comte С. Lanсkoronski. Les villes de la Pamphylie et de la Pisidie. Ouvrage publiй avec le concours de G. Niemann et E. Petersen. Vol. I. La Pamphylie. Paris, 1890, p. 165, inser. 12; см. p. 10-11. В немецком издании этого сочинения Stдdte Pamphyliens und Pisidiens. Wien, 1890, B. I, S. 159. Отрывки этой надписи были изданы W. Ramsay. Unedited inscriptions of Asia Minor. Bulletin de correspondance hellйnique. Vol. VII (1883), p. 266-267.

481 ton dyssebon A[r]a[b]on. Le Comte C. Lanckoronski, op. cit., I, p. 165-166, No 13; см. p. 11; немецкое издание: I, S. 159-160. См. Boeck. Corpus inscriptionum graecarum. IV, p. 341-342, No 8743 (Бёк неправильно относит эту надпись к 1216 году) = Le Bas et Waddington. Voyage archйologique en Grиce et en Asie Mineure. Inscriptions. T. III, 1-е partie. Paris, 1870, p. 351, No 1370; textes, p. 333.

482 Эта надпись приведена у М. Xatzn Ioannoy Astygrapia Tessalonikns. En Tessalonikn, 1881, p. 17-18. См. В. Васильевский. Один из греческих сборников московской синодальной библиотеки. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. 248 (1886), с. 94.

483 В мес. Мухарреме 292 г. = 13 нояб. - 12 дек. 904 г.

484 Вт. половине мес. Шевваля 292 г. = 6 авг. - 3 сент. 905 г. Tabari, III, p. 2251 и 2254 (Ibn-al-Athir, VII, p. 371). (Прил. с. 15). Arоb, p. 7 и 8-9. (Прил. с. 53-54). Nuweiri. Cod. Par., fol. 3. Ibn-Khaldun, III, p. 357. Elias von Nisibis. Baethgen, S. 137. Арефа, митрополит Кесарии Каппадокийской, живший в конце IX и первой половине X века, в послании к Дамасскому эмиру говорит, что Андроник истребил 18.000 мусульман на одном месте. См. Н. Попов. Император Лев VI Мудрый, с. 302. Письма Арефы еще не изданы. См. о нем H. Попов, с. 243 sq. Krumbacher. Gesch. d. byz. Litt. S. 129-131 и 524-525. G. Heinrici в I. Herzog. Realencyklopдdie fьr protestantische Theologie und Kirche. 3 Aufl. von A. Hauсk. Leipzig, 1896, Heft 11-12, S. 1-5.

485 24 ч. мес. Зулькады 292 г. = 4 сент. - 3 окт. 905 г. Таbari, III, p. 2254. (Прил. с. 15).

486 Tabari, III, p. 2254 (Ibn-al-Athir, VII, p. 371). (Прил. с. 15). Masudi. Tenbоh, p. 192 (1.155 пленных). У Масуди это седьмой обмен. Maзоudi. Les Prairies d'or, VIII, p. 224; см. IX, p. 359 (Silvestre de Sacy) = Notices et extraits. Vol. VIII, p. 196. Carra de Vaux, p. 259. (Прил. с. 40 и 31). Arоb, p. 9. (Прил. с. 54). У Mакризи это восьмой обмен. Makrizi. Al-Hitat, II, p. 192. Ibn-Khaldun, III, p. 357.

487 Ioannes Сamen., p. 564, C. 55; 573, C. 62; 574, C. 62. См. выше.

488 О Курусе см. Jacut, IV, p. 199. G. Freytag в Zeitschrift der morgenlдndischen Gesellschaft. B. XI, S. 195, Anm. 1. C. Ritter. Die Erdkunde. Theil XVII 2, Berlin, 1855, S. 1613; cp. S. 1681. Вейль, читая название Куруса в готском кодексе через Фурис, тем не менее предполагает в нем Курис (др. Cyrrhus). Weil, II, S. 533, Anm. 1.

489 Tabari, III, p. 2268 (Ibn-al-Athir, VII, p. 378). (Прил. с. 16). Arоb, p. 13. (Прил. с. 54). Ibn-Khaldun, III, p. 357; в тексте последняго имя города передано неверно через Маварис. Табари и Ариб говорят, что известие об этом успехе греков пришло в Багдад 1 августа 906 г. (7 ч. мес. Шевваля; Шевваль = 26 июля - 23 авг. 906 г.); следовательно, это дело должно было быть в июле. Аl-Аini, II fol. 757 v. Nuweiri. Cod. Par. fol. 3 v. Gregorii AbuI-Farajii Historia compendiosa dynastiarum, ed. Peсockius. Oxoniae, 1663, p. 186.

490 О Саланду см. выше, с. 109.

491 Tabari III, p. 2269 и 2275-2276 (Ibn-al-Athir, VII, p. 381). (Прил. с. 16). Arib, р. 14 и 17. (Прил. с. 54). Ibn-Khaldun, III, p. 357. Табари говорит об этом походе в двух местах, но на основании различных источников; по его словам, нападение Ибн-Кайгалага было в начале мес. Мухаррема 294 г. = 22 окт. - 20 ноября 906 г. Nuweiri. Cod. Par. fol. 3 v.

492 См. Vita Euthymii, p. 26: tomias men tn tesei, ex Agarnnon de ormomenos, os ekaleito Samonas. Житие Василия Новаго: (Самона) ex Agarnnon men katagomenos. A. Веселовский. Разыскания в области духовнаго русскаго стиха. Сборник отд. русск. яз. и слов. Имп. Акад. Наук. Т. 46 (1889), прил. с. 86-87. См. также Асta Sanctorum. Martii III, р. 665.

493 Об этой дате см. несколько ниже (с. 160); у Муральта 908 г. (р. 485).

494 Vita Euthymii, p. 36. Cont. Ham., p. 788-790. Cont. Theoph., p. 371-372. Sym. Mag., p. 710-711 = Leo Gramm., p. 280-281. Cedr. II, p. 266-267. Zon. XVI c. 14 (Dind. IV, p. 44-45). О хронологии этих событий см. ниже. О победе Имерия упоминает Арефа, еп. Кесарии Каппадокийской, в своем послании к Дамасскому эмиру у Н. Попова. Импер. Лев VI Мудрый, с. 302 (перевод из греч. рук. моск. синод. библиотеки).

495 В мес. Джумаде I 294 г. = 17 февр. - 18 марта 907 г.

496 Tabari III, p. 2276 и 2278 (Ibn-al-Athir, VII, p. 381-382). (Прил. с. 16-17). Arib, p. 17. (Прил. с. 54). Ibn-Khaldun, III, р. 357. Masыdi. Tenbih, p. 174. Carra de Vaux, p. 236. (Прил. с. 35). У арабов вместо Кабалы названа Кония. Но здесь может быть неверное чтение. Впрочем, Кабала, как мы видели выше, находилась вблизи Конии, так что ошибка незначительна. Ibn-Kethir. Cod. Berl. fol. 244.

497 Vita Euthymii, p. 36-37; см. также p. 45, 47, 48-49; ср. p. 184-185. Мы не рискуем в виду современнаго, хотя несколько и тенденциознаго показания жития Евфимия считать это письмо не вполне достоверным и даже подложным, что делает, например, Н. Попов. Император Лев VI Мудрый. Москва, 1892, с. 101-102.

498 Cont. Ham., p. 790-791 = Sym. Mag., p. 710-711 = Leo Gr., p. 281-282. Cont. Theoph., p. 372-373. Cedr. II, p. 267-268. Zon. XVI p. 14 (ed. Dind., IV, p. 45-46).

499 Leontos tou despotoy eis Andronikon ton apostatnn. См. A. Mai. Spicilegium Romanum. T. IV, Romae, 1840, p. XXXIX.

500 Sym. Mag., p. 710: на 23 году правления Льва Андроник заперся в Кабале, на 24-м году бежал к арабам. На основании этого Муральт относит к 908 году (Muralt. Essai de chronographie byzantine, p. 485); Гирш к 908-909 году (Hirsch. Byzantinische Studien. S. 352). В виду точных хронологических показаний арабов предположительная хронология де Боора теряет свое значение. По его мнению, возстание Андроника и его пребывание в Кабале было в 904/905 году, бегство к арабам весною 905 года, а морская победа Имерия - 6 октября 907 года; причем последняя дата снабжена у него знаком вопроса (?). См. Vita Euthymii, p. 127; также р. 118-122. Не определяет времени Hergenrцther. Photius. III, S. 665.

501 Muralt, op. cit., p. 485. Hirsch, op. cit., S. 352: к 908-909 году. См. В. Васильевский. О жизни и трудах Симеона Метафраста. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. ССХII (1880), стр. 406-407. Его же. Синодальный кодекс Метафраста. Ibidem. Ч. CCCXI (1897), стр. 337.

502 Leontos Magistroy, antypatoy patrikioy, Symeon arxontos Boylgarias kai tinon allon epistolai, ekd. I. Sakkelionos в Deltion tns istorikns kai etnologikns etairias tns Ellados. I (1883), p. 396. Об этом пишет Лев Хиросфакт в 18-м письме уже из постигшаго его позднее изгнания к императору Льву. См. De Boor. Vita Euthymii, p. 190. Известие о Диррахии мы знаем только из письма Льва Хиросфакта.

503 Sakkelion. Deltion, I, p. 406: ton eis Boylgarian trion presbeion lego kai tns megistns dianoias ekeinns kai eutyxias, o megiste presbeyton.

504 294 г. = 22 окт. 906 - 11 окт. 907 г.

505 Tabari, III, p. 2277. (Прил. c. 17). Arib, p. 17-18. (Прил. с. 54-55). Ibn-al-Athir, VII, p. 382 (простое упоминание). (Прил. с. 102). Abulpharagii Chronicon Syriacum, ed. Bruns et Kirsch, 1789, I, p. 182. Ibn-Kethir. fol. 244. У арабов Лев (Хиросфакт) назван родствеником императора (дядя его сына), что не подтверждается византийскими источниками.

506 Cont. Ham., р. 791-792 = Sуm. Mag., p. 711 = Leo Gr. p. 282-283. Cont. Theoph., p. 374-375. Gedr. II, p. 270. Zon. XVI c. 14 (Dind. IV, p. 46).

507 Sakkelion в Deltiov, I, p. 396-397. Большая часть этого письма приведена у de Boor. Vita Euth., p. 191.

508 Masыdi. Tenbih, p. 192-193; Silvestre de Sacу у Вarbier de Meynard в Prairies d'or. IX, p. 359. Maзoudi. Prairies d'or, VIII, p. 224-225. По Масуди 
обмен был в мес. Шеввале 295 г. = 4 июля - 1 авг. 908 г.; выкуплено было 2,842 мусульманина. (Прил. с. 40 и 31). Из Масуди брал Makrizi. Al-Hitat, II, p. 192. См. Тabari, III, p. 2,280 (Ibn-al-Athir, VIII, p. 10). (Прил. с. 17). Arib, p. 19. (Прил. с. 55). Abu-l-mahasin, II, p. 171. У Табари, Ибн-ал-Асира и Ариба обмен был в мес. Зулькаде 295 г. = 2 авг. - 31 авг. 908 г.; пленных было выкуплено 3,000 чел. См. также Abulpharagii Chr. Syriacum. I, p. 182. Ibn-Kethir, fol. 244 v. Mirat, II, fol. 37. (Прил. с. 125).

509 См. 20-е письмо Льва Хиросфакта. Sakkelion. Deltiov, I, p. 404: tina kairon, tina de xronon, nmeran de poian n oran epi dysin olois etesi presbeuon en allotria dieleipon legein.

510 Sakkelion. Deltiov, I, p. 406: Leon magistros antupatos kai patrikios Genesio antypato patrikio. Apo tou Bagda. Kai to torybodes tns presbeytikns doyleias, kai to nosodes tns epi xenns diagogns, lakonizein poiei me. Kai dn grapomen eutyxnsamen, eirnneusamen, omnroys agomen, arabika dora to basilei prosagomen, tous ampoteron aixmalotoys allaxomen, kai, to kreitton, tous arxiereis autous os basilea anaxomen. Loipon dn moi mia tis upoleleiptai teoxaritotos euprosunn, to tns basilikns euprosopoy teas katapolausai. Erroso. Часть этого письма напечатана у de Boor. Vita Euthymii, p. 191.

511 Через два года после отправления. См. выше.

512 См. выше. Тabari, III, p. 2,277. Ср. de Boor. Vita Euth., p. 192.

513 De Boor. Vita Euth., p. 192-193.

514 См. Krumbacher, ор. с. 2 Aufl. S. 131.

515 Р. Matranga. Anecdota Graeca. Romae, 1850, p. 625. См. Р. Wolters. De Constantini Cephalae anthologia. Rheinisches Museum fьr Philologie. Neue Folge, B. 38 (1883), S. 117-119.

516 См. Иловайский. Разыскания о начале Руси. Изд. 2-е. Москва, 1882, с. 6. Его-же. История России. Часть первая. Москва, 1876, с. 289.

517 См. Васильевский. Русско-византийския изследования. Выпуск второй. Жития свв. Георгия Амастридскаго и Стефана Сурожскаго. С.-Петербург, 1893, с. CXXXVII.

518 См. из новейших работ А. Димитриу. К вопросу о договорах русских с греками. Византийский Временник. Т. II (1895), с. 543.

519 Об этом см. несколько ниже в этой главе.

520 См., напр., Иловайский. История России. Ч. I, с. 289.

521 Лавр. Лет. Полное собр. русских лет. I, с. 15. Летопись по Ипатскому списку. Изд. Археографической Коммиссии. С.-Петербург, 1871, с. 21. См. С. Соловьев. История России с древнейших времен. Т. I (Изд. 6-е), Москва, 1883, с. 112. Владимирский-Буданов. Хрестоматия по истории русскаго права. Вып. I (Изд. 3-е), Киев, 1885, с. 6 (§ 10) и 7, прим. 12.

522 Muralt, р. 480. Hopf. Griechische Geschichte, S. 122.

523 Rambaud, p. 94. Hirsch, S. 310, Anm. 3.

524 Васильевский. Журн. Мин. Нар. Пр. Ч. ССХII (1880), с. 407.

525 См. выше, с. 160.

526 De Boor. Vita Euthymii, p. 122.

527 Maзoudi. Prairies d'or. VIII, p. 281. (Прил. с. 31-32).

528 Maзoudi. Prairies, VIII, p. 282. (Прил. с. 32).

529 Сont. Ham., p. 794. Cont. Theoph., p. 376-377. Sym. Mag., p. 715. Cedr. II, p. 273.

530 Const. Porph. De cerim. p. 651: kata tns teolestoy Krntns.

531 Cont. Theoph., p. 474: malista epi tou eusebous tn teia lnxei Leontos basileos kai tou porpyrogennntoy Konstantinoy, osa xrnmata kai laos annloto kai apoleto.

532 De Cerim., p. 651: H genomenn exoplisis kai exodos kai to poson tns rogas kai tou laou apostalentos kata tns teolestoy Krntns meta tou patrikioy Hmerioy kai logotetoy tou dromoy epi Leontos tou piloxristoy despotoy. Все coобщение p. 651-660. См. Gfrцrer. Das byzantinische Seewesen. Byz. Geschichten. B. II, Graz, 1874, S. 427-431. Cecil Torr. Ancient Ships. Cambridge, 1894, p. 18-19.

533 kai diplous,a (De Cer., p. 651). См. Reiske. Comment. ad Const. Cerim., p. 775: diplous - Puto esse homines vicarios, qui exigente necessitate in aliorum decedentium locum succedere possint.

534 Как известно, уже в X веке начальник провинциальнаго флота стал называться стратигом вместо прежняго друнгария. См. С. Neumann. Die byzantinische Marine. Ihre Verfassung und ihr Verfall. Historische Zeitschrift. Neue Folge, B. 45 (1898) S. 5. Ср. Скабаланович, ор. cit., стр. 319-320.

535 В De Cerim. (p. 652) общая сумма показана в 6,037 чел. Вообще надо заметить, что в изданном греческом тексте этого места об экспедиции Имерия очень часто общая сумма подводится неверно. Весь этот отрывок интересно было бы сверить с единственною лейпцигскою рукописью.

536 У Конс. Багр. 34,037 чел. (р. 652).

537 У Конст. Багр. 23,002 чел. (р. 652). Мы не будем входить здесь в разбор различнаго вида судов в византийском флоте.

538 См. De Cerim., p. 655: dia ton Mardaiton tns Duseos. См. С. Neumann. Die byzantinische Marine. Hist. Zeitschrift, B. 45 (1898), S. 7.

539 У Конст. Багр. 112 (p. 654).

540 У Конс. Багр. 34,000 (ibidem).

541 У Конст. Багр. 7,340 (ib.).

542 Номисма (солид или иперпир) - золотая монета ценностью около 4 рублей. 72 номисмы составляют литру; 100 литр составляют кентинарий.

543 У Конст. Багр. 5 к. 77 л. 42 н. (р. 655); тут же опечатка в цифре литр.

544 У Конс. Багр. 80 л. 24 н. (р. 655).

545 У Конс. Багр. 2,037 всадников - 4 к. 7 л. 22 н. (р. 656). Здесь в тексте неясное место.

546 Dia tou proxreoy (p. 656). См. Reiske. Comment., p. 776.

547 У Конс. Багр. 2 к. 99 л. 56 н. (р. 656).

548 У Конс. Багр. 55 л. 7 ном. (р. 656).

549 У Конс. Багр. 4 к. 52 л. 60 н. (р. 656).

550 apo ton ousion ton toyrmarxon. De Cerim., p. 657.

551 O хронологии этого похода см. выше, с. 167-168.

552 eis te ton kolpon tns Tarsou kai eis ta Stomia (De Cer., p. 657). O ta Stomia в значении сирийской пограничной области и Киликийскаго ущелья см. в Comment. Reiske, p. 777-778.

553 De Cerim., p. 657 и 660.

554 o kritns Ellados (p. 657). О судьях в фемах - tematikoi dikastai или kritai - см. Zachariд von Lingenthal. Gesch. des griechisch-rцmischen Rechts. 3 Aufl. 1892, S. 379-381. О судьях-стратигах см. Скабаланович, с. 187-188.

555 o arxon Xrnpoy (ib.). Об этом имени и его происхождении см. Reiske. Comment., p. 779.

556 ina labosin apo ton mntaton aloga, n kai apo ekteseos monoprosopon en to temati ton Anatolikon (De Cer., р. 658). Последняя часть фразы несколько неясна. См. Reiske. Comm., p. 779: videtur esse index eorum, qui soli pro se, non combinati cum aliis sundyo aut syntreis, sed seorsim militant, et quot eorum quisque equos in militiam praestare debeat.

557 o Limnogalaktos (p. 658). Местность в Кивирреотской феме. См. Tomaschek. Zur hist. Top., p. 37 (от. отт.): n koyratoria Limnogalaktos.

558 Pugela, древнее карийское поселение Pugela, Pugala со святилищем Артемиды Мунихии. Подробныя сведения у Tomaschek, S. 34-35 (от. отт.). См также Ramsay, p. 111.

559 anti tou aperxomenoy eis to Kalon oros (p. 659). Одна рукопись De Thematibus называет в Кивирреотской феме на восток от Атталии to Kalliston oros; в тексте to Kastellion oros (De Them., p. 38). Эта крепость носила также название Koraknsion - Coracesium, теперь Alвyв. Из Kalon oros через Galanorus, Kalanoros получилось название Candelorum, Candeloro или Scandelore. См. Tomaschek, op. cit. S. 56-57 (от. отт.). Alishan. Sissouan ou l'Armйno-Cilicie. Venise, 1899, p. 368-374. Рейске ничего не мог сказать о Kalon oros (Reiske. Comm., p. 780).

560 kai kratnsei tous Korpitianoys, Hrakleias (p. 659). Рейске видит здесь моряков с острова Корфу или Корциры (Reiske. Comm., p. 780). Мы пока не находим иного толкования. О какой Гераклее здесь идет речь, сказать трудно.

561 О парафалассите см. Скабаланович, с. 352-353. Zach. v. Ling. op. cit. 3 Aufl. S. 373.

562 Al-Bayan. Dozy, р. 140. См. I. Nicholson. An account of the establishment of the Fatemite dynasty in Africa... Tьbingen-Bristol, 1840, p. 79. (Прил. с. 148). См. выше, с. 130.

563 См. выше.

564 См. выше, с. 50-53.

565 Упоминание об этом посольстве сохранилось в житии Феоктисты Лесбийской, которое было уже давно известно по извлечениям, сделанным еще в XVII веке Львом Алляцием. (L. Allatii. De Symeonum Scriptis diatriba. Parisiis, 1664, p. 49 sq.). Этими извлечениями пользовался для разъяснения вопроса о Симеоне Магистре ученый Гирш (Hirsch. Byz. St. S. 302 sq.); по поводу этого же вопроса В. Г. Васильевский на основании одного парижскаго (Cod. 1525) и одного синодальнаго московскаго кодекса (Cod. No CLXX или 169; No 363 по каталогу Владимира) изложил подробно содержание жития, сделал из него извлечения и снабдил их объяснениями (Васильевский. О жизни и трудах Симеона Метафраста. Жур. Мин. Нар. Пр. Ч. CCXII (1880), с. 398 sq.). В 1884 году грек Феофил Иоанну на основании двух венецианских кодексов издал в Венеции житие Феоктисты Лесбийской полностью и одновременно с ним Гедеон на основании афонскаго кодекса в Константинополь. (Teopiloy Ioannoy Mnnmeia agiologika. Benetia, 1884, p. 1-39. Gedeon в Ekklnsiastikn Alnteia, 1 и 9 февр. 1884, p. 242-245 и 258-260). Взгляд Иоанну и его выводы нашли солиднаго критика в лице В.Г. Васильевскаго (Синодальный кодекс Метафраста. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. CCCXI (1897), с. 335-338). Васильевский в более ранней работе предполагал автором жития Симеона Метафраста, но позднее перестал утверждать это.

566 estellomnn toigaroun, touto men, ekeinp systrateyomenos kai probibazomenos eis to praktikon tns stratngias, oia polos mntri pros ta gennaiotata ton stratngnmaton syskairon (outo gar nn o tou makaritoy moy basileos skopos) touto de, presbeyomenos pros tous tnn Krntnn exontas Arabas. Teopiloy Ioannoy Mnnmeia agiologika, p. 3-4. См. Васильевский. О жизни и трудах Симеона Метафраста. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. ССХII (1880), с. 398-399.

567 Teopiloy Ioannoy op. cit., p. 4. Васильевский, op. cit., с. 399-400.

568 pros to tns Euboins syntribeis akro, o Xylopagos kaleitai, Teopiloy Ioannoy op. cit., p. 7. Васильевский, op. cit., с. 402. Нам пока неясно, о каком времени и о каком нападении здесь идет речь; во всяком случае, это относится еще к первым временам владычества арабов на Крите.

569 T. Ioannoy op. cit., p. 17. Васильевский, op. cit., с. 404.

570 Васильевский, ор. с. с. 408.

571 Соnst. Pоrphyr. De cerim. p. 660: isteon, oti edexato o te Kibyrraiotns kai o katepano ton Mardaiton Attalias kai o Leon tou Symbatikn, ina exosin aspaleian kai akribeian, kai mn paraxorosin tina ton agnoriston pros Syrian apeltein, kai di' auton apokomiatnnai eis Syrian ta apo 'Romanias mandata.

572 В половине мес. Шабана 296 г. = 25 апр. - 23 мая 909 г.

573 В конце 296 г. = 30 сент. 908 - 19 сент. 909 г.

574 6 числа мес. Мухаррема 297 г. Мухаррем этого года = 20 сент. - 19 окт. 909 г.

575 Tabari, III, p. 2284-2285 (Ibn-al-Athir, VIII, p. 42). (Прил. с. 18). Arib, р. 31-32. (Прил. с. 55). Ibn-Khaldun, III, p. 384. Nuweiri. Cod. Par. fol. 6. О выкупе Муниса см. Mirat, II fol. 43 (под 297 г. = 20 сент. 909 - 8 сент. 910 г.); см. также fol. 41 v. (Прил. с. 125). У Вейля о походах с 909 по 912 год (296-299 хиджры) только одно общее упоминание. Weil, op. cit. II, S. 633.

576 De cerim., p. 657.

577 К походу Имерия, по всей вероятности, относится место из Тактики Льва Мудраго, где говорится о том, что в случае сбора неприятельских войск из многих местностей нужно не давать им соединиться, а стараться поразить их до соединения. Leonis Tactica. Migne. Patr. Gr., t. 107, p. 1072 (Const. XX, 212): kai nun de tois ex Aiguptoy kai Syrias kai Kilikias atroizomenois barbarois pros tnn kata 'Romaion ekstrateian deon tois ploimois stratngois sun to naytiko stolo tnn Kupron katalabontas pro tou synaptnnai tas barbarikas naus, aposteilai kat'auton ploimon dunamin ikannn katagonisastai tnn barbariknn naymaxian eti dinrnmennn, n tas naus ekeinon emprnsai pro tou apopleusai tns idias.

578 Nicol. Myst. Epist.: Saraknnous gar en tn nnso labon Hmerios diexrnsato... Hmerios, Kypriois synoikon en tn nnso, xalepos optn Saraknnois kata tnn nnson tinas ton Saraknnon synebn tais nmeterais xersi peripeptokenai. Migne. Patr. Gr. T. 111, p. 33. Deltion, III, p. 113-115. (Прил. с. 201-202).

579 В мес. Шеввале 297 г. = 13 июня - 11 июля 910 г.

580 В четверг 16 ч. мес. Раби I 298 г. = 21 ноября 910 г.

581 Подробности у Arib, р. 33 и 34. (Прил. с. 55-56). Abu-l-Mahasin, II, p. 183. (Прил. с. 181). Кратко у Тabari, III, p. 2285 и 2286 (Ibn-aI-Athir, VIII, p. 45 и 47), (Прил. с. 18). Mirat, II, fol. 48 v. (Прил. с. 125). Ibn-Khaldun, III, p. 384. Ibn-Kethir, fol. 245 v. и 246. Nuweiri. Cod. Par. fol. 6.

582 Maзoudi. Les Prairies d'or. VIII, p. 281-282 (под 297 г. = 20 сент. 909 - 8 сент. 910 г.). (Прил. с. 31-32). Имя византийскаго военачальника в изданном арабском тексте передано через Фар.с, в чем мы безусловно видим испорченное имя Имериос. См. Nic. Myst. Ep. Migne, 111, p. 33; Deltion, III, p. 114: pros tnn snn eisnlase xoran Hmerios kai tns Syrias polismata tina ekpolemnsas kexeirotai. Название города ал-Куббе в одной рукописи Золотых Лугов прочесть нельзя. Издатель их Барбье де Мейнар предполагает здесь эпитет, данный крепости, которую арабские географы называют Saпhoun (Prairies d'or, VIII, p. 429). Теперь по дороге от Триполи в Бейрут у Батруна находится деревня Koubbй. См. Baedeker-Socin. Palestine et Syrie. Leipzig, 1893, p. 358.

583 Maзoudi. Les Prairies d'or. VIII, p. 282 (под 299 г. = 29 авг. 911 - 17 авг. 912 г.); в тексте Барбье де Мейнара Д.мнана; ср. VIII, р. 429, note 282. (Прил. с. 32).

584 Nic. Myst. Ep. Migne. 111, p. 32; Deltion. III, p. 112: kai oi tautns oikntores, oi men maxairas ergon, oi de anastatoi gegonasi.

585 Nic. Myst. Ep. Migne. 111, p. 29-33. Deltion, III, p. 112-113. См. перевод письма в приложениях, с. 198-202.

586 Nic. Myst. Ер. Migne. 111, p. 36. Deltion, III, p. 115: ei boulei de, kai a dia talattns apnntnse to umetero stolo, kai n kat'autnn tnn nnson apoleia ton ploion umon, nn apolesai o bdelyros ekeinos dianenontai.

587 Cont. Ham., p. 794: oktobrio de mnni gegone polemos naymaxikos Imerioy logotetoy meta Damianou kai Leontos ton Agarnnon... Cont. Theoph., p. 376-377. Sуm. Mag., p. 715. Ср. Cedr. II, p. 273.

588 Упоминание об этом мы находим в житии Павла Младшаго, умершаго 15 декабря 956 года (род. около 912 г.). Vita S. Pauli Junioris. Analecta Bollandiana. T. XI (1892) p. 20, с. II: Антиох, komns en to ploimo strato, был ранен polemoy pote syrragentos peri tnn Xion pros ge tous Krntas Agarnnous. См. Васильевский, op. cit. Журн. Мин. Нар. Пр. Ч. ССХII (1880), с. 418. Н. Delehaye. La vie de Saint Paul le Jeune et la chronologie de Mйtaphraste. Revue des questions historiques. T. 54 (1893), p. 57.

589 Nic. Myst. Epist. Migne. Patr. Gr. T. 111, p. 29. (Прил. с. 199).

590 Cont. Ham., p. 797-798: apeilnsas os extron autou onta epi tou adelpou autou Leontos. См. Васильевский. Журн. Мин. Нар. Пр. Ч. 212 (1880) с. 407. См. Du Gange. Const. Chr. Lib. IV, p. 154: Calypa monasterium in M. Palatio.

591 Jean Cath., p. 226 (вместо Василия надо читать Лев). См. Notes de S. Martin, p. 418.

592 См. А. Васильев, op. cit., стр. 181-182. Karapet Ter Mrkttschian. Die Paulikianer im byz. Kaiserreiche und verwandte ketzerische Erscheinungen in Armenien. Leipzig, 1893, S. 34, 118. Conybeare. The Key of Truth. A manuel of the paulician church of Armenia. Oxford, 1898, p. LXXV. См. выше в этой книге, с. 25.

593 Ibn-Kodama, ed. de Goeje, p. 254 (текст) и 194 (перевод).

594 В 299 г. = 29 авг. 911 - 17 авг. 912. Tabari, III, p. 2286-2287 (Ibn-aI-Athir, VIII, p. 49). (Прил. с. 18). Arib, p. 36. (Прил. с. 56). Ibn-Кhaldun, III, p. 384. Nuweiri. Cod. Par. fol. 6 v. Abulpharagii Chr. Syr. I, p. 183. Хотя дата этого похода у арабских хронистов несколько неопределенна, т.е. 299 г. = 29 авг. 911 - 17 авг. 912 г., тем не менее мы относим его к 912 году в виду упоминания в арабских источниках имени Дамиана, как участника похода. В 911 году Дамиан начальствовал флотом и отличился военными действиями против Имерия на море и посему одновременно не мог участвовать и в сухопутных походах на восточной границе.

595 Ibn-Chordadbeh, p. 108 и 80. Раньше отожествляли Зилкилу с крепостью Сидеропалос (См. Weil, op. cit. II. S. 160); позднее с Андрасос, крепостью у одного из исаврийских проходов (Ramsay, op. cit., p. 341, rem.; 354, 368, 448). Ср. Masыdi. Tenbih, p. 178. Carra de Vaux, p. 242. (Прил. с. 37).

596 Gelzer. Die Genesis der byz. Themenverfassung, S. 84 и 104. См. E.W. Brooks. Byzantines and Arabs in the Time of the Early Abbasids. The English Historical Review. XVI (1901), p. 86, rem. 195. Гельцеру, повидимому, осталось неизвестным место из Масудиева Тенбиха, которое подтверждает его предположение о Кивистре.

597 Асохик, пер. Эмин, с. 108.

598 См. Rambaud, op. cit., p. 405-406.

599 Const. Porph. De Adm. Imperio, Cap. 25, p. 113.

600 См. Дринов, с. 10-21. Jirecek, S. 166-167. Иречек, с. 208-211. Гильфердинг. I, с. 99-103. См. дельныя замечания на причины перваго и второго похода Симеона и некоторыя поправки к книге Дринова у Златарски. Писмата на цариградския патриарх Николая Мистика до българския царь Симеона. Сборник за Народни умотворения. Кн. X. София, 1894, с. 426-427.

601 Liudprandi Antapodosis. II 45 (Pertz, III, p. 296). Ничего не говорит о сношениях ал-Махди с Византией Wьstenfeld. Geschichte der Fatimiden Chalifen. Abh. der Kцn. Gesell. der Wiss. zu Gцttingen. B. 26, 1880, S. 38-70. Амари видит в показаниях Лиудпранда путаницу и не верит разсказу (Amari. Storia, II, p. 174-176). Мы не видим к этому особенных оснований. По всей вероятности, в начале разсказа Лиудпранд ошибочно преувеличивает возмущение племен на востоке (nonnullae ei gentes, praesertim anatolikai, anatolike, hoc est orientales, nisae sunt rebellare) и говорит о посылке туда большого войска. О таком сильном возмущении на востоке все источники молчат; к тому же, Лиудпранд и не мог знать точно того, что делается в глубине Малой Азии. Еще надо заметить, что Лиудпранд думает, что Роман Лекапин вступил на престол одновременно с Константином, сразу после смерти Александра. Относить сообщение Лиудпранда к возстанию в Апулии в 920 году, т.е. вскоре после провозглашения Романа Лекапина императором, мы не решаемся, так как обстоятельства этого возстания совершенно различны от сообщений Лиудпранда.

602 Cedr. II, р. 354-355: synidontes oun oi kratountes os oux oioi te eisi pros te tous eooys Saraknnous kai pros tous esperioys antexein, ndn kai ton Boylgaron tas spondas lelykoton, speisastai egnokeisan meta ton en Sikelia Saraknnon... dasmon etnsion didostai tois Saraknnous xrysioy xiliadas kb'. Амари для этого договора дает 915 или 916 год (Storia, II, р. 153 и nota 5). Rambaud (p. 411) относит к 916 или 917 году.

603 Дата в Cronaca di Cambridge. Amari. Vers. I, p. 281.

604 Ibn-al-Athir, VIII, p. 53 и 54; Amari. Vers. I, p. 409 (под 300 г. = 18 авг. 912 - 6 авг. 913 г.). (Прил. с. 103). См. Amari. Storia, II, р. 148, также р. 152. Rambaud, op. cit., p. 409-410.

605 Ibn-al-Athir, VIII, p. 54; Amari. Vers. I, 409. (Прил. с. 103). Ibn-Khaldun y N. Des Vergers. Histoire de l'Afrique et de la Sicile, p. 159-160. В рукописях время осады Таормины определяется и в три, и в шесть месяцев. См. Amari. Storia, II, p. 148-149. Амари принимает три месяца осады.

606 Cronaca di Cambridge. Cozza-Luzi, p. 40. Здесь соединены в один два похода Ибн-Курхуба - 913 и 914 года. 3-й инд. продолжался с 1 сент. 914 по 31 авг. 915 г. Арабский текст Кембриджской хроники дает для выступления флота 1 сент. 6423 = 914-915 года. Amari. Vers. I, p. 281. (Прил. с. 73). Но на основании греческаго текста хроники видно, что 1 сент. может падать только на 914 год. Амари относил эту неудачу к 914 или 915 году и предполагал, что несчастие произошло в Cagliano у мыса Leuca или в Gallico у Региума. Amari. Storia, II, p. 152. Но это сказать трудно, так как арабский текст хроники дает имя без диакритических точек, нечто в роде Х.ла.а.а.

607 См. Amari. Storia II, p. 154-160. Rambaud, op. с., р. 410.

608 Nicol. Patr. Epist.: Katanoei moi kai tnn ex ouranou epi tois gegennmenois to paranomotato Damiano aganaktnsin. O te gar ex antropon apanismos autou touto didaskei, alla kai n, ex ou xronoy spagais adikois tnn gnn exrane ton Kyprion, sysxousa touton arrostia kai kata mikron dapanosa, marturion esti tns dikaias para Teou timorias, anton parnnomnsen. (Migne, t. 111, p. 36. Deltion, III, p. 115).

609 Cont. Ham., p. 805-806. Cont. Theoph., p. 388 (eis Strobnlon nnson). Sym. Mag., p. 723. Cedr. II 284. Ibn-al-Atnir, VIII, p. 57: под 301 годом = 7 авг. 913 - 28 июля 914 г. (Прил. с. 104). Мы склоняемся отнести этот последний поход Дамиана к 913 году в виду константинопольских событий, которыми арабы должны были воспользоваться, т.е. смертью императора Александра и возстанием Константина Дуки. В тексте Ибн-ал-Асира преемник Дамиана назван Ибн-Б.л.к.; но в одной рукописи стоит Ибн-Малик. Муральт (р. 493) относит это к 915 году. На основании греческих хроник у Рамбо Стровил считается островом. Rambaud, op. cit., p. 417.

610 Tabari, III, p. 2289: летний поход 301 г. = 7 авг. 913 - 26 июля 914 г. (Прил. с. 18-19). Ibn-Kethir, fol. 247 v. Al-Aini, II fol. 769 n. (Прил. с. 176).

611 В арабском тексте точки.

612 В эти месяцы обыкновенно предпринимались зимние походы. О времени последних см. Ibn-Kodama. De Goeje, VI, p. 259 (текст) и 199-200 (перев.). Leonis Philosophi Tactica. Migne. Patr. Gr. t. 107, p. 976. См. Васильев, I, с. 81. H. Gelzer. Die Genesis der byz. Themenverfassung. Leipzig, 1899, S. 106-107.

613 Tabari, III, p. 2291 и 2293: под 302 г. = 27 июля 914 - 16 июля 915 г. (Ibn-al-Atnir, VIII, p. 64 и 67). (Прил. с. 19). На этом кончается хроника Табари. Ibn-Кhaldun, III, p. 384-385. Ibn-Kethir, fol. 248. Nuweiri. Cod. Par. fol. 8. Al-Aini, II fol. 771. (Прил. с. 176). У ал-Айни назван евнух Мунис. Elias von Nisibis. Baethgen, S. 140.

614 См. Weil, II, S. 630.

615 У Рамбо неверно Issu Mansur (p. 417). Хисн-Мансур - город в 6 парасангах от Самосаты и в 10 парас. от Малатии. Ibn-Chordadbeh, p. 97 (70). Ibn-Kodama, p. 216 (165). Теперь это Adiaman, город приблизительно в 24 милях к северу от Самосаты. См. V.W. Yorke. A journey in the valley of the upper Euphrates. The Geographical Journal. Vol. VIII (1896), p. 322. K. Humann und O. Puchstein. Reisen in Kleinasien und Nordsyrien. Berlin, 1890, S. 193-194.

616 У Рамбо на основании ошибки Вейля Samosate (p. 417). Надо строго различать Шимшату (Шамшату) от Самосаты (араб. Сумейсаты). Уже Якут предостерегает от подобнаго смешения. Jacut, III, p. 320. Шимшата - это Арсамосата Плиния, город в Армении на р. Арсанасе (теперь Мурад-чай, Мурад-су), притоке верхняго Евфрата; этот город уже во времена Якута находился в развалинах, а потом и совершенно исчез с карт. Подробности см. у Guy le Strange. Description of Mesopotamia and Baghdad.. by Ibn-Serapion. The Journal of the Royal Asiatic Society. 1895, p. 57, 63, 64, 314. Пример смешения у E.W. Brooks. The Arabs in Asia Minor from arabic sources. The Journal of Hellenic Studies. XVIII (1898), p. 205. Мы также не избегли этой ошибки в предыдущем труде.

617 Arib, p. 55 под 303 г. = 17 июня 915 - 4 июля 916. (Прил. с. 56). Он говорит, что известие об этих победах дошло в Багдад в мес. Джумаде I 303 г. = 12 ноября - 11 дек. 915 г.; поэтому мы и относим эти успехи греков к 915 году. Ibn-al-Atnir, VIII, p. 70-71. (Прил. с. 104). Abulfedae Ann. Musl. II, p. 328-329. Ibn-Khaldun, III, р. 385. Abulphar. Chr. Syr. I, p. 184. Nuweiri. Cod. Par. fol. 8 v. Al-Aini, II, fol. 771 v. (Прил. с. 176). См. Weil, II, S. 634.

618 Источники: Liudprandi Antapodosis. II, 44-54 (Pertz, III, p. 296-298). Leo Ostiensis. С. 52 (Pertz, VII, p. 616-617). Chronicon comitum Capuae: pulsi et cesi sunt Agareni a Trajectu et Garellianu per indictione tercia (915 г.?). (Pertz, III, p. 208). Annales Casinates под 914 г.: hoc anno dispersi sunt Saracini de tota Italia, cujus habitatio fuit in Gareliano (Pertz, III, p. 172). Annales Beneventani: первая редакция под 916 г.: Saraceni ejecti sunt de tota Gaeta et Gariliano; вторая редакция под 915 г.: hoc anno expulsi Sarraceni a Gariliano per eundem Landolfum principem (Pertz, III, p, 175). Benedicti Chronicon (Pertz, III, p. 714). Chronicon Farfense. Muratori. Script, II, p. 455. Lupus Protospatarius под 916 г.: exierunt agareni a Garaliano. См. также письмо папы Иоанна X к епископу кёльнскому у Jaffй. Regesta pontificum romanorum. Ed. sec. 1885, I, p. 450. Bernardi Marangonis Vetus Chronicon Pisanum под 917 г.: exierunt Saracini de Garello (Gariliano) в Archivio Storico Italiano. T. VI, parte II (Firenze), 1845, p. 4. Pertz, XIX, p. 238. См. Dьmmler, op. cit., III, S. 604-605.

619 Gregorovius. Geschichte der Stadt Rom im Mittelalter. 4 Auflage. III, Stuttgart, 1890, S. 255. См. Dьmmler. Geschichte des ostfrдnk. Reichs. 2 Aufl. B. III, S. 603-604. См. слова Лиудпранда выше, с. 131.

620 Nicol. Myst. Epist. 145. Migne. T. 111, p. 372: apesteilamen de kai nmeis eis anarrysin ton aixmaloton xrysioy lutran mian, epeyxomenoi tnn auton eleyderian para tns panta dynamenns teias xeiros, nn oida kai pepeismai oti synepikoyrnsei kai tns ateoy ton Agarnnon tyrannidos tous desmioys apolytrosetai kai koinns euxaristias upotesin parexei soi te kai nmin epi tn ton aixmaloton apokatastasei pros ta oikeia...

621 Amari. Storia, II, p. 164-165. См. Liudprandi Antapodosis, II 49-50 (Pertz, III. p. 297-298).

622 Amari. Storia, II, p. 166. См. Liudprandi Antap., II 51 (Pertz, III, p. 298).

623 Liudprandi Ant. II 52 (Pertz, III, p. 298): his auditis papa nuntios confestim Constantinopolim dirigit, suppliciter imperatoris arnminicula sibi dari deposcens. Chronicon Farfense. Muratori. Scr. II, pars II, p. 455: Johannes consultu Landulfi Beneventanorum et Capuanorum Principis clarissimi legatos direxit ad Imperatorem Constantinopolim.

624 Chronicon Farfense. Muratori... Scr. II, pars II, p. 455: acceptis non modicis copiis. Leo Ostiensis. C. 52: imperator autem suae sponsionis non immemor, Nycolaum patricium cui Picingli cognomen erat, consequenter ad has partes cum valida Graecorum manu transmisit eique ut Saracenos Gariliani degentes funditus deleret, mandatis augustalibus imperavit (Pertz, VII, p. 616).

625 Leo Ostiensis, ibidem: patriciatus illis honorem ab augusto deferens.

626 Liudpr. Ant. II 52 (Pertz, III, p. 298).

627 См. Leo Ostiensis. Pertz, VII, p. 617: funditus de partibus istis eliminati sunt, anno incarnationis dominicae nungentesimo quintodecimo, indictione tertia, mense Augusto, т.е. август 915 года. Но это, очевидно, ошибка. Достоверно известно, что Беренгарий был провозглашен императором в начале декабря 915 года. См. Jaffй. Regesta Pontificum romanorum. Ed. Sec. I, Lipsiae, 1885, p. 450. Dьmmler в Forschungen zur deutschen Geschichte, X S. 289. Его же. Gesta Berengarii imperatoris. Halle, 1871, S. 10 и 39. Его же. Gesch. d. цstfr. Reiches. 2 Aufl. III, S. 603. В нашем же походе Беренгарий был уже императором.

628 Leo Ostiensis. Pertz, VII, p. 617: consilio tandem supradictorum ducum Gregorii atque Johannis.

629 Liudpr. Ant. II 54 (Pertz, III, p. 298). Chronicon Farfense. Murat. Scr. II, pars II, p, 455.

630 Вся слава этого похода приписана папе у Р.A. Gugliemotti. Storia della marina pontificia. Vol. I, Roma, 1886, p. 136-142. См. Schipa. Storia del Principato longobardo di Salerno. Archivio storico per le province Napoletane. XII (1887), p. 228.

631 Ibn-al-Athir, VIII, p. 78-79. (Прил. с. 104). Mirat, II fol. 62 v. (Прил. с. 125-126). Dhahabі. Cod. Par., fol. 3. Comp. Dhahabі. Cod. Br., fol. 35 v. Nuweiri. Cod. Par. fol. 9 n.-10. Ibn-Khaldun, III, p. 385. Abu-l-Mahasin, II, р. 200. Аl-Аini. II fol. 774.

632 См. Дринов, с. 16. A. Mьller. Der Islam, I, S. 611.

633 Nic. Myst. Epist. Migne. T. 111, p. 29; Deltiov, III, p. 109: pros to grapein nmas parormnse kai pros tnn apostolnn ton ndn pros tnn teodoton umon exoysian apestalmenon. (Прил. с. 198).

634 См. прил. с. 202-203. В. Васильевский считает вероятным, что первое письмо Мистика было написано вскоре после 915 года. См. Васильевский. О жизни и трудах Симеона Метафраста. Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. ССХII (1880), с. 408.

635 Второе письмо см. в прилож. с. 203-205.

636 Cont. Ham., p. 806 = Cont. Theoph., с. 10, p. 388 (o 'Rodinos). Cedr. II, p. 284-285. Арабские источники говорят, что одному послу было около 70 лет, другому около 40. Mirat, II, fol. 65 v. (Прил. с. 126).

637 Самый подробный разсказ о приеме посольства 917 (305) года находится у ал-Хатиба, составившаго свою историю Багдада в 1059 г. (451 году хиджры); но он утверждает, что сведения им получены были от некоего Хиляля, который в свою очередь собрал их от очевидцев посольства. Разсказ ал-Хатиба о посольстве переведен у Guy le Strange. A Greek Embassy to Baghdad in 917 A.D. Translated from the Arabic Ms. of Al-Khatib in the British Museum Library в The Journal of the Royal Asiatic Society. 1897, p. 35-45. Сокращенно у Guy le Strange. Baghdad during the Abbasid Caliphate. Oxford, 1900, p. 255-257. Другой длинный разсказ в Mirat-az-Zaman. Cod. Brit. II, p. 65 v.-66 v. Ибн-ал-Джаузи приводит здесь разсказы двух историков: Сабит-ибн-Синана и ас-Сули. (Прил. с. 126-128). Подробныя выписки из Сабит-ибн-Синана, Ибн-ал-Асира, Сибт-ибн-ал-Джаузи см. у al-Aini, II, fol. 775-776. (Прил. с. 176). См. также Arib, p. 64-65. (Прил. с. 56-57). Ibn-al-Athir, VIII, p. 79. (Прил. с. 105). Dhahabi, fol. 3 n. Ibn-Kethir., fol. 249. Abu-l-Мahasin, II, p. 201-202. (Прил. с. 181). Elias von Nisibis, p. 141.

638 В понед. 2-го числа мес. Мухаррема 305 г. По таблицам Вюстенфедьда 1-е число Мухаррема приходится на вторник 24 июня 917 г.

639 Mirat, II fol. 66. Ср. al-Khatib. Guy le Strange, p. 44. (Прил. с. 127).

640 Род остроконечной шапки, носимой аббасидами.

641 Ариб говорит, что каждый посол получил по 20.000 дирхемов. Arib, p. 64. (Прил. с. 57).

642 24 числа мес. Мухаррема. Мухаррем = 24 июня - 23 июля 917 г. Arib, p. 64-65. (Прил. с. 57).

643 Masudi. Tenbih, p. 193 (девятый обмен). Carra de Vaux, p. 259-260. (Прил. с. 40). Makrizi, II, p. 192 (десятый обмен). Ср. Cont. Hamart., p. 806. Cont. Theoph. C. 10, p. 388. Cedr. II, p. 284-285.

644 Ibn-al-Athir, VIII, р. 80 (под 305 г. = 24 июня 917 - 13 июня 918 г.). (Прил. с. 105). Ibn-Khaldun, III, p. 385. Al-Aini, II fol. 775.

645 Ibn-al-Athir, VIII, p. 84 (под 306 г. = 14 июня 918 - 2 июня 919 г.). (Прил. с. 105). Ibn-Khaldun, III, p. 385. Ibn-Kethir, fol. 249 v. Nuweiri. Cod. Par., fol. 11. Al-Aini, II fol. 777.

646 До 1-го сентября 918 года. Cronaca di Cambridge. Amari, testo, p. 169; Vers. I, p. 282-283 (греческаго текста нет). (Прил. с. 73).

647 Nic. Myst. Patr. Epist. Migne. P. Gr. T. 111, ep. 23, p. 149-152: sygkinnsis dynatotatn oson estin eme upolabein, ek tns basilikns spoydns kata tns umeteras exoysias kai tou sou genoys, n pareskeuastai, n paraskeyastnsetai, ton te 'Ros, kai sun ekeinois ton Patznnakiton, eti de kai Alanon, kai ton ek tns Duseos Tourkon, panton omopronnsanton, kai ton kata sou polemon aramenon. См. р. 153.

648 Ha основании писем Романа Лекапина к Симеону Болгарскому, 3латарский относит встречу двух правителей к 923 году. Златарски. Писмата на византийския император Романа Лекапена до българския царь Симеона. Сб. за народни умотворения. К. XIII, София, 1896, с. 298-300.

649 Дринов, с. 24-69. Jirecek, S. 169-172. Иречек, с. 211-217. Гильфердинг, I, с. 105-114. Kokkonn. Istoria ton Boylgaron. En Atnnais, 1877, p. 78-94.

650 Дринов, с. 50-52.

651 Письмо см. у Jean Catholicos, р. 263-266; особенно см. р. 265 и 266.

652 Jean Catholicos, p. 270-282. Сен-Мартэн думает, что это письмо было написано еще в 920 году (Notes, p. 420).

653 См. Const. Porph. De Adm. Imp., p. 184: para Teodoroy tou ton Armenion ermnneytou.

654 Jean Cathol., p. 282-283. C.-Mapтэн относит путешествие Ашода в Константинополь к 921 году. Samuel dАni. Tables chronologiques. Brosset. Collection, II, 1876, p. 435 (под 923 г.). Histoire de la Siounie par Stйphannos Orbйlian. Par M. Brosset. S.-Petersbourg, 1864, p. 117. Асохик, пер. Эмин, с. 115-116. См. Cont. Hamart., p. 805. Cont. Theoph., p. 387. Sym. Mag., p. 722. Cedr. II, p. 284.

655 Jean Cathol., p. 292-293, 293-295, 297-298. Асохик, с. 116. Histoire de la Siounie, p. 117-118.

656 Cedr. II, p. 355: 'Romanou tou gerontos, arti ta sknptra katexontos 'Romaion.

657 О намерении Музалона возмутиться см. Acta Sanctorum. Sept. III, p. 870 (имя Byzalon). См. Tougard. De l'histoire profane dans les actes grecs des Bollandistes. Paris, 1874, p. 38-40.

658 Gedr. II, р. 355-356. Acta Sanctorum. Sept. III, p. 870. Tougard, op. cit., p 40.

659 Этот разсказ см. у Wenrich. Rerum ab arabibus in Italia insulisque adjacentibus... commentarii. Lipsiae, 1845, p. 139-140; отсюда он целиком перешел в известную книгу Rambaud (p. 411); см., напр.: sous les auspices de la trиs-chrйtienne Basilis de Constantinople, d'horribles sacrilиges furent commis: les monastиres du Sauveur, de Saint-Pierre, bien d'autres encore, furent saccagйs. Les troupes arabes, unies aux lйgions grecques, dйvastиrent les provinces de Pouille et de Calabre, aussi que les йtats du prince de Bйnйvent. Ср. неясное изложение этого разсказа у Rampoldi. Annali Musulmani. Vol. V, Milano, 1823, p. 148 и 150; эту книгу цитирует Венрих; но у Рампольди нет союза Византии с арабами. Одинаково не говорит о союзе другое цитируемое Венрихом пособие P. Giannone. Dell' Istoria civile del regno di Napoli Libri XL. Lib. VII, с. IV; мы имели в руках издание in Napoli, 1723. Vol. I, p. 475-477.

660 Chronicon Vulturnense: his temporibus supradicti Principes (Landulfus et Atenulfus) multa cum Sarracenis et Graecis certamina habuerunt: sed Dei misericordia victoriam acceperunt. О монастырях: depraedatum et incensum a Sarracenis fuerat. Muratori. Script. I, pars II, p. 418.

661 Амари уже видел здесь некоторое недоразумение, и у него в изложении событий мы этого разсказа не находим. Amari. Storia, II, p. 170, nota 3.

662 Cont. Hamart., p. 823-824 = Cont. Theoph., p. 405, c. 14 = Cedr. II, p. 303. Zon. XVI, с. 18 (Dind. IV, p. 59). Nic. Myst. Ep. 23. Migne, T. 111, p. 156-167. Время приблизительно определяется письмом Николая Мистика, который говорит, что возмездие при Лемносе постигло Льва Триполитянина спустя 17 или 18 лет после взятия Фессалоники в 904 г.: kai gar upernlasen etos poy dekaton kai epi touto ebdomon n ogdoon (p. 157). Арабские источники об этой неудаче мусульман молчат. Муральт к 924 г. (р. 502). Hergenrцther, III, S. 699, относит к 923 году. Rambaud (p. 421) к 925 г.

663 Migne, t. 111, ер. 23, p. 157. См. Hergenrцther, III, S. 699.

664 Ibn-al-Athir, VIII, p. 100 и 101 (под 310 г. = 1 мая 922 - 20 апр. 923 г.). (Прил. с. 105-106). Ibn-Khaldun, III, p. 385. Al-Aini, II fol. 785 v.

665 Асохик, пер. Эмин, с. 116 (на втором году правления Романа Лекапина). Здесь История Иоанна Католикоса перестает быть источником Асохику, который с этих пор является уже современником.

666 Местностей с таким названием в Южной Италии несколько. Тело св. Агаas покоилось в сицилийском городе Катане, родине епископа Афанасия Мефонскаго. См. Petri Argivorum episcopi epitaphium in B. Athanasium Methonensem Episcopum. Mai. Nova Patrum Bibl. T. IX, ed. Cozza-Luzi, 1888, p. 32.

667 Cronaca di Cambridge, ed. Cozza-Luzi, p. 42; Amari. Vers. p. 283 (под 6432 г. = 923-924 г.). (Прил. с. 74). Al-Bayan, p. 192; Amari. Vers. II, p. 27 (под 310 г. = 1 мая 922 - 20 апр. 923 г.). (Прил. с. 148). Мы остановились на 922 г., соединив показания греческаго текста Кембриджской хроники и Ибн-Адари. Амари относит это нападение к 924 г. Amari. Storia, II, p. 170-171.

668 Ibn-al-Athir, VIII, p. 106 (под 311 г. = 21 апр. 923 - 8 апр. 924 г.) (Прил. с. 106). Ibn-Khaldun, III, p. 385. Nuweiri. Cod. Par., fol. 14. Al-Aini, II fol. 787 n.

669 Ibn-al-Athir, VIII, p. 115 (под 312 г. = 9 апр. 924 - 28 марта 925 г.). (Прил. с. 106). Ibn-Khaldun, III, p. 385.

670 Cedr. II, р. 356: dia te gns kai talassns ekpoliorknsai tnn basileuoysan, kai ton tautns plouton dianeimastai ep'isns, kai auton men (т.е. ал-Махди; у Кедрина Patloun или Patloum) ep'oikoy uponostnsai, touton de (Симеона) tn Konstantinoypolei katalipein. В форме Patloun, Patloum надо, вероятно, видеть испорченное название фатимидов.

671 Cedr. II, p. 356: oste empedosai ta dedogmena.

672 outos ameibein oidasin oi basileis 'Romaion tous eayton polemioys. Gedr. II, p. 357.

673 Cedr. II, p. 356-357. См. A. Mьller. Der Islam. B. I, S. 612.

674 См. Дринов, с. 33-34.

675 Ф. Успенский. Неизданное церковное слово о болгарско-византийских отношениях в первой половине X века. Летопись историко-филолог. общества при Импер. Новороссийском Университете. IV. Византийское отделение. II. Одесса, 1894, с. 78: autika gar o pilodoxias potamos, o tns proedrias typon, o uetos, n nipas - oia kai malista ton Aimon te kai ton Istron klonei - tn tou arxontos proserrun pyxn kai o seismos osoy kai oi epekeina Gadeiron eputonto!

676 Ф. Успенский, op. cit., с. 109-110.

677 Ibn-al-Athir, VIII, p. 115 (под 312 годом = 9 апр. 924 - 28 марта 925 г.). (Прил. с. 106). Ibn-Khaldun, III, p. 385.

678 Maзoudi. Les Prairies d'or, II, p. 16-17. (Прил. с. 24). В тексте Масуди сказано, что Сумл прошел вход в Константинопольский пролив и вход в другой пролив из Греческаго моря, у котораго нет выхода, и достиг области Фенедия. Что это за местность, для нас неясно; предполагать здесь Венецию, как делает это Барбье-де-Мейнар, невозможно. См. Гаркави. Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. С.-Петербург, 1870, с. 146.

679 Maзudi. Tenbih, p. 193. Carra de Vaux, p. 260. Maзoudi. Les Prairies d'or, IX p. 359. В мес. Реджебе 313 г. = 22 сент. - 21 окт. 925 г.; выкуплено 3.983 чел. По Maсуди это 10-й обмен. Makrizi, II, р. 192. По Макризи выкуплено 3.933 чел. и 11-й обмен. (Прил. с. 40-41).

680 'Romanou Basileos tou Lekapnnou epistolai. Ypo I. Sakkelionos. Deltion, I (1883), r. 665-666: ex ouper oude dinnekos eirnneuoysi met' nmon, alla dysi kai trisin etesi tnn eirnnnn periorizontes, tautnn diatnrousin aparasaleyton, tous oikeioys lambanontes kai antididontes tous nmeteroys ous ou dikaion oneidizein, alla mallon se ton pneymatikon nmon adelpon... Болгарский перевод письма у В. Златарски, op. cit., XIII, София, 1896, с. 291. Златарский относит это письмо к марту или апрелю 925 года (с. 300).

681 Al-Bayan, р. 194; Amari. Vers. II, p. 27 (под 312 г. = 9 апр. 924 - 28 марта 925 г.). (Прил. с. 148).

682 Amari. Storia, II, p. 171. См. Cronaca di Cambridge. Cozza-Luzi, p. 42 (под 6432 = 923-924 г.); Amari. Vers. I, p. 283 (под 6433 = 924-925 г.). (Прил. с. 74).

683 Дату сообщает еврей Саббатай Доннодо. См. ниже.

684 Al-Bayan, p. 195; Amari. Vers. II, p. 27 (под 313 г. = 29 марта 925 - 18 марта 926 г.). (Прил. с. 148).

685 Cronaca di Cambridge. Amari, testo, p. 170; Vers. I, p. 283 (греческаго текста нет). (Прил. с. 74). Венрих ошибается, говоря: Leo, Siciliae episcopus, Calabriae tum temporis praefectus. Wenrich, op. cit., p. 141.

686 См. H. Graetz. Geschichte der Juden. 2 Auflage, B. V, 1870, S. 316-317. Cp. Amari. Storia, II, p. 171 и 173. У Гретца выкуп в Трани, у Амари в Таренте.

687 См. H. Graetz, op. c., ibidem. M. Steinschneider. Die hebrдischen Uebersetzungen des Mittelalters und die Juden als Dolmetscher. Berlin, 1893, S. 446 и 876.

688 См. Vita S. Niliabbatis. Acta Sanctorum. Sept. 26, vol. VII, p. 290: erxetai pros auton Ioydaios tis onomati Domnoylos, os nn auto gnostos ek neotntos autou, dia to einai auton spodra pilomatn kai ikanon peri tnn iatriknn episatnmnn. См. также р. 291 и с. VIII, p. 293-294.

689 Al-Bayan, p. 195; Amari. Vers. II, p. 27. (Прил. с. 148). Cronaca di Cambridge. Cozza-Luzi, p. 42; Amari. Vers. I, p. 283 (под 6434 г. = 925-926 г.). (Прил. с. 74). См. Amari. Storia, II, p. 173, nota 1. Annales Barenses под 925 г.: Hoc anno Orie capta est a gente Saracenorum mense Julio (Pertz, V, p. 52). Lupus Protospatarius под 924 г.: capta est Oria a Sarracenis mense Julii et interfecerunt cunctos mares, reliquos vero duxerunt in Africam, eos venundantes (Pertz, V, p. 53); ср. старое издание Lupi Protospatarii у Muratori. Scr., V, p. 38: anno 924 capta est Oria a Sarracenis и т.д. Мы нарочно привели оба издания Лупуса. Не знаем, почему, но Амари по поводу взятия Ории сарацинами заметил, что Chronicon Barense (= Annales Barenses) приписывает взятие города сарацинам, a Lupus Protosp. y Muratori (V, p. 38) славянам. Amari. Storia, II, p. 171, nota 6. Как мы видим, о славянах в источниках о взятии Ории нет ни слова. На основании Амари писал, очевидно, Rambaud (p. 412): les chroniqueurs italiens ne savent pas bien, si c'est par les Slaves ou par les Arabes qu' Oria fut saccagйe. Lupus accuse les premiers, la Chronique de Bari les seconds. Конечно, это неверно.

690 Ibn-al-Athir, VIII, p. 117 (под 313 г. = 29 марта 925 - 18 марта 926 г.). (Прил. с. 106). Ibn-Kethir, fol. 256. Nuweiri. Cod. Par. fol. 16-16 v. AI-Aini, II fol. 790.

691 Cont. Theoph., p. 427-428: oi de lampros potountei kai telontes matein tas tou Ioannoy Koyrkoua aristeias kai syggrapas eurnsoysin en okto biblios ekteteisas para Manoynl protospatarioy kai kritou. См. Cedr. II, p. 318. Об этом Мануиле, как источнике, говорит в начале своего труда Иоанн Скилица; это место напечатано у Cedr. I, р. 4. См. Hirsch. S. 270. Krumbacher. Gesch. d. Byz. Litt. 2 Aufl. S. 367 и 399. Хвалебный отзыв вообще о деятельности Иоанна Куркуаса и его родственников у Cont. Theoph., p. 426-428, с. 41.

692 У византийцев он является под именем o Melias meta ton Armenion. Cont. Ham., p. 834. Cont. Theoph., p. 416. Sym. Mag., p. 742. Cedr. II, p. 311. Он в начале правления Константина участвовал в борьбе с болгарами. См. Cont. Ham., p. 807. Cont. Theoph., p. 389. Cedr. II, p. 285.

693 В мес. Раби' II 314 г. = 16 июня - 14 июля 926 г.

694 Ibn-al-Athir, VIII, р. 117. (Прил. с. 106). Ср. Cont. Theoph., p. 415: Ioannns magistros kai domestikos ton sxolon o Koyrkouas... Melitinnn... diaporos katapolemnsas kai praideusas kai eis proudon apoleias touto poinsas, kai tas perix komas kai xoras pyrikaustoys ergasamenos auto to anttnton kai amaxnton kastron parakatisas kai elepoleis mnxanikas stnsas...

695 В мес. Джумаде I = 15 июля - 13 авг. 926 г.

696 Ibn-al-Athir, VIII, р. 117 и 122 (под 314 г. = 19 марта 926 - 7 марта 927 г.). (Прил. с. 106 и 107). Kitab-al-Uyun, fol. 112 и 114 (послднее сочинение говорит, что в 314 году явился греческий посол с просьбою о перемирии). (Прил. с. 152-153). Mirat, II fol. 81 v. (Прил. с. 128). AI-Hamdani fol. 35 и 35 v. (Прил. с. 78). Dhahabi. Cod. Par. fol. 52 v. Compend. Dhahabi. Cod. Brit. fol. 37. Al-Makin, p. 190. Ibn-Kethir, fol. 256 и 256 v. Nuweiri. Cod. Par. fol. 16 v.-17. Ibn-Khaldun, III, p. 385-386. Abu-l-Мahasin, II, p. 227. As-Suyuti, p. 153. H.S. Jarrett в Billiotheca Indica. Vol. 87, p. 400.

697 В 314 г. хиджры = 19 марта 926 - 7 марта 927 г. Аl-Мakin, р. 197-198. (Прил. с. 142-143).

698 12 числа Раби II 315 г. = 5 июня - 3 июля 927 г. Ibn-al-Athir, VIII, p. 123-124. (Прил. с. 107). Mirat, II fol. 82. (Прил. с. 129). Kitab-al- Uyun, fol. 113. (Прил. с. 152). Dhahabi. Cod. Par. fol. 52 v. Comp. Dhahabi. Cod. Brit. fol. 37. Nuweiri. Cod. Par. fol. 17. As-Suyuti, p. 153. Jarrett, p. 400. В напечатанном тексте Суюти и в переводе Жарретта вместо Самосаты (Сумейсат) написано Дамиетта (Дамъят), что, конечно, является простою опискою. (Прил. с. 185). Abulpharagii Chr. Syriacum, I, p. 186.

699 Ibn-al-Athir, VIII, p. 129 (под тем же 315 г. = 8 марта 927 - 24 февр. 928 г.). (Прил. с. 108). Аl-Аini, II fol. 791 v.

700 Chronique de Michelle Grand. Par. V. Langlois. Venise, 1868, p. 277. Михаил Сириец путает события и относит эти слова к Роману II. Ср. Abulpharagii Chr. Syr. I, p. 191.

701 Ф. Успенский. Неизданное церковное слово о болгарско-византийских отношениях в первой половине X века. Лет. истор.-фил. общ. при Имп. Новоросс. Унив. IV. Визант. Отд. II. Одесса, 1894, с. 85: oi tns Agar monon oimozoysi kai oimoxoysin, oi kai mono to nxo tns nmon omonoias tas kardias apnrnntai.

702 См. Const. Porphyr. De Admin. Imperio, p, 200: epi de tns basileias kyrou 'Romanou basileos o magistros Ioannns o Koyrkouas aperxomenos kata tou kastroy Tibioy eis tnn diodon autou npanise tnn pasan xoran tns Pasianns os upo ton Saraknnon kratoymennn. О годе похода см. следующее примечание. О Дебиле см. Ibn-Chordadbeh, p. 122 (текст) и 93 (пер.). Jacut, II, p. 549.

703 В мес. Зудькаде 315 г. = 28 дек. 927 - 26 янв. 928 г. Ibn-al-Athir, VIII, p. 129-130 (под тем же 315 г.). (Прил. с. 108). Ibn-Khаldun, III, p. 386. Al-Aini, II fol. 791 v.

704 Const. Porphyr. De Adm. Imp., p. 200. Cont. Theoph., p. 428, с. 42. Cedr. II, p. 318. Zon. XVI с. 20 (Dind. IV, p. 63-64).

705 Ibn-al-Athir, VIII, p. 146 (под 316 г. = 25 февр. 928 - 13 февр. 929 г.). (Прил. с. 109). Abu-l-Mahasin, II, p. 233. Abulfedae Annales Muslemici, II, p. 352-355. Ibn-Khaldun, III, p. 386. As-Suyuti, p. 153. Al-Aini, II fol. 794.

706 Ibn-al-Athir, VIII, p. 158 и 159 (под 317 г. = 14 февр. 929 - 2 февр. 930 г.). (Прил. с. 109). Ibn-Khaldun, III, p. 386.

707 Arib, p. 146 (под 318 г. = 3 февр. 930 - 23 янв. 931 г.). Прибытие пленных в Багдад в мес. Раби' I 318 г. = 3 апр. - 2 мая 930 г. (Прил. с. 57).

708 В конце мес. Сафара 319 г. = 23 февр. - 23 марта 931 г.

709 В мес. Раби' I = 24 марта - 22 апр. 931 г.

710 Arib, р. 158 (под 319 г. = 24 янв. 931 - 12 янв. 932 г.). (Прил. с. 57).

711 Arib, р. 167 (под 320 г. = 13 янв. - 31 дек. 932 г.). (Прил. с. 58).

712 Arib, p. 158 (под 319 г. = 24 янв. 931 - 12 янв. 932 г.). (Прил. с. 57).

713 В мес. Реджебе = 20 июля - 18 авг. 931 г.

714 Три месяца дает Dhahabi. Cod. Par. fol. 58. (Прил. с. 163).

715 В конце мес. Рамадана = 17 сент. - 16 окт. 931 г.

716 О Перкри см. бар. Розен. Император Василий Болгаробойца, с. 328.

717 Const. Porph. De Adm. Imp., с. 44 p. 192-194. См. Rambaud, p. 422.

718 В Рамадане = 17 сент. - 16 окт. 931 г.

719 См. Ibn-al-Athir, VIII, p. 173. (Прил. с. 110).

720 О переговорах и заключении союза см. Cont. Ham., p. 834. Cont. Theoph., p. 415-416. Sym. Mag., p. 741-742. Cedr., II, p. 310-311.

721 В мес. Шеввале = 17 окт. - 14 нояб. 931 г.

722 Ibn-al-Athir, VIII, p. 172-174 (под 319 г. = 24 янв. 931 - 12 янв. 932 г.). (Прил. с. 109-111). Ibn-Khaldun, III, p. 386. У Ибн-Халдуна победа Сумла под 320 годом. Об участии Бени-ибн-Нефис ср. Arib, р. 171-172 (под 320 г. = 13 янв. - 31 дек. 932 г.). (Прил. с. 58). Ibn-Kethir, fol. 259-259 v. Dhahabi. Cod. Par., fol. 57 v.-58. (Прил. с. 163). Al-Aini, II fol. 800. (Прил. с. 177).

723 Византийские источники неправильно освещают факты, когда говорят, что жители Малатии нарушили мир с греками после смерти Абу-Хафса. См. Cont. Ham., p. 834: teleytnsantos de tou Apoxap, andros pronimoy kai synetou, dielysan tnn eirnnnn oi tnn Melitinnn katoikountes. Cont. Theoph., p. 416. Sym. Mag., p. 742. Cedr. II, p. 311.

724 Dhahabi. Cod. Par., fol. 102 (под 321 г. = 1 янв. - 21 дек. 933 г.). (Прил. с. 163).

725 Const. Porphyr. De Cerim., p. 695: isteon peri ton didomenon aixmaloton gambron eis oikoys, kan te stratiotikos, kan te politikos o oikos, eis on eiserxetai o Saraknnos gambros, opeilei exkoyseuestai epi trisi xronois tnn te synonnn kai to kapnikon. См. C. Neumann. Die Weltstellung des byzantinischen Reiches vor den Kreuzzьgen. Leipzig, 1894, S. 54.

726 Перваго числа мес. Джумады II = 19 мая - 16 июля 934 г. У Ибн-ал-Асира (VIII, р. 221) сказано, что первое число было в воскресенье; по таблицам Вюстенфельда, это понедельник.

727 Cont. Ham., p. 834-835. Cont. Theoph., p. 416-417. Sym. Mag., p. 742. Cedr. II, p.310-311. Ibn-al-Athir, VIII, p. 221-222 (под 322 г. = 22 дек. 933 - 10 дек. 934 г.). (Прил. с. 111-112). Это место Ибн-ал-Асира переведено у бар. Розена, ор. с., с. 89-90. Abulfedae Ann. Musl. II, p. 388-389. Ibn-Khaldun, III, p. 409. Ibn-Kethir, fol. 261 v. Nuweiri. Cod. Par., fol. 29 v. Al-Aini, II fol. 809. У ал-Айни вместо К.р.квша царь греков. (Прил. с. 177). Асохик у Dulaurier. Recherches sur la chronologie armйnienne, p. 276 и 425. Но в русском переводе Асохика, к удивлению, сказано: во дни греческаго императора Романа и во время царя армянскаго Абаса, в 383 = 934 году, Татчики (т.е. арабы) взяли Малатию (Асохик, пер. Эмин, с. 124). Всеобщая история Вардана Великаго. Пер. Эмин, с. 112-113.

728 Szalay. Geschichte Ungarns. B. I, Pest, 1866, S. 36-37. Rambaud, op. cit., p. 357-358. Ed. Sayous. Les origines et l'йpoque paпenne de l'histoire des Hongrois. Paris, 1874, p. 100-101. Его же. Histoire gйnйrale des Hongrois. 2-е йd. Budapest, 1900, p. 42.

729 Житие Василия Новаго ( 944 г.) говорит, например, что венгры ежегодно опустошали западныя части империи: to ton Ouggron oun etnos dia tas amartias nmon katekastnn ta dytika mern lenlatoun. А. Веселовский. Разыскания в области духовнаго русскаго стиха. Вып. пятый. Сборник отд. русск. языка и словесности Имп. Ак. Наук. Т. 46 (1889), прил. с. 64; см. с. 65.

730 Viae et Regna, descriptio ditionis Moslemicae, auctore Abu-l-Kasim-Ibn-Haukal, ed. de Goeje. Lugduni Batavorum, 1873, p. 140-141. Бар. Розен, op. cit., с. 98-99. Ibn-Zafir y бар. Розена, с. 105. (Прил. с. 81-82). Разсуждения о хронологии события см. у Розена, с. 101-106.

731 Ibn-Zafir у бар. Розена, с. 102-105. (Прил. с. 81-82).

732 Бар. Розен, с. 106-107.

733 Бар. Розен, с. 107-108.

734 Мнение прежних ученых о том, что название хамаданиды происходит от города Хамадана (Экбатаны), должно быть оставлено. Фамилия носит имя хамданидов, а не хамаданидов; в мидийском Хамадане они никогда не были. Вероятно, первоначальныя названия Хамдан и Хамдун должны были обозначать просто достойныя похвалы качества представителей этой фамилии, от арабскаго глагола "хамида" - хвалить, прославлять. См. G. Freytag. Geschichte der Dynastien der Hamdaniden in Mosul und Aleppo. Zeitschrift der morgenlдndischen Gesellschaft. B. X (1856), S. 432, Anm. 1.

735 Freytag, X, S. 437. K. Leonhardt. Kaiser Nicephoros II. Phokas und die Hamdaniden (960-969). Halle, 1887, S. 7-8.

736 См. родословную хамданидов у Freytag, X, S. 440. Lane-PooIe. The Mohammadan Dynasties. Westminster, 1894, p. 113.

737 Freytag, X, S. 442-460. A. Mьller. Der Islam, I, S. 563-564.

738 Freytag, X, S. 461-465. Weil., II S. 673.

739 См. Brockelmann. Geschichte der arabischen Litteratur. B. I (1898), S. 86-90. См. поэтическое описание двора Сейф-ад-Даулы у G. Schlumberger. Un empereur byzantin au dixiиme siиcle: Nicйphore Phocas, p. 118 sq.

740 Wьstenfeld. Die Geschichtschreiber der Araber und ihre Werke, S. 44 (No 132).

741 См. Gibbon. A History of the decline und fall of the Roman Empire. Ed. Bury. Vol. VI, London, 1898, p. 54. Cp. F. Dieterici. De Anthologia arabica Tsaalebii unio aetatis appellata. Berolini, 1846, p. 36.

742 В 324 г. хиджры = 30 ноября 935 - 18 ноября 936 г.

743 Dhahabi, fol. 107 v. (Прил. с. 163-164). Abu-l-Mahasin, II, p. 278. (Прил. с. 181).

744 См. Freytag, op. cit. X, S. 464-465.

745 Такое чтение дает Якут. Jacut, II, p. 516.

746 См. Mukaddasi. De Goeje. Bibl. geogr. arab. III, p. 150. Ibn-Haukal, ibidem, II, p. 131. Jacut, II, p. 276, 417. Gйographie d'Aboulfйda. Trad. M. Reinaud. II, 1-е partie, Paris, 1848, p. 65-66. Guyl Strange. Description of Mesopotamia... by Ibn-Serapion. The Journ. of the R. As. Soc. 1895, p. 57.

747 Муккадас называет станцию между Хисн-3иядом и Шимшатой ал-Фагуния (Mukkadasi, р. 150); арм. Палуник. См. Tomaschek. Historisch-Topographisches... S. 138. О Шимшате см. выше, с. 203, пр. 617.

748 10 числа мес. Зульхиджы 326 г. = 29 сент. - 28 окт. 938 г.

749 Ibn-Zafir, fol. 2-2 v. (Прил. с. 82). Abu-l-Мahasin, II, p. 284. (Прил. с. 181). Nuweiri. Cod. Ber. fol. 36. (Прил. с. 158). Фрейтаг (X, S. 465-466) излагает это поражение по Кемаледдину; но мы у него этого разсказа не нашли.

750 См. эти письма в Mirat, II fol. 115-116 (источник Сабит-ибн-Синан). (Прил. с. 129-130). Dhahabi, fol. 109 v. (Прил. с. 164). Ibn-Kethir, fol. 264 v. (Прил. с. 169). Abu-l-Mahasin, II, p. 283-284. (Прил. с. 181). (Под 326 г. = 8 ноября 937 - 28 окт. 938 г.). Al-Aini, II fol. 818 v.

751 Ихшид - титул ферганских князей, от которых производил свой род отец Мухаммеда, Тугдж.

752 О Мухаммед-ибн-Тугдже см. Wьstenfeld. Die Statthalter von Aegypten zur Zeit der Chalifen. Abbandl. der histor.-philolog. Cl. der Kцn. Gesellsch. der Wiss. zu Gцttingen. B. 21 (1876), 4 Abt., S. 23-37. Его-же. Calcaschandis Geographie und Verwaltung von Aegypten. Ibidem. B. 25 (1879), S. 132. Weil. II, S. 653-654, 671-672. A. Mьller. I, S. 566. Во второе свое наместничество в Египте Мухаммед явился в Сирию только в Мухарреме 328 года (18 окт. - 16 нояб. 939). Lanе-Poole. A History of Egypt in the Middle Ages. London, 1901, p. 81-85. W. Muir. The Caliphate. 3-th ed. London, 1899, p. 551 sq.

753 Kitab-al-Uуun, fol. 167 n. (Прил. с. 153). В житии Луки Младшаго есть разсказ о том, что один императорский чиновник (basilikos tis annr) был отправлен императором в Африку. На пути туда во время его пребывания в Коринфе у посла ночью было украдено золото, которое нашлось благодаря вмешательству св. Луки. В житии этот эпизод помещен после смерти болгарскаго царя Симеона в 927 году. Kremos. Pokika... I. En Atnnas, 1874, p. 42 col. 1; см. также р. 153, § 44 и 150-151, § 40. Migne. P. Gr. t. 111, p. 460.

754 Const. Porphyr. De Cerim. p. 689-690: eis ton Amnran Aiguptoy, boulla xrysn tetrasoldia tou apostalentos grammatos epi Konstantinoy kai 'Romanou ton Porpyrogennnton estnsen n boulla exagia in'. "Konstantinos kai 'Romanos, en Xristo eusebeis autokratores megaloi upnloi augoystoi basileis 'Romaion, pros ton ngapnmenon nmon pilon ton eugenestaton Amnran Aiguptoy".

755 Eutychii Patriarchae... Annales. ed. Pocockius. Oxoniae, 1658, p. 530; лат. перевод у Migne. Patr. Gr. t. 111, p. 1156. (Прил. с. 22).

756 В конце мес. Зулькады 326 г. = 30 авг. - 28 сент. 938 г. и в течение мес. Зульхиджы (29 сент. - 28 окт. 938 г.). Masudi, Tenbih, p. 193.

757 11-й обмен по Masudi. Tenbih, p. 193-194. Silvestre de Sacy. Notices, VIII, p. 197. Carra de Vaux, p. 260. (Прил. с. 41). Makrizi, II, p. 192 (по Макризи 12-й обмен). Ibn-al-Athir, VIII, p. 264. (Прил. с. 113). AI-Makin, p. 206. (Прил. с. 143). Ibn-Kethir, fol. 264 v. (6.200 чел. на р. Бодандуне). (Прил. с. 169). Ibn-Khaldun, III, p. 409. Abulphar. Chr. Syr. I, p. 190.

758 Под 328 г. = 18 окт. 939 - 5 окт. 940 г. Ibn-Zafir, fol. 2 v. (Прил. с. 83). Указание Ибн-Зафира на ожидание Сейф-ад-Даулой таяния снегов дает нам возможность определить более точно время похода.

759 Здесь арабские историки приравнивают доместика императору. Подробный разсказ и хронология похода у Ibn-Zafir, fol. 2 v.-3. Ибн-Зафир в этом месте говорит: и написал (Сейф-ад-Даула) доместику, а он есть царь... (fol. 3). (Прил. с. 83-84). О поражении доместика см. Mirat, II fol. 120: поражение ночью в четверг 1 числа Мухаррема 328 г. = 18 окт. 939 г. (Прил. с. 130). Dhahabi, fol. 110: поражение доместика в начале 328 года. (Прил. с. 164). Abu-l-Mahasin, II, p. 287. Ср. Freytag, X, 467. Асохик. Эмин, с. 124 и Всеобщая История Вардана Вел. Эмин, с. 113: в 388 (939) году Хамдун вторгся в Колонию во главе своего войска и потом возвратился.

760 Abu-l-Mahasin, II, p. 292: в мес. Сафаре 329 г. = 5 ноября - 3 дек. 940 г. (Прил. с. 182). О Кафартусе см. Ibn-Chordadbeh, p. 95 и 96 (69). Masыdi. Tenbih, p. 384. Jacut, IV, p. 287.

761 См. об этом ниже в главе "Италия и африканские арабы".

762 Liudprandi Antap. V, 9 (Pertz, III, p. 329).

763 Liudpr. Antap. V, 14 (Pertz, III, p. 330-331).

764 Const. Porph. De Adm. Imp., p. 114 и 118. См. Rambaud, p. 311.

765 Византийские источники, а за ними и русския летописи сообщают преувеличенную цифру в 10.000 ладей. Правдоподобнее у Лиудпранда: (Inger, т.е. Игорь) collectis mille et ео amplius navibus. Liudprandi Antapod. V, 15 (Pertz, III, p. 331). См. Zonar. XVI 19 (Dind. IV, p. 63): o stolos ou xilionays, os legetai, nn, all' eis pentekaideka xiliadas ta toutoy ploia nritmnnto. О других источниках ниже.

766 Река Рива с местечком Рива при ея устье у Чернаго моря существует и теперь. Сведения о Риве ('Riba, Rhibas, Rhebas, иногда Rhoesus) см. А. Веселовский. Разыскания в области духовнаго русскаго стиха. Вып. V. Сборник отд. русск. яз. и слов. Им. Ак. Hayк. Т. 46 (1889), прил. с. 97. Ramsay, op. cit., p. 189. В. Васильевский. Русско-византийския изследования. Вып. II. С.-Петербург, 1893, с. CXLVI-CXLVII.

767 (Русские) pyrpolnsosi to paralion apan apo tns Xrysopoleos mexri tns gns tou legomenoy Ierou kai epekeina. Житие Василия Новаго. A. Веселовский, op. cit. Сборник, 46 (1889), с. 65. Его же. Видение Василия Новаго о походе русских на Византию в 941 году. Журн. Мин. Нар. Пр. Ч. 261 (1889), с. 84.

768 См. Liudpr. Antap. V, 15 (Pertz, III, p. 331): quoniam navalem num exercitum directum contra Saracenos et ad insularum custodiam habuit.

769 См. Liudpr. Antap. loc. cit.

770 В русских летописях.

771 Последния два имени в Житии Василия Новаго. Сборник, с. 65; Журн. Мин. Нар. Просв. Ч. 261 (1889), с. 85. Отсюда перешло в русския летописи.

772 Не подтверждает ли это движение русских к берегам Фракии мнения Венелина о том, что все это предприятие русских было не против Константинополя прямо, но именно против Болгарии, союзной с империей. См. Ю. Венелин. Критическия изследования об истории Болгар. Москва, 1849, с. 272; см. вообще с. 270-300.

773 Житие Василия Новаго. А. Веселовский. Сборник. Т. 46, с. 65-68; Журн. Мин. Н. Пр. Ч. 261 (1889), с. 84-86. Cont. Theoph., p. 423-426, с. 39. Cont. Ham., p. 841-843. Sуm. Mag., p. 746-747. Leo Gramm., p. 323-324. Cedr. II, p. 316-317. Zonar. XVI, 19 (Dind. IV, p. 63). См. заметку в Leonis Diaconi Historia, p. 144. Liudprandi Antap. V, 15 (Pertz, III, p. 331). Лаврент. Летопись. Полн. Собр. Русск. Лет. I, с. 18-19. Лет. по Ипатьевскому списку. Изд. Археогр. Ком., с. 27-28. Софийская первая Летопись. П. С. Р. Л. V, с. 97-98. Воскресенская Лет. Ibidem, VII, с. 278. О нападении русских упоминают также арабские источники. Яхъя. Розен, с. 059. (Прил. с. 61). Аl-Мakin, p. 213. У Яхъи несколько темное указание о том, что pyccкие дошли до ворот Акрубули на хазарском море (под 329 г. = 6 окт. 940 - 25 сент. 941 г.).

774 Liudpr. Antap. V, 16-17 (Pertz, III, p. 331).

775 В мес. Раби II 330 г. = 24 дек. 941 - 21 янв. 942 г.

776 См. Gйographie d'Aboulfйda. Tr. par St. Guyard. T. II, Sec. partie. Paris, 1883, p. 29.

777 Под 330 г. = 26 сент. 941 - 14 сент. 942 г. Ibn-al-Athir, VIII, p. 293. (Прил. с. 113). Mirat, II fol. 126. (Прил. с. 130). Dhahabi, fol. 111 v. (Прил. с. 164). Abu-l-Mahasin, II, p. 296-297. (Прил. с. 182). Ibn-Kethir, fol. 269. Ibn-Khaldun, III, p. 417. Al-Aini, II fol. 826 v. (Прил. с. 177). Abulpharagii Chr. Syr. I, p. 192.

778 Ibn-al-Athir, VIII, p. 312. (Прил. с. 114).

779 Под 331 г. = 15 сент. 942 - 3 сент. 943 г. Яхъя. Pозен, с. 392 и 394. (Прил. с. 61). Al-Makin, р. 213. Abu-l-Mahasin, II, р. 301: в мес. Сафаре 31 года = 15 окт. - 12 нояб. 942 г. (Прил. с. 182). As-Suyuti, р. 158. Mirat, II fol. 128 v. (Прил. с. 131). Dhahabi, fol. 157. (Прил. с. 164). Kitab-al-Uyun, fol. 201 (ошибочно под 330 годом). (Прил. с. 153).

780 Яхъя. Прил. с. 63: в четверг 10 числа мес. Рамадана 331 г. = четв. 18 мая 943 г.

781 Яхъя, ibidem.

782 См. Rambaud, op. cit., p. 105-111. Я. Смирнов. Слово X века о том, как чтился образ Спаса на Убрусе в Эдессе. Commentatiоnes Philologicae. Сборник в честь И.В. Помяловскаго. С.-Петербург, 1897, с. 213. За принадлежность этого разсказа Константину стоял В. Васильевский. Синодальный кодекс Метафраста. Журн. Мин. Нар. Пр. Ч. 311 (1897), с. 401. Московская рукопись, которою в этой статье занимался Васильевский, ничем не отличается от печатнаго текста Narratio (с. 400). Из Narratio заимствовал свои сведения Кедрин в первом из своих разсказов о перенесении образа (Cedr. I, p. 313-315).

783 См. Розен, op. cit., с. 72, 392, 396-398. Об одном образе говорят Cont. Ham., p. 845; из него Cont. Theoph., p. 432, с. 48, откуда уже исходит второй разсказ Кедрина с одним образом без письма (Cedr. II, р. 319). Zonar. XVI, 20 (Bonn. III, p. 479). Ср. Cedr. II, p. 501.

784 Розен, с. 398.

785 Cedr. I, p. 314-315. O перенесении в 944 году образа и письма говорит Lipsius. Die Edessenische Abgar-Sage. Braunschweig, 1880, S. 61; также S. 54-55. О Narratio см. также Matthes. Die Edessenische Abgarsage auf ihre Fortbildung untersucht. Leipzig, 1882, S. 68-71. Garrucci. Storia della arte cristiana. Prato, 1881. Vol. I, p. 407-408. Tixeront. Les origines de l'йglise d'Edesse et la lйgende d'Abgar. Paris, 1888, p. 60-62. См. Baronii Annales Ecclesiastici. T. XVI. Lucae, 1744, p. 43-46. Ничего не дает по этому вопросу R. Duval. Histoire politique, religieuse et littйraire d'Edesse. Journal Asiatique. VIII serie, t. XIX (1892), p. 90; cp. t. XVIII (1891), p. 247, note и p. 248 (в 944 г. образ и письмо). Подробный разбор разсказа о перенесении убруса, а также новое издание относящихся сюда текстов, на основании многочисленных рукописей, см. у Е. von Dobschьtz. Christusbilder. Untersuchungen zur christlichen Legende, Leipzig, 1899, S. 149-169; тексты и отношение рукописей в Beilage II В., S. 29-129. К этой основательной книге мы и отсылаем за подробностями.

786 Mandilion или mandnlion в смысле нерукотвореннаго Эдесскаго образа употребляется как у арабских, так и у греческих писателей. См. Cont. Theoph., p. 432. Vita S. Pauli Junioris. Analecta Bollandiana. XI (1892), p. 151. См. Васильевский. О жизни и трудах Симеона Метафраста. Журн. Мин. Нар. Пр. Ч. 212 (1880), с. 429. Розен, с. 394, nota f.

787 Dobschьtz, op. cit. S. 153.

788 Narratio de Imagine Edessena. Dobschьtz, Beilage II B., S. 75 (Migne. Patr. Gr. T. 113, p. 445, XXII): tou mn polemios eperxestai ta ton 'Romaion strateumata kata ton tessaron touton poleon, pnmi dn, tou Roxan, oper tnn Edesan n barbaros onomazei ponn, tou Xaran, tou Sarotzi (Migne: Saratoys) kai ton Samosaton. Cedr. I, p. 313. У арабов упоминается только один город Эдесса. В греческом имени Sarotzi (Saratoys) надо видеть город Серудж, на юго-запад от Эдессы.

789 Cont. Ham., p. 845 = Cont. Theoph., p. 432, с. 48: xrysoboullion te labein oste mnketi tnn touton xoran para tou 'Romaion stratou lnizestai o dn kai gegonen. См. Dobschьtz, op. cit. S. 155 и Anm. Добшютц (S. 156) предполагает, что 200 пленных достались халифу, хрисовулл эдесскому эмиру, а деньги эдесской церкви; таким образом все стороны были довольны.

790 Яхъя. Розен, с. 394-396. (Прил. с. 61-62). Из Яхъи al-Makin, р. 213-214. Ibn-al-Athir, VIII, p. 302-303. (Прил. с. 113-114). У Яхъи и Ибн-ал-Асира был, вероятно, один и тот же источник (см. Розен, с. 395, пр. a). Maзoudi. Les prairies d'or, II, p. 331-332. Mirat, II fol. 128 v.-129. (Прил. с. 131). Dhahabi, fol. 157. (Прил. с. 164). Ibn-Kethir, fol. 269 v. Nuweiri. Cod. Par. fol. 41. As-Suyuti, p. 158. Abulfedae Ann. Musl., II, p. 424-425. Ibn-Haldun, III, p. 417. Abu-l-Mahasin, II, p. 301. (Прил. с. 182). Al-Aini, III fol. 1 v. Elias von Nisibis, S. 145 (источник Сабит-ибн-Синан). Abulphar. Chr. Syr. I, p. 192. Narratio. Dobschьtz. II В., S. 73-75 (Migne, 113, p. 445, XXII): antididonai xatypisxneito autois eis antallagma Saraknnous te mexri diplns ekatontados ton aritmon kai arguroy episnmoy xiliadas duo pros myriadi mia. В Narratio 6452 год = 944 г. Cedr. I, p. 313.

791 Яхъя. Прил. с. 63 (1000 пленных; во вторник 12 числа мес. Раби I 332 г. = 13 ноября 943 г.). Аl-Мakin, р. 214. Ibn-al-Athir, VIII, p. 312. (Прил. с. 114). Al-Hamdani, fol. 89 (3000 пленных). (Прил. с. 78). Ibn-Kethir, fol. 270 v. Ibn-Haldun, III, p. 418. Abu-l-Мahasin, II, p. 306 (он прибавляет: другие говорят, что это было в предыдущем году). (Прил. с. 182). Ср. Freytag, X, S. 472, Anm. 1.

792 Напомним, что в Narratio везде идет речь об иконе и письме, что мы считаем неверным.

793 Narratio, XXIII. Dobschьtz, II В., S. 75 (Migne, 113, p. 445).

794 Narratio, XXIV: eos o ton Saraknnon apngoumenos, tous men peisas, tous de biasamenos, tous de kai apeilais spagns dedixamenos, epidotnnai autnn katepraxato. Dobschьtz, II B., S. 75; cp. S. 156 (Migne, 113, p. 445). См. Rambaud, p. 109.

795 Narratio, XXVI. (Dobschьtz, II B., S. 77. Migne, 113, p. 448): nsan de o ton Samosaton kai tns Edesns arxiereus kai o toutoy protopresbuteros kai eteroi tines ton eulabesteron xristianon, ois kai o tou amnra upnretns synnn.

796 Narratio, XXVII. Dobschьtz, II В., S. 79. Migne, 113, p. 448: ptanoysi kai eis tnn tns uperagias Teotokoy monnn, n ta Eusebioy katonomazetai, en to ton Optimaton legomeno tygxanoysan temati.

797 Cont. Ham., p. 845 = Cont. Theoph., p. 432, с. 48: en to potamo Sagaro.

798 Narratio, XXVIII. Dobschьtz, II В., S. 81. Migne, p. 449: tn pemptn kai dekatn tou Augoustoy mnnos. Яхъя. Розен, с. 396. (Прил. с. 62): в 15 день мес. Аба (Августа). Cont. Hamart., р. 845 = Cont. Theoph., p. 432, c. 48: tn pentekaidekatn tou Augoustoy mnnos.

799 Cont. Ham. 846 = Cont. Theoph., ibid. Роман Лекапин по болезни не мог участвовать в торжестве.

800 Narratio. Dobschьtz, II В., S. 81. Migne, 113, p. 449-452. Cedr. I, p. 314-315. Cont. Ham., p. 845-846 = Cont. Theoph., ibid. Cedr. II, p. 319. Яхъя. Розен, с. 396. (Прил. с. 62). О храме Богородицы Фара см. F. Unger. Quellen der byzantinischen Kunstgeschichte. I, Wien, 1878, S. 266-268. Беляев. Обзор главных частей Большого Дворца виз. царей. Зап. Имп. Русск. Арх. Общ. Т. V (1891), с. 39 и passim.

801 Vita S. Pauli Junioris. Analecta Bolland. XI (1892), p. 150-151. См. Baronii Annales Eccles. Lucae, 1744, t. XVI, p. 46 (под 944 г.). Dobschьtz, S. 169-170.

802 Rambaud, p. 358. Szalay, I, S. 39.

803 См. Соловьев. История России. Т. I. Изд. 6-е. Москва, 1883, с. 114-115.

804 Лавр. Лет. II. С. Р. Л. I, с. 19 и 23 и другия летописи.

805 Freуtag, X, S. 471-476.

806 Maзoudi. Prairies, VIII, p. 146 (под 332 г.). (Прил. с. 30).

807 Freуtag, XI, S. 178-180.

808 См. Weil. II, S. 690-691, 695. Дорн. Каспий. Поход русских в Бердаа в 944 году. С.-Петербург, 1875, с. 495-523. В. Григорьев. Россия и Азия. С.-Петербург, 1876, с. 1-44.

809 См. А. Васильев, с. 122.

810 Под 333 г. = 24 авг. 944 - 12 авг. 945 г. Dhahabi, fol. 160. (Прил. с. 164-165). Abu-l-Mahasin, II, р. 307-308. (Прил. с. 182). Кратко Ibn-al-Athir, VIII, р. 335 (поражение доместика близ Халеба). (Прил. с. 114). Ibn-Kethir, fol. 271. Kemaleddin y Freytag. Selecta ex Historia Halebi, p. 52 (текст) и 39-40 (перев.). (Прил. с. 136). См. Cedr. II, р. 330 (неожиданное нападение на Варду Фоку, его поражение и рана доместика).

811 Ibn-al-Athir, VIII, р. 117; Vers. I, р. 411-412. (Прил. с. 106-107); он относит взятие Тарента к мес. Рамадану 313 г. = 29 ноября - 19 дек. 926 г. Cronaca di Cambridge под 6436 г. = 927-928 г. Cozza-Luzi, p. 42; Vers. I, p. 283-284: Тарент взят 17 авг. (Прил. с. 74). Амари (Storia, II, p. 177; Vers. I, p. 284) видел здесь Отранто, который был взят вслед за Тарентом; но изданный теперь греческий текст решает вопрос; поэтому, у Амари к 17 авг. 928 г. отнесено взятие Отранто. Al-Bayan, p. 198; Vers. II, p. 28 (под 315 г. = 8 марта 927 - 24 февр. 928 г.). (Прил. с. 148). Kitab-al-Uyun, fol. 121. (Прил. с. 153). Nuweiri. Amari, testo, p. 436; Vers. II, р. 128 (под 316 г. = 25 февр. - 13 февр. 929 г.; у него имя славянина Сариб и тридцать военных кораблей). (Прил. с. 159). Annales Barenses под 929 г.: hoc anno Tarentum captum est a gente Saracenorum mense Augusti, in solemnitate sanctae Mariae, т.е. 15 авг. в Успение (Pertz, V, p. 52). Lupus Protospatarius под 927 г.: fuit excidium Tarenti patratum, et perempti sunt omnes viriliter pugnando; reliqui vero deportati sunt in Africam. Factum est in mense Augusti in festivitate Sanctae Mariae (Pertz, V, p. 54). Ibn-Khaldun y Noel des Vergers. Histoire de l'Afrique, p. 162. Как видно, источники очень разноречивы в хронологии: мы берем указание Кембриджской хроники и соединяем его с определением праздника Успения в латинских анналах. Мы склоняемся к 927 году на основании Ибн-Адари, который аккуратно отмечает под тремя годами (315, 316, 317) три экспедиции Сабира (Саяна); экспедиция со взятием Тарента была первою.

812 Ibn-al-Athir, VIII, р. 117; Amari. Ver. I, p. 411-412. (Прил. с. 107). Nuweiri. Amari, testo p. 436; Vers. II, p. 128. (Прил. с. 159).

813 Арабский географ Ибн-Хаукал, видевший сам эти ткани во время своего пребывания в Неаполе во второй половине X века, говорит о них следующее: страна Амальфи прилегает к стране Неаполя; и это хороший город, но уступающий Амальфи во многих отношениях. И самыя большия богатства Неаполя состоят в льняных материях и льняных одеждах. И я там видел одежды, подобных которым я не видел в других краях земли. И работники не могут выделывать их во всех (других) мастерских земли. Ткань производится в сто локтей (длины) и от 15 до 10 (ширины); и прод